«Война братьев»: Взгляд из России
Перед Гражданской войной в США Н.Г. Чернышевский упрекнул республиканскую партию в стремлении «ждать, медлить, бездействовать» ради сохранения мира. «Компромисс, — писал он и январе 1861 г., — был бы несравненно хуже всего — хуже междоусобной войны, еще гораздо хуже мирного расторжения Союза… компромисс опять оттягивал бы дело». Потом добавил: «Но ведь северным свободным людям они [южане. — И.С.] братья по происхождению, по прежнему дружному и славному прошлому»1.
В России даже «братство» не помогает договориться, в ней до сих пор не привилась культура компромисса, а понятие «примиренческая, соглашательская политика» используется исключительно с отрицательным значением. Поэтому россиянина должно озадачить дружелюбное обращение только что избранного президента Авраама Линкольна к мятежным южным штатам, отделившимся от Союза: «В ваших руках, мои недовольные соотечественники, а не в моих, — заявил он 4 марта 1861 г. в инаугурационной речи, — решение важного вопроса о гражданской войне. Правительство не нападет на вас. Конфликта не будет, если вы сами не станете зачинщиками. …Мы не враги, а друзья. Мы не должны быть врагами»2.
В Америке, напротив, существует давняя традиция компромисса. Вся история молодой республики, начиная с принятия конституции, — это череда не только конфликтов, но и компромиссов, в том числе между северными и южными штатами. Глядя ретроспективно и зная о страшных последствиях Гражданской войны в США, становится понятно, почему вплоть до начала военных действий американцы так стремились к соглашению.
Далеко не все южане поддерживали сепаратистов. Линкольн и его правительство надеялись на победу юнионистских настроений в штатах Верхнего Юга, самых многонаселенных и экономически развитых в регионе, без которых мятежный Нижний Юг был бы вынужден прекратить сопротивление и вернуться в Союз. Занимая пограничную территорию между двумя регионами, эти штаты, тесно связанные с обоими, всегда выступали инициаторами переговоров. Кентуккиец Генри Клей, автор трех компромиссов (Миссурийского 1820 г., 1833 г. и 1850 г.), прославился как «великий миротворец». Жители Верхнего Юга дорожили Союзом и вполне доверяли новому президенту-республиканцу Линкольну, поэтому расценили отделение Южной Каролины как неразумную политику, даже предательство. Собравшиеся в конце декабря 1860 г. в Хиллсборо представители графства Оранж, Северная Каролина, заявили: «Мы не видим в факте его [Линкольна. — И. С.] избрания достаточной причины для свержения правительства наших отцов или отказа от него»3. Известный писатель и сторонник Союза Дж. П. Кеннеди из Мэриленда утверждал: «Нет никаких оснований бояться его администрации. М-р Линкольн назначен и избран… умеренным консервативным крылом республиканской партии»4. Он призывал штаты Верхнего Юга взять на себя контроль над событиями и стать «самым надежным арбитром и трудностях, которые испытывает страна», поскольку без них не может быть создана никакая конфедерация южных штатов.
Немало людей поддерживало Союз и на Нижнем Юге, прежде всего фермеры, которые с неприязнью относились к плантаторам и рабам. Этот внутренний конфликт Юга между плантаторами и фермерами постоянно тлел в регионе. Против сецессии выступил губернатор Техаса, первый президент Техасской республики Сэм Хьюстон, за что был смещен со своего поста, хоть его поддержала треть населения.
Даже в мятежной Южной Каролине, инициаторе сепаратизма, раздавались голоса, правда единичные, противников сецессии. Один из них принадлежал бывшему главному прокурору штата и преуспевающему юристу из Чарльстона Джеймсу Л. Петигру, выступавшему в 1830-е годы против нуллификации, а в 1840-е ставшему активным деятелем вигов. Когда началась война, он писал своему брату, сражавшемуся на стороне Конфедерации: «Но почему мы должны презирать янки? Не потому ли, что они ниже народа, который мы признаем нашими согражданами в цивилизации? … Твой отец был федералистом и твой дед, как и я. Они прихожане, как я. Конечно, на Севере десять федералистов против одного на Юге, но, даже включая Новую Англию, мы найдем больше братьев на Севере, чем дома. Я думаю, что мы сражаемся с янки не из-за личной враждебности, но из-за убеждения, что истинный интерес Юга — создать собственное правление»5.
Сенатор от Миссисипи Джефферсон Дэвис тоже не одобрил идею сецессии и стремился сохранить Союз, в 1850-е годы активно участвуя в поисках компромисса. Но с отделением своего штата он, как и другие южане, вышел из Сената. Россиянам трудно понять миролюбивый тон прощальной речи будущего президента Конфедерации в сенате 21 января 1861 г., обращенной к Коллегам: «Уверяю, что я не испытываю враждебности к вам, сенаторы от Севера. Уверяю, что, несмотря на горячие дискуссии между нами, нет ни одного, кому бы я не мог перед Богом пожелать добра, и таково, уверен, чувство народа, которого я представляю, в отношении тех, кого представляете вы. Поэтому мне кажется, что выражу лишь их желание, сказав, что мы надеемся на Мирные отношения с вами, хотя мы и должны расстаться»6.
Так что цена политики компромисса и «медлительности» республиканцев была достаточно высока; их долго не покидала надежда на возвращение братьев в Союз. «Ни один человек в Америке, — писал современник событий Генри Адамс, — не хотел гражданской войны, не ожидал ее и не замышлял»7.
Это подметил российский наблюдатель. «…Американцы, — писал накануне войны корреспондент в «Отечественных записках», — неохотно собираются драться. Опыт, таким образом, показывает, что Европа и Америка — это действительно два различных мира, не похожие один на другой: между тем как в Европе все еще готовы воевать из-за всего, в Америке уже стараются мирно разрешить самые деликатные, и, вместе с тем, самые жгучие вопросы.»8 Однако война все-таки началась, став самой кровопролитной в американской истории.
После призыва Линкольном 75 тыс. человек милиции четыре штата Верхнего Юга (Вирджиния, Северная Каролина, Теннесси, Арканзас) отказались сражаться против своих братьев и присоединились к Конфедерации. Но фермерская Западная Вирджиния осталась верна Союзу, а Теннесси дал самое большое число добровольцев в армию северян. Зато сепаратисты Кентукки и Миссури в конце 1861 г. объявили о сецессии, поэтому на флаге Конфедерации появилось не одиннадцать, а 13 звезд.
На Верхнем Юге раскалывались не только штаты, но и семьи, что особенно характерно для Кентукки. Три внука «великого миротворца» Г. Клея сражались в армии Союза, а четыре — против нее; один сын сенатора Дж. Криттендена, автора другого компромисса, правда, непринятого, был генералом армии Союза, второй — генералом Конфедерации. Даже семья Линкольна разделилась: семеро родственников его жены, уроженки Кентукки, воевали в рядах конфедератов. Оба президента — А. Линкольн и Дж. Дэвис тоже родились в Кентукки. В национальном военном парке Виксберга в Миссисипи им поставлен общий памятник: два лидера мирно о чем-то беседуют. Можно ли представить такой памятник, к примеру, В.И. Ленину и А.Ф. Керенскому в Ульянов ске, бывшем Симбирске, где оба родились?
Историк Джеймс Макферсон назвал войну на верхнем Юге «войной братьев». По его подсчетам, около 100 тыс. человек из пограничных штатов служили в армии Конфедерации9. Однако так можно назвать всю Гражданскую войну, поскольку во многих семьях сердца разрывались за судьбу близких, служивших в разных армиях. «Миссис Фрэнк Хэмптон, — пишет в своем дневнике 15 апреля 1861 г. Мэри Чеснат из Южной Каролины, — уже знает, что такое гражданская война. Ее брат был в 7 нью-йоркском полку, который быстро перевели в Балтимор. Фрэнк будет в противоположном лагере»10.
Северяне и южане долго не хотели видеть врагов друг в друге и даже не принимали всерьез начало военных действий. Когда 21 июля 1861 г. недалеко от Вашингтона при Булл Ране (Манассасе) произошло первое крупное сражение, немало горожан столицы, в том числе конгрессменов и сенаторов, приехали на пик ник, чтобы посмотреть, как мятежники получат трепку. Но, увидев ожесточенный бой, в ужасе обратились в бегство. Обо стороны надеялись на короткую войну, в течение двух-трех месяцев, и, конечно, на свою победу.
Россиянина, в чьей недавней истории была своя Гражданская война, поражают в американской не примеры жестокости, мародерства, предательства — их много в любой войне, но свидетельства «братского», терпимого отношения противников друг к другу, которых было немало. Ведь офицеры вместе учились в военной академии Вест-Пойнт, участвовали в войнах с Мексикой и индейцами. Самому талантливому из них, полковнику Роберту Ли, обе стороны предложили командование армией. Он предпочел разделить судьбу своего края, тогда как другой вирджинец, Уинфилд Скотт, выбрал противоположный лагерь.
Генерал Ли однажды заметил о северянах: «Я никогда не испытывал к ним злобы и желания мстить, и не было дня, чтобы я не молился за них». Похожее чувство испытывал русский поэт М. Волошин: «И всеми силами своими молюсь за тех и за других»11. Во время Гражданской войны он укрывал в своем доме в Крыму и белых, и красных.
Известно много случаев дружеских отношений между солдатами Союза и Конфедерации на передовой, порой они обменивались табаком и продуктами. Даже южанкам, особенно враждебно настроенным к северянам, оккупировавшим их край (что вполне объяснимо, ведь они потеряли мужей и братьев, были разрушены их дома), иногда приходилось решать нравственные проблемы, такие как, к примеру, нужно ли ухаживать за ранеными врагами. В борьбе между патриотизмом и христианским долгом, отмечает историк Д. Фауст, побеждал долг12.
Уже во время войны Линкольн обдумывал вопрос о примирении двух регионов. После побед армии Союза при Геттисберге и Виксберге 8 декабря 1863 г. он объявил о прощении всех участников мятежа, за исключением высших военных и гражданских чипов, и возвращении им собственности (кроме рабов), если они присягнут на верность Конституции и Союзу и признают законы, касающиеся рабства13. Это был курс на мягкую реконструкцию южных штатов, не предполагавший сурового наказания мятежникам.
Линкольн настоял также на либеральных условиях капитуляции конфедератов: без тюремного заключения офицеров; всем возвратили лошадей, выдали продовольственный паек и фураж. Когда побежденные сдавали оружие, победители отдали им честь, те ответили тем же. «Жестокая и беспощадная в сражениях война, — отметил историк Юга Дж. Боулс, — завершилась с достоинством»14. Только Дж. Дэвис просидел два года в тюрьме за измену и без суда был отпущен. Отсутствие репрессий после подавления мятежа — редкий случай в мировой истории.
Но и побежденная сторона вела себя так же. После подписания капитуляции генерал Р. Ли обратился к своим солдатам: «Парни, я сделал для вас все, что мог. Теперь идите домой, и вы хорошо поступите, если будете такими же хорошими гражданами, какими были солдатами. До свидания, да благословит вас Господь!»15 Подобный взгляд разделяли многие южане. Отец в письме к сыну после войны убеждал его не участвовать «ни в каких незаконных военных действиях», которые могут только «ослабить страну, довести ее до анархии», добавив: «Ничто не может оправдать джентльмена, если он становится вне закона»16.
Разумеется, эти факты вовсе не отрицают чувства горечи, ненависти и мести у побежденных. Предполагают, что актер Бут стрелял в Линкольна со словами «Юг отомщен». Но северяне не ответили на смерть президента массовым террором против всех южан, как сделали большевики после покушения на Ленина, официально объявив в сентябре 1918 г. политику террора.
Наблюдатели отмечали быстрое примирение военных лидеров Конфедерации и Союза, их взаимное уважение друг к другу. Грант вспоминал, что после подписания капитуляции его офицеры попросили у генерала Ли разрешения встретиться со своими старыми боевыми друзьями, которых давно не видели, и приятели отлично провели время, как если бы сражались под одним флагом17. С 1880-х годов начались встречи ветеранов обеих армий. На одной из них, в Геттисберге, было решено создать памятник американскому героизму. Если Линкольн после решающего и ожесточенного сражения открыл там кладбище для погибших северян, то созданный в 1895 г. Национальный военный парк стал мемориалом обеих армий. Символом примирения явилось празднование 50-й годовщины битвы при Геттисберге в 1913 г., когда 50 тыс. ветеранов армии Союза и Конфедерации встретились и пожали друг другу руки, по словам президента В. Вильсона, «как братья, как товарищи по оружию, позабыв, что были врагами»18. Уже во время Испано-американской войны 1898 г. северяне и южане, охваченные общим патриотическим порывом, сражались вместе, представляя единую нацию, окончательно сформировавшуюся с Гражданской войной.
В России Гражданская война произошла на полвека позднее американской и тоже была войной братьев, но стала одной из самых ожесточенных и кровавых в мировой истории. Только от массового террора погибло 1,5 млн человек, а всего за четыре год войны, в 1918-1922 гг., — 11 млн, что несопоставимо с потерям американской (620 тыс.)19. Причем по жестокости обе сторон и красные и белые, не уступали друг другу. «Или мы их перестреляем, или они нас», — вот принцип, действовавший в ту пору. Л.Г. Корнилов призывал в боях не брать в плен красных, А.В. Колчак — расстреливать всех коммунистов. Командующий американским экспедиционным корпусом генерал В. Грэвс писал, что в Восточной Сибири на каждого убитого большевиками приходилось сто погибших от рук их противников. После этого «никакая власть на земле не могла бы побудить крестьянина бороться на стороне Колчака»20. Так же вела себя в отношении белых Красная Армия. Только в Крыму после победы Красной Армии над войсками генерала П.Н. Врангеля были расстреляны десятки тысяч белых солдат и офицеров.
Другую политику начало только правительство Б. Ельцина. 7 ноября был объявлен Днем примирения и согласия; была перезахоронена императорская семья; возвращен на родину прах А.И. Деникина; решено поставить памятник адмиралу Колчаку в Омске. Но даже через девяносто лет примирения в российском обществе так и не произошло. Против памятника Колчаку выступили омские коммунисты, напомнив о зверствах его армии в Сибири. Гражданская война не стала прошлым для россиян.
Не стала она прошлым и для американцев. Вот названия некоторых современных статей: «Война, которая никогда не уходила», «Война, которую мы никогда не кончали»21. Вся художественная литература Юга проникнута духом Гражданской войны. Послевоенные поколения южан росли в атмосфере постоянных разговоров о ней, а дети порой чувствовали себя ее современниками. М. Митчелл полушутя однажды призналась: только в десять лет поняла, что Юг проиграл войну и что она произошла до ее рождения. Эта устная история позволила ей написать роман- эпопею о войне. Гражданской войне, как ни одному событию национального прошлого, посвящено огромное количество книг, несколько журналов, множество фильмов, существуют сотни обществ по ее истории, около 20 национальных военных парков. Война сохраняется в исторической памяти народа, но непримиримость и ненависть давно изжиты.
В России, где тоже существует большая литература о Гражданской войне и снято много фильмов, до недавнего времени господствовал только один взгляд на войну — взгляд большевиков, обвинявших во всем своих врагов. В постсоветское время от повального очернения белого движения перешли к другой крайности — превращению его лидеров в героев, как в фильме о Колчаке «Адмирал». Однако отношение россиян к войне все-таки меняется. По недавнему опросу общественного мнения ВЦИОМ, треть населения предлагает понять и простить всех участников войны, и почти каждый второй считает, что тема Гражданской войны активна и ее следует поднимать, чтобы понять Россию и решить насущные проблемы; но при этом 47% всех респондентов затруднилась ответить на вопрос о причинах конфликта22.
Изменился и взгляд американцев на Гражданскую войну. Они давно отказались от обвинений в адрес обеих сторон. Главная мысль пятисерийного фильма «Голубое и серое» (1982) — нужно с уважением относиться к убеждениям других — актуально звучит не только для американцев, но и для всех народов. Такой же взгляд высказан в романе «Тихий Дон»: «В годину смуты и разврата / Не осудите, братья, брата»23.
Подводя итог своим рассуждениям, заранее предвижу возражения: нельзя сопоставлять столь разные по характеру гражданские войны. В США была война между регионами, в России — продолжение социальной революции, что и сделало ее жестокой и кровавой, как в европейских странах. Этот довод вполне справедлив. Но, полагаю, различие двух войн глубже. Гражданская война в США была современной не только по технологиям (использованию железных дорог, телеграфа, броненосцев, торпед и пр.), стратегическому мышлению генералов У. Гранта и У. Шермана, перешедших к тотальной войне, и даже не только по качеству обеих армий, самых грамотных в мире в то время (более 90% у северян и более 80% у южан)24. Гражданская война в Америке, в отличие от российской, была современной по сознанию всего общества, которому с момента возникновения свойственны понимание ценности человеческой жизни, уважение к правам и свободам личности. Именно поэтому в Соединенных Штатах смогла выработаться традиция компромисса, терпимости к взглядам другого, способности к примирению, чего до сих пор не хватает россиянам.
Примечания
- Чернышевский Н.Г. Политика // Современник. 1861. № 1. С. 181 (курсив мой. — И. С.).
- The Collected Works of Abraham Lincoln / Ed. by R.P. Basler. New Brunswick; New Jersey. 1953. Vol. 4. P. 271.
- Цит. no: Kenzer R.C. Kinship and Neighborhood in a Southern Community: Orange County, North Carolina, 1849-1881. Knoxville, 1987. P. 67.
- Kennedy J.P. The Border States: Their Power and Duty in the Present Disordered Condition of the Country. Philadelphia, 1861. P. 45.
- Цит. no: Ford L. James Louis Petigru: The Last South Carolina Federalist // Intellectual Life in Antebellum Charlston / Ed. by M.O’Brien, D.Moltke-Hansen. Knoxville, 1986. P. 183.
- Адамс Г. Воспитание Генри Адамса. М., 1988. С. 119-120.
- Отечественные записки. 1861. № 4. С. 52.
- McPherson J. М. Ordeal by Fire. The Civil War and Reconstruction. N.Y., 1982. P. 162.
- Chesnut M.B. A Diary from Dixie. Cambridge, Mass., 1980. P. 40.
- Волошин M. Стихотворения, статьи, воспоминания современников. М, 1991. С. 165.
- Drew G. Faust. Mothers of Invention. Women of the Slaveholding South in the American Civil War. Chapel Hill. 1998. P. 206.
- Lincoln A. Proclamation of Amnesty and Reconstruction. December 8, 1863 // The Collected Works of Abraham Lincoln. Vol. 7. P. 53-56.
- Boles J.B. The South through Time. A History of an American Region. Englewood Cliffs; New Jersey, 1995. P. 336.
- Guelzo A.C. The Crisis of the American Republic. A History of the Civil War and Reconstruction Era. N.Y., 1995. P. 376 (курсив мой. — И.С.).
- Foster G.M. Ghosts of the Confederacy. Defeat, the Lost Cause, and the Emergence of the New South. N.Y., 1987. P. 12.
- Grant U.S. Personal Memoirs of U.S. Grant. 2 vols, in one. N.Y., 1894. P. 634.
- Wilson W. Address at Gettysburg, Before G.A.R. and Confederate Veterans, upon Occasion of Fiftieth Anniversary Reunion, July 4, 1913 // Wilson W. The Messages and Papers of Woodrow Wilson. In 2 vols. Vol. 1. N.Y., 1924. P. 14.
- Литвин А.Л. Размышляя о Гражданской войне в России // Гражданская война в России: события, мнения, оценки. М., 2002. С. 328.
- Грэвс В. Американская авантюра в Сибири, 1918-1920. М., 1932. С. 80, 175.
- McPherson J.M. A War That Never Goes Away // American Heritage. March 1990; McMurry R.M. The War We Never Finished // Civil War Times Illustrated. Nov.-Dec. 1989.
- Время новостей. 31.10.08.
- Шолохов M.A. Тихий Дон. М., 1987. Книга первая и вторая. С. 702.
- McPherson J.M. What They Fought for, 1861-1865. Baton Rouge; L., 1994. P. 4.