Джексоновская демократия: Социально-политическая характеристика
Джексоновская демократия — эпоха экономических и политических реформ 1820—1830 гг. — относится к числу наиболее дискуссионных тем американской истории. В США ей посвящены тысячи исследований. В отечественной американистике развернутый анализ американской историографии темы джексоновской демократии первым дал Н.Н.Болховитинов. Высказывая собственную оценку исторического места джексоновской демократии, он считал «ключом к ее пониманию… в первую очередь развитие американского капитализма, и в частности успехи промышленного переворота на Северо-Востоке». Ее социальным стержнем являлся конфликт «новых слоев буржуазии, и прежде всего молодой промышленной буржуазии» и «старой» «финансовой аристократии».1 Одновременно Н.Н.Болховитинов призвал отечественных американистов к углубленному всестороннему изучению различных аспектов джексоновской демократии. На мой взгляд, этот призыв сохраняет свою актуальность. В настоящей статье, опираясь на собственное изучение джексоновской демократии и в первую очередь сравнение Джексона и джексоновцев с их главными политическими соперниками, вигами, я предпринимаю попытку переосмыслить и уточнить ее социально политическую характеристику.
В трудах американских историков Джексон и джексоновцы, создавшие в 1820—1830 гг. Демократическую партию США, и их противники, организовавшие тогда же Вигскую партию, традиционно, по меньшей мере вплоть до середины XX в. представали если уж не как классово противоположные, то точно как радикально отличные друг от друга. Особенно усердствовали в этой оценке историки-прогрессисты, противопоставлявшие демократов и вигов как народную «антикапиталистическую» и капиталистическую партии. В исторической литературе второй половины XX в. возобладал ревизионистский подход, отрицающий наличие социально-экономических отличий между демократами и вигами. На мой взгляд, признать абсолютно верной традиционную или, наоборот, ревизионистскую точку зрения не представляется возможным по той причине, что ни та, ни другая не заключают в себе удовлетворительного синтеза. В традиционной концепции преобладает интерес к идеологии демократов и вигов, в которой их различие проступает наиболее зримо. В ревизионистской литературе доминирует интерес к социальному составу демократов и вигов, и котором различие между ними смазано. Полнокровный синтез исторического места демократов и вигов предполагает, как минимум, анализ четырех компонентов: 1) состав их руководства; 2) их социальная база; 3) идеология демократов и вигов; 4) результаты их практической деятельности.
Демократы и виги не были антагонистами. Созданная ими вторая двухпартийная система закрепила ту первооснову функционирования партий — консенсус в отношении основополагающих американских общественно-политических институтов, — которая укоренилась уже в эпоху первой двухпартийной системы «федералисты — джефферсоновские республиканцы». Ни виги, ни демократы не ставили под сомнение частную собственность, республиканизм, федерализм, разделение властей, социальную стратификацию. Демонстрируя приверженность мирно конституционному соперничеству, они одобрили принцип «кляпа» (the gag rule), то есть запрета на обсуждение главной взрывоопасной проблемы — рабства. Но во взаимоотношениях партий присутствовала и альтернативность в выборе общественно-политического курса, которая по сравнению с эпохой первой двухпартийной системы серьезно обновилась.
Совокупность накопленных данных о социальном составе демократов и вигов (наибольшее их количество приведено Э. Пессеном) свидетельствует, что обе партии рекрутировали свое руководство и актив из верхних слоев американского общества. Вместе с тем факты, в том числе приводимые Пессеном, свидетельствуют, что новые и менее богатые элитные слои пополняли по преимуществу Демократическую партию, а актив вигов составляли уже устоявшиеся и более богатые страты верхнего класса.2 О менее элитном характере Демократической партии в сравнении с Вигской свидетельствует то, что в ней было гораздо меньше людей с высшим образованием, которое в тот период расценивалось в качестве одного из наиболее значимых статусных показателей.3 Не опровергнут и не утратил значения вывод Ф. Гейтела о том, что после начала реализации джексоновских реформ соотношение американцев из верхнего класса в двух партиях стало резко меняться в пользу вигов.4 Таким образом, сравнение социального состава и динамики руководства и актива двух партий позволяет увидеть в их соперничестве признаки «революции элит»: новые буржуазные слои и претенденты на элитные места пытались использовать Демократическую партию для того, чтобы потеснить старые, в первую очередь финансовые элитные группы.
Разношерстным был социальный состав электората демократов и вигов. При этом представители средних и нижних слоев, в том числе фермерство и рабочие, разделялись в своих партийных симпатиях. Известный тезис А.Шлезингера-младшего о том, что рабочие безоговорочно поддерживали Джексона не выдержал испытания временем. Локальные исторические исследования показали, что часть рабочих, как это имело место, например, в Нью-Йорке, голосовали за Демократическую партию, но другая часть, как, например, в Филадельфии, поддерживала вигов. И все же в поведении электората обнаруживается та отчетливая и многозначительная тенденция, что менее зажиточные и статусно ущемленные представители средних и нижних слоев отдавали предпочтение Демократической партии.5 Характерна и политическая география разделения электората двух партий: экономически более развитые и коммерциализированные районы чаще отдавали предпочтение вигам, а экономическая «периферия» возлагала надежды преимущественно на Демократическую партию.6
Показательна социально-экономическая характеристика этнического и религиозного электората двух партий. Тезис Л.Бенсона7 и его последователей о том, что большинство протестантов и янки голосовали за вигов, а католики и иммигранты становились опорой Демократической партии, соответствует действительности. Но подобное этно-религиозное разделение заключает в себе очевидный социальный подтекст, о котором умалчивается в работах историков этно-религиозной школы. Коренные американцы, в первую очередь протестанты обладали очевидными статусными преимуществами в сравнении с иммигрантами, среди которых во второй четверти XIX в. в большинстве были ирландцы и немцы католического вероисповедания. Поддержка коренными американцами и протестантами Вигской партии заключала желание сохранить эти преимущества, в то время как стремление иммигрантов и католических общин сплотиться вокруг Демократической партии, обещавшей последовательно бороться за «равенство возможностей», означало попытку перерасперделения и обновления социальных статусов, укоренившихся в американском обществе. В целом анализ социальной базы двух партий, так же как социального состава их руководства и актива, позволяет заключить, что не только новые буржуазные группы, но и в целом экономически и статусно приниженные социальные слои белого населения обнаруживали тенденцию в большей мере поддерживать Демократическую партию.
Однозначная социальная характеристика джексоновских демократов затруднена по той причине, что в ней присутствовали разные и даже полярные фракции. В момент образования Демократической партии самыми влиятельными в ней были северо-восточная фракция во главе с М.Ван Бюреном и южная во главе с Д.Кэлхуном. В образовании джексоновской партии Ван Бюрен увидел шанс на пресечение «антиреспубликанской линии объединенного капитала» и твердо поддержал антимонополистические меры Джексона, став его самым надежным идейно-политическим партнером, а впоследствии и преемником, заняв после ухода Джексона в отставку кресло президента США (1837—1841). Д. Кэлхун и ведомая им южная фракция возглавляли консервативное крыло Демократической партии. После избрания Джексона президентом США Кэлхун занял пост вице-президента. Вскоре однако между ними произошел острый конфликт. Отказ Кэлхуна подчиниться требованию Джексона о признании верховенства федеральных законов по отношению к правам штатов привел в 1830 г. к разрыву между ними. Кэлхун и часть южан, твердо отстаивавших суверенитет штатов, покинули Демократическую партию, но вернулись в нее в конце 1830-х гг. уже во времена президентства Ван Бюрена, сделавшего некоторые уступки раскольникам.
В Демократической партии были и более мелкие группировки как радикального, так и консервативного толка. На ее левом фланге были заметны сторонники Т. Бентона, блестящего оратора и яростного защитника западного фермерства. На левом фланге находились и представители северо-восточных рабочих партий типа О. Броунсона и Р. Оуэна, поддерживавших эгалитарные лозунги Джексона и дававших им радикальную трактовку. В зависимости от изменений курса Демократической партии «рабочая фракция» то покидала, то вновь поддерживала ее, не занимая, однако, ни разу сколько-нибудь влиятельного положения.
На правом фланге, кроме фракции Кэлхуна, расположилась также группировка северо-восточных буржуа, в которую входила и часть финансистов. С этой группировкой у Джексона произошел серьезный конфликт в 1833 г.: консервативная северо-восточная фракция встретила в штыки решение о ликвидации Национального банка. Джексон сомкнулся, как никогда тесно, с левыми фракциями. В целом магистральную линию Джексона и демократов 1830-х гг., если воспользоваться современной политической терминологией, можно определить как левоцентристскую.
Фракционные противоречия в Демократической партии достигли наивысшей точки уже после смерти Джексона (1845 г.), во второй половине 1840-х гг., когда они приобрели секционный (региональный) характер. Северная фракция выступила за запрещение рабства на присоединяемых к США территориях, а южная отстаивала противоположный подход. Верх взяли южане, и теперь уже северо-восточной фракции во главе с Ван Бюреном пришлось покинуть партию. Это означало радикальное изменение характера Демократической партии и прекращение эпохи джексоновской демократии.
Наиболее глубокими были идеологические различия между демократами и вигами. Эпоха джексоновской демократии оказалась важным самостоятельным этапом в развитии эгалитарно-демократического варианта либерализма, которому противостоял элитарный вариант вигов. Ядро социально-экономических принципов Демократической партии этой эпохи составляли идеи равенства возможностей и антимонополизм. Значительная часть демократов отстаивала джефферсоновскую концепцию прав человека, ставя права на свободу, жизнь, стремление к счастью выше права на собственность.8 Представители левого крыла извлекали отсюда радикально-уравнительные выводы, но большинство демократов ограничивалось осуждением крайностей неравенства и требованием равной законодательной защиты всех, независимо от имущественных различий.
Кредо Демократической партии в целом лучше всего выражено самим Джексоном в обосновании вето на закон Конгресса о продлении полномочий Национального банка: «Заслуживает сожаления, что богатые и имущие столь часто используют правительственные законы для эгоистических целей. Различия в обществе сохранятся при любом справедливом государственном управлении. Равенство талантов, образованности и состояний не может быть утверждено общественными институтами. Но законы обязаны защищать равное право каждого на пользование господними дарами, изделиями промышленности, всей экономики, как и собственными добродетелями. Когда же эти законы используются для того, чтобы к этим естественным и справедливым благам добавить искусственные различия, даровать титулы, денежные подношения и искусственные привилегии, в результате чего богатые становятся богаче, а сильные сильнее, то простые члены общества — фермеры, ремесленники и рабочие, у которых нет ни времени, ни средств, чтобы приобрести подобные преимущества, имеют право жаловаться на несправедливость своему правительству».9
В обосновании вето, которое по значимости для американской демократической мысли приравнивается рядом историков к Декларации независимости 1776 г., заключен философский камень джексоновской демократии. Джексон выступил противником радикального уравнительства, ликвидации естественных различий между людьми, вмешательства в «природу вещей». Но он же был против насаждения искусственных различий, губительных не меньше, чем искусственное уравнительство. Дайте равные шансы всем, и в результате каждый индивидуум реализует полно свои возможности, а общество обретет наибольшее благо, — вот его лейтмотив. Фермеры и рабочие не могут быть искусственно обращены в капиталистов, но они должны иметь равные легальны? возможности, чтобы накапливать богатства и пользоваться плодами своей деятельности.
Самым ярким образцом искусственных привилегий джексоновцы считали хартию, выданную правительством США Национальному банку. Утвержденная правительством монополия Национального банка в денежно-кредитной сфере лишала равных прав и конкурентных возможностей другие банки, как и всех американских производителей и потребителей. Образцом искусственных привилегий являлись также хартии, выдаваемые властями штатов корпоративным предпринимательским объединениям. Наконец, к искусственным привилегиям приравнивались протекционистские тарифы, которые брали под особое покровительство национальную промышленность, но ущемляли интересы всех остальных слоев, вынужденных в условиях подавления иностранной конкуренции покупать отечественные товары по завышенным ценам.
Возможность создания искусственных привилегий, согласно идеологии Демократической партии, была заключена в любом альянсе государства с бизнесом. Поэтому государство поступило бы наилучшим образом, воздерживаясь от вмешательства в экономику и конкурентные отношения. А если уж государство не могло полностью отстраниться от участия в экономическом процессе, то оно должно было делать это с наименьшими издержками для конкуренции. Так, джексоновцы требовали, чтобы помощь государства строительству дорог, каналов, другим «внутренним улучшениям», осуществлялась властями штатов, а не федеральным правительством, способным нанести большой вред «равенству возможностей».
Разрушая искусственные привилегии «денежной аристократии», «ассоциированного капитала», государство вместе с тем, согласно демократической доктрине, должно было по мере возможностей и легальными способами помогать простым американцам входить в класс собственников. Упор делался на облегчение им доступа к западным землям: джексоновцы добивались уменьшения размеров продаваемых участков и цены за акр земли.
Социально-экономическая платформа вигов в ряде важных отношений звучала как прямая противоположность идеологии Демократической партии. Банки, промышленность и торговля объявлялись в ней столпами американского процветания, а потому государству надлежало приложить все возможные усилия для их поощрения. Виги защищали Национальный банк, видя в нем гаранта денежно-кредитной стабильности, и корпоративную форму капитала как самую передовую, эффективную и способствующую реализации дорогостоящих проектов. Неравенство состояний объявлялось ими естественным результатом экономической конкуренции и не подлежало регламентации. Виги отвергали любую экономическую поддержку нижних слоев. Государственные земельные участки должны были распродаваться через аукционы по максимальной цене, а вырученные деньги использоваться, помимо всего прочего, для строительства дорог, каналов и других «внутренних улучшений».10
Серьезными были различия между демократами и вигами в политических вопросах. Главная идея демократов заключалась в отделении власти от собственности, самом широком приобщении к политическому управлению масс. Джексоновцы делали упор на развитие прямой демократии, предлагая ввести прямые выборы сенаторов, судей, президента, наделить избирателей правом инструктажа депутатов, закрепить регулярную ротацию государственных должностей. В целом политическая концепция Демократической партии, по определению ее видного публициста Д.О. Салливана, воплощала «демократический республиканизм».11 Виги, напротив, следовали идее элитарного республиканизма. Многие из них были противниками отмены имущественного ценза, а в представительном управлении видели способ ограничения народного суверенитета.
Политическая практика джексоновских демократов обнаруживает отличия от их идеологии, но было бы преувеличением говорить о разрыве между словами и делами джексоновцев. Некоторые основополагающие доктрины джексоновцев получили практическое воплощение. Самой радикальной экономической мерой Джексона явилась ликвидация Национального банка США. Схватка между президентом и сторонниками банка обрела наибольшую остроту летом 1832 г., когда на голосование в Конгрессе США был поставлен вопрос о продлении полномочий банка. Сторонники банка добились преимущества как в сенате (28 голосов против 20), так и в палате представителей (107 против 86). Реакция Джексона на решение Конгресса была жесткой: «Банк намеревается убить меня, но я убью его». Быстро было подготовлено президентское вето, в которое было включено пространное, резко антимонополистическое и эгалитарно-демократическое обоснование мотивов президента. Преодолеть президентское вето Конгрессу не удалось.
Ликвидация Национального банка породила среди современников острые дискуссии, которые были продолжены историками. Многие критики справедливо указывали на противоречия и негативные стороны радикальной меры, например, рост инфляции, вызванный рассредоточением контроля над финансами между множеством банков. Сторонники же реформы доказывали, что ее позитивные следствия перевешивали отрицательные. Главное позитивное следствие заключалось в резком разрастании «вширь» и углублении финансовой и предпринимательской активности новых буржуазных слоев. Число банков в США в период с 1829 по 1837 г. выросло с 329 до 788, а общий объем займов увеличился с 137 до 525 млн. долл. Тысячи и тысячи американцев воспользовались расширившимися возможностями займа для приобретения земель на Западе: их продажа с 1832 по 1836 г. увеличилась более, чем в 8 раз.12
Джексон воплотил в жизнь аграрную программу. Демократической партии. В баталиях с вигами, требовавшими распродажи федерального земельного фонда на условиях, выгодных земельным спекулянтам, джексоновцам удалось сначала провести серию биллей о временных преимущественных правах поселенцев-фермеров, а в 1841 г. добиться в интересах последних уже и закона о «всеобщем и постоянном преимущественном праве» на занятые земли. Следствием джексоновской аграрной политики было расширение на Западе фермерского землевладения.13
В конце президентского срока Джексон смог осуществить одну из своих самых заветных целей — ликвидировать государственный долг. Последний стал предметом жарких межпартийных дискуссий еще во времена образования Соединенных Штатов: Гамильтон видел в государственном долге одно из средств цементирования альянса правительства и капитала, а Джефферсон с единомышленниками критиковали долг как способ подчинения государства денежному мешку. Джексону удалось реализовать цель нескольких поколений демократов: в январе 1835 г. правительство Соединенных Штатов официально объявило, что государственного долга более не существует.
Внешне противоречивый, но вполне согласующийся с идеологией Демократической партии характер носила рабочая политика джексоновцев. Партия поддерживала требования рабочих об улучшении условий труда, но она же, следуя индивидуалистической и антикорпоративной доктрине, относилась неодобрительно к попыткам использовать в этих целях профсоюзы и забастовки. В свете этого объяснимо, почему в рабочей политике джексоновцев уживались такие непохожие меры, как например, законодательные инициативы по ограничению рабочего дня и использование федеральных войск для подавления рабочей стачки (в 1834 г.) Джексон усмирил подобным образом выступление строительных рабочих в Мэриленде.
В целом можно заключить, что на федеральном уровне социально-экономическая политика джексоновцев вполне согласовывалась с идеологическими установками Демократической партии. Более противоречиво эта политика выглядит на уровне отдельных штатов: в исторической литературе накоплено большое количество данных, свидетельствующих, что «на местах» демократы были исключительно прагматичны, подвержены воздействию бизнеса и в своих законодательных инициативах и политике во многих случаях мало чем отличались от вигов.14
Большинство историков, как правило, выставляют отрицательную оценку негритянской политике Демократической партии. Но как раз в этом вопросе расхождения между демократами и вигами были наименьшими. К ним вполне применимо суждение авторитетного американского историка Р. Ремини: «На деле все белые американцы джексоновской эпохи были расистами».15 На протяжении практически всего джексоновского периода двум партиям удавалось достигать компромисс во взрывоопасном вопросе о рабстве.
Главным политическим «нервом» джексоновской эпохи оставался конфликт внутри белого населения по вопросу о распределении социально-экономических и политических прав и возможностей между разными его слоями. Джексон и его партия подходили к этому вопросу с либерально-демократических позиций, в то время как Вигская партия занимала по преимуществу либерально-консервативную позицию. Историческое значение джексоновской демократии при всех ее ограничениях и недостатках заключалось в закреплении и развитии либерально-демократических начал белой Америки.
Примечания
- Болховитинов Н.Н. США: Проблемы истории и современная историография. М., 1980. С. 280-281.
- Pessen E. Jacksonian America: Society, Personality and Politics. Urbana and Chicago, 1985. P. 236-243.
- Burch P.H. jr. Elites in American History. Vol. 1. The Federalist Years to the Civil War. N.-Y.-L, 1981. P. 240-252.
- Gatel F.O. Money and Party in Jacksonian America // Political Science Quarterly. 1967. № 2. P. 235-252.
- Holt M.F. The Democratic Party 1828—1860 // History of U.S. Political Parties. Vols 1-4 / Ed. A.M.Schlesinger, jr. N.-Y., 1973. Vol. 1. P. 513.
- Watson H.L. Liberty and Power. The Politics of Jacksonian America. N.-Y., 1990. P. 236-237.
- Benson L. The Concept of Jacksonian Democracy. New York as a Test Case. Princeton, 1961.
- Social Theories of Jacksonian Democracy / Ed. J.L.Blau. N., 1947. P. 67.
- A Compilation of the Messages and Papers of the Presidents 1789—1897. Vols 1-11 / Ed. J.D.Richardson. Wash., 1900. Vol. 2. P. 590.
- Ashworth J. «Agrarians» and «Aristocrats». Party Ideology in the United States 1837—1846. L., 1983. P. 64—71, 76—77; Idem. Slavery, Capitalism and Politics in the Antebellum Republic. Vol. 1. Cambridge, 1995.
- Social Theories of Jacksonian Democracy. P. 22.
- История США. В 4 тт. Т. 1. М., 1983. С. 317.
- Либеральная традиция в США и ее творцы. М., 1997. С. 71.
- McCormick R.L. The Party Period and Public Policy. American Politics from the Age of Jackson to the Progressive Era. N.-Y., 1986. P. 210—211; Pessen E. Op. cit. P. 218-229.
- Remini R. The Democratic Party in Jacksonian Era // Democrats and the American Idea / Ed. by P.V. Kovler. Wash., 1992. P. 43.