Линкольн против Дугласа

К середине 1850-х годов Авраам Линкольн был уже достаточно опытным, но почти неизвестным стране политиком. Его происхождение, репутация честного человека, сделавшего себя сам, мастерское владение афористичным английским языком и умение пошутить в нужный момент, принесли адвокату из Иллинойса четыре срока в легислатуре штата и один – в Конгрессе США, сделав из бывшего вига одного из видных представителей зарождающейся Республиканской партии, практически — её главного оратора.

Его главным оппонентом в лагере демократов был опытный федеральный политик Стивен Дуглас, тоже выходец из Иллинойса. Дуглас долгое время отстаивал доктрину так называемого «народного суверенитета» — права поселенцам территории самостоятельно, путем референдума, решать важные вопросы своего существования. В первую очередь, это право, по мнению Дугласа, распространялось на вопрос о рабстве на территориях.

Линкольн и Дуглас неоднократно публично дебатировали друг с другом, но всеамериканскую известность приобрёл совместный тур этих двух политиков по семи городам Иллинойса в ходе выборов в Конгресс 1858 года. Инициатива тура исходила от Линкольна – претендента на сенаторское кресло от штата.

Первые дебаты состоялись 21 августа в Оттаве (Иллинойс), а последние – 15 октября в Алтоне. За два месяца кандидаты посетили ещё пять иллинойских городов – Фрипорт, Джонсборо, Чарльстон, Гейлсберг и Куинси. В помещения, в которых проходили дебаты, набивались сотни зрителей, иногда пришедших за многие километры, и готовых в течение четырёх часов внимать каждому слову выступающего. Регламент дебатов выглядел так – открывающий оратор выступал с часовой речью, затем его оппонент получал право на протяжении полутора часов критиковать прозвучавшую речь и выражать свою точку зрения на те же вопросы, потом на трибуну выходил оратор, выступавший первым, и  своей полуторачасовой речью закрывал дебаты. В следующем городе ораторы менялись местами. Таким образом, Дуглас открывал дебаты четыре, а Линкольн – три раза.

К этому, по сути своей внутриштатовскому, политическому событию было приковано внимание всей страны. Причиной тому послужила тема, которую кандидаты выбрали для своих выступлений – судьба рабства в Союзе и судьба самого Союза. С ними по городам ездили два специальных человека, так называемые «фонографисты», представлявшие одну демократическую и одну республиканскую газету, и записывавшие каждое слово выступавшего и реакцию аудитории. Стенограммы речей оперативно появлялись в газетах, а в 1860 году были выпущены отдельной книгой (и с тех пор неоднократно переиздавались).

По традиции политических дебатов ораторы строили свои речи так, чтобы оппоненту всё отведенное ему время пришлось отбиваться от нападок и обвинений.

Линкольн обвинял демократов и лично Дугласа в том, что они отошли от принципов «отцов-основателей», в то время как республиканцы продолжают их придерживаться, также как и «отцы-основатели» считая рабство «моральным, общественным и политическим злом».^[1] «Республиканская партия настаивает на том, что это правительство было создано для защиты благ свободы, и что рабство есть безоговорочное зло для негров, белых, нашей земли и Государства. Считая его злом, она не будет приставать с этим вопросом к штатам, где оно уже существует, но будет использовать все конституционные методы, чтобы предотвратить это зло от усиления».  Линкольн настаивал на своей доктрине невозможности для страны существования наполовину рабовладельческой, наполовину свободной, впервые выраженной им в знаменитой речи «Дом разделённый» в июне того же года. По его мнению, Дуглас не только «не ищет, как положить конец институту рабства», но, наоборот, «ищет, как бы увековечить его и распространить на всю страну».

В свою очередь, Дуглас нападал на доктрину «разделённого дома», искренне не понимая, «почему страна не может продолжить свое существование, разделённой на рабовладельческие и свободные штаты». Если Линкольн считает, что так больше продолжаться не может, то он должен бороться  «за то, чтобы сделать штаты либо все свободными, либо все рабовладельческими, но в любом случае, это борьба неизбежно приведёт к распаду Союза».  «Разговоры об окончательном исчезновении рабства – революционны и деструктивны для существования нашего правительства. Они означают войну между Севером и Югом, ведомую с безжалостной мстительностью до тех пор, пока одна из сторон не будет прижата к стене, и не падёт жертвой жадности другой стороны».  Что касается «отцов-основателей», то вне зависимости от их собственного отношения к рабству, они,  по мнению демократа, «дали штатам полную свободу действий по этому вопросу».

По словам Дугласа, «Черные республиканцы» заключили союз с Бьюкененовскими демократами с целью не допустить его победы, отомстив ему за оппозицию Лекомптонской конституции.  «Вы знаете, что по воле нынешней администрации над каждым государственным служащим в Иллинойсе занесён топор палача, и над каждым демократом штата повисла угроза изгнания,  если они не поддержат республиканских кандидатов, предпочтя их мне и моим соратникам».

Дуглас не оставил в стороне и республиканское заявление о равенстве негров и белых. Он назвал его «чудовищной ересью». Играя на расистских настроениях слушателей, он говорил: «Авторы Декларации Независимости не имели в виду негров, или какую-либо другую низшую и недоразвитую расу, когда говорили о равенстве людей». Пугая народ последствиями, к которым приведёт уравнение в правах негров и белых, Дуглас призывал голосовать за Линкольна, если они «хотят, чтобы тысячи освобождённых рабов из Миссури поселились в Иллинойсе и стали его гражданами и избирателями наравне с вами».

Линкольну пришлось обороняться. Он говорил, что негры, как и белые, имеют те же естественные права, записанные  в Декларации Независимости: «право на жизнь, свободу и стремление к счастью». «Но я не понимаю, почему, если я не хочу, чтобы негритянка была рабыней, я обязательно должен взять её в жёны?» «Я не являюсь, и никогда не был, сторонником достижения в какой-либо степени социального и политического равенства белой и черной рас. Я не являюсь, и никогда не был, сторонником негров, как избирателей или присяжных, или позволения им занимать государственные должности, или межрасовых браков с белыми, более того, я скажу, что существует физическое различие между расами, которое, по моему мнению, навсегда сделает невозможным совместное проживание двух рас на условиях социального и политического равенства».

«Маленький гигант» Дуглас загнал Линкольна в угол ещё одним вопросом: если Линкольн предрекает «окончательное исчезновение» рабства, то каким образом он собирается наставить его на этот путь? Линкольну неоднократно за время дебатов пришлось говорить, что у него нет намерений «прямо или косвенно вмешиваться в судьбу рабства в штатах, в которых оно существует», и уточнять, что, когда он говорит об «окончательном исчезновении» рабства, то он имеет в виду только то, что «это произойдёт не через день, и не через год, и не через два года. Я не считаю, что мирное искоренение рабства может произойди в срок меньший, чем сто лет, но в том, что это произойдёт наилучшим для обеих рас способом, и в отведённое для того Господом время, у меня нет никаких сомнений».

В свою очередь, Линкольн «поймал» Дугласа на следующем вопросе: «Может ли население территории Соединенных Штатов любым законным способом запретить рабство в пределах своих границ до принятия конституции штата?»

Если Дуглас последует решению Верховного Суда, и ответит «Нет», то он оттолкнёт от себя избирателей Иллинойса, но приобретёт поддержку на Юге, но если он ответит «Да», то сохранит своих сторонников в Иллинойсе, но отвратит от себя Юг. В 1858 году Дугласа более интересовал Иллинойс, поэтому он ответил:

«Я настойчиво утверждаю, что, по моему мнению, население территории может законным способом запретить рабство в пределах своих границ до принятия конституции штата. В независимости от того, что Верховный Суд может постановить по такому абстрактному вопросу, как существование, или не существование рабства на территории согласно Конституции, население территории, если хочет, может законным способом разрешать или запрещать его, на том основании, что рабство не может существовать и дня, если оно не поддерживается местными законами. Эти законы могут быть приняты исключительно местным законодательным органом, и, если население против рабства, то оно изберёт туда представителей, которые неблагоприятным к рабству законодательством, предотвратят его появление в их среде. Или же, наоборот, если они поддерживают рабство, то их законодательство будет благоприятным для его расширения».

Ответ Дугласа получил прозвание «Фрипортовской (он был дан на дебатах в этом городе) доктрины», и свёл возможность его поддержки на Юге на следующих президентских выборах к минимуму. Зато своей ближайшей цели – избрания в Сенат от Иллинойса, Дуглас добился.

Линкольну дебаты дали намного больше, чем Дугласу. Республиканцы получили ещё одного партийца, известного всей стране, более приемлемого для роли кандидата в президенты, чем нынешние партийные лидеры.

• 1
  Здесь и далее перевод фрагментов из выступлений Линкольна и Дугласа выполнен по Battle Cry Of Freedom by James M. McPherson. (NY, 1990) и The Civil War and Reconstruction by J.G. Randall and David Herbert Donald (NY, 1969)