Американцы в России и русские в Америке: поездка по русской провинции Г.В. Фокса и путешествия великого князя Алексея Александровича по Северо-Американским Штатам
«Дружба между русскими и американцами как народа с народом
— факт довольно редкий в истории человечества,
более склонного к племенной вражде,
чем к международной дружбе»1.
Русско-американские отношения со времен правления императрицы Екатерины Великой и войны за независимость Северо-Американских Соединенных штатов, как в XVIII- XIX вв. называли в России новое государство в Северной Америке, были традиционно доброжелательными. С начала XIX века, когда на Североамериканском континенте были основаны первые поселения образованной в 1799 г. Российско-Американской компании, эти отношения можно было назвать и добрососедскими.
Во время Гражданской войны между Севером и Югом Российская империя в противовес европейским державам безоговорочно встала на сторону северян. В свою очередь американское правительство не поддержало антирусские демарши Англии и Франции по поводу польского восстания 1863 г. Прибывшая в этом году в Новый Свет эскадра С.С. Лесовского была восторженно встречена американцами. Ответный визит был нанесен в 1866 г. эскадрой под командованием командора Муррея, доставившей в Россию заместителя государственного секретаря по морскому министерству Соединенных Штатов Густавуса Вазу Фокса. Одной из целей этого визита было вручение принятой 10 мая 1866 г. резолюции Конгресса с поздравлением Александра II по случаю спасения от выстрела Д.В. Каракозова. Через год после трагической гибели президента Авраама Линкольна, последовавшей 14 апреля 1865 г., американцы очень сочувственно отнеслись к покушению на русского императора.
В XIX веке это была первая официальная делегация иностранной державы, которая посетила не только Петербург и Москву, но совершила путешествие по провинциальной России, посетив ряд городов и пообщавшись с представителями разных сословий.
В Государственном архиве Российской Федерации среди почти миллионного собрания отдела хранения документов по истории России XIX — начала XX в. отложилось любопытное дело — ранее не публиковавшееся — «О путешествии по России Северо-Американского посольства», содержащее донесения жандармов своему шефу графу П.А. Шувалову (ГА РФ, ф. 109,1 экс. 1866 г., Д. 178).
Первым — 25 июля/6 августа — докладывал полковник Корпуса жандармов Тобизин из Гельсингфорса: «22-го сего июля прибыли на Гельсингфорсский рейд военные Северо-Американских Штатов монитор и пароход, на коем находился отправленный от Конгресса сих Штатов к Его Императорскому Величеству чрезвычайный посланник Г Фокс. Посланник и прибывшие с ним до 30-ти морских офицеров были встречены и приняты местным начальством и городскими жителями со всеми почестями и чрезвычайным радушием; в честь их был дан роскошный обед и бал и провозглашены многочисленные тосты с изъявлениями дружеских уверении; простояв же два дня на рейде, означенные суда отправились в Кронштадт».
Из Кронштадта 16 августа капитан Корпуса жандармов Дубровин сообщал о том, что городской голова предложил «просить о принятии звания почетного гражданина г. Кронштадта чрезвычайного посланника Конгресса Северо-Американских Штатов капитана Фокса».
О пребывании американских моряков в Петербурге и Москве жандармские донесения отсутствуют2. Правда, есть любопытное дело в Секретном архиве III Отделения (Ф. 109, Секретный архив, оп. 4а, д. 120), в котором отложилась агентурная записка с приложением брошюры «Американцы в Петербурге. Дружеский союз России и Америки», изданной в 1866 г. в петербургской типографии Степанова. Агент III Отделе- доносил 14 августа (по старому стилю): «вышедшаяна днях из печати прилагаемая брошюра раскупается с большим любопытством нашим простонародьем. Книгопродавец Шигин в один день продал 1000 экземпляров». Специальная глава этой брошюры посвящена подробному описанию аудиенции, данной императором Александром II Густаву Фоксу и его спутникам.
Гостеприимные москвичи не менее радушно встретили американцев в Первопрестольной и наградили Фокса званием «почетный гражданин города Москвы». Следующее донесение шефу жандармов поступило из Управления владимирского жандармского штаб-офицера. Полковник Богданов докладывал 18 августа: «Американское посольство 17-го числа сего августа в 4 часа пополудни с экстренным поездом по Московско-Нижегородской железной дороге прибыло на Владимирскую станцию, где имело обед. Дорогих гостей встречали большие толпы народа разных сословий; восторженными криками Ура! и музыкой от губернского батальона; после обеда в половине 6-го часа отправились в Нижний Новгород благополучно».
Из Нижнего Новгорода американцы по Волге отправились в Кострому, о пребывании в которой самый подробный доклад послал в Петербург 24 августа штабс-капитан Андреев: «Кострома, приготовившись к встрече уполномоченных Конгрессом Северо-Американских Штатов, дождалась дорогих гостей в воскресенье 21-го числа. Узнав предварительно о желании Г. Фокса пробыть в Костроме только несколько часов, костромское дворянство чрез своего предводителя депешею просило американцев принять обед от общества дворян, на что телеграммою же получено согласие в знак особого уважения к славным преданиям костромичей. Депутация из старшин общественного клуба, явившись к предводителю, просила г. Карцева допустить к участию в обеде лиц прочих сословий; желание их было принято с полным радушием, и вскоре желающих оказалось до 160 человек.
К сожалению жителей, приготовленная встреча гостей на пристани не удалась вследствие прибытия парохода их в Кострому ранее тремя часами против назначенных в уведомлениях, разосланных г. губернатором, что произошло оттого, как объяснил адмирал Лесовский, что, пользуясь луною, они шли всю ночь; впрочем, несмотря на то, начальник губернии и некоторые из близ живущих к пристани успели вовремя прибыть на пристань, равно как и экипажи оказавшись на месте. День этот для Костромы останется надолго памятен по поводу необыкновенно сильно выраженных патриотических стремлений.
Сев в экипажи, дорогие гости наши отправились отдать визиты гг. губернатору, предводителю и городскому голове; после возвратились на свой пароход, где ожидал их завтрак, возвращение это уже приветствовала толпа народа, успевшая собраться на берег, и публика, собравшаяся на пристани парохода, где г-жа Левашова поднесла букет цветов, перевязанный лентой американского флага. До обеда, который назначен был в 6 часов, американцы посетили Ипатьевский монастырь, где встречены и сопровождаемы были самим епископом Платоном.
Приехав на обед, дорогие гости встречены были при входе музыкой американского гимна, а при вступлении в зал их приветствовали дети, одетые по-праздничному, букетами цветов и английскою речью, а делегация села Молвитина поднесла г-ну Фоксу хлеб-соль.
Время за обедом было проведено в излияниях самых искренних симпатий к нашим заатлантическим друзьям, а цель поездки их в Россию и в Кострому приветстована была самым сильным восторгом.
Много речей, много тостов, соответствующих чувствам обедающих, было провозглашено в день тот, а пожелание и надежда г. Фокса, что «братская дружба России сохранится навечно, вечно и вечно», вызвало сильнейший взрыв восторга, выразившийся объятиями пирующих, чоканьем бокалов, которые осушались перекрещенными руками и оглушающими криками ура! Тосты за здоровье Государя Императора, предложенные несколько раз, надолго останавливали продолжение обеда, причем американцы с поднятыми кверху салфетками старались превзойти нас в воодушевлении. За обедом было предложено послать телеграмму в Вашингтон с приветствием от костромичей, что принято всеобщим одобрением. Дамы, бывшие зрительницами с хор, также принимали участие в восторгах обедающих, и одною из них с хор предложен был тост за здоровье г. Фокса, в ответ на его речь, в которой г. Фокс выразился, что «если можно найти какой-либо недостаток в великолепии данного им праздника, так это то, что зачем ангелы (указывая на хоры) не присутствуют здесь внизу».
День закончился в саду общественного клуба, где американцы, пробыв более часу, танцевали с нашими дамами, а, оставив собрание, пожелали осмотреть завод гг. Шиповых, пущенный в ход в 11 часов вечера.
Обстановка праздника была великолепна по возможности, собрание снаружи убрано было национальными и американскими флагами, вечером нарядно иллюминовано, внутри обставлено большими деревьями, цветами и также огромными американскими флагами и транспарантами имен Джонсона, Вашингтона и Линкольна. Громадная масса народа, собравшаяся на праздник, устроенный в этот день и для него, неподдельно восторженно приветствовала дорогих гостей, и русское ура!, и радушие костромичей в этот день надолго не изгладятся из впечатлений, уносимых отсюда за океан нашими друзьями».
Из Костромы американцы вернулись в Нижний Новгород, откуда по Волге прибыли 24 августа в Тверь. Штаб-офицер Корпуса жандармов по Тверской губернии полковник Симановский доносил в III Отделение: «Вчера 24-го числа американское посольство, прибыв из Нижнего Новгорода в Тверь на пароходе в 5 часов пополудни, отправилось в С.-Петербург по железной дороге в 7 часов вечера.
Хотя о приезде посольства сделалось известно только за несколько часов, но этого было достаточно для приготовления оному достойного приема. На пристани, украсившейся русскими и американскими флагами, ожидали прибытия парохода губернский и тверской уездный предводители, наличные дворяне, градский голова с почетным купечеством и много служащих; набережная была покрыта народом. Путешественники вступили на берег при звуках народного американского гимна и громогласных кликах; разместясь в приготовленных для них экипажах, они отправились на станцию железной дороги, прежде чего г-н Фокс сделал визит губернатору.
На станции был дан великолепный обед, обильный тостами и речами, в которых выразилось обоюдное искреннее сочувствие двух наций.
По частным известиям, при кратковременной остановке посольства в г. Корчеве городское общество просило г-на Фокса принять звание почетного гражданина».
И, наконец, 3 сентября 1866 г. начальник Кронштадтской жандармской команды капитан Дубровин докладывал: «Сего числа в 5 часов пополудни снялась с якоря и отправилась в море стоявшая на Кронштадтском рейде эскадра Соединенных Штатов. Американцев сопровождало несколько наполненных публикою пароходов и, несмотря на ненастную погоду, вся стенка внутренней брандвахты была унизана обоего пола и всех сословий жителями Кронштадта, которые громкими криками „ура» посылали отплывавшим в свое далекое отечество друзьям признательной и гостеприимной России свои последние, прощальные приветы. Одновременно с этими искренними выражениями приязни, раздавались с брандвахт с одного из пассажирских пароходов звуки американского народного гимна».
Это был апогей русско-американской дружбы. В дальнейшем уровень отношений стал снижаться, постепенно по разным причинам наступало охлаждение3. Но это будет позже, после гибели Царя-освободителя, в следующем царствовании. А пока на волне столь высоких отношений в России побывал в июле-августе 1867 г. герой Гражданской войны адмирал Давид Г. Фаррагут, радушно принятый в обеих столицах и в Hижнем Новгороде. В том же августе в Ливадии император принимал американских путешественников, среди которых был молодой еще малоизвестный в то время журналист Сэмюэл Клеменс.
В изданных спустя два года «Простаках за границей» Марк Твен так описал встречу: «Через несколько минут появился император с семейством; раскланиваясь и улыбаясь, они вошли в наш круг. Каждый поклон его величество сопровождал радушными словами… Он поблагодарил за адрес и сказал, что ему очень приятно познакомиться с нами, особенно потому что Россию и Соединенные Штаты связывают узы дружбы. Императрица сказала, что в России любят американцев, и она надеется, что в Америке тоже любят русских». 4Надежды императрицы Марии Александровны вполне оправдались, когда через четыре года в 1871 г. в Новый Свет первый раз5 отправился ее четвертый сын великий князь Алексей Александрович6.
Несмотря на весьма сдержанный и подчеркнуто официальный прием великого князя в Белом доме, в котором со всей очевидностью проявилась холодность в отношении к российскому посланнику7, городские власти Нью-Йорка и других городов, широкая общественность, промышленные круги, горожане встречали Алексея Александровича и сопровождающих его лиц с таким же энтузиазмом, какой сопровождал американских моряков в путешествии по России. Американцы не забыли русского радушия и гостеприимства. 20 ноября/2 декабря К.Н. Посьет сообщал императору: «В 11 часов утра Алексей Александрович был в Академии Художеств, где по ранее установленному порядку генерал Дикс, председатель приемного комитета, сказал довольно длинную речь, в которой, между прочим, выразил, что на основании изъявленного Вашим Величеством согласия принять портрет адмирала Фарагута, он, Дикс, от лица общества представляет его великому князю для представления Вашему Величеству. Картина изображает адмирала Фарагута, поднявшегося на ванты и высматривающего движение и действие неприятельских судов»8. Адмирал Фаррагут скончался в 1870 г., за год до прибытия в Америку великого князя.
Одновременно с картиной Уильяма Пейджа был вручен адрес на имя императора с выражением глубокой признательности за поддержку, оказанную американскому народу в годы Гражданской войны, и за гостеприимство, проявленное в отношении адмирала во время его пребывания в России. Адрес подписали члены кабинета президента Линкольна, генералы юнионистской армии, видные государственные деятели и представители коммерческих кругов. Всего свыше 100 подписей.
Несколькими днями ранее, 17/29 ноября, Посьет описывал бал, данный городом Нью-Йорком в честь великого князя. Бал был устроен в театре. «На середине всей высоты этого театра висели две большие картины: на правой — Ваше Величество были представлены во весь рост в гусарском мундире и пред Вами семья крестьян, которая, приклонившись, благодарит за освобождение из крепостного состояния; на левой — изображен был президент Линкольн тоже во весь рост, в статском сюртуке и пред ним несколько негров, равным образом выразивших свою признательность за освобожден на из невольнического состояния»9. Любопытно, что именно так изображены Александр II и Линкольн на упомянутом выше адресе, только в другой технике: пером на пергаменте. К сожалению, Посьет не упоминал, видимо, и не знал фамилию художника. Писал ли «американский Тициан» Пейдж и эти полотна, а также оформлял адрес? Адрес хранится в личном фонде императора Александра II в Государственном архиве Российской Федерации, местонахождение картины пока не установлено.
Когда в 1877 г. Алексей Александрович снова прибыл в Америку, многое изменилось: в русской миссии был другой посланник, а в Белом доме с начала марта приступил к своим обязанностям новый президент. Великий князь писал матери императрице Марии Александровне 2 апреля: «Как я уже телеграфировал, Папа, Шишкин (новый посланник. — Е.Ч.) мне передал приглашение президента приехать в Вашингтон и что он мне в тот же день отдаст визит. Думаю отправиться туда во вторник и остаться два дня. Вероятно, придется говорить спич во время обеда, который он хочет дать»10.
Подробно описал встречи с президентом Р.Б. Хейсом в своем дневнике великий князь Константин Константинович, сопровождавший Алексея Александровича в этом плавании. Поскольку эти записи не лишены интереса и ранее не публиковались, ниже они приведены почти в полном объеме.
«6/18 апреля …в 1\2 12-го мы поехали в White House сделать визит Президенту Соединенных Штатов. Мы были в полной форме не одни, а с посланником и секретарями. Evarts, министр иностранных дел (Secretary of the State Department) встретил нас на подъезде Белого дома… Он повел нас во внутренние комнаты. В одной из них, ротонде с голубой мебелью мы увидели мужчину небольшого роста, довольно полного в черном сюртуке; это Президент Hayes. Лицо его радушно и улыбается. Рот закрыт усами и бородой рыжеватого с проседью цвета; сверх большого выпуклого лба его седоватые волосы, спущенные с боков до половины . Президент был не один, он был окружен министрами, один Secretary of the Navy не был здесь. Hayes подал руку Алексею, но не просил садиться, а стоя вел весь разговор с ним и потом со мной и с другими. Алексей представил ему адмирала и всю нашу компанию, и затем зашел обыкновенный в подобных случаях разговор: Президент спрашивал, в первый ли раз Алексей в Америке, доволен ли этой страной, осведомлялся о здоровье Государя и выразил желание, чтобы Алексей оставил хорошую память об этой стране. Затем, когда Алексей заговорил с другими министрами, президент говорил со мной. Он и меня спрашивал, в который раз я в Америке, узнавал о числе наших судов в Соединенных Штатах и о том, много ли судов плавают вне русских пределов, и о Кронштадте. Потом, когда Evarts подвел ко мне других министров, Президент обратился к Шишкину… Evarts опять проводил нас до кареты и мы вернулись прямо домой. В половине пятого Президент отдал визит; это небольшой improvement11: Grant никогда и никому отдавал визитов, даже императору Бразильскому. При последнем свидании мы уже сидели и вели себя европейцами. Hayes говорил и про заводы в Цинциннати, где прежде был губернатором…
7/19 апреля… Президент Hayes дал нам большой обед в Белом доме в 7 ч. вечера… Нас было 36 человек, все министры, главные члены правления и их жены. Обед был недурен, прислуживали негры и мулаты. Президент держал себя весьма достойно и любезно; ни тостов, ни спичей не было. После обеда был cercle12, Mme Hayes очень мило занимала гостей. Я познакомился с генералом Sherman, который отличился в последней войне с южанами. Весь день шел дождь, вечером разразилась большая гроза с частыми молниями»13.
Последний месяц пребывания русской эскадры в Нью-Йорке был омрачен началом русско-турецкой войны. Алексей Александрович писал матери 16 апреля 1877 г. из Нью-Йорка: «В последние дни почти во всех американских журналах появились статьи против нашей эскадры. Они говорят, что мы не имеем права стоять в их портах, так как они нейтральны и, кроме того, наше присутствие мешает и пугает торговлю. Правительство еще ничего об этом не заявляло»14. 2 мая эскадра покинула ставшие не гостеприимными берега Северной Америки.
Победа, одержанная Россией в войне с Турцией, сердечно приветствовалась американскими гражданами, о чем свидетельствуют десятки писем, адресованных императору Александру II и отложившихся в его личном фонде (Ф. 678) в Государственном архиве. Некоторые из них представлены в экспозиции.
Примечания
- Из брошюры «Американцы в Петербурге». СПб., 1866. С. 8.
- О пребывании Г.В. Фокса в Петербурге см. статью Л.Г. Захаровой в наст. изд.
- Подробнее об этом см. статью И.И. Куриллы в наст. изд.
- Марк Твен. Собрание сочинений в 12 тт. Т. 1. М., 1959. С. 376-377.
- В 1877 г. Алексей Александрович снова прибыл в Соединенные Штаты, на этот раз со своим кузеном — великим князем Константином Константиновичем. Из отзывов в американской прессе: «Великий князь Константин, будучи гораздо моложе, не столь обаятельным и в ранге только суб-лейтенанта, не привлекает такого большого внимания, как великий князь Алексей. Тем не менее, он и все офицеры произвели в высшей степени благоприятное впечатление» (ГА РФ, ф. 660, оп. 1, д. 8, л. 22).
- Подробно о путешествии великого князя по Соединенным Штатам в 1871-1872 гг. и горячем приеме, оказанном ему американцами, см. статью С. Масси в данном каталоге.
- «Настоящее положение здесь посланника г. Катакази весьма тягостное, и американское правительство так не деликатно, что продолжает неприязненные свои отношения и выражения во время пребывания здесь Великого Князя», — доносил императору вице-адмирал К.Н. Посьет 24 ноября/6 декабря 1871г. (ГА РФ, ф. 678, оп. 1, д. 1011, л. 28об.). Спустя непродолжительное время A.M. Горчаков вынужден был заменить посланника.
- ГА РФ, ф. 678, оп. 1, д. 1011, л. 38об.
- ГА РФ, ф. 678, оп. 1, д. 1011, л. 36об. —37.
- ГА РФ, ф. 641, оп. 1, д. 34, лл. 279-281.
- улучшение (англ.).
- буквально: круг, кружок (франц.).
- ГА РФ, ф. 660, оп. 1, д. 8, лл. 111-114об.
- ГА РФ, ф. 641, оп. 1, д. 34, л. 283-283об.