Политика войны

Политическая система Соединенных Штатов Америки во многом была создана южанами. Поэтому неудивительно, что, покидая этот Союз, они взяли с собой проверенную временем политическую систему.

Конституция Конфедеративных Штатов была почти слово в слово списана с Федеральной Конституции 1787 года. Осталась прежней и структура политической власти –  исполнительная власть в лице президента и его правительства, законодательная – двухпалатного Конгресса и судебная – Верховного суда (существовавшего формально, фактически он так и не был сформирован).

Значительные расхождения с ситуацией в США у Конфедерации были в вопросе деятельности политических партий и оппозиции действующей администрации.

На Севере обе ведущие политические партии продолжили свою деятельность и во время войны. Республиканская партия была правящей на всех уровнях, а северные демократы, расколовшиеся  на «воинственных» и «мирных», заставляли республиканцев «смыкать ряды». Республиканская партия нуждалась в ресурсах для веления войны, повышении налогов, и проведении освобождения рабов, а Демократическая партия изо всех своих сил противостояла этому. Была у Линкольна и оппозиция «из своих». Её представляли так называемые «радикальные республиканцы», заседавшие в Конгрессе и работавшие в Комитете по ведению войны. 

На Юге же партийная жизнь формально прекратилась. К Республиканской партии на Юге всегда относились враждебно, и  тот, кто не поддерживал Демократическую партию и выступал за сохранение Союза, на выборах 1860 года голосовал за Конституционную Юнионистскую партию. Партия получила 36 процентов голосов южан. Однако принципиальная позиция конституционных юнионистов заключалась в отказе от сецессии, поэтому партия начала разваливаться на глазах почти сразу после подсчета голосов. Южное крыло Демократической партии сразу же по окончании процесса выхода штатов из Союза добровольно прекратило своё функционирование — демократы посчитали свои задачи выполненными, а деятельность любых партий (включая их собственную) – мешающей стране, находящейся в состоянии войны.

Подавляющее большинство южан гордилось тем фактом, что в Конфедерации нет ни одной партии. Как и американские «революционеры» 18-го века, южане искренне верили в то, что идеальное общество подразумевает отсутствие деления на политические партии и группы, а любая партия рано или поздно деградирует от высокого служения общественным интересам до жадного стремления к «власти любой ценой», сектантства и обслуживания узкого круга своих активистов. Спикер 1-го Конгресса горячо поздравил делегатов с «отсутствием партийного духа в принятых решениях»¹.

Однако отсутствие партийной системы имело свои ощутимые недостатки. Президент Дэвис не имел партийной поддержки, которая позволила бы ему мобилизовать силы своих сторонников. Как сказал Джеймс М. Макферсон, «центробежные силы «прав штатов» не сдерживались центростремительной силой общенациональных политических партий»²; поэтому некоторые губернаторы  все четыре года войны имели возможность парализовать любые, даже самые благие решения правительства и Конгресса. Определенная растерянность царила и среди избирателей, которые привыкли идентифицировать взгляды и позицию своих кандидатов прежде всего по их партийной принадлежности. О вредности отсутствия многопартийного контроля за, например, финансовой политикой правительства, и говорить не стоит.

Невзирая на все сказанное выше, определенные признаки «партийности» в политической жизни Конфедерации все-таки присутствовали. Так, все члены первого кабинета Дэвиса до войны были демократами. Многие штаты умышленно направляли в Сенат по одному экс-вигу и экс-демократу.

Конституция Конфедерации, установившая один шестилетний срок президентства, избавила президента Дэвиса от необходимости заботиться о своём переизбрании (тогда, как его оппоненту пришлось пройти через долгую и напряженную президентскую предвыборную кампанию), а отсутствие партийной оппозиции — необходимости аргументировано защищать правильность своих поступков и распоряжений.

Отсутствие организованной оппозиции совсем  не означает, что её не было вообще. Но её критика в основном была направлена против личности президента, а не против его политики. Ведущим критиком президента был «Джорджианский триумвират» в составе губернатора штата Джозефа Брауна, политика и генерала Роберта Тумбса, и вице-президента Конфедерации Александра Стивенса.

Нехватка в Конфедерации всего и вся, и военные неудачи подливали масла в огонь критиков президента. В результате выборов 1863 года в Конгресс прошли 41 (из 106) представителей и 12 (из 26) сенаторов, оппозиционно настроенных к политике президента Дэвиса. Бывшие виги и юнионисты стали составлять половину Конгресса. Этих оппозиционеров можно подразделить на две группы – тех, кто требовал мира путём продолжения войны, но критиковал методы её ведения, и тех, кто требовал  мира путём переговоров с Севером. На Севере тех, кто искал мира с Конфедерацией называли «копперхэдами» («мирное» крыло северных демократов во главе с Клементом Валландигэмом), на Юге их коллег называли «реконструкторами» (ведущим представителем этого движения был губернатор Северной Каролины, бывший конституционный юнионист, Зевулон Вэнс).

В самом конце войны северному политику Фрэнсису Блэру-старшему удалось устроить неформальную встречу президента Линкольна и госсекретаря Сьюарда с делегацией конфедератов. Переговоры, состоявшиеся в феврале 1865 года, продемонстрировали насколько далеки северные условия мира от южных, и показали, что мир между Союзом и Конфедерацией не возможен. Кто-то из них должен был исчезнуть.

¹ Цит. по: McPherson J.M. Battle Cry Of Freedom. NY., 1990. P. 690.
² McPherson J.M. Battle Cry Of Freedom. NY., 1990. P. 690.