«Самое значительное достижение…»: Покупка Луизианы

Как и в случае с Орегоном, современная Луизиана и Луизиана начала девятнадцатого века – далеко ни одно и то же. Современный американский штат лишь крошечная часть той Луизианы, о которой пойдет речь.

История европейского освоения территории между Аппалачскими горами на Востоке, Скалистыми горами на Западе, нынешней Канадой на Севере и Мексикой на Юге началась в 1682 году. Тогда французский путешественник Рене Робер де Лассаль объявил, что он передает эту землю под корону Людовика XIV и нарекает ее Луизианой. Французы не спешили осваивать новую провинцию, только в 1712 туда был направлен человек по имени Антуан де Ламот Кадиллак, и которого принято считать первым французским губернатором Луизианы. Подавляющее число французских колонистов Луизианы составляли церковники из иезуитского и капуцинского орденов. В 1718 году Жан-Баптист де Бенвиль в устье Миссисипи основал город, который был назван Новым Орлеаном, в честь герцога Орлеанского. Город стал столицей французской Луизианы и достаточно быстро вырос – с 300 жителей в 1722 году до 1000 в 1728-м.

Франция владела Луизианой до 1763 года, пока король Людовик XV не подарил ее молодому испанскому королю Карлу III, в виде компенсации за потери в общей войне против Англии. Карл подарок принял, но так неохотно, что даже забыл послать в Луизиану гарнизон. И там еще два года правила французская администрация.

До 1801 года испанцы правили в Луизиане на удивление добродушно. Американцам было дано право судоходства по Миссисипи и беспошлинного пользования портом Нового Орлеана. Только однажды испанский губернатор попытался было закрыть порт, но тогдашний президент Джордж Вашингтон пригрозил взять Новый Орлеан штурмом. Испания легко сдала позиции и открыла порт. От него зависело благополучие фермеров Огайской долины. Туда они везли вниз по Миссисипи все свои товары: табак, древесину, муку, масло, сыр, мед, воск, медвежьи и бобровые шкуры, оленьи кожи, фазаньи перья. Все это из нового Орлеана шло водой на восточный берег, а оттуда в Европу. Этот путь был намного легче, чем сухопутные тропы через Аппалачи. Именно через Новый Орлеан фермеры западных штатов экспортировали все свои товары из Северной Америки.

В судьбе Луизианы всё изменилось, когда к власти во Франции пришел Наполеон. Он вынашивал планы по воссозданию французской колониальной империи и решил начать с возвращения себе американской провинции. Король Испании Карл IV устранился от решения этой проблемы и переговоры с посланниками Наполеона 30 сентября 1801 года вела его жена, Мария Луиза. Наполеон обещал ей в обмен на Луизиану райский уголок в завоеванной им Тоскане. Мария-Луиза не могла опомниться от радости. По указанию королевы, министр иностранных дел Мариано Уркихо подписал, так называемое, секретное соглашение Сан-Идельфонсо, в соответствии с которым Испания возвращала Франции Луизиану, а Тоскана, получившая теперь наименование королевства Этрурия, передавалась инфанту Пармскому.

Таким образом, Луизиана снова стала собственностью Франции. 21 марта 1801 года уступка Луизианы была подтверждена окончательным договором, подписанным в ответ на требование Наполеона ускорить оформление передачи Луизианы. Педро Севальес, сменивший Уркихо на посту министра иностранных дел Испании, стал настаивать, чтобы первый консул дал обещание «не продавать или отчуждать каким-либо образом собственность и права владения этой провинцией». 22 июля 1802 года французский посол в Мадриде от имени Наполеона торжественно заверил испанского короля, в том, что «Франция никогда никому не передаст Луизиану».1

Хотя переговоры о Луизиане проходили в обстановке строгой секретности, весной 1801 года слухи о них достигли Соединенных Штатов. Осенью эти слухи подтвердились, когда Руфус Кинг, американский посланник в Лондоне, прислал в США копию франко-испанского соглашения об уступке Луизианы. Планы Наполеона распространить французское господство на Североамериканском континенте вызвали озабоченность государственных деятелей США. Они прекрасно понимали, что, пока Луизиана принадлежит Испании, эта малонаселенная колония не представляет непосредственной опасности для Соединенных Штатов. Иное дело, если Луизиана перейдет под власть Англии или Франции. 15 декабря 1802 года, обращаясь со вторым ежегодным посланием к конгрессу, американский президент Томас Джефферсон заявил: «Уступка Испанией своей провинции Луизианы Франции, которая имела место в ходе последней войны… приведет к изменению характера наших международных отношений».

Паника охватила не только Америку, но и испанские власти Луизианы. Испанский губернатор вдруг снова отнял дарованное американцам право пользоваться портовыми складами Нового Орлеана. Фермеры и охотники оказались в такой тяжелой ситуации, что одни были готовы брать Новый Орлеан штурмом, а другие переходить в иностранное подданство. Тогда Джефферсону пришел в голову довольно необычный способ улаживания территориальных конфликтов. Он решил купить Новый Орлеан.

1 мая 1802 года государственный секретарь Джеймс Мэдисон дал указание американскому посланнику в Париже Роберту Ливингстону начать переговоры с французским правительством о покупке Нового Орлеана и Флорид. Однако известия, поступавшие в Вашингтон из Парижа, не обнадеживали. В сентябре Ливингстон сообщил о твердом намерении Франции овладеть Новым Орлеаном. Предложения США были названы министром иностранных дел Франции Шарлем-Морисом Талейраном «преждевременными».

Между тем, сразу после заключения перемирия с Англией 1 октября 1801 года Наполеон энергично взялся за осуществление намеченных колониальных планов. Первоочередной задачей он считал восстановление господства Франции на островах Вест-Индии — Мартинике, Гваделупе и, прежде всего, в Сан-Доминго (о-в Гаити), некогда своей самой богатой заморской колонии. Этот остров должен был стать французской сахарной плантацией в Карибском море и приносить Франции треть ее колониальных доходов. Но со временем французской революции и под непосредственным ее влиянием в Сан-Доминго произошли события, коренным образом изменившие положение на острове. И 1791 году там развернулась война против колониального гнета и рабства. В ходе ее выдвинулся как вождь восставших Туссен Лувертюр. В июле 1801 года была провозглашена конституция, которая подтвердила отмену рабства и объявила равноправие всех граждан перед законом. Туссен Лувертюр стал пожизненным правителем острова, который продолжал оставаться частью французского государства, но со своими законами, делавшими, но существу, колонию независимой от метрополии.

Наполеон планировал посадить на Гаити своего зятя и отправил туда экспедиционный корпус. Войска Наполеона ехали как на прогулку, однако черные жители острова сражались, как бешеные. Они разрушили дороги и отравили колодцы. Очевидно поэтому, среди французов началась эпидемия желтой лихорадки — желтухи. И через год этой болезнью и войной был уничтожен весь корпус, все 20 000 человек. Впервые, именно на Гаити, наполеоновские войска потерпели поражение.

В напряженной обстановке, вызванной закрытием порта Новый Орлеан Джефферсон назначил способного дипломата Джеймса Монро, бывшего губернатора Виргинии, чрезвычайным и полномочным министром во Францию и Испанию. Монро вместе с Ливингстоном должен был добиваться от французского правительства уступки Соединенным Штатам Нового Орлеана, Западной и Восточной Флориды. Назначение Монро, пользовавшегося влиянием на Западе, преследовало цель успокоить поселенцев и продемонстрировать, что Правительство не намерено мириться с создавшим положением. 3 февраля 1803 года Джефферсон, сообщая Ливингстону о миссии Монро и Париж, подчеркивал: «Мы должны знать, сможем ли мы приобрести Новый Орлеан или нет… Будущая судьба нашей страны зависит от результатов этих переговоров».

К началу 1803 года напряженность между Англией и Францией возросла. Стало ясно, что между ними неизбежна новая война. Трезво оценивая положение, Наполеон приходит к выводу, что после потери Сан-Доминго и ввиду предстоящей затяжной борьбы с Англией его планы колониальной экспансии в западном полушарии обречены на неудачу. Не располагая флотом, Франция не сможет удержать Луизиану, которая станет легкой добычей Англии. С переходом Нового Орлеана к Соединенным Штатам территория, прилегающая к Миссисипи, теряла свою ценность. Эти обстоятельства привели Наполеона к окончательному решению о продаже всей Луизианы США. Кроме того, Франция могла таким образом не только получить деньги, столь необходимые ей для предстоящей войны, по и заручиться благожелательным нейтралитетом заокеанской республики.

10 апреля 1803 г. Наполеон сообщил о своем намерении продать Луизиану Соединенным Штатам. Уполномочив министра казначейства Франсуа Барбе-Марбуа вести переговоры с американскими представителями, первый консул заявил: «Я отказываюсь от Луизианы. Я уступаю не только Новый Орлеан, но и всю колонию». 11 апреля Талейран уведомил Ливингстона о решении Наполеона.

Наполеону больше не нужна была Луизиана, ему нужны были деньги, как можно больше денег. И он запросил 22 с половиной миллиона долларов. Абсолютно не ожидавшие такого поворота дел, американские дипломаты возразили, что речь шла только о продаже Нового Орлеана за 8 миллионов. После этого Наполеон замолчал, подкинув дипломатам намек на то, что он вообще может передумать. Оба дипломата решили не сдавать позиций. Наполеон молчал несколько недель. 27 апреля Барбе-Марбуа явился в американское посольство и объявил, что Наполеон снизил цену до 16 миллионов. При следующей встрече американцы предложили 12 миллионов долларов. Сошлись на пятнадцати.

После этого оба американских дипломата потеряли сон. Они собственной волей, без консультации с президентом, который был слишком далеко, подписали сделку на такую огромную сумму, которой у США заведомо не было. Они не были уверены, ратифицирует ли ее Конгресс, они не были уверены, дадут ли банки займ. Конечно, они не догадывались, что много лет спустя, их покупку будут называть самой выгодной сделкой в истории Америки. Поставив свою подпись под договором, Ливингстон заявил: «Мы прожили долгую жизнь, но это — самое замечательное достижение всей нашей жизни… С этого дня Соединенные Штаты занимают свое место среди первых держав мира».

Это была самая большая и самая выгодная сделка по покупке недвижимости в истории. 2 миллиона 400 тысяч квадратных километров было куплено за 15 миллионов долларов. То есть по три цента за акр. Постепенно на купленной территории разместилось 15 штатов: Монтана, Северная и Южная Дакоты, Миннесота, Вайоминг, Небраска, Айова, Колорадо, Канзас и Арканзас, Миссури, Оклахома, Нью-Мексико, Техас и нынешняя Луизиана.

Заключая договор с США об уступке Луизианы, французское правительство даже не сочло нужным уведомить об этом мадридский двор и грубо нарушило торжественное обещание, данное им испанскому правительству, никогда и никому не передавать колонию. Однако Мадрид и то время оказался бессилен предпринять действенные меры. Ноты протеста испанского правительства Наполеон оставил без внимания. Аналогичные ноты были отправлены и в США. Осенью 1803 года испанский посланник в Вашингтоне выразил протест американскому правительству, разъяснив, что Франция не имела права передавать кому-либо колонию. Но эти заявления ни к чему не привели, и испанскому дипломату было указано, что Соединенные Штаты не имеют отношения к «частным вопросам, касающимся Франции и Испании, которые они должны сами уладить между собой».

4 июля 1803 года американское правительство оповестило о подписании и Париже договора о Луизиане испанского губернатора этой провинции Мануэля Сальседо и маркиза Каса Кальво, назначенного для передачи колонии французскому представителю. Дело в том, что Наполеон продал американцам Луизиану до того, как Франция вступила во владение ею, поэтому формально требовалось, чтобы испанские уполномоченные сначала передали Луизиану французским властям. 30 ноября 1803 года французский префект Пьер Лосса вступил во владение Луизианой. Требования губернатора Сальседо установить границы уступленной Испанией территории были отвергнуты французским префектом, заявившим, что он не уполномочен заниматься «демаркацией границ».

Наконец, 20 декабря 1804 года на состоявшейся в Новом Орлеане церемонии Лосса, который «управлял» колонией всего три недели, передал Луизиану губернатору Территории Миссисипи Уильяму Клейборну и командующему американской армией на Западе Джеймсу Уилкинсону, и тот же день в Вашингтон было отправлено радостное сообщение о подписании акта передачи Луизианы Соединенным Штатам.

Когда договор о покупке территории Луизианы был доставлен назад в Соединенные Штаты в середине лета 1803 года, то вызвал больше опасений, чем радости, — опасений нарушить Конституцию, поскольку она не содержала положений о расширении страны за счет новой территории; опасений, что беспорядочное продвижение на Запад может изрядно рассеять шесть миллионов населения, которое и так было редким для территории, в несколько раз превышающей любую страну Западной Европы.

Дебаты в Конгрессе относительно покупки Луизианы, начавшиеся в октябре 1803 года, были любопытными и знаменательными. Поскольку она должна была стать первым прибавлением к первоначальной территории страны, определенной договором 1783 года, то и дебаты были первым законодательным испытанием готовности национального мышления к расширению земель.

Федералисты настаивали на том, что Конгресс не может признать в качестве нового штата территорию, которая не принадлежала Соединенным Штатам, когда была принята Конституция. Республиканцы Джефферсона, известные строгим соблюдением Конституции, сначала признали, что Конституция не дает Конгрессу или президенту прямых полномочий на расширение территории страны. Затем сам Джефферсон, неожиданно изменив свое обычное мнение, и в обращении к Конгрессу потребовал, во-первых, ратифицировать договор и уплатить деньги за купленные земли, а затем «принять дополнительную статью Конституции, одобряющую и подтверждающую то, что прежде нацией не было санкционировано. Конституция не содержала положения о приобретении нами чужой территории и, более того, о включении других наций в наш Союз. Исполнительная власть, воспользовавшись счастливым случаем, который в значительной мере способствовал благу страны, совершила акцию, не предусмотренную Конституцией. Законодательная власть, оставив позади метафизические тонкости и рискуя собой, как верный слуга, должна ратифицировать договор и заплатить за покупку, взвалив на себя ответственность перед своими гражданами за те несанкционированные действия, которые, как мы знаем, они совершили бы сами, окажись в такой же ситуации».

Он говорил, исходя не из будущего величия, а из насущных потребностей. Граждане Соединенных Штатов, преодолев горы и уже поселившись на берегах Миссисипи, должны были иметь возможность сплавлять свою продукцию вниз по реке. Покупка земель, объяснял он, была единственной возможностью обеспечить жизненно важную для них связь с миром.

В июле 1803 года Джефферсон направил своему кабинету предлагаемую им поправку к Конституции, которая разрешала приобретение Луизианы и укрепляла Союз, препятствуя распространению населения в направлении к Западу, однако, к октябрю, когда Конгресс собрался обсудить договор, Джефферсон убедил себя и свою партию, что потребности нации настолько велики и так очевидны, что поправка не требуется.

Его оппоненты-федералисты сосредоточили все свое красноречие на опасностях переселения и неблагоприятных последствиях безграничного расширения национальных владений. Снова и снова ораторы из федералистов предостерегали о возможном ослаблении Союза. Выступая от имени сограждан Новой Англии, федералист Фишер Эймс предупреждал, что присоединение чужих земель Луизианы открывает шлюзы для потока людей, не почитающих священные англосаксонские принципы, на которых был основан Союз. Неудивительно поэтому, что когда во время войны 1812 года английские войска подошли к Новому Орлеану, то такой верный гражданин Новой Англии, как Тимоти Пикеринг, надеялся, что город сдастся англичанам. Тогда весь Запад от Аппалачей мог бы отойти английским победителям, оставив Соединенным Штатам меньшую по размеру, но более однородную по национальному составу территорию.

Этот первый шаг в сторону континентального расширения вызвал серьезную тревогу за состояние Союза, в составе которого штаты, образовавшие Союз, вскоре могут оказаться в меньшинстве, и это может быть уже новая страна с новой конституцией.

Реакция американского руководства на покупку Луизианы в 1803 году продемонстрировала, до какой степени оно было не готово к великому переселению за Миссисипи. В последующие годы государственные деятели состязались в предусмотрительности, но чем больше становится известно, как на самом деле была куплена Луизиана, тем больше кажется, что это случилось в результате совпадения, непонимания и большого везения. Если бы связь между Вашингтоном и американскими дипломатическими представителями за рубежом была такой же быстрой, какой она стала позднее в XIX веке, то покупка вообще никогда не смогла бы состояться.

• 1
  Здесь и далее цитируется: Луцков Н. Д. Присоединение Луизианы к США // Американский экспансионизм: Новое время. М., 1985. С. 9-28.