Орегон в первой половине XIX века и современный американский штат Орегон – далеко не одно и то же. В XIX веке Орегоном называли обширную территорию на северо-западе Северной Америки, с востока ограниченную Скалистыми горами, с запада — Тихим океаном, с юга — испанскими, а с севера — русскими владениями.
Как и многие другие географические названия в Северной Америке слово «Орегон» – индейского происхождения. Так индейцы называли мифическую реку, пересекавшую этот регион с востока на запад (возможно, что имеется в виду река более известная как Колумбия). Кто первый распространил название реки на весь регион – предмет околоисторических споров. Англичане утверждают, что это был британский морской офицер Роберт Роджерс. Американцы же настаивают на своей кандидатуре – милиционера (участника территориальных сил самообороны) из Кентукки Джонатана Карвера. Кcтати сказать, современное написание слова «Орегон» было закреплено только в 1857 году, a до того момента его писали, что называется «как Бог на душу положит».
Спор о том, кто первый нарек Орегон Орегоном не суть важен. Куда более интересен спор о принадлежности Орегона, возникший между Великобританией и США в начале XIX века. Американский политик, дипломат и ученый Альберт Галлатин придумал для этого спора название «орегонский вопрос» и оно укрепилось в историографии. Именно «орегонский вопрос» является главным предметом рассмотрения в этой рубрике.
Общепринятыми хронологическими рамками «вопроса» являются 1814–1846 годы, но нами они не соблюдаются. Чтобы подробно представить подоплеку спора, нижнюю границу хронологических рамок пришлось спустить до 1770-х годов. Кроме того, «орегонский вопрос» считается делом исключительно англо-американским, и название Испании и России в числе участников спора – также наша инициатива.
При изучении спора о принадлежности Орегона нельзя обойти такое важное событие в истории региона как «великое переселение» американцев на Запад и знаменитую «орегонскую тропу». Они не сыграли в ответе на «вопрос» решающей роли, но позволили американскому правительству чувствовать себя на переговорах с Великобританией более уверенно, и временами вести себя, прямо скажем, нагло.