Заговор

14 апреля 1865 года в Вашингтоне все ждали вестей от генерала Уильяма Шермана, ведшего переговоры о сдаче последней на Востоке армии Конфедерации под командованием генерала Джозефа Джонстона. Президент Авраам Линкольн на заседании кабинета рассказал о сне, который он видел в эту ночь: ему приснилось, что он на непонятном корабле под всеми парусами несется на неизвестный берег. Такой сон приходил Линкольну каждый раз перед важными, поворотными сражениями войны — перед Самтером, Булл-раном, Энтитемом, Геттисбергом и другими. Теперь, говорил Линкольн, сон пришел перед капитуляцией Джонстона.

На дворе стояла Страстная пятница 1865 года. Вечером Линкольн с женой и двумя друзьями отправился в театр Форда, где давали комедию Тома Тэйлора «Наша американская кузина». Президент пригласил присоединиться к нему генерала Улисса Гранта, но тот отказался и отбыл к семье в Нью-Джерси.

Высокопоставленные зрители прибыли в театр после восьми часов вечера. Спектакль уже начался, но актеры были вынуждены прекратить игру, так как публика в зале — около двух тысяч человек — встала и оркестр заиграл приветствие. Президент и его свита устроились в ложе, после чего действие возобновилось.

Телохранителем Линкольна в тот вечер был констебль вашингтонской городской полиции Джон Паркер. Паркер весь спектакль неотступно был рядом с президентом, но перед началом третьего акта попросил разрешения спуститься в бар. Отсутствие телохранителя потом позволило Мэри Линкольн обвинить Паркера в пособничестве убийству президента. В ходе следствия подтверждения обвинениям миссис Линкольн получено не было.

В 9.30 вечера к театру верхом приехал мужчина. Он спрыгнул с лошади, передал поводья дежурившему у выхода мальчику-швейцару и сказал, что он направляется в ближайший салун. Мужчина проник в театр, пряча под одеждой армейский револьвер и охотничий нож.

В 10 вечера он вошёл в правительственную ложу и выстрелил президенту сзади в голову. Пуля пробила голову президента и застряла в области правого глаза. Попытка друга президента, генерала Генри Ратбоуна, задержать убийцу закончилась для генерала ударом ножа. Джон Бут — а так звали покушавшегося — выпрыгнул из ложи, сломав при этом себе лодыжку, сел на поджидавшую его лошадь и исчез.

Утром он запишет в дневнике: «До самого сегодняшнего дня ничто не могло искупить все грехи нашей страны. Когда наше дело потерпело поражение, мы шесть месяцев готовились к тому, что должно произойти нечто великое и решительное. Не мы виноваты в нашем поражении, но люди, не болеющие сердцем за нашу страну. Я не был безумен, как пишут в газетах. Я твердым шагом прошел через тысячу его друзей, остановился, и немножко выдвинулся вперед. Рядом с ним стоял полковник. Я закричал: «Sic semper!» и выстрелил. Выбегая, я сломал ногу. Преодолев все пикеты, я пробежал шестьдесят миль, страдая от боли в сломанной ноге. Я не раскаиваюсь в содеянном, хотя мы и ненавидим убийства. Наша страна обязана ему всеми своими неприятностями, и Господь просто выбрал меня орудием своего возмездия. Мне все равно, что будет со мной. Я не собираюсь бежать из страны…»

Одновременно с покушением в театре, к дому государственного секретаря Уильяма Сьюарда на другом конце города верхом подъехали два мужчины, которых звали Льюис Пауэлл и Дэвид Херольд. Пауэлл постучал в дверь и сказал открывшему её дворецкому, что он принёс лекарство, прописанное доктором мистеру Сьюарду, поправлявшемуся после серьезного дорожного происшествия. Дворецкий отказался впустить незнакомца. Тот, недолго думая, оттолкнул слугу и ворвался в дом. На шум выбежал сын госсекретаря Фредерик и получил два удара револьвером по голове. Следующей преградой перед убийцей встал телохранитель и сиделка Сьюарда Джордж Робинсон. Ему достался удар ножом. Пулей влетев в спальню, Пауэлл начал наносить госсекретарю ножевые удары. После нескольких ударов, Пауэлл посчитал свою работу сделанной, Сьюарда — мертвым, и тем же путём выбежал из дома. Вместе с поджидавшим его на улице Херольдом, Пауэлл вскочил в седло и был таков. Херольд поспешил вдогонку Буту и около полуночи нагнал его.

Линкольна перенесли из театра в находившийся напротив дом. Врач, обследовавший президента, сказал, что раненый безнадёжен. Улица быстро заполнилась молчаливой толпой народа, услышавшей об этой печальной новости. Постепенно прибыли все члены правительства. В шесть часов утра у Линкольна началась агония, которая завершилась смертью в 7.22 утра. Военный министр Эдвин Стэнтон вышел к собравшейся толпе и сказал: «Теперь он принадлежит эпохе».

Когда Линкольн умер, началась процедура передачи власти. Вице-президенту Эндрю Джонсону было направлено извещение о переходе президентских полномочий к нему. Верховный судья Сэлмон Чейз принял у Джонсона президентскую присягу в присутствии горстки друзей нового президента. От инаугурационной речи президент отказался, сказав, что он согласен с тем, что уже было выражено его предшественником.

Тем временем весь Союз погрузился в траур. Свою печаль произошедшим выразил даже Джефферсон Дэвис, сказавший, что на Севере есть люди, о чьей смерти он бы услышал с большим удовлетворением, чем о смерти Линкольна.

Тело президента был помещено в ротонду в Капитолии, и находилось там до вторника. В среду печальную процессию многие сотни белых и черных плачущих людей сопроводили на железнодорожный вокзал Вашингтона. Поезд отправился в Спрингфилд, штат Иллинойс, откуда Линкольн начал своё восхождение во власть. Путь проходил через всё города, которые посетил избранный президент Линкольн, когда переезжал в Вашингтон.

Поезд с телом президента ещё не успел отойти от перрона, а полиция уже выявила круг лиц, причастных к обоим покушениям. Выяснилось, что существовал целый заговор с целью убийства Линкольна, Сьюарда, Стэнтона, Джонсона и Гранта. Центром заговора был пансион Мэри Серратт, а в число заговорщиков, кроме хозяйки и её сына Джона, полиция включила Бута, Пауэлла (также известного как Пэйн), Хэрольда, Майкла О’Лафлина (его пытались обвинить в планировании убийства генерала Гранта, и он стал единственным участником заговора, сдавшимся властям добровольно), Джорджа Атцеродта (должен был убить вице-президента Джонсона, но в последний момент испугался), Сэмюеля Арнольда, Сэмюеля Мудда (доктора, наложившего лангет на ногу Бута) и Эдмана Спанглера (рабочего сцены театра Форда, по свидетельству очевидцев, препятствовавшего погоне за Бутом).

После покушений Бут и Херольд прибыли в местечко Серраттсвилль, находившееся во владении семьи Серраттов и ставшее убежищем для заговорщиков. Следующую неделю Бут и Хэрольд успешно прятались. В это время Бут запишет в дневнике: «Меня загнали как собаку в болота и леса, простуженного, промокшего и голодного, на меня охотится много людей. За что? За то же, что прославило Брута и сделало Телля героем. Меня, уничтожившего величайшего тирана, какого только знал мир, считают простым помешанным. Мои помыслы более чистые, чем у них. Господь не простит меня, если я совершил ошибку. Я же не вижу ошибки в том, что я спасал дегенерирующую нацию. … Конец близок. Ради страны я бросил всё, что делает жизнь легкой и приятной, навлек несчастья на свою семью, но вижу, что нет мне Божественного прощения, раз меня проклинают столько людей. Раньше рассказы про такие же поступки, какой совершил я, вселяли в меня ужас. Господь, попытайся простить меня и не оставь мать мою без своего благословения. Надо мной же повисло проклятие Каина.»

Круг поисков постепенно сужался, и 25 апреля Буту и Херольду пришлось снова пуститься в бега. Их настигли в амбаре около Порт-Ройала. Амбар был окружен, и заговорщикам предложили сдаться. Херольд вышел, а Бут решил довести игру до конца. Когда полиция подожгла амбар, Бут попытался выбраться из огня, но через щель в стене был подстрелен сержантом Бостоном Корбеттом. Ещё живого, его вытащили из горящего амбара. Раненый попросил воды и сказал: «Передайте моей матери, что я умираю за свою страну. Я думал, что так будет лучше». Затем Бут поднял руки и со словами, обращенными к ним: «Бесполезные! Бесполезные!», умер.

Тем временем были арестованы все остальные участники заговора, во главе с миссис Серратт. Правительство США разделилось во мнениях по вопросу, каким судом — гражданским или военным — следует судить преступников. В конце концов, возобладала точка зрения, что Линкольн в первую очередь был главнокомандующим армией Союза, и 1 мая 1865 года президент Джонсон приказал сформировать военный трибунал в количестве девяти человек. В состав суда вошли видные генералы Севера. Государственное обвинение представлял Джозеф Холт.

Судебные слушания начались 10 мая. С первого дня государственное обвинение стало утверждать, что правительство Конфедерации и лично президент Дэвис активно участвовали в его подготовке убийства президента США.

В ходе разбирательства выяснилось, что «мозговым центром» заговора был Джон Бут. В начале года он придумал план похищения Авраама Линкольна и обмена его на высокопоставленных конфедератских военнопленных. Осуществление этого авантюрного плана было назначено на 17 марта — день, когда президент собирался посетить театральную постановку в госпитале на Седьмой улице. Но в последний момент президентский визит был отменен. Идея убийства также полностью принадлежит Буту и возникла в его голове в начале апреля. Главный документ, подтверждавший это — дневник Джона Бута, найденный в его кармане, по неизвестным причинам суду представлен не был.

29 июня 1865 года Мэри Серратт, Льюис Пауэлл, Джордж Атцеродт, Дэвид Хэрольд, Сэмюель Мудд, Майкл О’Лафлин, Эдман Спанглер и Сэмюель Арнольд были признаны виновным в заговоре с целью убийства Линкольна.

Мэри Серратт, вопреки просьбам о снисхождении, была приговорена к смертной казни через повешение, став первой женщиной в американской истории, получившей высшую меру. Вместе с ней такое же наказание получили Пауэлл, Атцеродт и Херольд. Приговор был приведён в исполнение 7 июля 1865 года в Вашингтонской тюрьме.

Спанглер был приговорен к шести годам тюрьмы, О’Лафлин, Арнольд и Мудд — к пожизненному тюремному заключению (Мудд избежал смертного приговора одним судейским голосом). Все они были отправлены в форт Джефферсон.

Сын Мэри Серратт — Джон, представший в 1867 году перед гражданским судом, был оправдан. В том же году Майкл О’Лафлин скончался в тюрьме от лихорадки. Трое оставшихся в живых заговорщика попали под амнистию 1868 года, и в 1869 году вышли на свободу.