США и Латинская Америка во второй трети XIX века

В планах территориальной экспансии США в Северной Америке наряду с Флоридой важное место занимала северо-восточная часть Новой Испании (в первую очередь обширный, но пустынный и малонаселенный Техас1). Еще в 1803 году президент Джефферсон заявил, что западная граница Луизианы проходит по Рио-Гранде-дель-Норте, тем самым предъявив, по существу, претензию на Техас. Но Испания отвергла эти притязания. К сентябрю 1806 года в Луизиане восточнее реки Сабин, признанной обеими сторонами временной демаркационной линией, были сосредоточены крупные силы под командованием генерала Уилкинсона. Отсюда в 1806-1807 годах направлялись разведывательные отряды на территорию Новой Испании.

В дальнейшем вашингтонское правительство на протяжении ряда лет негласно поощряло деятельность групп и организаций, пытавшихся подготовить вторжение в Техас. В августе 1812 года отряд, сформированный с ведома властей в Луизиане бывшим офицером армии США Огастесом Мейджи и мексиканцем Гутьерресом де Ларой, переправился через р. Сабин и вскоре овладел испанским опорным пунктом Накодочес. За несколько месяцев он пересек почти весь Техас и в марте 1813 года занял его столицу Сан- Антонио-де-Бехар.

Однако, согласно испано-американскому договору 1819 года, граница между владениями Испании и Соединенными Штатами устанавливалась по рекам Сабин, Ред-Ривер, Арканзас и далее к западу от Скалистых гор — по 42-й параллели. Таким образом, юридически оформив захват Флориды, США вынуждены были официально признать Техас составной частью Новой Испании, следовательно, формально отказаться от всяких притязаний на него.

Несмотря на недовольство плантаторов-рабовладельцев Юго-Запада признанием юридических прав Испании на Техас и критику «Трансконтинентального договора» в конгрессе, он был ратифицирован и ровно через два года после подписания вступил в силу. Однако его заключение и ратификация на самом деле вовсе не означали отказа влиятельных кругов США от своих экспансионистских намерений. Напротив, именно в 20-х годах приняла систематический характер и приобрела широкий размах американская колонизация Техаса.

Наибольший интерес эта пограничная мексиканская провинция вызывала в юго-западных штатах. Южан привлекали ее богатые природные ресурсы, плодородные почвы и климат, благоприятствовавшие разведению хлопка, табака и других сельскохозяйственных культур. Вместе с тем экстенсивное по своим методам плантационное рабовладельческое хозяйство Юго-Запада непрерывно требовало захвата новых земель, а чтобы обеспечить политическое преобладание господствующим классам Юга, необходимо было образование новых рабовладельческих штатов к западу от Миссисипи.

Миссурийский компромисс 1820 года способствовал усилению территориальной экспансии рабовладельцев в южном направлении. К тому же в 1819 году США были охвачены экономическим кризисом, воздействие которого усугублялось предшествующими земельными спекуляциями. У многих плантаторов и фермеров накопилась большая задолженность государству. Резко сократилась продажа «общественных земель».

В этих условиях разорившиеся землевладельцы Юго-Запада, дельцы, спекулянты, авантюристы устремились в Техас. Последней попыткой его захвата силой оружия явился безуспешный рейд отряда Джеймса Лонга, который в июне 1819 года переправился через р. Сабин и занял Накодочес, но к концу года был вытеснен испанцами. После провала этой затеи метод вооруженного вторжения сменился «мирным» проникновением. В ноябре 1820 года в Сан- Антонио прибыл коммерсант и горнопромышленник Мозес Остин, обратившийся к губернатору Мартинесу с просьбой о предоставлении земли для основания колонии. В январе 1821 года 300 американских семей получили разрешение поселиться в Техасе при условии, что они исповедуют католическую религию (практически это требование соблюдалось не слишком строго) и согласны присягнуть на верность испанской монархии.

После провозглашения независимости Мексики (28 сентября 1821 г.) сын Остина Стивен стал добиваться от ее правительства подтверждения контракта и расширения прав, предоставленных колониальной администрацией. Предприимчивый делец просил разрешить въезд в Техас еще 200 семей сверх установленной ранее квоты и требовал предоставить колонистам право на организацию своей милиции и создание собственного органа власти. Привлеченные неслыханной дешевизной земли (12,5 цента за акр, то есть 10% стоимости акра «общественных земель» в США) и большими размерами наделов, в Техас вслед за Остином ринулись другие предприниматели и множество переселенцев.

Тем временем правительство Монро пришло к выводу о необходимости установления официальных отношений с молодыми испано- американскими государствами. 28 марта 1822 г. конгресс принял решение о признании их независимости2. Но вместо назначения дипломатического представителя в Мексику в неофициальном порядке был направлен конгрессмен Дж. Р. Пойнсетт.

Пойнсетт встречался с императором Агустином I, министром иностранных дел, членами мексиканского конгресса и другими политическими деятелями. Он заявил, что граница, установленная американо-испанским договором 1819 года, не устраивает США, и провел на карте другую линию таким образом, что Техас, Новая Мексика, Верхняя Калифорния, а также часть Нижней Калифорнии, Соноры, Коауилы и Нуэво-Леона отходили к Соединенным Штатам3. Предпринятый Пойнсеттом зондаж, несомненно, отражал подлинную цель его миссии. Несмотря на приезд в декабре 1822 года мексиканского посланника и его аккредитование в Вашингтоне, администрация Монро продолжала уклоняться от установления двусторонних отношений со своим южным соседом, что было связано с отсутствием стабильности в Мексике и экспансионистскими планами в отношении Техаса:

Под давлением американских предпринимателей правительство Агустина I издало 4 января 1823 г. закон о колонизации, который предусматривал раздачу земли наряду с мексиканскими гражданами иностранцам-католикам, гарантировал охрану их прав, предоставлял им существенные льготы и привилегии. Минимальный размер надела для переселенцев должен был составлять 1 лабор пахотной или 1 кв. лигу4 пастбищной земли на каждую семью. Земли, полученные иностранцами ранее, сохранялись за их владельцами5. В частности, специальными декретами трижды (в связи со сменой правительства) был подтвержден контракт Остина. В результате американская колонизация Техаса заметно активизировалась. Начался массовый наплыв иммигрантов из США, особенно из южных и юго-западных районов. Некоторые из них, чтобы облегчить себе получение земель, принимали (обычно фиктивно) мексиканское подданство и католичество.

Под нажимом американцев учредительный конгресс Мексики принял 18 августа 1824 г. постановление, гарантировавшее неприкосновенность имущества иностранных колонистов. Повторяя в основном положения, сформулированные в законе о колонизации 1823 года, оно предоставляло их конкретизацию властям отдельных штатов. В соответствии с этим законодательное собрание штата Коауила и Техас издало 24 марта 1825 г. местный колонизационный закон, в принятии которого важную роль сыграл близкий друг Остина — международный авантюрист Бастроп. Сохраняя нормы земельных наделов, предусматривавшиеся прежним законодательством, акт 1825 года обеспечивал поселенцам еще более выгодные условия их получения. За каждую квадратную лигу пастбища надо было уплатить государству всего 30 долл., за минимальный участок орошаемой земли — 3,5, неорошаемой — 2,5 долл., причем первый взнос полагалось внести только через 6 лет, а остальные деньги — в рассрочку на 15 лет. В течение первого десятилетия колонисты полностью освобождались от налогов и пошлин6.

Всего к 1835 году с американскими компаниями и отдельными лицами был заключен 41 контракт. По официальным данным, с 1824 по 1835 год около 5 тыс. иностранцев получили в Техасе 26 280 тыс. акров земли7. Но практически масштабы колонизации не определялись этими цифрами, поскольку в Техас прибывали с Севера партии переселенцев и многочисленные искатели приключений и помимо всяких контрактов. Переселялись из США, спасаясь от преследований и истребления, также многие индейские племена. Их приток особенно усилился после принятия конгрессом 28 мая 1830 г. Закона о перемещении индейцев из восточных штатов в резервации, созданные западнее Миссури и Арканзаса.

Техасские плантаторы-рабовладельцы испытывали крайнее недовольство мерами мексиканских властей, направленными против рабства. Еще закон 1823 года запрещал куплю-продажу рабов в Мексике и предписывал освободить их детей, родившихся на мексиканской территории, по достижении 14-летнего возраста. В 1824— 1825 годах правительство Гуадалупе Виктории запретило работорговлю и ввоз в страну рабов, а также декретировало освобождение последних. Легислатура штата Коауила и Техас в 1825 году специально предупредила новых колонистов, что они обязаны неукоснительно соблюдать мексиканское законодательство, касающееся ввоза рабов. Правда, вскоре удалось найти лазейку: в 1828 году Остин и его влиятельные покровители сумели добиться принятия поправки к конституции штата, дававшей возможность ввозить рабов под видом «наемных слуг», которых нанимали на 70 — 99 лет, то есть фактически пожизненно. Но в 1829 году президент Мексики Висенте Герреро в подтверждение декрета своего предшественника обнародовал указ о полной отмене рабства. Хотя подразумевалось, что действие указа не распространяется на Техас, он вызвал там сильное волнение.

Деятельность Остина и других пионеров американской колонизации нельзя рассматривать только как их частное предприятие и проявление личной инициативы. Она была тесно связана с позицией таких видных представителей правящих кругов США, как Генри Клей, Эндрю Джексон, Дж. Р. Пойнсетт. В более широком плане не следует забывать, что доктрина Монро, направленная против вмешательства европейских держав в дела Американского континента, была продиктована и экспансионистскими намерениями США по отношению к молодым государствам Испанской Америки. Непосредственно для Мексики она означала вполне реальную угрозу территориальной экспансии. Заселение Техаса американцами  являлось не просто стихийным процессом, а в значительной мере продуманной политикой.

Планы правящих кругов США и опасность, грозившая Мексике, не были секретом для мексиканского правительства. Встревоженное растущей угрозой с севера, оно неоднократно предлагало приступить к уточнению и демаркации границы в соответствии с линией, установленной американо-испанским договором 1819 года. Но эти предложения оставались без ответа. Вместе с тем США пытались дипломатическим путем добиться уступки всего или части Техаса. По инструкции президента Дж. К. Адамса и государственного секретаря Клея американский посланник в Мехико Пойнсетт в неофициальном порядке настойчиво предлагал правительству Мексики продать Соединенным Штатам территорию до Рио-Гранде или хотя бы до р. Колорадо. Однако эти попытки успеха не имели. В 1828 году США вынуждены были заключить с Мексикой договор о границе, подтверждавший положения «Трансконтинентального договора» 1819 года, а в конце 1829 года Пойнсетт по требованию мексиканских властей был отозван. Столь же безуспешными оказались усилия его преемника А. Батлера.

Между тем численность американских колонистов в Техасе быстро росла. «Пока их не стало больше, чем мексиканцев, населявших прежде эту страну»8, — указывал американский автор середины XIX века. К концу 1829 года были заключены контракты на наделение землей около 7 тыс. семей9. Многие привозили с собой негров- рабов. Хотя иммигранты вели в основном плантационное хозяйство, большинство из них, чтобы получить более крупные участки, заявляло о намерении заняться скотоводством. Их владения, как правило, во много раз превышали минимальную норму, благо максимум, предусмотренный колонизационным законом 1824 года, достигал почти 49 тыс. акров. Вскоре американцы фактически установили полный контроль над Техасом. Считая мексиканцев низшей расой, подобно неграм и индейцам, они относились к ним с нескрываемым презрением, игнорировали законы Мексики.

В декабре 1826 года группа колонистов подняла мятеж в районе Накодочеса, привлекла на свою сторону часть племени чироки и провозгласила создание «Республики Фредонии». Правда, уже в январе следующего года мексиканские войска разгромили мятежников, но в прессе США им открыто выражались симпатии, что весьма обеспокоило правительство Мексики. В том же году оно направило для ознакомления с положением в Техасе генерала Мьер-и-Терана, который в своем отчете нарисовал крайне тревожную картину и настойчиво рекомендовал президенту Гуадалупе Виктории принять срочные меры.

В связи с обострением внутриполитической борьбы в Мексике дело несколько затянулось, но 6 апреля 1830 г. по инициативе министра иностранных дел Аламана, озабоченного проникновением североамериканцев в Техас, мексиканский конгресс запретил дальнейшую иммиграцию из соседних государств в пограничные с ними штаты Мексики (т. е. из США в Техас). Новый закон предписывал также поощрять переселение в неосвоенные районы мексиканцев и европейцев, строить на колонизуемых территориях укрепления и размещать там воинские гарнизоны, не допускать ввоза рабов10.

Несмотря на запрет, американская иммиграция в Техас продолжалась. Но действия мексиканских властей (увеличение численности войск на техасской территории, подготовка к сбору налогов и платы за землю в связи с истечением в 1830 г. предоставленной отсрочки, ограничение продолжительности контрактов с ввозимыми в Техас «наемными слугами» 10 годами и т. д.) вызывали раздражение колонистов. В июне 1832 года оно вылилось в вооруженное столкновение с правительственными силами в селении Анауак, на побережье залива Галвестон. Вслед за тем мексиканские гарнизоны были выведены из восточной части Техаса.

Собравшиеся в октябре того же года в Сан-Фелипе 58 представителей техасских колонистов потребовали отмены закона 1830 года и отделения Техаса от Коауилы с преобразованием его в самостоятельный штат. Чтобы обеспечить удовлетворение этих требований, в апреле 1833 года в Мехико отправился С. Остин. Ему удалось добиться аннулирования запрета на иммиграцию в Техас из США и некоторых других уступок, но правительство республики категорически отказалось предоставить Техасу статус штата.

При диктатуре Санта-Анны (1834—1835) федералистская конституция 1824 года была отменена и установлена централистская форма правления. Прежние штаты, пользовавшиеся широкой автономией, превратились в департаменты, губернаторы которых назначались президентом. В начале 1835 года в Техас были посланы дополнительные воинские контингенты с целью обеспечить взимание таможенных пошлин. Под воздействием этих перемен обстановка еще больше накалилась. Все громче звучали голоса тех, кто призывал взяться за оружие, чтобы осуществить отделение от Мексики. Это были главным образом вновь прибывшие иммигранты (приток которых с 1834 г. заметно увеличился), еще не успевшие получить землю или найти себе занятие. Общая численность техасских колонистов к середине 30-х годов достигла 30 тыс. (не считая 5 тыс. негров-рабов), тогда как мексиканское население составляло всего около 3,5 тыс. человек11.

В июне 1835 года отряд американцев под командованием У. Трейвиса занял Анауак. Вскоре крупные мексиканские силы, переправившись через Рио-Гранде, приблизились к Сан-Антонио. Однако их дальнейшее продвижение на восток было 2 октября приостановлено у селения Гонсалес. Заставив мексиканцев повернуть обратно, техасские волонтеры, в свою очередь, стали продвигаться в западном направлении. Между тем в Сан-Фелипе собрался конвент представителей муниципалитетов Техаса, который 7 ноября принял декларацию о создании временного правительства, основанного на «принципах федеральной конституции Мексики 1824 года». Заявляя о полной лояльности «народа Техаса» по отношению к мексиканской федерации, конвент подчеркивал его решимость вести вооруженную борьбу против находящихся в Техасе войск незаконного режима Санта-Анны12. С этой целью предусматривалось сформировать армию, а командующим был назначен личный друг и протеже президента Джексона, бывший член конгресса и губернатор Теннесси Сэм Хьюстон. Многоопытный Остин и два других депутата направились за помощью в США, откуда немедленно стали поступать деньги, оружие и боеприпасы. Границу переходили многочисленные добровольцы. В США было закуплено несколько военных кораблей, препятствовавших подходу мексиканских судов к побережью Техаса. Однако техасским уполномоченным вскоре стало ясно, что необходимым условием широкой и эффективной поддержки Техаса с севера является полный разрыв всяких связей с Мексикой.

Подобное решение было ускорено ходом событий. После почти полуторамесячной осады мятежники 9 декабря овладели Сан-Антонио, и мексиканским войскам пришлось покинуть Техас. Но уже через два месяца там появилась 6-тысячная армия под командованием самого Санта-Анны. Совершив длительный переход, она 23 февраля 1836 г. подошла к Сан-Антонио и, блокировав миссию Аламо, где укрепились мятежники, 6 марта захватила ее. Все находившиеся там были перебиты.

За несколько дней до этого в Вашингтоне-на-Брасосе открылся конвент «представителей народа Техаса», среди которых преобладали выходцы с Юга США. Ссылаясь на то, что в результате политики Санта-Анны «англо-американское население Техаса» оказалось под гнетом «самой нестерпимой тирании», посягающей на его свободу, права, интересы и имущество, конвент 2 марта провозгласил отделение от Мексики и образование независимой республики13. Конституция «Республики Техас», составленная по образцу североамериканской, узаконила рабство и ввоз рабов. Был принят техасский флаг с изображением пятиугольной золотой звезды на голубом поле. Все здоровые мужчины в возрасте от 17     до 50 лет призывались под ружье. Конвент обратился к правительству США с просьбой помочь людьми, деньгами и снаряжением. Президентом республики стал Дэвид Бэрнет, а вице-президентом — один из немногих мексиканцев, поддержавших мятеж, крупный техасский землевладелец Лоренсо де Савала.

На протяжении марта 1836 года мексиканские войска очистили от мятежников побережье Мексиканского залива до р. Колорадо и, тесня их, вынудили отходить дальше на восток. Охваченные паникой, жители с семьями бежали к границе. Встревоженный этим отступлением, командующий вооруженными силами США в Луизиане генерал Гэйнс по указанию военного министра приказал занять позиции вдоль пограничной р. Сабин. Преследуя мятежников, Санта-Анна с авангардом своей армии достиг устья р. Сан-Хасинто, где расположился на отдых, не приняв элементарных мер предосторожности. Воспользовавшись этим, колонисты во главе с Хьюстоном, ободренные тем, что в тылу у них находятся регулярные американские части, 21 апреля внезапно атаковали мексиканцев и полностью разгромили их. Санта-Анна, оставив поле боя, пытался спастись бегством, однако попал в руки победителей.

Находясь в плену, он, не имея на то никаких полномочий, 14 мая 1836 г. заключил с президентом «Республики Техас» Бэр- нетом соглашение о прекращении военных действий и выводе мексиканских войск с техасской территории, а также обязался обеспечить признание Мексикой независимости Техаса и установление границы между ними по Рио-Гранде14. Это означало, по существу, согласие отдать не только Техас, южной границей которого издавна считалась р. Нуэсес, но и часть Коауилы и Тамаулипаса, расположенную в междуречье Рио-Гранде и Нуэсеса. В дальнейшем Санта-Анна, доставленный в Вашингтон, вел переговоры по этому вопросу с президентом Джексоном (январь 1837 г.), но они ни к чему не привели. Дело в том, что правительство А. Буста- манте, пришедшее к власти после поражения при Сан-Хасинто, дезавуировало действия Санта-Анны. 20 мая, а затем 29 июля мексиканский конгресс объявил, что все соглашения, заключенные им во время пребывания в плену, и данные при этом обязательства не имеют законной силы.

Это не помешало, правда, конгрессу «Республики Техас» 19 декабря 1836 г. заявить, что ее южная и западная границы проходят по Рио-Гранде15. Но правительство США вынуждено было считаться с тем, что бывший диктатор Мексики не имел никаких официальных полномочий и уже никого не представлял.

Осторожность, проявленная администрацией Джексона, вытекала из ее противоречивой позиции в отношении Техаса. Вспыхнувший там мятеж американских колонистов, провозглашение независимости, победа над мексиканскими войсками и их изгнание вызвали в США бурную реакцию. По всей стране общественное мнение и пресса выступали с нападками на правительство Мексики, открыто выражали сочувствие мятежникам. В городах и селениях для них собирали деньги, банки предоставляли займы, в Новом Орлеане, Луисвилле, Цинциннати, Нью-Йорке шла вербовка добровольцев. Тысячи людей в Алабаме, Теннесси, Кентукки, Огайо и других штатах, привлеченных перспективой получения земли, вступали в формировавшиеся подразделения, которые двигались к переправам через р. Сабин или в Новый Орлеан, откуда морем перевозились в Техас.

Из США поступали вооружение, боеприпасы, снаряжение. Летом 1836 года регулярные войска генерала Гэйнса с ведома правительства перешли границу и заняли Накодочес, в 50 милях от нее. Мексиканский посланник в Вашингтоне М. де Горостиса заявил решительный протест, но не получил от государственного департамента удовлетворительного ответа. Нейтралитет США «существует лишь на словах и причиняет нам в тысячу раз больший вред, чем явная враждебность»16,— доносил он 4 октября своему правительству. В том же месяце Горостиса выехал из Вашингтона.

На протяжении всего 1836 года нарастал поток петиций о признании независимости «Республики Техас», адресованных президенту и конгрессу США. Этого усиленно добивались через своих эмиссаров и сами руководители мятежа. Более того, их целью являлось немедленное включение Техаса в состав США. В ходе плебисцита, проведенного 5 сентября 1836 г., за присоединение высказалось подавляющее большинство голосовавших.

Но президент Джексон не спешил с формальным признанием техасской «республики». Прекрасно понимая фиктивный характер ее независимости, он не сомневался в том, что стоит только вашингтонскому правительству признать «Республику Техас», как перед ним неминуемо встанет вопрос о ее аннексии. В принципе это было как раз то, о чем мечтали предшественники Джексона, чего желали он сам и его окружение. Но в Вашингтоне не без оснований опасались, что такой шаг может вызвать серьезные международные осложнения: вооруженный конфликт с Мексикой, противодействие европейских держав, прежде всего Англии, имевшей свои виды на Техас. К тому же нельзя было не считаться с позицией влиятельных кругов Северо-Востока, решительно возражавших против возможного присоединения рабовладельческого Техаса к США.

Исходя из указанных соображений, Белый дом оттягивал решение, последствия которого могли создать значительные трудности. В июне 1836 года Джексон поручил чиновнику госдепартамента Морфиту ознакомиться с положением в Техасе. Получив его доклад, он 21 декабря направил конгрессу послание, в котором, по совету государственного секретаря Форсайта и вновь избранного президента Ван-Бюрена, рекомендовал отложить дипломатическое признание «Республики Техас», ссылаясь, в частности, на неясность намерений Мексики. Однако под усилившимся давлением конгрессменов-экспансионистов, земельных спекулянтов и других вдохновителей техасского «лобби» 3 марта 1837 г., в последний день пребывания на президентском посту, Джексон подписал, наконец, принятые несколько раньше резолюции сената и палаты представителей о признании независимости Техаса17 и назначил поверенного в делах при техасском правительстве.

Между тем влиятельные силы в США, рассматривая отделение Техаса от Мексики всего лишь как промежуточный рубеж на пути к его полному поглощению Соединенными Штатами, настойчиво действовали в этом направлении. Их позиция диктовалась не только давними экспансионистскими тенденциями политики Вашингтона и специфическими интересами рабовладельцев Юга, но и конкретными материальными мотивами. Приток в Техас людей, капиталов и товаров с севера усиливался с каждым годом. За счет наплыва иммигрантов из США численность американского населения «республики» в течение второй половины 30-х годов почти удвоилась. Североамериканские дельцы охотно приобретали акции подвизавшихся в Техасе компаний, вкладывали деньги в облигации, выпускавшиеся техасским правительством, участвовали в земельных спекуляциях. В 1839 году Банк Соединенных Штатов (Пенсильвания) предоставил Техасу заем на сумму 400 тыс. долл. Быстро развивалась торговля, важнейшим центром которой стал Новый Орлеан. За 1837 — 1839 годы стоимость американского экспорта в Техас возросла с 1 007 928 до 1 687 086 долл., а импорта — с 163 284 до 318 116 долл.18 В 1838— 1840 годах из портов США прибыли восемь боевых кораблей, которые под командованием кадровых офицеров американского военно- морского флота курсировали вдоль побережья Мексиканского залива, нападая на селения мексиканцев и захватывая их суда.

Выражая настроения кругов, по разным причинам заинтересованных в присоединении Техаса, такие люди, как Джон Кэлхун, президент упомянутого выше банка Никлас Биддл, сенатор Роберт Уокер, бывший губернатор Виргинии Томас Гилмер, видный издатель Дафф Грин и др., решительно требовали в печати и с трибуны конгресса немедленных действий. Весьма расположенное внять этим настояниям, правительство Ван-Бюрена вынуждено было, однако, прислушиваться и к голосам противников аннексии. Их рупором в числе других являлись престарелый Джон Куинси Адамс и известный церковный деятель Уильям Э. Чаннинг. Последний в открытом письме Г. Клею заявлял, что аннексия Техаса неминуемо вовлечет США в войну с Мексикой и Англией, приведет к подрыву американских институтов и распаду союза19. В сложившейся ситуации государственный секретарь Форсайт 25 августа 1837 г. отклонил официальное обращение «Республики Техас» о ее присоединении к Соединенным Штатам.

В 1839—1840 годах независимость Техаса признали Англия, Франция, Голландия, Бельгия, полагавшие, что новая «республика» станет барьером на пути дальнейшей экспансии США на юг. Европейские державы были заинтересованы в этом, так как сами преследовали корыстные цели в Мексике. Однако мексиканское правительство категорически отказывалось признать «Республику Техас», и все усилия техасских эмиссаров, в 1839—1841 годах неоднократно посещавших Мехико, были тщетны. Правда, в связи с неустойчивостью политического положения, обострением социальных противоречий, непрерывной борьбой за власть, французской агрессией Мексика была тогда не в состоянии направить крупные силы для восстановления своего суверенитета над Техасом. Но в 1842 году ее войска дважды демонстративно переходили Рио-Гранде и на несколько дней занимали Сан-Антонио. Техасцы, предпринявшие в декабре того же года ответные рейды через реку, были немедленно отброшены обратно на левый берег.

После временного затишья, вызванного в значительной мере аболиционистской пропагандой и внутриполитической борьбой, с начала 40-х годов и особенно с приходом в Белый дом Дж. Тайлера, который открыто симпатизировал планам аннексии, США были охвачены новым приступом «техасской лихорадки». Формулируя официальную позицию, государственный секретарь Д. Уэбстер 8 июля 1842 г. писал американскому посланнику в Мехико: «Со времени сражения при Сан-Хасинто в апреле 1836 года до настоящего момента Техас обладает теми же внешними признаками национальной независимости, что и сама Мексика, и его правительство столь же стабильно. Практически он свободен и независим, его политический суверенитет признан главными державами мира, на его территорию в течение шести или семи лет не ступала нога неприятеля, и сама Мексика на протяжении всего этого периода воздерживается от всяких дальнейших попыток восстановить свою власть над этой территорией»20. Очередному оживлению аннексионистских тенденций способствовали распространившиеся в 1843 году слухи об усилиях британской дипломатии добиться урегулирования конфликта между Мексикой и Техасом и намерении Англии подчинить последний своему влиянию.

Встревоженное возобновлением пропагандистской кампании в пользу аннексии и сообщениями о предстоящих шагах в этом направлении, мексиканское правительство энергично протестовало. 23 августа 1843 г. устами министра иностранных дел Бока- негры оно заявило, что «принятие акта о присоединении Техаса к территории Соединенных Штатов будет считать равносильным объявлению войны Мексиканской республике»21. 3 ноября о том же предупредил государственного секретаря Апшера посланник Мексики в Вашингтоне Альмонте. Тем не менее политическая и дипломатическая подготовка аннексии продолжалась. В ответ на заявления мексиканского правительства президент Тайлер в ежегодном послании конгрессу в декабре 1843 года, оперируя теми же доводами, что полтора года назад Уэбстер, публично подтвердил решимость Белого дома рассматривать Техас как суверенное государство22.

12 апреля 1844 г. государственный секретарь Кэлхун и уполномоченные «Республики Техас» подписали в Вашингтоне договор о присоединении последней к США. Выразив протест по этому поводу, правительство Мексики 30 мая вновь выступило против посягательств на свою территорию и повторило прежние предостережения23. Между тем вследствие сопротивления аболиционистски настроенных кругов Севера, считавших аннексионистские планы затеей южан с целью распространения рабства, сенат отказался ратифицировать договор24.

Однако экспансионисты не оставили своих намерений, и в ходе предвыборной кампании проблема аннексии заняла центральное место. Еще 27 апреля 1844 г. наиболее вероятные кандидаты на пост президента Клей и Ван-Бюрен одновременно заявили в печати, что, хотя в принципе не возражают против присоединения Техаса, считают такую акцию невозможной без согласия Мексики25. После этого собравшийся в мае съезд вигов единодушно выдвинул кандидатуру Клея, тогда как Ван-Бюрену, оттолкнувшему своим заявлением многих представителей Юга и Запада, не удалось собрать требуемых ²/3 голосов участников съезда демократической партии. В результате кандидатом демократов неожиданно стал относительно малоизвестный человек, бывший спикер палаты представителей и губернатор Теннесси Джеймс Полк — ярый сторонник экспансионистской политики, пользовавшийся поддержкой президента Тайлера и экс-президента Джексона.

Победа Полка на выборах в ноябре 1844 года была воспринята правительством как мандат на немедленную аннексию Техаса. По рекомендации Тайлера палата представителей и сенат приняли, соответственно, 25 января и 27 февраля 1845 г. совместную резолюцию, предлагавшую Техасу войти в состав США на правах штата26. 1 марта, перед уходом с президентского поста, ее подписал Тайлер. Его преемник Полк заявил 4 марта, что аннексию Техаса следует рассматривать как «мирное приобретение» территории, ранее принадлежавшей США27.

В ответ Мексика тотчас же порвала дипломатические отношения с США. Вместе с тем новое правительство Эрреры, более трезво оценивавшее финансово-экономическое состояние и военный потенциал страны и потому склонное к компромиссу, 19 мая выразило готовность признать независимость «Республики Техас» при условии, что та обязуется не присоединяться к США28. Но было уже поздно.

Не дожидаясь, пока население и правительство Техаса выразят свое отношение к предложению США, как это предусматривалось совместной резолюцией конгресса, правительство Полка 15 июня 1845 г. распорядилось, чтобы корпус генерала 3. Тейлора, дислоцировавшийся восточнее р. Сабин, вступил на техасскую территорию и занял позиции вдоль Рио-Гранде. Спустя месяц американские войска вышли к р. Нуэсес и сосредоточились близ ее устья, в районе Корпус-Кристи — самого южного населенного пункта Техаса. Инструкции военного департамента предписывали Тейлору подойти как можно ближе к Рио-Гранде и, если мексиканцы переправятся через нее, форсировать реку и начать военные операции на южном берегу. Он получил указания в случае необходимости запросить подкрепления из Техаса, а также Луизианы, Алабамы, Миссисипи, Теннесси, Кентукки. Эскадра коммодора Коннера, базировавшаяся в Галвестоне, должна была в случае перехода мексиканцев через Рио-Гранде немедленно блокировать побережье Мексиканского залива, а командующий тихоокеанской эскадрой коммодор Слоут получил приказ, как только начнется война с Мексикой, захватить Сан-Франциско и другие калифорнийские порты.

21 июня 1845 г. техасский конгресс единодушно отверг идею соглашения с Мексикой, а затем высказался за присоединение к США. 4 июля это решение одобрил конвент представителей населения Техаса в Остине29. В пользу аннексии было подано подавляющее большинство голосов в ходе всенародного референдума 13 октября (участвовало около 4,5 тыс. человек). 29 декабря президент Полк подписал одобренный конгрессом билль о включении Техаса в состав США на правах штата30, конституция которого юридически санкционировала рабство и ввоз рабов.

Последняя стадия затянувшегося процесса поглощения Техаса31 прошла быстро и вполне гладко, так как долголетнее сопротивление его противников из северных и западных штатов было тогда парализовано. Они не могли в тот момент противодействовать рабовладельцам Юга в техасском вопросе, поскольку крайне нуждались в их поддержке для захвата Орегона.

Орегонская проблема с присоединением Техаса выдвинулась на первый план в экспансионистской программе администрации Полка. Эта программа была весьма полно и достаточно отчетливо изложена в президентском послании конгрессу 2 декабря 1845 г. Особое внимание в США и за их пределами привлек тот раздел документа, который непосредственно перекликался с доктриной Монро и являлся в определенном смысле ее дальнейшим развитием. Напомнив принцип, сформулированный в свое время пятым президентом, Полк счел нужным «повторить и вновь подтвердить», что США не допустят захвата или колонизации какой-либо части Северной Америки европейскими державами, а также не потерпят их вмешательства в дела этого субконтинента. Явно полемизируя с июньским заявлением французского министра иностранных дел Гизо, высказавшегося за сохранение «равновесия сил» в Новом Свете и косвенно осудившего аннексию Техаса, президент подчеркнул, что если какое-нибудь американское государство либо территория пожелает «объединиться с нашей конфедерацией», то это никого, кроме обеих непосредственно заинтересованных сторон, не касается32. Об аннексии Техаса Полк упомянул кратко, как о свершившемся факте. Утверждая, будто Мексика признала его независимость, он заявил, что «она не имела ни права, ни оснований предписывать ограничения в отношении формы правления, которую Техас после этого пожелал бы избрать»33. Президент информировал конгресс о принятых правительством военных «мерах предосторожности» на случай враждебных действий с мексиканской стороны.

Важным объектом экспансии США являлась также Верхняя Калифорния, прямо не упоминавшаяся в президентском послании. Эта обширная мексиканская провинция, богатая полезными ископаемыми, к середине 20-х годов насчитывала примерно 23,5 тыс. жителей, из которых около 85% составляли индейцы34. С начала XIX века у ее берегов стали появляться суда американских и английских куйцов, скупавших и выменивавших у местного населения шкурки Морской выдры. По мере того как пушные ресурсы истощались, с 20-х годов первое место в торговле стали занимать кожи, сало, продовольствие и топливо для китобоев, а в обмен с востока США доставлялись скобяные изделия, одежда, обувь, мебель и иные товары. Постепенно в Монтерее, Лос-Анджелесе и других пунктах калифорнийского побережья возникли небольшие селения купцов и лавочников, прибывших морем из Новой Англии. Некоторые из них представляли крупные торговые фирмы восточных штатов. Обосновавшийся в Калифорнии с 1832 года Томас Оливер Ларкин, по прозвищу «Бостонец», вел торговлю кожами, лесом, сахаром, спиртными напитками, промышленными изделиями по всему Тихоокеанскому побережью Америки, занимался ростовщичеством.

По следам первой крупной сухопутной экспедиции Джедедия Смита (1826—1828 гг.) на протяжении 30-х годов в Калифорнию с востока проникали группы охотников за пушниной. Поворотным моментом американской колонизации Калифорнии явился 1841 год, когда часть партии переселенцев, двигавшейся по «Орегонской тропе», повернула от верховьев р. Снейк на юго-запад и вышла в долину р. Сан-Хоакин. В 1843 году там же появилось еще около сотни колонистов. Некоторые из них поселились в долине Сакраменто, где швейцарец Джон Саттер основал колонию Новая Гельвеция. В 1841 году он купил у русских властей крепость Росс. Большое значение для освоения Калифорнии американцами имела экспедиция Джона Чарлза Фримонта, которая, преодолев горные хребты Сьерра-Невады, в марте 1844 года достигла Тихого океана.

В 1845 году по «Калифорнийской тропе», ответвившейся от «Орегонской», в долины Калифорнии прибыло около 250 человек. Американцы составляли большинство среди иностранных колонистов, общая численность которых в течение первой половины 40-х годов возросла с 400 до 70035. Мало общаясь с местным населением, они держались обособленно и обычно даже не знали испанского языка, но, тем не менее, постоянно вмешивались в борьбу различных политических группировок Калифорнии.

Проявляя значительный интерес к отдаленной и слабо контролируемой мексиканскими властями территории, правительство США в период второго президентства Джексона пыталось купить хотя бы часть Калифорнии, включая гавань Сан-Франциско, но безуспешно. Столь же безрезультатными оказались попытки, предпринятые в этом направлении администрацией Тайлера. В октябре 1842 года американские военные суда под флагом командующего тихоокеанской эскадрой коммодора Джонса в связи с ложными слухами о начале войны между США и Мексикой оккупировали Монтерей. Вследствие преждевременности этой акции инцидент был быстро ликвидирован, но он наглядно свидетельствовал о намерениях США в отношении Калифорнии. В их осуществлении немалую роль сыграл Ларкин, назначенный в 1843 году консулом в Монтерее, а позднее и секретным агентом США в Калифорнии.

Получив в конце мая 1845 года сообщение о смещении (с помощью американцев) губернатора Калифорнии Мичельторены, правительство Полка 24 июня направило коммодору Слоуту приказ в случае возникновения войны с Мексикой захватить важнейшие калифорнийские порты. В середине года по инициативе морского министра Бэнкрофта и сенатора Бентона военный департамент направил в Калифорнию хорошо снаряженную экспедицию (третью по счету) капитана Фримонта. В октябре —- ноябре Ларкину и Фримонту были посланы инструкции способствовать подготовке мятежа мексиканцев и американских колонистов с целью отделения Калифорнии от Мексики и последующего присоединения ее к США. Государственный секретарь Бьюкенен указывал, что, если жители Калифорнии «захотят соединить свою судьбу с нашей, они будут приняты как братья»36. Одновременно подтверждались прежние инструкции крммодору Слоуту.

Экспансионистские круги США давно проявляли интерес и к соседней с Калифорнией провинции (а с 1824 г. территории) Новая Мексика. На протяжении 30-х годов торговля с ней, которую вели преимущественно миссурийские купцы, неуклонно росла. Их обозы регулярно отправлялись в Санта-Фе. К началу 40-х годов стоимость товаров, доставлявшихся туда из США, достигла в среднем 0,5 млн. долл. в год37. Закупаемые в Новой Мексике серебро, меха, мулы находили широкий спрос на американских рынках. Лидеры техасских мятежников, в свою очередь, стремились изменить направление этой торговли, с тем чтобы указанная продукция перевозилась вниз по Колорадо или какой- либо другой реке Техаса в один из портов Мексиканского залива. Претендуя на часть Новой Мексики, расположенную восточнее Рио-Гранде, они снарядили весной 1841 года комбинированную военно-торговую экспедицию в верховья этой реки. Однако при подходе к Санта-Фе техасцы были разгромлены мексиканскими войсками.

Развивая концепции, потенциально заложенные в доктрине Монро, вашингтонское правительство в середине 40-х годов устами Полка объявило, что США претендуют на особые отношения с другими американскими странами и рассматривают себя как державу, призванную вершить судьбы всего Западного полушария. Для идеологического обоснования подобных претензий и экспансионистских тенденций большое значение имел комплекс идей, среди которых видное место занимала теория «предопределения судьбы» («Manifest Destiny»). Это выражение впервые появилось на страницах печати в июле 1845 года, когда журнал «Демократик ревю» опубликовал статью своего редактора Джона О’Салливэна по техасскому вопросу. Но в политический лексикон оно вошло и получило широкое распространение полгода спустя в связи с передовой нью-йоркской газеты «Морнинг ньюз» от 27 декабря, озаглавленной «Истинное право» и написанной, судя по всему, тем же О’Салливэном.

Идею «предопределения судьбы» мгновенно подхватили ярые приверженцы экспансионистской политики: журналисты и конгрессмены, военные и чиновники, плантаторы и предприниматели, коммерсанты и банкиры. Ее адепты утверждали, будто североамериканцы — избранный народ, которому сама судьба предназначила превратить Америку в «зону свободы». Реставрируя старую «доктрину естественных границ», они заявляли, что на западе такой «естественной» границей США является Тихий океан. Из этого вытекало, что весь Орегон, Калифорния, Новая Мексика, не говоря уже о Техасе, должны в конечном счете войти в состав Соединенных Штатов38.

Если аннексию Техаса и присоединение большей части Орегона (285 580 кв. миль) Соединенным Штатам удалось осуществить преимущественно дипломатическими методами (включая, разумеется, давление, провокации и шантаж), то для захвата Калифорнии и Новой Мексики пришлось воевать. Подготовка к этой войне велась давно, еще тогда, когда армия и флот США были направлены к мексиканским сухопутным границам и побережью. Вместе с тем и одновременно с действиями, имевшими целью инспирировать в Калифорнии «мятеж» по техасскому образцу, вашингтонское правительство пыталось оказать нажим на Мексику, чтобы «мирным путем» добиться от нее территориальных уступок. Эта миссия была возложена на члена конгресса Джона Слайделла.

Назначенный чрезвычайным посланником и полномочным министром США в Мексике, Слайделл получил 10 ноября 1845 г. инструкции предъявить мексиканскому правительству финансовые претензии, сумма которых заведомо превышала платежные возможности страны. Ему поручалось, исходя из того, что независимость Техаса — «свершившийся факт», предложить полное аннулирование всей задолженности и Дополнительно 5 млн. долл., если мексиканцы согласятся признать в качестве границы Рио-Гранде и уступить Новую Мексику, еще 15 млн. за продажу северной части Калифорнии с заливом и портом Сан-Франциско или 20 млн. за всю Верхнюю Калифорнию. Учитывая неустойчивое внутриполитическое положение, экономические затруднения и военную слабость Мексики, а также стремление умеренно-либерального правительства Эрреры избежать вооруженного столкновения с США, Полк и его окружение, быть может, не совсем исключали вероятность успеха (хотя бы частичного) миссии Слайделла. Но, судя по всему, они почти не рассчитывали на положительный результат и задумали этот шаг скорее как отвлекающий маневр, чтобы замаскировать свои военные приготовления и иметь повод к началу войны.

Убедившись, что Слайделл прибыл в Мехико не в качестве специального уполномоченного для обсуждения техасского вопроса, которого Эррера ранее выразил готовность принять, последний в обстановке роста патриотических настроений и усиления народного недовольства примирительной политикой «модерадос» отказался вести переговоры с эмиссаром Белого дома. Как только государственный департамент получил донесение об этом, на следующий день (13 января) войскам Тейлора, находившимся на р. Нуэсес, был отдан приказ выдвинуться к Рио-Гранде и занять позиции на ее левом берегу. Эта акция явно преследовала цель спровоцировать мексиканцев и вынудить их нанести удар первыми.

В связи со сменой правительства в Мексике, где в начале января 1846 года к власти пришли консерваторы во главе с генералом Паредес-и-Аррильягой, Слайделл, выехавший тем временем в Халапу, 1 марта вновь потребовал рассмотрения американских предложений. Пригрозив в случае отказа войной, он заявил, что «если мир будет нарушен, то ответственность падет исключительно на Мексику»39. Однако Паредес, ориентировавшийся на поддержку европейских монархий, был настроен достаточно воинственно. Получив отрицательный ответ, Слайделл 17 марта запросил свои паспорта. Но, поскольку мексиканская нота обвиняла вашингтонское правительство в заговоре с целью захвата Техаса, перед отъездом он счел необходимым подробно изложить позицию США по данному вопросу. Повторяя известную аргументацию Тейлора и Полка, Слайделл утверждал, будто 19 мая 1845 г. Мексика официально признала независимость Техаса, вследствие чего не вправе выражать недовольство тем, что последний, «благоразумно осознав собственные интересы, счел уместным передать свой суверенитет Соединенным Штатам»40.

Между тем армия Тейлора 8 марта перешла Нуэсес, вторгшись таким образом на мексиканскую территорию, и к концу месяца достигла Рио-Гранде. Американцы укрепились на северном берегу и блокировали расположенный напротив город Матаморос. 12 апреля начальник гарнизона Матамороса генерал Ампудия потребовал, чтобы Тейлор в 24 часа отошел за Нуэсес, угрожая в противном случае прибегнуть к силе. 20 апреля генерал Ариста, принявший командование мексиканскими войсками, уведомил Тейлора, что считает военные действия начавшимися. Три дня спустя президент Паредес, в свою очередь, объявил, что им дан приказ вооруженным силам изгнать американцев с территории Мексики. 25 апреля подразделение мексиканской кавалерии, переправившееся через реку, атаковало неприятельский разведывательный отряд, причем 16 американских драгун были убиты и ранены, а остальные захвачены в плен.

Вскоре главные силы Аристы форсировали Рио-Гранде. 8 мая в районе Пало-Альто произошло первое крупное сражение, в ходе которого мексиканцы понесли большие потери и на следующий день под натиском противника начали отходить. В Ресака-де-ла- Пальме они решили дать бой, но потерпели поражение и отступили на южный берег. Вслед за ними переправились и американские войска, которые 18^-19 мая заняли Матаморос.

Еще не зная об этих событиях, правительство Полка, добившись постановления конгресса об Орегоне, вплотную подошло к развязыванию войны против Мексики. Армия Тейлора была сосредоточена на Рио-Гранде. Миссия Слайделла окончательно провалилась. В конце апреля на заседаниях кабинета неоднократно шла речь о том, что настало время применить силу. 6 мая президент получил от Тейлора донесение, где сообщалось о подходе мексиканских подкреплений и блокировании американцами устья Рио-Гранде. Через день в Белом доме появился только что возвратившийся из Веракруса Слайделл. В субботу, 9 мая, кабинет по предложению Полка принял решение на следующей неделе подготовить президентское послание, рекомендующее конгрессу объявить войну Мексике. Этот шаг предполагалось мотивировать тем, что она прекратила платежи по искам граждан США и отклонила «миротворческую» миссию Слайделла. Однако в тот же вечер в Вашингтон поступило долгожданное сообщение Тейлора о первом вооруженном столкновении с мексиканцами на северном берегу Рио-Гранде. Это обстоятельство существенно облегчило правительству аргументацию своих действий.

В специальном послании, поспешно направленном Полком конгрессу 11 мая, давалась крайне тенденциозная интерпретация развития отношений с Мексикой. По словам современного североамериканского историка Дж. Шрёдера, оно «изобиловало полуправдами, извращениями и лживыми утверждениями»41. Упомянув об американских финансовых претензиях к Мексике и ее отказе вести переговоры со Слайделлом, президент противопоставил недружелюбному и «вызывающему» поведению мексиканских властей «миролюбивую» политику США. Изложенная им версия причин возникновения военного конфликта исходила из тезиса, будто границей Техаса является Рио-Гранде. При этом Полк ссылался на односторонние акты техасского конгресса и государственных органов США, хотя мексиканская сторона их никогда не признавала и даже резолюция американского конгресса (февраль 1845 г.) преднамеренно оставляла вопрос о границе Техаса открытым.

Основываясь на столь произвольном толковании фактов, президент оправдывал концентрацию войск на берегу Рио-Гранде как необходимую меру предосторожности чисто оборонительного характера, вызванную якобы угрожающей позицией Мексики. Не смущаясь тем, что армия Тейлора оккупировала не только Техас, но также часть мексиканских штатов Коауила и Тамаулипас, расположенную между Рио-Гранде и Нуэсес, он заявил, будто мексиканцы «перешли границу Соединенных Штатов, вторглись на нашу территорию и пролили кровь американцев на американской земле… Поскольку война начата и, несмотря на все наши усилия избежать ее, начата самой Мексикой42, мы вынуждены из соображений долга и патриотизма решительно отстаивать честь, права и интересы нашей страны»43. В заключение Полк просил конгресс «признать состояние войны» и выделить средства для ее ведения.

Хотя виги и часть демократов резко критиковали правительственную политику, а некоторые даже прямо обвиняли администрацию в провоцировании войны, после бурных дебатов палата представителей и сенат подавляющим большинством голосов (174 против 14 и 40 против 2) приняли билль, констатировавший состояние войны, «начатой Республикой Мексикой». Конгресс постановил призвать в армию 50 тыс. волонтеров и ассигновал на военные нужды 10 млн. долл. 13 мая президент издал соответствующую прокламацию. В тот же день он открыл свои карты, решительно отвергнув проект инструкции, предписывавшей американским дипломатическим представителям в европейских государствах заверить их правительства в том, что, вступая в войну, США не намерены захватить какую-либо часть мексиканской территории. При заключении мира, недвусмысленно заявил Полк, «мы приобретем, если удастся, Калифорнию и столько других мексиканских земель, сколько понадобится, чтобы удовлетворить наши претензии к Мексике и возместить военные расходы»44.

Полтора месяца спустя мексиканский конгресс по предложению правительства официально объявил войну Соединенным Штатам. Это решение мотивировалось тем, что Мексика вынуждена защищаться ввиду агрессивных действий США, которые, поддержав техасских мятежников, захватили Техас и вторглись в глубь мексиканской территории. Однако, не будучи в состоянии перейти в наступление, мексиканцы придерживались оборонительной тактики. Инициативой овладела американская сторона. В то время как армия Тейлора продолжала операции на северо-востоке Мексики, Калифорния и Новая Мексика оказались ареной событий, имевших крайне важные последствия.

В середине июня 1846 года американские поселенцы, жившие в долине Сакраменто, под влиянием Фримонта, получившего незадолго до того секретные инструкции из Вашингтона, побуждаемые слухами о начале войны между США и Мексикой, подняли мятеж. Заняв город Сонома, они провозгласили создание «Республики Калифорнии», на флаге которой был изображен медведь. В первой половине июля войска, высадившиеся с судов эскадры Слоута, подошедшей к побережью Калифорнии, овладели Монтереем и Сан-Франциско. 7 июля консул Ларкин и Слоут объявили о присоединении Калифорнии к США.

В конце того же месяца так называемая Западная армия под командованием полковника Кирни вторглась в пределы Новой Мексики, за короткий срок оккупировала почти всю ее территорию и 18 августа заняла столицу Санта-Фе. 22 августа Кирни издал прокламацию об аннексии и этого мексиканского штата. Оставив часть войск для завершения захвата Новой Мексики, он направился к побережью Тихого океана. В результате совместных действий сухопутных и морских сил американцы в начале января 1847 года овладели Лос-Анджелесом, закончив таким образом завоевание Калифорнии. Из Новой Мексики они продвинулись на юг и 1 марта вступили в город Чиуауа.

Между тем армия Тейлора, пройдя вверх по Рио-Гранде, а затем вдоль ее правого притока Сан-Хуан, 21 сентября достигла столицы штата Нуэво-Леон Монтеррея и после ожесточенных трехдневных боев заняла его, а в середине ноября вошла в Сальтильо (главный город Коауилы). К тому времени эскадре Коннера, блокировавшей побережье Мексиканского залива, после ряда безуспешных операций удалось овладеть портом Тампико.

Несмотря на значительные успехи, стратегический план американского командования, рассчитанный на нанесение основного удара с севера, быстрый разгром мексиканской армии и захват столицы Мексики, осуществить не удалось. Мексиканцы оказали энергичное сопротивление. На оккупированных территориях развернулась партизанская война. Американским войскам пришлось действовать в тяжелых, непривычных для них условиях пустынной и засушливой местности, их коммуникации сильно растянулись. 22—23 февраля 1847 г. близ горного перевала Буэна-Виста армия Тейлора отразила наступление превосходящих сил мексиканцев, которыми командовал Санта-Анна, незадолго до того снова избранный президентом республики. Но американцы сами понесли большие потери и даже не пытались преследовать деморализованного противника, в беспорядке отступавшего на юг, в Сан-Луис-Потоси.

Когда стало ясно, что первоначальный замысел нереален, правящие круги США решили изменить направление главного удара и нанести его с востока, через Веракрус. Это решение было обусловлено и межпартийными распрями. Стоявшие у власти демократы опасались, что продолжение наступления в Северной Мексике может принести политические выгоды вигам, чьим представителем являлся генерал Тейлор. К весне 1847 года в Мексиканском заливе была сосредоточена флотилия судов с 12-тысячной экспедиционной армией под командованием генерала У. Скотта. 9 марта она высадилась близ Веракруса, и после трехнедельной осады интервентам удалось занять город. Вслед за тем они двинулись на запад, к столице Мексики. В середине апреля американские войска разгромили армию Санта-Анны, которая не смогла оказать организованного сопротивления, возле селения Серро-Гор- до, а через месяц без боя заняли Пуэблу.

Получив подкрепления из США, Скотт в начале августа повел свою армию по направлению к Мехико. На подступах к мексиканской столице завязались ожесточенные бои. Несмотря на пораженческие настроения ряда представителей правящей верхушки, которые на протяжении июня — июля вели с врагом тайные переговоры о прекращении огня, и нерешительность командования, защитники города упорно сопротивлялись. В кровопролитном сражении при Чурубуско (20 августа) американцы одержали победу лишь благодаря своему численному и техническому превосходству. Однако они также понесли большие потери и нуждались в передышке.

По предложению Скотта было заключено перемирие, длившееся около двух недель. Используя эту паузу для приведения в порядок своих войск и получения новых подкреплений, интервенты вместе с тем пытались вынудить правительство Мексики уступить Соединенным Штатам Техас, Новую Мексику, Верхнюю и Нижнюю Калифорнию, значительную часть Тамаулипаса, Коауилы, Чиуауа и Соноры (т. е. примерно ³/₄ своей территории), а также предоставить право транзита через Теуантепекский перешеек. Но требования, предъявленные мексиканским уполномоченным от имени Белого дома чиновником государственного департамента Тристом, были настолько неприемлемы, что даже Санта-Анна и его сторонники не решились согласиться с ними. 8 сентября американские войска возобновили военные операции, атаковав Молино-дель-Рей, а 13 сентября штурмом овладели замком Чапультепек и подошли вплотную к Мехико. На следующий день они вступили в город, оставленный ночью мексиканской армией.

Несмотря на захват столицы неприятелем, потерявшим в августовско-сентябрьских боях примерно четверть своего состава, борьба против оккупантов продолжалась. В Калифорнии, Новой Мексике, Тамаулипасе, Веракрусе, Пуэбле и многих других районах стихийно возникали вооруженные отряды, наносившие серьезный урон интервентам. Напуганная ростом партизанского движения, соглашательски настроенная часть господствующих классов Мексики после оккупации Мехико стала добиваться быстрейшего прекращения военных действий. Правительство, пришедшее к власти в конце сентября 1847 года вслед за отставкой Санта-Анны, который нес главную ответственность за поражения в войне, обосновалось в Керетаро и выразило готовность вести переговоры о заключении мирного договора.

Этого хотели и правящие круги США, полагавшие, что разгром регулярной мексиканской армии и захват обширной территории, включая столицу и другие крупные центры Мексики, дадут им возможность продиктовать побежденной стороне выгодные условия мира. Кроме того, приходилось считаться и с крайней непопулярностью «войны мистера Полка» среди широких слоев американского общества.

Против войны по различным причинам политического, экономического, морального, религиозного порядка выступали большинство вигов и часть демократов, аболиционисты и пацифисты, рабочие и многие бизнесмены, квакеры, конгрегационалисты и унитарианцы. Еще в мае 1846 года рабочие Нью-Йорка устроили митинг протеста, участники которого требовали немедленного прекращения войны. Агрессивные действия правительства Полка разоблачались с трибуны конгресса и на страницах печати. Один из лидеров вигов бывший губернатор Огайо Корвин, обличая алчных экспансионистов, стремящихся «захватить силой то, что нам не принадлежит», заявил 11 февраля 1847 г. в сенате: «Если бы я был мексиканцем, то сказал бы вам: «Что, у вас в собственной стране нет места, где хоронить своих покойников? Если вы явитесь к нам, мы протянем вам окровавленные руки и радушно отправим в гостеприимные могилы»»45. Он настаивал на немедленном выводе войск из Мексики.

Другой деятель этой партии Авраам Линкольн, неоднократно выступая в декабре 1847 — январе 1848 года в палате представителей, обвинял правительство в провоцировании ненужной стране войны и антиконституционных действиях, требовал убедительных доказательств в подтверждение версии Полка, будто первое вооруженное столкновение в самом деле произошло «на американской земле». Он энергично оспаривал ложное утверждение президента, что границей между Техасом и Мексикой якобы является Рио-Гранде46. Среди выступавших в защиту Мексики «совестливых вигов» были также престарелый Дж. К. Адамс, бывшие государственные секретари Клей и Уэбстер, конгрессмен Хиддингс. 3 января 1848 г. палата одобрила внесенную вигами резолюцию, констатировавшую, что война развязана в нарушение конституции, без предварительной санкции конгресса. Она призывала тотчас же вывести армию с захваченной территории и заключить мир без всяких аннексий, проведя линию границы где-то между Рио- Гранде и Нуэсесом47.

В числе убежденных противников войны были видные руководители аболиционистского движения: Фредерик Дуглас, Уильям Ллойд Гаррисон, основатель и долголетний издатель влиятельной газеты «Нью-Йорк дейли трибюн» Горас Грили. Ее безоговорочно осуждали выдающиеся философы и публицисты Ральф Уолдо Эмерсон и Генри Дэвид Торо, писатели Маргарет Фуллер и Герман Мелвилл, поэт-сатирик Джеймс Рассел Лоуэлл и другие представители американской литературы и общественной мысли. Активную антивоенную пропаганду с позиций христианского пацифизма вело Американское общество защиты мира.

Условия мирного урегулирования обсуждались в США в обстановке острой политической борьбы между рабовладельцами Юга, часть которых добивалась даже полной аннексии Мексики, и промышленной буржуазией Севера, стремившейся в известной мере ограничить территориальную экспансию на юг. В тогдашней ситуации эта экспансия означала чрезмерное укрепление позиций плантаторов Юга, чего не хотели допускать северяне. Отражением их опасений явилось принятие 8 августа 1846 г. палатой представителей «поправки Уилмота» (впоследствии отвергнутой сенатом) о запрещении рабства на территориях, которые могут быть отторгнуты от Мексики48.

Все эти факторы оказали определенное влияние на правительство Полка и побудили его отказаться от некоторых притязаний, выдвинутых в президентском послании 7 декабря 1847 г. Помимо требований, содержавшихся в августовском проекте Триста, эта программа-максимум, по существу, оставляла за США право аннексировать земли, расположенные еще южнее, если мексиканцы не прекратят вооруженное сопротивление49.

В начале января 1848 года переговоры возобновились, и под сильным давлением американской дипломатии 2 февраля в селении Гуадалупе-Идальго (к северу от Мехико) был подписан мирный договор. Мексика вынуждена была уступить США не только Техас, но и Новую Мексику, Верхнюю Калифорнию, северную часть Тамаулипаса, Коауилы и Соноры, то есть до 55% всей территории страны общей площадью 919 161 кв. миль (около 2,3 млн. кв. км). Северной границей Мексики признавалась Рио-Гранде. В качестве компенсации вашингтонская администрация должна была уплатить мизерную сумму в 15 млн. долл. и отказаться от своих финансовых претензий в размере 3250 тыс. долл.50

Победа США в войне объяснялась главным образом их экономическим, техническим и военным превосходством. Располагая значительными людскими и материальными ресурсами, правительство Полка довело контингент регулярной армии до 47,3 тыс. человек, набрало 73,5 тыс. волонтеров51 и широко использовало в боевых операциях военно-морской флот, обеспечив свои войска полноценным новейшим вооружением и снаряжением. Мексика с ее почти втрое меньшим по численности населением (немногим более 7 млн.), малоразвитой промышленностью, огромным внешним долгом, эгоизмом и коррупцией правящей верхушки могла противопоставить военному потенциалу своего мощного северного соседа лишь плохо обученную и оснащенную сухопутную армию, отличавшуюся слабой дисциплиной, неорганизованностью и низкой боеспособностью, при почти полном отсутствии флота. При таком соотношении сил исход войны был предрешен.

Израсходовав около 100 млн. долл. и потеряв убитыми и умершими от болезней более 12 800 солдат и офицеров52, США приобрели обширные плодородные земли с неисчерпаемыми естественными богатствами. В Калифорнии незадолго до подписания мирного договора были обнаружены ценные месторождения золота, в ближайшие годы привлекшие сотни тысяч старателей со всех концов света. По данным переписи 1852 года, которая, видимо, учла далеко не всех жителей, население Калифорнии составляло 255 тыс.53, то есть увеличилось по сравнению с его численностью накануне мексиканской войны примерно в 6,5 раза. В связи с «золотой лихорадкой» резко возросла иммиграция. Если в 1847 году в США приехало менее 240 тыс. человек, то в 1851 году почти 409 тыс., а в 1854 году — свыше 460 тыс.54

Война 1846—1848 годов и ее результаты наложили глубокий отпечаток на последующее развитие США. Победа в войне, «несомненно, способствовала превращению страны из третьестепенной во второстепенную державу, с которой соседям пришлось считаться»55. Ее территория, равная к началу XIX века 888,8 тыс. кв. миль между Атлантическим побережьем и Миссисипи, за полвека увеличилась почти в 3,5 раза и достигла 3 022 387 кв. миль56. Поглотив Луизиану, Флориду, более половины Мексики и Орегона, США стали крупным континентальным государством, простиравшимся на западе до Тихого океана, на юге — до Мексиканского залива и Рио-Гранде, на севере — до границ Канады. Присоединенные за эти десятилетия французские, испанские, мексиканские владения и области, являвшиеся спорными, составляют свыше 75% нынешней площади США, причем более ⁴/7 этих земель аннексированы на протяжении всего трех лет (1845—1848 гг.). Вследствие расширения территории и роста иммиграции численность населения страны за первую половину прошлого века выросла с 5,3 до 23,2 млн.57

Колонизация и присоединение необъятных пространств Запада объективно способствовали более быстрому развитию там производительных сил, вовлечению их в систему мирового капиталистического хозяйства, внедрению демократических порядков и институтов.

Вместе с тем захват земель на Юго-Западе открывал перед плантаторами-рабовладельцами Юга дополнительные возможности распространения рабства на новые территории.

Присоединение Техаса, Калифорнии, Новой Мексики, Орегона наглядно продемонстрировало тот аспект доктрины Монро, который связан был с экспансионистскими планами США по отношению к другим странам Америки. Аннексия обширных территорий привела к резкому обострению социальных, экономических и политических противоречий в связи с проблемой распространения рабства на Юго-Западе. Не удовлетворяясь достигнутым успехом, правительства Полка и его ближайших преемников Тейлора, Филмора, Пирса, Бьюкенена после победоносной войны с Мексикой предприняли энергичные усилия к дальнейшему расширению сферы своего господства, прежде всего в пределах Западного полушария.

Исходя из интересов рабовладельцев Юга, президент дал в июне 1848 года указание начать секретные переговоры с Испанией о покупке Кубы за 100 млн. долл. Мадридский кабинет отверг это предложение, причем министр иностранных дел Пидаль заявил, что испанцы «предпочтут увидеть остров погрузившимся на дно океана, нежели переданным какой-либо державе»58. Тогда южные штаты предоставили свою территорию для организации флибустьерских экспедиций, состоявших главным образом из американцев, которые в 1850—1851 годах дважды высаживались на Кубе с целью поднять там восстание против испанских властей и инспирировать обращение кубинцев с просьбой о включении острова в состав США на правах штата. Эти акции потерпели неудачу59. В 1853 году один из главарей аннексионистов, бывший губернатор Миссисипи генерал Куитмэн с молчаливого одобрения администрации Пирса приступил к формированию в Новом Орлеане вооруженного отряда для вторжения на Кубу, но оно по ряду причин не состоялось. Между тем в апреле 1854 года правительство снова предприняло попытку приобрести Кубу, предложив на сей раз 130 млн. долл., однако столь же безуспешно.

Встревоженные мерами кубинских властей, направленными против работорговли и на постепенную ликвидацию рабства, рабовладельцы-южане, пользуясь тем, что Англия и Франция воевали в то время с Россией, активизировали политическую кампанию за аннексию Кубы. По указанию государственного секретаря Мэрси американские дипломатические представители в Лондоне, Париже и Мадриде в октябре 1854 года разработали в бельгийском городе Остенде секретную программу действий по кубинскому вопросу. Утверждая, будто интересы безопасности США требуют немедленного присоединения «жемчужины Антилл», они рекомендовали вновь попытаться убедить Испанию продать Кубу, но не более чем за 130 млн. долл. Если же это предложение будет отклонено, то следует прибегнуть к силе, чтобы захватить остров60.

Несмотря на свой сугубо секретный характер, «Остендский манифест» быстро стал достоянием гласности, вызвав возмущение общественности, резкую критику на Севере (где не желали присоединения Кубы в качестве рабовладельческого штата) и крайне отрицательную реакцию Испании, поддержанной Англией и Францией. Государственному департаменту ничего не оставалось, как дезавуировать этот документ61. Тем не менее один из его авторов Дж. Бьюкенен, являвшийся в 1856 году кандидатом на пост президента от демократической партии, именно благодаря «Остендскому манифесту» обеспечил себе поддержку рабовладельцев Юга и одержал победу на выборах.

В связи со стремлением США утвердиться на Тихом океане и включить в сферу своего влияния страны этого региона особое значение приобрели поиски кратчайшего морского пути к западному побережью Америки и в Азию. Отсюда — растущий интерес к Центральной Америке с точки зрения возможности прорытия межокеанского канала. Согласно договору с Новой Гранадой, подписанному в Боготе 12 декабря 1846 г., США добились права свободного и беспошлинного транзита через Панамский перешеек62. Начавшаяся «золотая лихорадка» и наплыв авантюристов из восточных штатов в Калифорнию сделали эту проблему еще более актуальной. Основанная в апреле 1849 года американская Компания Панамской железной дороги получила концессию на строительство железнодорожного пути от Атлантического до Тихоокеанского побережья. Железная дорога вступила в строй 28 января 1855 г.

В США вынашивались планы постройки канала на территории Никарагуа — вдоль р. Сан-Хуан и далее через узкую полосу суши, отделяющую оз. Никарагуа от Тихого океана. В 1849 году группа американских дельцов во главе с К. Вандербилтом заключила контракт с никарагуанским правительством на сооружение судоходного канала по указанной трассе63. Однако в условиях фактического господства Англии в Карибском бассейне США не могли претендовать на полный контроль над межокеанскими коммуникациями. В связи с этим по инициативе американской дипломатии 19 апреля 1850 г. в Вашингтоне был подписан англо-американский договор Клейтона — Булвера, в соответствии с которым обе державы обязались не добиваться исключительных прав на будущий канал (или железную дорогу) между двумя океанами, гарантировали его нейтрализацию, отказались от всяких попыток оккупировать, колонизовать или подчинить своему господству какую-либо часть Центральной Америки64. Практически это означало, что Англия лишалась Москитового берега (восточное побережье Никарагуа)65, утрачивала свои позиции в Никарагуа и Коста-Рике. Хотя США ничего не приобрели, соотношение сил в борьбе за карибские страны явно изменилось в их пользу, что облегчило проникновение в этот регион.

В июне 1855 года отряд американского авантюриста Уильяма Уокера вторгся в Никарагуа и, вмешавшись в происходившую там гражданскую войну, вскоре стал полностью контролировать страну. Заняв пост главнокомандующего никарагуанской армией, Уокер издал декрет о колонизации, предусматривавший бесплатное наделение иммигрантов-американцев землей. После фарса выборов он провозгласил себя президентом республики, а затем объявил о восстановлении рабства, отмененного в 1824 году. Хотя номинально авантюра Уокера являлась частным предприятием, она пользовалась негласной поддержкой правительства Пирса, поспешившего признать этот режим. Платформа демократической партии в связи с избирательной кампанией 1856 года открыто превозносила Уокера, а когда войска Коста-Рики, Гватемалы, Сальвадора и Гондураса в апреле 1857 года блокировали его отряды, на помощь флибустьерам пришел американский фрегат, доставивший их в Панаму. В США Уокера встретили как героя, и в ноябре того же года он вторично высадился в Никарагуа, но на сей раз успеха не имел. Третья попытка вторжения, предпринятая в 1860 году, оказалась для него роковой. Захваченный на побережье Гондураса британским морским десантом, Уокер был выдан гондурасским властям и расстрелян.

Отторгнув огромную мексиканскую территорию, экспансионисты США все еще не были удовлетворены66. В конце 1853 года новый посланник в Мексике Дж. Гадсден получил инструкции добиваться продажи Нижней Калифорнии, северной части Чиуауа и других областей. Однако правительство Санта-Анны уступило (за 10 млн. долл.) лишь 29 640 кв. миль (около 120 тыс. кв. км), расположенных к югу от р. Хила (долина Месилья). Эта территория понадобилась американцам для строительства трансконтинентальной железной дороги. «Покупка Гадсдёна», оформленная 30 декабря 1853 г.67, в основном завершила процесс формирования южной границы США.

Несколько лет спустя, когда в соседней стране произошел контрреволюционный мятеж и было свергнуто законное умеренно- либеральное правительство И. Комонфорта, администрация Бьюкенена не замедлила признать пришедший к власти консервативный режим генерала Ф. Сулоаги. Вслед за тем, пользуясь начавшейся в Мексике гражданской войной, она возобновила попытки купить Нижнюю Калифорнию, часть территории Чиуауа и Соноры. Получив отказ, вашингтонское правительство ответило разрывом дипломатических отношений и отозвало из Мехико своего посланника Джона Форсайта.

Несмотря на то что значительная часть Мексики, включая столицу и ряд важных портов, оставалась в руках консерваторов, США в апреле 1859 года признали находившееся в Веракрусе либеральное правительство Бенито Хуареса — конституционного временного президента республики. Этот шаг был предпринят в надежде, что военные неудачи либералов заставят их быть более сговорчивыми в том, что касается территориальных требований североамериканцев. Сразу же по прибытии в Веракрус посланник США Роберт Маклейн вступил в переговоры с министром иностранных и внутренних дел Мексики Мельчором Окампо. В ходе их предложение об уступке Нижней Калифорнии и других земель американцы решительно отвергли. Однако, исходя из тактических соображений, Хуарес уполномочил Окампо подписать 1 декабря 1859 г. договор, предоставлявший США право беспошлинного транзита через Теуантепекский перешеек и северо-западные районы Мексики, а также ввода войск на мексиканскую территорию68. Хотя этот документ не был ратифицирован ни той, ни другой стороной69, его подписание позволило либералам выиграть время и приобрести в США необходимые им оружие и боеприпасы.

Что Же касается вашингтонского правительства, то в обстановке начавшейся гражданской войны оно не могло проявлять особую активность в отношении Мексики. Между тем события, происходившие к югу от Рио-Гранде, весьма беспокоили президента Линкольна и его окружение. В связи с подготовкой вооруженной интервенции Англии, Франции и Испании, формальным поводом для которой явилось постановление мексиканского конгресса от 17 июля 1861 г. о временном прекращении платежей по внешним долгам, государственный секретарь Сьюард в сентябре того же года поручил посланнику США в Мехико Томасу Корвину предложить правительству Хуареса заем для погашения задолженности упомянутым державам. Правительство Линкольна выражало готовность за пять лет выплатить кредиторам проценты по этому долгу при условии возвращения выплаченной суммы с начислением 0% в течение шести лет. В качестве гарантии своевременного выполнения своих обязательств Мексика должна была передать под контроль США государственные земли и эксплуатацию рудников в Нижней Калифорнии, Чиуауа, Соноре и Синалоа70.

Вследствие кабального характера этих условий Хуарес отклонил предложение, переданное Корвином. А 31 октября 1861 г. уполномоченные трех европейских государств подписали в Лондоне конвенцию о совместном вторжении в Мексику. Вслед за тем испанские, английские и французские войска высадились в Веракрусе (декабрь 1861 — январь 1862 г.). Наряду с основной целью — свержением правительства Хуареса и поддержкой враждебных ему сил реакции, возглавлявшихся консерваторами, с чьей помощью они намеревались превратить мексиканскую республику в зависимую от них католическую монархию, участники интервенции руководствовались и иными соображениями. Наполеон III и Пальмерстон своей акцией рассчитывали одновременно спровоцировать конфликт с вашингтонским правительством, который облегчил бы вмешательство Англии и Франции в гражданскую войну в США на стороне рабовладельческого Юга.

Явно антиамериканский характер действий интервентов определил позицию администрации Линкольна в сложившейся ситуации. В марте 1862 года Сьюард заявил дипломатическим представителям трех держав в Вашингтоне, что иностранная интервенция с целью установления в Мексике монархического строя направлена против преобладающей в Америке республиканской формы правления. А в ноябре следующего года он заверил мексиканского посланника Матиаса Ромеро в том, что вашингтонское правительство не намерено признать марионеточную империю во главе с австрийским эрцгерцогом Максимилианом, которую провозгласила 10 июля 1863 г. ассамблея нотаблей, назначенная французскими оккупантами71.

Продолжая в отличие от ряда европейских государств, признавших режим Максимилиана, считать законным только правительство Хуареса, правящие круги США исходили прежде всего из собственных интересов, которым непосредственно угрожала французская интервенция в Мексике. Тем не менее в условиях гражданской войны правительство Линкольна на протяжении 1861-1864 годов не решалось открыто выступить против Франции. Вплоть до весны 1865 года оно практически придерживалось нейтралитета по отношению к происходившим в Мексике событиям и не оказывало мексиканским республиканцам никакой существенной помощи. Более того, наложенное президентом 20 ноября 1862 г. эмбарго на вывоз оружия и военного снаряжения72 лишало правительство Хуареса возможности закупать в США вооружение, но отнюдь не Мешало интервентам (которые не испытывали недостатка в оружии) вывозить оттуда продовольствие, фураж, транспортные средства, медикаменты.

С окончанием гражданской войны политика вашингтонской администрации резко изменилась. В мае 1865 года она отменила эмбарго на вывоз вооружения. Мексиканские республиканцы стали приобретать в США оружие, вербовали там добровольцев, а также получили заем в 30 млн. долл. Главнокомандующий вооруженными силами генерал У. Грант и другие военачальники настаивали на изгнании французов из Мексики, для чего предлагали отправить туда волонтеров. Против этого плана решительно возражал Сьюард. Однако по приказу Гранта на северном берегу Рио- Гранде была сосредоточена 100-тысячная армия под командованием генерала Ф. Шеридана73.

Твердо придерживаясь взятого курса, вашингтонское правительство отвергло сделанное в ноябре 1865 года предложение Франции вывести свои войска из Мексики в обмен на признание империи Максимилиана Соединенными Штатами. В ежегодном послании конгрессу 4 декабря 1865 г. президент Э. Джонсон безоговорочно осудил французскую интервенцию. Вслед за тем Сьюард вручил посланнику Второй империи в Вашингтоне маркизу де Монтолону ноту с требованием ухода интервентов. Не удовлетворясь заявлением Наполеона III о готовности отозвать экспедиционный корпус из Северной Америки, государственный секретарь 12 февраля 1866 г. потребовал указать точную дату эвакуации74, которая последовала в феврале — марте следующего года.

В то время как официальная политика США имела целью прекращение французской интервенции, определенные круги вынашивали в 1865 — 1867 годах экспансионистские планы в отношении Мексики, а часть прессы призывала даже к ее полной аннексии. Победа мексиканского народа над интервентами и последовавший крах режима их ставленника Максимилиана привели к срыву этих замыслов.

• 1
  В начале XIX в. эта провинция помимо индейских племен насчитывала всего около 7 тыс. жителей, сконцентрированных в трех более или менее крупных селениях, четырех миссиях и примерно полутора десятках ранчо (см. Yoakum Н. К. History of Texas.- Vol. 1.- N. Y„ 1855 (reprint: Austin, 1935).- P. 138.
• 2
  Annals of Congress, 17th Congress, 1st Session.— Wash., 1855,— P. 1403.
• 3
  См. Manning W. R. Early Diplomatic Relations between the United States and Mexico.— Baltimore, 1916.— P. 289—290.
• 4
  Labor (исп.) — мексиканская земельная мера, равная 177 акрам. 1 кв. лига=4428 акров.
• 5
  См. Gonzalez de Cossio F. Historia de la tenencia у explotacion del campo.— Т. 1,— Mexico, 1957. —P. 423-427.
• 6
  См. Alessio Robles V. Coahuila у Texas desde la consumacion de la independencia hasta el tratado de paz de Guadalupe Hidalgo.— Т. 1.— Mexico, 1945,- P. 201-204.
• 7
  См. Taylor V. H. The Spanish Archives of the General Land Office of Texas.— Austin, 1955,- P. 4—5, 43-44; The Handbook of Texas.- Vol. II.— Austin, 1952.- P. 20.
• 8
  Mansfield Е. D. The Mexican War.- N. Y., 1848.- P. 10.
• 9
  См. Barker E. C. Mexico and Texas 1821-1835.- Dallas, 1928.- P. 13.
• 10
  См. Alessio Robles V. Op. cit.— Т. 1,— P. 362-364.
• 11
  Кроме того, в Техасе насчитывалось тогда примерно 14 тыс. индейцев (Yoakum Н. К. Op. cit.- Vol. II,- P. 197).
• 12
  Ibid.- P. 1063-1067.
• 13
  См. The Laws of Texas 1822-1897,- Vol. I.- Austin, 1898.- P 522
• 14
  Yoakum Н. К. Op. cit.— Vol. II. —P. 526-528.
• 15
  См. The Laws of Texas.- Vol. I.- P. 1193-1194.
• 16
  Цит. по Bosch Garcia С. Historia de las relaciones entre Mexico у los Estados Unidos, 1819—1848,— Mexico, 1961.-P. 193.
• 17
  См. Messages… 1789-1902,- Wash., 1903,- Vol, 3.- P. 265-269, 281-282.
• 18
  См. Pletcher D. M. The Diplomacy of Annexation.— Columbia, 1973.— P. 74-75, 85-86.
• 19
  См. The Works of William E. Channing.3nded.- Vol. II.— Glasgow, 1840,- P. 183-254.
• 20
  DCUS. Inter-American Affairs 1831-1860 / Ed. by W. R. Manning.- Wash., 1937.- Vol. 8.- P. 113.
• 21
  Ibid.- Р. 557.
• 22
  См. Messages…— Vol. 4,- Wash., 1903,- P. 261—262.
• 23
  См. DCUS. — Vol. VIII.— P. 587-591.
• 24
  Текст договора и обстоятельный анализ всех перипетий его подготовки, подписания и отклонения см. Merk F. Slavery and the Annexation of Texas.— N. Y 1972.- P. 3-82, 271-275.
• 25
  См. Smith J. H. The Annexation of Texas.- N. Y., 1941.- P. 240- 245; Lambert O. D. Presidential Politics in the United States 1841—1844.—Durham, 1936.- P. 130-133.
• 26
  Congressional Globe, 28th Congress,2nd Session.- Wash., 1845,— P. 191 — 194, 358-363.
• 27
  См. Messages…- Vol. 4,- P. 380.
• 28
  См. Documents of Texas History.— Austin, 1963.— P. 147.
• 29
  См. The Laws of Texas.- Vol. II — Austin, 1898.- P. 1200-1202, 1228- 1230. Конвент состоял почти исключительно из уроженцев США, численность которых, по свидетельству современника, превысила к середине столетия 122 тыс. против 25 тыс. мексиканцев (см. Montejano D. Anglos and Mexicans in the Making of Texas, 1836-1986.- Austin, 1987.- P. 31).
• 30
  См. The Congressional Globe, New Series, 29th Congress, 1st Session.— Wash., 1846:- P. 60, 65, 88, 92.
• 31
  На русском языке эта проблема подробно освещена в монографии: Потокова Н. В. Аннексия Техаса Соединенными Штатами Америки. 1821 — 1845 гг.— Ростов, 1986.
• 32
  См. Messages…- Vol. 4,- P. 398-399.
• 33
  Ibid.- Р. 389.
• 34
  См. Rives G. L. The United States and Mexico 1821-1848,- N. Y., 1913.— Vol. I.- P. 116; vol. II,- P. 22.
• 35
  См. Roske R. J. Everyman’s Eden. A History of California.— N. Y., L., 1968,— P. 202-203.
• 36
  DCUS.— Vol. VIII.- P. 170.
• 37
  См. Fehrenbacher D. E. The Era of Expansion: 1800-1848.- N. Y. etc., 1969,- P. 123.
• 38
  Подробный анализ процесса формирования концепции «предопределения судьбы» см. Дементьев И. П. Идейная борьба в США по вопросам экспансии.— М„ 1973,- С. 48-54.
• 39
  DCUS.— Vol. VIII,— Р. 172-182, 814-815.
• 40
  Ibid.- Р. 827.
• 41
  Schroeder J. Н. Mr. Polk’s War.- Madison, 1973,- P. 11.
• 42
  Необоснованность заявления Полка убедительно показывает Брэк Г. М. (см. Brack G. М. Mexico Views Manifest Destiny, 1821 — 1846.— Albuquerque, 1975,-P. 115-118).
• 43
  Messages…- Vol. 4,— P. 442.
• 44
  Polk J. The Diary of a President, 1845—1849,— L.— N. Y.— Toronto, 1952.- P. 91.
• 45
  The Congressional Globe, New Series, 29th Congress, 2nd Session, Appendix.— Wash., 1847,- P. 217.
• 46
  См. The Congressional Globe, New Series, 30th Congress, 1st Session.— Wash., 1848.- P. 64, 154-156.
• 47
  Ibid.- P. 93, 95.
• 48
  См. The Congressional Globe, New Series, 29th Congress, 1st Session.— P. 1214, 1217.
• 49
  См. Messages…-Vol. 4,- P. 537-542.
• 50
  См. Treaties…- Vol. 5.- P. 207-236.
• 51
  См. Historical Statistics of the United States.—Wash., I960.—P. 737 (далее Historical Statistics…); Bauer K. J. The Mexican War, 1846—1848.— N. Y„ L., 1974,- P. 397.
• 52
  См. Smith J. H. The War with Mexico.- Vol. II,— N. Y., 1919.- P. 266- 267, 318-319, 488-489.
• 53
  См. Roske R. 1. Op. cit.— P. 249.
• 54
  См. Historical Statistics…— P. 62.
• 55
  Pletcher D. M. Op. cit.— P. 5.
• 56
  См. Historical Statistics…— P. 8.
• 57
  Ibid.
• 58
  DCUS.— Vol. XI.- Wash., 1939.- P. 61-63, 458.
• 59
  Подр. см. Portell Vila Н. Historia de Cuba en sus relaciones con los Estados Unidos у Espana.— Т. I.— La Habana, 1938,— P. 414—458. Дипломатическая переписка, касающаяся поддержки Соединенными Штатами планов высадки на Кубе в начале 50-х гг. XIX в., опубликована: DCUS.— Vol. XI,— Р. 477—518, 520-568, 570-604 и др.
• 60
  См. DCUS.— Vol. VII.- Wash., 1936.- P. 579-585.
• 61
  Об обстоятельствах появления «Остендского манифеста» и реакции на него в США см. подр. Foner Ph. S. A History of Cuba and its relations with the United States.- Vol. II,- N. Y„ 1963,- P. 99-104.
• 62
  См. Treaties…— Vol. 5.— P. 115—143. О предыстории и заключении договора см. Parks Е. Т. Colombia and the United States 1765—1934.— Durham, 1935.— P. 200-207.
• 63
  Он не был реализован.
• 64
  См. Treaties…— Vol. 5.— P. 671 — 675. Подр. анализ договора дан в кн. Williams М. W. Anglo-American Isthmian Diplomacy 1815 — 1915.— Gloucester, 1965 (1-е изд.: 1916).-P. 67-109.
• 65
  Это произошло только 10 лет спустя.
• 66
  Неоднократные попытки вторжения в Северо-Западную Мексику с целью захвата Соноры, Нижней Калифорнии и других областей (конец 40-х — начало 60-х гг. XIX в.) получили освещение в работе Stout J. A. The Liberators. Filibustering Expeditions into Mexico 1848—1862 and the Last Thrust of Manifest Destiny.— Los Angeles, 1973.
• 67
  См. Treaties…- Vol. 6.- Wash., 1942,- P. 293-302.
• 68
  См. DCUS.— Vol. IX,- Wash., 1937,- P. 1137, 1138, 1141. Об этом договоре см. подр. Cue Canovas A. El tratado Mc-Lane-Ocampo.— Mexico, 1956.
• 69
  Правительство Хуареса, видимо, и не собиралось ратифицировать его, а сенат США отказался это сделать вследствие возражений сенаторов-северян, опасавшихся, что договор приведет к укреплению позиций рабовладельческого Юга.
• 70
  Schoonover Th. D. Dollars over Dominion. The Triumph of Liberalism in Mexican-United States Relations, 1861 — 1867.— Baton Rouge and L., 1978.— P. 60.
• 71
  См. Correspondencia de la legation mexicana en Washington durante la intervened extranjera 1860-1868,- Vol. III.— Mexico, 1871,- P. 561-563.
• 72
  Ibid.- Р. 138.
• 73
  См. Schoonover Th. D. Op. cit.- P. 195, 221-222.
• 74
  См. Bemis S. F. Diplomatic History of the United States.— N. Y., 1946.— P. 393.