Письма Н. П. Резанова И. Ф. Крузенштерну
Сентябрь 2 дня 1802 г. г. Выборг
Милостивый Государь мой Иван Федорович!
Сказав за приятнейшее письмо ваше чувствительнейшую вам благодарность, спешу успокоить вас, что я не выехал из Петербурга, не дождавшись окончания по докладу компании, который, наконец, конфирмован, и экспедиция отсрочена до июля. Конча важную часть сию, получа в компанию 250000 из банка на 8 лет и исходатайствовав правителю нашему в Америке купцу Баранову чин коллежского советника, кажется, успел я довольно счастливо положить начало к награждению чинами тех, кои споспешествуют усердием своим пользе государственной. Я не имел тогда счастия видеть Государя и отправился в Финляндию, где объехав всю границу и сделав на полутора тысячи верстах все нужные замечания, получил здесь опять позыв в Петербург по коммерческой части, и я катаюсь, не успевая ни в том, ни в другом поручении. Все это сближает меня к оставлению службы. 7-го числа должен я быть в Петербурге и потом покорнейше прошу вас, милостивого Государя моего, поручать мне искренно все то, что к удовольствию вашему только служить может, а я с моей стороны не пропущу ничего такого, где б хотя малую я имею возможность быть вам полезным. Вы пишете ко мне, что Алексею Григорьевичу угодно взять три акции, с превеликим удовольствием уступаю ему свои, дай Бог, чтоб компания наша украсилась фамилиями таковых патриотов, каковы Спиридовы. Между тем, как у меня по обстоятельствам моим собственным назначено в продажу 25 акций, то, пожалуйста, дайте мне знать, кто именно охотники, и перешлите деньги к кому-нибудь, дабы я мог ему вручить и акции, а между тем и не отдать их другим, буде явятся охотники в Петербурге. В ожидании приятного ответа вашего имею честь быть при желании всех благ любезному семейству вашему, с совершенным почтением вам, милостивому Государю моему, покорнейший слуга Николай Резанов.
Приписка на полях: Не забуду как о г. Лисянском, так и о книгах, вам необходимых, и буду впредь писать к вам.
Июля 17 дня 1803 года
Милостивый Государь мой Иван Федорович!
Посылаю вам словарь всех наречий и языков четыре тома и выдуманную во Франции машину для очищения гнилой воды, прилагая ей описание, она названа filtre-marin. Здесь привезены и другие для домашнего употребления. Я купил первую и принадлежащие к ней два крана. Прикажите принять от г-на Окунева, которому я отдал ее на руки. Не знав, что у вас она есть в другом виде, купил я и думаю, что не будет она лишнею. Впрочем, как вы знаете и ежели не найдете нужною, то дайте мне знать. Письмо от г-на Шуберта вам прилагаю. Я замучился здесь домашними своими слезами, а как видно ждем мы астронома; Бог знает, когда этот Горнер будет.
С истинным почтением имею честь быть вам, милостивому Государю моему, покорнейший слуга Николай Резанов.
Июля 23 дня 1803 года
Милостивый Государь мой Иван Федорович!
Получа от Его сиятельства графа Николая Петровича Румянцева препровожденные к нему чрез государственного канцлера рекомендательные письма, в пользу нашей экспедиции по повелению первого консула данные французским министром морских сил и колоний, одно из них при сем прилагаю. Покорнейше прошу вас доставить на корабль «Неву» к г-ну флота капитан-лейтенанту и кавалеру Лисянскому.
С совершенным почтением имею честь быть вам, милостивому Государю моему, покорнейший слуга Николай Резанов.
Июля 17 дня 1803 года.
Милостивый Государь мой Иван Федорович!
Посылаю вам словарь всех наречий и языков четыре тома и выдуманную во Франции машину для очищения гнилой воды, прилагая ей описание, она названа filtre-marin. Здесь привезены и другие для домашнего употребления. Я купил первую и принадлежащие к ней два крана. Прикажите принять от г-на Окунева, которому я отдал ее на руки. Не знав, что у вас она есть в другом виде, купил я и думаю, что не будет она лишнею. Впрочем, как вы знаете и ежели не найдете нужною, то дайте мне знать. Письмо от г-на Шуберта вам прилагаю. Я замучился здесь домашними своими слезами, а как видно ждем мы астронома; Бог знает, когда этот Горнер будет.
С истинным почтением имею честь быть вам, милостивому Государю моему, покорнейший слуга.Николай Резанов.
Июля 23 дня 1803 года.
Милостивый Государь мой Иван Федорович!
Получа от Его сиятельства графа Николая Петровича Румянцева препровожденные к нему чрез государственного канцлера рекомендательные письма, в пользу нашей экспедиции по повелению первого консула данные французским министром морских сил и колоний, одно из них при сем прилагаю. Покорнейше прошу вас доставить на корабль «Неву» к г-ну флота капитан-лейтенанту и кавалеру Лисянскому.
С совершенным почтением имею честь быть вам, милостивому Государю моему, покорнейший слуга Николай Резанов.
Остров Св. Екатерины, декабря 25 1803 года (генваря 6 1804 г.)
Милостивый Государь мой Иван Федорович!
Хотя вам и не угодно признать в лице моем Главного начальника экспедиции, сколько ни старался я убеждать вас всемилостивейше пожалованными мне от Государя Императора высочайшими указами, полною от Российско-Американской компании мне данною доверенностью и самою пользою от единодушия проистекающею. Посему и должен ожидать вновь вашего неповиновения, но как привык я исполнять высочайшую Его Императорского Величества волю во всей точности, то и поставлю себе долгом уведомить вас, что соответственно высочайшему мне поручению препроводил я к г-ну капитан- лейтенанту и кавалеру Лисянскому для прихода его в Америку мое предписание, к чему приступил я заблаговременно на случай могущей быть разлуки судов наших. Я предоставляю вам по морской части в рассуждении курса его и плавания снабдить вашими наставлениями. Впрочем, должен вам сказать и то, что дабы не ответствовать мне пред Его Императорским Величеством в каковом-либо упущении на меня возложенного, всеподданейше препроводил я к Его Величеству копии со всех моих распоряжений.
Пребываю с истинным почтением вам, милостивому Государю моему, покорнейший слуга Николай Резанов.
2-го июня 1804 года.
Милостивый Государь мой Иван Федорович!
Отчисленного вами из японской миссии лейб-гвардии подпоручика графа Толстого извольте сохранить на вашем ответе впредь до востребования, а бумагу сию приобщите к рапорту, который, как слышал я, подан вам на Маркизской рейде.
Пребываю с должным почтением вам, милостивый Государь мой, покорный слуга Николай Резанов.
7-го июля 1804 года.
Милостивый Государь мой Иван Федорович!
Сколько ни избегаю я пустых с вами переписок, но повсечастно преступаемый вами порядок вынудил меня наконец предписать вам единожды навсегда, что всякие требуемые сведения вышним начальством должны быть вами подписаны. И для того обращаю вам вашу ведомость с тем, чтоб была подписана и означено было в ней, с которого и по которое число жалованье кому выдано, также и кому сколько следует столовых денег, о которых совсем не упомянуто. Пребываю с должным почтением Вашего высокоблагородия покорный слуга Н. Резанов.
Апреля 1/13 дня 1804 года на корабле «Надежда»
Милостивый государь мой Иван Федорович!
По поводу письма вашего от 20-го апреля нового стиля и вследствие того личных ваших со мною объяснений, хотя и известно уже вам, милостивому государю моему, уважение мое к представлению вашему, но не менее того в угодность вашу служу вам и письменно сим к разрешению вашему ответом.
Важнейшим предметом отправления судна сего есть посольство в Японию, обещающее на предбудущие времена обширные виды торговли, как в особливости для выгод Российско-Американской компании, так и для пользы всей восточной части Сибири, а может быть, и для всего государства. При достижении столь важной цели, признаюсь вам, что не остановился бы я даже пожертвовать частными интересами компании, получении ею скорейших оборотов на товары, в сем судке погруженные; но когда можно нам согласить соблюдение и ого, и другого, то приятным долгом себе поставляю засвидетельствовать вам принадлежащую справедливость и вследствие того дополнить вам и моими примечаниями.
Если б могли мы достичь Японии в надлежащее время и посольство мое увенчалось бы желаемым успехом, то, несомненно, даны бы были нам и магазины для товаров, и все нужные пособия, но как изъясняемые вами неизвестность плавания, подверженность оного урканам, в летние месяцы в японских морях случающимся, повреждение судна нашего в подводных частях его, а притом и самая поздность времени лишают уже нас возможности исполнить с безопасностию и успехом вояж сей, то, конечно, лучше будет идти в Камчатку, куда надеетесь вы, что прийдем мы не многим чем позже июня, полагая для поспешнейшего перехода еще прямо из Маркезских островов совершить путь сей и по выгрузке товаров и некотором исправлении через месяц, а уже, по крайней мере, судна чрез шесть недель, пользуясь нордовыми ветрами, отправиться в Японию в сентябре, отчего не только нигде времени бесполезно потеря— но не будет, но еще на возвратном из Японии пути в Камчатку и выиграется время, столь нужное к выходу тогда в Америку. Все сие обязывает меня и с моей стороны подтвердить основательность плана вашего и поставить на вид вам только то, что при неоднократных выгрузках и нагрузках подарки, японскому императору назначенные и в хрупких и ломких вещах состояние, елико можно осторожностию предохранены были от разрушения.
В заключение сего, покорнейше прошу вас, милостивого государя моего, быть уверену, что всюду, где виды, всемилостивейшего Государя мне порученные, а потом и пользы компании столь счастливо какие при сем обстоятельстве найдутся соглашенными, я всегда святою обязанностию поставлю отдать должную справедливость, пребывая между тем с совершенным почтением вам, милостивому государю моему, покорнейшим слугою Николай Резанов.
Сентября 10 дня 1804 года под парусами на корабле «Надежда»
Милостивый государь мой Иван Федорович!
Справедливость, принадлежащая достоинствам вашим и усердию, к пользе государственной опытами доказанному, доставляет мне особенное удовольствие сказать вам, милостивому государю моему, сколь приятно мне разделить с вами и славу исполнения высочайше возложенного на меня посольства у двора Японского. Приближаясь к берегам сей империи, сколь ни уверен я в дисциплине как вами, так и всеми господами офицерами строго наблюдаемой, но не менее того долг мой есть еще с моей стороны повторить сколь нужно, чтоб по приходе в Японию они еще более как на корабле, так и на берегу между россиянами всегда и без малейшего послабления существовали. 1-е. Внушите всем, что сохраняемая с японцами вежливость послужит к чести каждого особенно; что без всякого однако ж, унижения скромным и снисходительным обращением можно снискать ласку и любовь сего народа и в то же самое время произвесть в умах японцев приличное о достоинствах Российской империи впечатление; что сколь ни странны кому покажутся обычаи их, удаляться всячески должно, чтоб не подать со стороны нашей насмешливою вида и, словом, благоразумием и осторожностью избегать всего, что только может подать повод к малейшему их неудовольствию.
2-е. Объявите нижним чинам, чтоб на берегу вели себя скромно, ни малейшего излишества, а тем паче буйства не производили, что осторожное поведение каждого вменится ему у всемилостивейшего нашего Государя в заслугу; объясните, что японские законы весьма строги, и хотя ни от кого ничего, кроме приятного, не ожидаю я, но буде бы против всякого чаяния кто-либо вышел из правил, здесь предписанных, то справедливость заслуженного наказания лишит меня всякой возможности облегчить участь преступившего, и таковой будет предан в жертву японского правосудия. 3-е. В обрядах сей нации есть, чтоб у иностранных выведывать разным образом о правлении их, вере, военных ополчениях и прочем, то дабы разнообразные ответы не подали ни малейшего подозрения, к которому японцы склонны, прилагаю нам могущие от них быть главнейшие вопросы, ответы, которые должны быть у всех россиян единогласными. 4-е. Предварите всех, чтоб всякие разговоры с японцами были каждым содержаны в памяти, и по окончании дня прошу вас доставлять мне о них сведения. 5-е. В рассуждении нетерпимости японцами христианской веры известны вы, милостивый государь мой, какие нужны предосторожности, чтоб отнюдь не были производимы никакие наружные знаки нашего богослужения, что и в месте, от японского правительства Лаксману данном, довольно сильно упомянуто, представляю вам строго подтвердить экипажу, чтоб они иногда по обычаю и привычке не делали при молитве крестных поклонений, а сохраняли веру в сердце своем. На сей конец нужно вам заблаговременно у всех без изъятия отобрать образы, кресты, молитвенники и все, что только изображает христианство или имеет на себе крестное знамение. 6-е. Ненависть японцев к португальцам обязывает меня не упустить из виду, чтоб знающие на корабле язык португальский никогда его не потребляли, и буде бы японские переводчики начинали на нем объяснения свои, то отзываться незнанием. 7-е. Иметь готовленный поименной всем список с означением каждого лет и религии и таковой же и мне доставить. 8-е. В рассуждении этикета при приеме и отпуске японских чиновников извольте получить от меня особливое предписание. 9-е. Все вышеизображенное объявите на корабле всем, так как и то, что вы, милостивый государь мой, есть первый мой сотрудник в посольстве и что приятно мне будет засвидетельствовать пред монаршим престолом, что все успехи в исполнении высочайшей воли Государя Императора суть следствие единодушного тому стремления всех господ офицеров.
С совершенным почтением имею честь быть вам, милостивому государю моему, покорнейший слуга Николай Резанов.