Чаттанугская кампания

Нельзя сказать, что Юг был полностью деморализован поражениями у Геттисберга и Виксберга, хотя чувство внезапного оглушения, безусловно, было. Но вскоре оно сменилось страстным желанием взять у янки реванш. Ли после Геттисберга на такой удар был не способен: ему требовалось время, чтобы пополнить армию после страшных потерь, а главное – восстановить ее боевой дух, развеянный в прах залпами с Кладбищенского хребта. Но такой «удар-реванш» жаждал нанести командующий Теннессийской армией Брэкстон Брэгг. Намечен был и объект удара – Камберлендская армия северян во главе с генералом Уильямом Розекрансом.

Этот генерал 23 июня 1863 года неспешно двинулся к городку Таллахоме, где были сконцентрированы основные силы Брэгга. По своему обыкновению Розекранс действовал пассивно, не использовал ряда возможностей нанести противнику серьезный урон. В результате южане, не неся почти никаких потерь от «комариных укусов» авангардов Розекранса, отступили в район важнейшего стратегического пункта на всем этом участке фронта – крупного города и железнодорожного узла Чаттануги.

Город находился в острой излучине реки Теннесси, делавшей его почти неприступным. И все же Розекрансу удалось переправить армию через Теннесси вдали от батарей Чаттануги и зайти городу в тыл. Брэггу пришлось 7 сентября оставить Чаттанугу и отправиться навстречу северянам. Из Виргинии к нему вот-вот должны были прибыть подкрепления во главе с Джеймсом Лонгстритом, и Брэгг ждал только их.

Утром 18 сентября виргинцы начали прибывать в расположение армии Брэгга, и он решил начать сражение, не дожидаясь подхода всего войска Лонгстрита. Северяне к тому времени создали мощный оборонительный рубеж к западу от ручья Чикамуга, а армия Брэгга еще днем того же 18 сентября переправилась через этот ручей и на глазах у северян стала развертываться для атаки. Розекрансу ничего не оставалось, как принять вызов. Бой, в котором участвовали примерно 57 тыс. северян и 59 тыс. южан, начался утром 19 сентября у западного берега Чикамуги (в переводе с одного из индейских наречий – «Кровавая река»).

Первым в атаку пошел корпус генерала-северянина Джорджа Томаса, но спешившиеся кавалеристы Натана Форреста отразили удар и сами перешли в контрнаступление. Томас бросил вперед еще две дивизии, и, казалось, сумел сломить сопротивление противника. Но тут в дело вступили виргинцы Лонгстрита. Бой был яростным, противники не раз сходились в рукопашной. Введя в сражение дополнительные силы, Брэгг сумел потеснить левый фланг обороны северян, хотя сопротивлялись те с завидным мужеством.

За ночь к месту сражения прибыли остальные части Лонгстрита, и утром 20 сентября Брэгг двинул их в атаку на корпус Томаса. Но тот стойко выдерживал все удары противника. Именно после отчаянных схваток этого дня Томас получил прозвище «Чикамугский Утес». И все же после нескольких часов героического сопротивления его отряды начали отходить.

За 10—15 минут практически весь фронт северян рухнул. Две дивизии были почти полностью перебиты либо взяты в плен. Многие солдаты побросали оружие, и бежали куда глаза глядят. Даже отчаянные усилия дивизии Филипа Шеридана не могли спасти положения.

Как раз в те минуты Лонгстрит произнес фразу, сразу ставшую знаменитой: «Они бросили в бой своего последнего солдата, но и он уже бежит». Катастрофа Камберлендской армии казалась неминуемой.

Джордж Томас бросил своих солдат в контратаку, которая волей-неволей оказалась штыковой: патроны кончились почти у всех. В момент контратаки Томаса на поле боя появился корпус Гордона Гренджера, нанесший сильнейший удар по правому флангу мятежников. Теперь уже их войска были в замешательстве, а порыв северян, горевших желанием рассчитаться за гибель товарищей, казалось, был неудержим. Но вскоре наступательный пыл северян стал угасать, да и кнофедератов по-прежнему было больше, и вот они уже сами пошли в атаку. Снарядов и патронов, чтобы встретить их, не было. Тогда Гренджер, вместе с Томасом руководивший обороной, отдал приказ – примкнуть штыки и контратаковать. Понимая, что сражение в целом проиграно, Томас со всеми мерами предосторожности стал отводить войска с поля боя. Уже в темноте он закрепился на Миссионерском хребте, а в течение 21—22 сентября разрозненные части северян собрались в Чаттануге, по-прежнему остававшейся неприступной крепостью.

Наступил критический момент: неприступная Чаттануга в то же время оказалась и ловушкой для попавших туда северян. Огромная армия Брэгга обложила город с трех сторон, а с четвертой северяне были отрезаны от внешнего мира бурным течением Теннесси. Это был первый и единственный случаи в ходе войны, когда большая армия северян попала в осаду; южане же оказывались в таком положении много раз. Теперь же, заняв господствующие над городом высоты, установив там орудия и поместив отряды снайперов, южане ждали, когда голод и прочие лишения вынудят осажденных выбросить белый флаг.

Руководство Севера приняло срочные меры по спасению гарнизона и жителей осажденной Чаттануги. Вечером 23 сентября президент провел совещание, на котором было решено безотлагательно направить к Чаттануге 11-й и 12-й корпуса Потомакской армии под общим командованием Джозефа Хукера, и вскоре почти двадцатитысячное войско отправилось к Чаттануге.

Уже в конце сентября первые его подразделения стали прибывать в Бриджпорт – основную базу снабжения гарнизона и жителей Чаттануги. На обозы с продовольствием, шедшие к Чаттануге, постоянно нападали кавалерийские отряды конфедератов, особенно «отличался» отряд Джозефа Уилера.

В этих условиях политическое и военное руководство страны обратило свои взоры к генералу Улиссу Гранту, блестяще проявившему себя в операции по захвату Виксберга. Узнав о катастрофе при Чикамуге, Грант приказал связаться по телеграфу с Шерманом и поручить ему немедленно двинуть к Чаттануге четыре дивизии. А вскоре и сам Грант получил приказ от военного министра Эдвина Стэнтона прибыть в Луисвилль на север штата Кентукки.

Стэнтон предложил Гранту принять командование новым огромным округом – Миссисипским, который, по сути дела, вобрал в себя весь западный фронт. Гранту также предоставлялось право самому решить вопрос, останется ли Розекранс во главе Камберлендской армии или же его сменит Томас. Грант без раздумий выбрал Томаса и телеграфировал ему в Чаттанугу об этом, одновременно приказав держаться, во что бы то ни стало.

В Чаттанугу Грант прибыл к вечеру 23 октября. Явившись прямо в штаб Томаса, где как раз происходило совещание, командующий предложил немедленно составить и осуществить план хотя бы частичного снятия блокады, пока солдаты и население не начали умирать с голоду. Такой план уже был у начальника инженерной службы Камберлендской армии, генерала Уильяма «Плешивого» Смита. Заключался этот план в наведении в излучине реки Теннесси двух переправ, по которым в город смогут пройти обозы с продовольствием и застрявшее в Бриджпорте войско Хукера. Подготовка к прорыву осады велась стремительно.

По приказу Гранта Смит (он был назначен командиром всей операции) делал все необходимое, в частности на командных постах в армии Томаса были сделаны некоторые перестановки.
Днем 26 октября части Хукера выступили в поход. Отбросив небольшие соединения мятежников, войска Хукера к ночи уже прятались близ переправы Келли, где, по сути дела, и началась боевая фаза операции.

В ночь на 27 октября 12 тысяч солдат Хукера (остальные 8 тысяч находились в Бриджпорте для охраны этого важного пункта) вместе с тысячей солдат Томаса, приплывших из Чаттануги на 60 лодках-понтонах, стремительно атаковали пикеты южан на переправе, разогнали их, и всего через час понтонный мост был готов. Столь же решительно другой группой северян была захвачена переправа Брауна (находясь в основании излучины, которую делала река Теннесси, эти переправы резко сокращали путь в Чаттанугу из Бриджпорта), что, по сути дела, и явилось частичным снятием осады с Чаттануги.

Несколько часов спустя, днем 27 октября необычайно длинный обоз вошел в Чаттанугу; и фургонах было продовольствие, боеприпасы, свежее обмундирование. Спасенные от голодной смерти солдаты назвали открывшуюся трассу «крекерной дорогой», отдав дань самому популярному продукту в своем рационе.

Взбешенный Брэгг попытался ликвидировать «крекерную дорогу», но северяне отбили натиск. Создание «крекерной дороги» было своего рода переломом не столько в ходе чаттанугской кампании, сколько в настроении армии северян, порядком уставших и от чикамугской битвы, и от последующей осады.

9 октября в расположение Теннессийской армии прибыл президент Дэвис. Причиной его появления стали просьбы генералов Лонгстрита и Букнера смесить генерала Брэгга с поста командующего. Президент побродил по окопам, осмотрел укрепления, но так и не решился уволить старого приятеля.

4 ноября Брэгготослал 20-тысячный корпус Лонгстрита кНоксвиллю, который не так давно заняла Огайская армия северян во главе с Эмброузом Бернсайдом. Со стороны, конечно, это можно было принять за обычную (даже отчасти оправданную) переброску сил, но все понимали, что Брэгг попросту убрал строптивого соперника.

Планируя операцию по деблокированию Чаттануги, Грант ожидал прибытия Теннессийской армии Шермана. Сам он тоже не терял времени: внимательно осматривал укрепления города, залезая даже в траншеи, вносил поправки в никуда не годные карты местности, наконец, не утерпев, написал приказ об общем наступлении, оставив в нем лишь два пропуска – день и час атаки.

К 15 ноября 17-тысячная армия Шермана, проделав фантастический марш в 675 миль по железным дорогам, на судах, а нередко и по грязному месиву осенних дорог, прибыла в Бриджпорт и почти без отдыха двинулась к Чаттануге. Грант предложил Шерману оригинальный план: имитировать уход из Чаттануги якобы в направлении Ноксвилля для помощи осажденному Бернсайду. А на самом деле Шерману предстояло повернуть назад и возвратиться к Чаттануге уже с северо-востока, чтобы неожиданно для мятежников нанести оттуда удар по их укреплениям.

Выполняя приказ командующего, Шерман, пройдя некоторое расстояние по западному берегу Теннесси, переправился обратно и стремительно двинулся к Чаттануге. На рассвете 23 ноября его части вышли к северной оконечности Миссионерского хребта и почти без боя заняли ближние траншеи южан, бежавших при виде возникшей неизвестно откуда огромной армии. В тот же день части Томаса атаковали противника у юго-восточных окраин Чаттануги, оттеснив его к западному подножию хребта. Вечером Грант вызвал Хукера и приказал ему наутро захватить траншеи южан перед горой Обзорной высотой 500 футов. «Драчливый Джо» (так прозвали Хукера в начале года, когда он командовал Потомакской армией) попросил у Гранта разрешения взять штурмом и саму гору.

Рано утром 24 ноября бой возобновился. Части Шермана застряли сразу же: путь им преградил железнодорожный туннель, проходивший сквозь Миссионерский хребет, а перед хребтом лежало труднопроходимое ущелье, не обозначенное на картах. Конфедераты хорошо укрепили туннель и подходы к нему, поэтому наступать под прицелом опытных канониров и снайперов было бы безумием. Зато солдаты Хукера, дерзко ринувшись на склоны Обзорной и почти на ощупь карабкаясь в густом тумане, уже к 2 часам дня овладели вершиной, еще утром считавшейся неприступной. Было захвачено несколько орудий, 2,5 тысячи пленных, а остальные конфедераты удрали по восточному склону горы.

Части Томаса в течение всего дня простояли на месте. Сам Томас позднее оправдывался тем, что Грант приказал ему атаковать «одновременно с Шерманом». Да и сам Грант не особенно обвинял Томаса: ведь Шерман застрял у железнодорожного туннеля, так что формально Томас действовал в рамках приказа командующего.

Наступил третий день чаттанугского сражения. Рано утром Шерман возобновил атаки на позиции южан у туннеля, но они обернулись большими потерями, и натиск пришлось прекратить. К тому же Томас и на этот раз не поддержал Шермана: ему после долгих споров удалось убедить Гранта не гнать новые части в эту мясорубку, а дождаться прибытия Хукера, чтобы нанести совместный удар.

Но Хукер, двигался крайне медленно и на несколько часов застрял у узенькой речки Чаттануга. Тогда Грант решил, наконец, использовать армию Томаса. Он приказал атаковать правый фланг конфедератов, занять их окопы у подножия Миссионерского хребта, что облегчило бы Томасу дальнейшее продвижение.

Наступала решающая фаза сражения. Из форта Вуд был дан условный сигнал шестью последовательными орудийными выстрелами. Неудержимая лавина наступавших прорвалась в «мертвую зону», где огонь противника уже не мог накрыть их. Не выдержав натиска, южане побросали винтовки и кинулись бежать вверх по склону хребта.

Удивительный финал этого сражения развернулся на глазах у Гранта, Томаса и других генералов Союза, наблюдавших за боем с вершины холма с живописным названием Фруктовый Сад. Им суждено было увидеть спектакль, режиссером которого стали не всегда подвластные логике законы войны. Отдохнув несколько минут, наступавшие не стали закрепляться в захваченных окопах, а в едином порыве бросились дальше, к вершине хребта. Не понимая, что происходит, офицеры метались между ними, пытаясь остановить незапланированное наступление, но вскоре оставили это бесполезное занятие и возглавили штурм.

Понимая, сколь рискованна эта атака, Грант все же не стал останавливать ее: ведь он сам не раз ломал привычные представления об атаке, обороне, продвижении войск. Под ураганным огнем противника северяне по-прежнему рвались к вершине. На вершину поднимались 60 флагов разных полков. Флаги часто клонились к земле, но никогда не падали: товарищи подхватывали их из рук погибших знаменосцев.

В южном лагере началась паника. Брэгг спешно перебросил к хребту часть войск, все еще противостоявших Шерману на правом фланге, но это уже не могло спасти положения. Северяне приближались к вершине хребта. Канониры южан в отчаянии поджигали запалы ядер и сотнями сбрасывали их на головы наступавшим. Но и это не помогало. И вот почти одновременно в шести разных местах на гребень хребта ворвались северные дивизии. Орудия, из которых совсем недавно стреляли по северянам, были захвачены и развернуты против южан, в панике спускавшихся по восточному склону хребта.

Некоторые группы конфедератов пытались сопротивляться и даже контратаковать. Дивизия Патрика Клиберна сумела создать нечто вроде арьергарда, и какое-то время сдерживала натиск частей Шеридана, вырвавшихся вперед.

День клонился к закату, но дивизия Шеридана продолжала преследование. Южан почти нагнали у ручья Чикамуга, но большинство их все же успели переправиться по наспех наведенному понтонному мосту. И тогда Шеридан приказал поджечь его. В результате несколько сот солдат, оставшихся на ближнем берегу, попали в плен.

1863 год завершился снятием осады с Ноксвилля, где около месяца отбивался от мятежников незадачливый Бернсайд. После завершения чаттанугской операции Грант отправил к Ноксвиллю части Шермана.   Но Шерману не пришлось вступить в дело: еще не дойдя до города, он узнал, что 4 декабря Лонгстрит снял осаду и ушел на юго-восток.

Использованы фрагменты главы «Поражение становится победой» из: Бурин С.Н. На полях сражений гражданской войны в США. М., 1988.