К истории русско-американских отношений во время гражданской войны в США (документы)

Князь,

Мы только что получили известие о том, что Конвент Южной Каролины вынес постановление об отложении (сецессии) этого штата от Союза. Отделение одного штата, в котором едва насчитывается триста тысяч белого населения, являлось бы незначительным фактом, если бы оно не служило прелюдией к полному распаду Американской конфедерации.

Важность создавшегося положения обязывает меня, князь, подытожить сейчас все сведения, которые я имел честь неоднократно представлять вашему превосходительству относительно причин, вызвавших это положение.

Политические распри разных частей Союза продолжались из-за вопроса о рабстве, первая искра раздора вспыхнула на крайнем Севере.

Жители северо-восточных штатов, известных под названием Новой Англии, до сих пор сохранили религиозную нетерпимость, которая когда-то вынудила их предков покинуть свою родину и найти себе убежище на этом континенте. Враждебное отношение этого населения к институту рабства всегда было значительно, но за последние пятнадцать лет оно превратилось в религиозное чувство и в политический принцип и приняло угрожающую форму против штатов, в которых существует рабство.

Г-н Вебстер, наиболее выдающийся государственный деятель Новой Англии, а за ним и гг. Эверетт, Чоэйт, Уинтроп и некоторые другие лица, в то время руководившие здесь делами, предвидели опасность распространения аболиционистских доктрин. Они старались доказать своим согражданам, что насилием им никогда не удастся достигнуть своей цели и что, если исчезновение рабства в Соединенных Штатах может иметь место, то это должно совершиться постепенно и путем применения мер примирительного характера. Их усилия не привели ни к нему. Они были удалены от дел и заменены,— в конгрессе и в местных законодательных органах,— людьми неизвестными, которые не зарекомендовали себя ни своими талантами, ни своей репутацией. В политическом, полурелигиозном движении Севера, поднявшем их к власти, эти люди видели средство удержаться тут. Лишенные всякого патриотизма, эти люди, которым нечего было терять, стремились лишь к единственной цели—-к увеличению возбуждения. Они получали огромную помощь со стороны пуританского духовенства, всегда готового смешать политику с религией. Вожаки различных протестантских сект проповедовали войну против Юга и требовали уничтожения рабства огнем и железом. В церквах открыто производились сборы на покупку оружия, предназначенного служить восстанию негров. Именно, под влиянием этих доктрин Джон Браун произвел в прошлом году свой набег на Виргинию, и, когда на Севере стало известно о печальном исходе этого дерзкого предприятия, Джон Браун с церковного амвона был провозглашен равным нашему спасителю.

Считаю долгом сослаться на эти факты, чтобы дать вашему превосходительству представление о том, до чего может дойти пуританский фанатизм.

Крайние учения Новой Англии мало по малу распространились и в смежных штатах. Но в виду того, что в Нью-Йорке, Пенсильвании и на Западе религиозный фанатизм не имеет той силы, что на Севере, аболиционистам пришлось видоизменить свои принципы: они не требовали больше уничтожения института рабства, а удовольствовались требованием, чтобы этот институт не распространялся за пределы, в которых он ограничен в данный момент. Остатки старой партии вигов и вообще все враждебные демократам элементы присоединились к аболиционистам, и таким образом образовалась новая партия, получившая название республиканской партии. В 1856 г. при выборах г-на Бьюкенена, республиканцы были побеждены небольшим большинством. Они спокойно выдержали свое поражение, будучи уверены, что, запасшись терпением, они позднее добьются власти, что и случилось на последних выборах, в результате которых установилось президентство г-на Линкольна.

Беспрестанные угрозы Севера не могли не вызвать бурных волнений на Юге. Эта часть Союза не менее плодовита демагогами, чем Север; люди такого склада овладели этим брожением, чтобы направить его в свою пользу. Они не пренебрегали ничем для того, чтобы возбудить умы и разжечь ненависть рабовладельческих штатов против обидчиков Севера. Вызывающие речи аболиционистов, яростные проповеди пуританских проповедников ловко были пущены в обращение и комментировались в прессе и на митингах; этим способом легко удалось воспламенить жгучие страсти населения Юга. Все было таким образом подготовлено, и вожаки ждали только случая, чтобы приступить к выполнению своего плана, который был ничем иным, как разложением Союза. Избрание г-на Линкольна доставило им этот случай.

Отложение Южной Каролины, как я уже имел честь говорить вашему превосходительству, повлечет за собой без всякого сомнения отложение других рабовладельческих штатов. Распад Союза с сегодняшнего дня может быть рассматриваем, как совершившийся факт. Теперь дело в том, чтобы знать, смогут ли Штаты, после разъединения снова воссоединиться. Над этим много работают благонамеренные люди. Осуществление этого проекта представляется чрезвычайно трудным, но тем не менее не невозможным. Имеется одно обстоятельство, которое могло бы сильно воздействовать на пользу умеренных людей и помочь им спасти страну: это — нужда, охватившая Союз от края до края и растущая со дня на день. Эта нужда уже вызвала кое- какую реакцию, главным образом на Севере, где население привязано к своим материальным интересам не меньше, чем к своим религиозным принципам. На прошлой неделе в Бостоне, очаге аболиционизма, несколько фанатичных проповедников, до сих пор спокойно проповедовавших свое учение, чуть было не стали жертвами взбунтовавшейся черни, а на последних муниципальных выборах штата Массачусетс противники республиканской партии были избраны огромным большинством. Такая же реакция обнаруживается и в других штатах; если бы выборы г-на Линкольна должны были состояться сегодня, он, несомненно, потерял бы половину голосов, полученных им в ноябре месяце. Население Севера теперь было бы склонно пойти на уступки, но необходимо время, чтобы обсудить все вопросы, добиться соглашения, а события к несчастью совершаются слишком быстро.

Я имел случай недавно беседовать с одним из сенаторов крайней партии Юга и выразил ему мнение, что если бы рабовладельческие штаты договорились сообща сделать предложения свободным штатам, то я убежден, что Север не отказался бы пойти на компромиссы. Он мне ответил, что это, пожалуй, верно, но что дискутировать о революции значит — дать ей ускользнуть, а Юг хочет революции во что бы то ни стало. Таким образом обе части равно ответственны за разрыв федерального договора: Северная часть тем, что вызвала его, а Южная— тем, что хочет толкать события с такой быстротой, которая делает невозможным всякое сближение.

Таковы, князь, причины, вызвавшие теперешний кризис. Последствий распада Севера заранее точно определить невозможно, но уже сегодня можно сказать, что эти последствия будут пагубны для всех частей Конфедерации. Политически американцы перестанут быть великой нацией. Однажды поделившись пополам, Штаты не преминут подразделиться снова. Они таким образом потеряют свое значение, теперешнее свое благосостояние и ни в коем случае не смогут избежать гражданской войны.

Давая отчет вашему превосходительству об опасностях, грозящих федеральному Союзу, я должен добавить, что, по моему мнению, надежда на примирение неокончательно потеряна. Во время моего продолжительного пребывания в Соединенных Штатах я имел случай глубоко изучить характер американцев, и как бы ни были мрачны внешние признаки, я не могу поверить, чтобы народ столь практичный, столь преданный своим интересам и столь процветающий мог бы позволить увлечь себя страстям до такой степени, чтобы пожертвовать всем и ринуться в бездну, глубину которой никто не в состоянии измерить; и может быть, в последний момент случится неожиданный переворот, который спасет страну. Я этого желаю от всей души, так как откинув политические соображения, мы весьма сожалели бы о падении великой нации, с которой наши отношения были всегда дружественными и близкими, и которая в достопамятное время, была почти единственной державой, искренно симпатизировавшей нашему делу1.

Стекль.

МИД, Канц, 1861 г., д. № 162, лл. 5—10.2

Князь,

Я почел своим долгом дать новые инструкции нашим вице-консулам в портах штатов, отделяющихся от Союза. Так как эти вице-консулы являются гражданами штатов, в которых они пребывают, то мне было невозможно запретить им принимать участие в политических событиях. Я им предписал продолжать по-прежнему исполнять свои функции, но не принимать никаких политических сообщений со стороны губернаторов отложившихся Штатов и воздержаться от всяких актов, которые прямо или косвенно, могли бы быть использованы, как признание императорским правительством нового порядка вещей.

Представители Франции и Англии дали аналогичные инструкции своим соответственным консулам.

Стекль.

МИД, Канцелярия, 1861 г., д. № 162, л. 22.

Князь,

В течение происходящих на наших глазах событий может наступить момент, когда будет поставлен вопрос о роли иностранного дипломатического корпуса в Вашингтоне. В предвидении этого считаю долгом представить вашему превосходительству некоторые соображения о тех или иных возможностях.

Следует предусмотреть два случая, при которых нашей миссии пришлось бы решать какую позицию занять.

Первый случай, когда избранный президент, г-н Линкольн, вступив в исполнение своей должности, установил бы свою резиденцию не в Вашингтоне, а в другом городе.

Второй случай, когда нам со стороны Южной конфедерации были бы сделаны предложения об установлении дипломатических отношений с Россией.

Ясно, что мы должны рассматривать г-на Линкольна, как законно избранного президента. Если он останется в Вашингтоне, дипломатический корпус также останется там. Но возможно, что сецессия распространится до Виргинии и Мэриленда. В этом случае Вашингтон окажется включенным в отделившийся штат. Уверяют даже, что у южных вожаков существует проект захватить этот город вооруженной силой и сделать его столицей новой намечаемой ими конфедерации. Если это будет иметь место, то дипломатический корпус, мне кажется, хотя бы на время, должен будет покинуть Вашингтон и выразить г-ну Линкольну свое приветствие в новой его резиденции3.

Было бы преждевременно обсуждать сейчас вопрос об окончательном местопребывании дипломатического корпуса при новом порядке вещей, так как положение еще недостаточно выяснилось. Полезно, однако, заранее подготовиться к ответу на предложения, которые Южная конфедерация в своем стремлении сорганизоваться и добиться признания, не преминет, по всей вероятности, сделать нашему правительству либо чрез посредство миссии в Вашингтоне, либо же прямо, через агентов, посланных в Европу.

Мне кажется, что наиболее соответствующий нашим интересам и нашему достоинству ответ, который мы могли бы дать, был бы следующий: «Мы признаем Южную конфедерацию тотчас, как только она, конституировавшись, урегулирует свое положение по отношению к республике Севера, путем установления постоянных дипломатических отношений»4.

Нам не следует проявлять излишней поспешности по отношению к сецессионистам, так как для наших политических интересов желательно сохранение Союза; но с другой стороны хорошо создавать себе друзей повсюду и не возбуждать напрасного раздражения по поводу положения, которое не связано для нас с каким-либо принципом и которое мы должны признать тотчас, как только оно станет совершившимся фактом. Предлагаемая мною декларация соединяет в себе, как мне кажется, оба эти преимущества: примиряет нас с друзьями Союза, не задевая в то же время сецессионистов.

Если мне будут сделаны подобные предложения, я, вполне естественно, доложу о них императорскому министерству; пока же я осмеливаюсь представить на благосклонное усмотрение вашего превосходительства изложенные выше соображения.

Стекль.

На депеше помета Александра II: «Совершенно правильно».

МИД. Канцелярия, 1861 г., д. № 162, лл. 36—38.

Французский посол доверительно сообщил мне письмо Тувенеля5. В нем сказано, что Американская федерация является необходимым элементом равновесия, что все державы, за исключением одной, заинтересованы в ее сохранении и что Наполеон станет сожалеть о распаде Союза тем более, что лондонский кабинет, вопреки всем заявлениям лорда Пальмерстона6, от этого в восторге7.

Стекль.

На депеше помета Александра II: «Мы можем только разделить мнение Тувенеля».

МИД, Канцелярия, 1861 г., д. № 162, л. 43.

Князь,

В течение нескольких дней в порту и в арсеналах Нью-Йорка царит большое оживление. Один фрегат и несколько торговых судов, груженых съестными и боевыми припасами покинули порт, имея на борту войска. Несколько других кораблей готовятся последовать за ними.

Эти боевые приготовления, цель которых еще неизвестна, как будто- указывают на то, что правительство готовится к какому то серьезному событию и что оно решилось прибегнуть к мерам принуждения в отношении сецессионистов. Но с другой стороны, я узнал от представителя Южной конференции, что г-н Сьюард дал им самые формальные заверения в том, что федеральное правительство не замышляет никакого нападения на южные порты, и что принятые в Нью-Йорке подготовительные меры, значение которых газетами преувеличено, не имеют иной цели, как только дать своего рода удовлетворение радикалам из республиканской партии, обвиняющим правительство в бездействии и слабости.

Объяснить противоречие между действиями правительства и мирными заверениями государственного секретаря можно только нерешительностью президента и разногласиями, продолжающими царить в его кабинете. Г-н Сьюард, как я об этом уже имел честь заявить вашему превосходительству, стоит за мир; но он часто дает себя увлечь воинственным настроениям некоторых из его коллег по кабинету, поэтому он склоняется то на одну, то на другую сторону.

Позволю себе, князь, привести один случай, который даст вам представление о его нерешительном характере.

Согласно установившимся обычаям я дал обед новому кабинету. Когда все удалились, г-н Сьюард выразил желание поговорить со мною частным образом. Он спросил меня, какое, по моему мнению, впечатление произвели в Европе происходящие в Соединенных Штатах события? Я ему ответил, что императорское правительство глубоко сожалеет о раздорах, волнующих Соединенные Штаты и что оно сочло бы несчастней окончательный распад Союза; что же касается Франции и Англии, то, мне кажется, что эти державы прежде всего озабочены своими коммерческими интересами; но не представляется вероятным, чтобы они произвели какую-либо демонстрацию, разве только в случае, если меры, принятые вашингтонским правительством, создадут серьезные препятствия для их торговли.

«Если это так,— заметил г-н Сьюард,— то наши отношения с европейскими державами не подвергнутся никакому изменению. Не будет предпринято ни нападения, ни блокады против Юга. Мы оставим сецессионистов в покое. Это — наилучшая политика. Предоставленные самим себе эти штаты не смогут долго просуществовать, как отдельная конфедерация, и рано или поздно кончат тем, что возвратятся в Союз».

Я заявил г-ну Сьюарду, что в течение дня я виделся с г-ном Рамоном, одним из комиссаров Юга, который заверил меня, что он и его коллеги расположены самым мирным образом и готовы пойти на всяческие уступки, чтобы избегнуть столкновения, которое своим неизбежным последствием имело бы гражданскую войну.

Воспользовавшись случаем, г-н Сьюард сказал мне, что он лично незнаком с г-ном Рамоном, но знает его за человека, умеренных взглядов, и выразил сожаление, что в качестве официального лица он не может принять у себя г-на Рамона, ни нанести ему визит. Он затем спросил меня, не буду ли я иметь возражений против того, чтобы доставить им возможность свидания у меня на дому, еде они могли бы встретиться как бы случайно. Я поспешил заверить государственного секретаря, что буду рад возможности, поскольку это будет зависеть от. меня, содействовать примирению. Свидание это должно было состояться два дня спустя, и г-н Рамон, которому я сообщил о предложении г-на Сыоарда, засвидетельствовал мне все свое удовлетворение по этому поводу, но Сыоард переменил свое намерение и прислал мне записку, в которой сообщал, что после зрелого размышления, он отказывается от условленного свидания.

Через несколько дней я встретился с г-ном Сьюардом у лорда Лайонса8. Настроение г-на Сьюарда совершенно изменилось, он говорил только о блокаде и принудительных мерах. Между ним и английским послом произошел довольно оживленный спор в моем присутствии и в присутствии французского посла. Г-н Сьюард заявил нам: «Сообщаю вам, господа, если вспыхнет гражданская война, то всякие торговые сношения с портами Юга будут прерваны». Лорд Лайонс заметил ему, что подобная мера явилась бы в высшей степени невыгодной для английской торговли. «Сожалеем об этом,— ответил г-н Сьюард,— но некоторое время вам придется обойтись без торговли и без хлопка». Лорд Лайонс, нарушив свою обычную сдержанность, в том же тоне ответил ему, что Англия не может обойтись без хлопка, и что она его так или иначе будет иметь. Г-н Сьюард ничего не возразил, но слова лорда Лайонса должны были лишить его всяких иллюзий насчет роли, которую будет играть Англия в случае блокады хлопковых штатов.

Совсем недавно я снова увиделся с г-ном Сьюардом; он опять говорил мне о мире и примирении.

Страна тяготится таким положением. Газеты всех партий требуют какого-нибудь решения и поддерживают мысль, что война была бы предпочтительнее этого состояния неуверенности; такое состояние парализует торговлю и промышленность. Правительство, уже достаточно дискредитированное, кончит тем, что падет, если только не примет в каком бы то ни было направлении более решительную политику.

Стекль.

МИД, Канцелярия, 1861 г., д. № 162, лл. 99—102.

Князь,

Уполномоченные, посланные Южной конфедерацией к европейским правительствам, о чем я имел честь сообщать вашему превосходительству в моем докладе за № 19, должны были покинуть Гавану и направиться в Англию9.

Французский и английский послы, предупредив свои правительства о посылке этих уполномоченных, в то же время изложили свои точки зрения по вопросу о том, будет ли своевременным признание Южной конфедерации.

Г-н Мерсье10 написал г-ну Тувенелю, что, поскольку имелась надежда на устранение раздоров, возникших между Севером и Югом, и оставались какие-то шансы па примирение, было бы не совсем удобно вести переговоры с сецессионистами, но на сегодняшний день это положение изменилось; Южные штаты имеют правильно организованное правительство, их отделение стало совершившимся фактом, и Франции прежде всего надо думать об охране торговых интересов, которые могут подвергнуться серьезной опасности, ввиду враждебных действий между Севером и Югом; признав Южную конфедерацию, французское правительство придало бы углубляющейся борьбе характер войны нации с нацией и тем самым обеспечило бы своей торговле все выгоды нейтралитета.

Французский посол кроме того обмечает, что Соединенные Штаты всегда признавали фактические правительства, не очень беспокоясь на счет того, получили ли они свою независимость в результате революции или иным путем и что, следовательно, они не будут иметь права высказать неодобрение, если европейские державы будут . следовать той яге политике по отношению к ним.

Г-н Мерсье, наконец, указывает своему правительству па необходимость договориться с Англией и другими великими державами и склонить их предоставить своим представителям в Вашингтоне выбрать момент, когда признание Южной конфедерации будет наиболее выгодным.

Лорд Лайонс, с которым г-н Мерсье договорился по этому вопросу еще до того, как доложил о нем своему правительству, сказал мне, что он полностью разделяет виды французского посла и что он в этом смысле написал лорду Джону Расселлу11. Но лорд Лайонс не без основания добавил, что ему не хотелось бы брать на себя ответственность за определение момента, когда было бы своевременно признать Южную конфедерацию; к тому же подобный демарш, если бы он на таковой был уполномочен, скомпрометировал бы его положение по отношению к правительству г-на Линкольна.

Более чем вероятно, что Франция и Англия обратятся к нам с предложениями по этому вопросу. Поэтому я счел своим долгом сообщить вашему превосходительству те соображения, которые мои французский и английский коллеги представили своим правительствам и которые они были любезны сообщить мне.

Что касается нас, то наши торговые интересы в Соединенных штатах не имеют такого значения, как интересы Франции и в особенности Великобритании. Но мы не должны забывать, что потребление хлопка у нас значительно возрастает, и что вопрос о мире или войне в Соединенных штатах интересует наши фабрики; они будут серьезно задеты, если им не хватит хлопка или если им придется платить за него более высокие цены.

Положение совершенно изменилось со времени моего доклада от 21/9 января за № 3, где я имел честь предложить императорскому министерству ответ, который следовало бы дать в случае слишком преждевременных предложений со стороны сецессионистов. В то время речь шла о таком ответе, который не исключал бы возможности восстановления Союза, и то, что я тогда намечал, было единственно подходящим. Сегодня же разрыв, к несчастью, представляется непреложным фактом, и в наших интересах соблюдать по отношению к обеим конфедерациям строжайшее беспристрастие. Признание Южной конфедерации со стороны Франции и Англии даст нам вполне естественный повод для того, чтобы последовать их примеру, санкционируя совершившийся факт, однако не создавая при этом впечатление, что мы заранее сговорились с этими державами.

Стекль.

На депеше помета Александра II: «Нахожу его точку зрения правильной».

МИД, Канцелярия, 1861 г., д. № 162, лл. 110—113.

Моя сегодняшняя телеграмма довольно неясна12. Я предупредил князя о демарше, на который уполномочен Клей13. Я повторил вам то, что мне сказал Сьюард, а он сам не очень то знает, чего он хочет. Я думаю, что Англия маневрирует, чтобы добиться от Соединенных Штатов уничтожения пиратства, но как бы ни был неопытен государственный секретарь, я сомневаюсь, чтобы он на это согласился. При нынешних обстоятельствах уничтожение пиратства явилось бы серьезной ошибкой со стороны Соединенных Штатов. Не знаю, поставили ли вас Англия и Франция в известность о предложениях, сделанных ими Вашингтону, но во всяком случае мы не будем вмешиваться во всю эту суматоху и избегнем осложнений, которые могут стать весьма серьезными. Если мы считаем необходимым сделать здесь какой-либо демарш, то сделаем его одни. Останемтесь пассивными зрителями этих внутренних споров двух ветвей англо-саксонской расы, человечество от этого только выиграет. Таково, как вам известно, всегда было мое мнение14.

Стекль.

МИД, Канцелярия, 1861 г., д. № 162, л. 359.

С самого начала возникновения конфликта, поселившего несогласие в Соединенных Штатах Америки, вам было поручено поставить федеральное правительство в известность о том шкивом интересе, с которым наш государь следит за развитием кризиса, ставящего под вопрос процветание и даже самое существование Союза.

Государь император, к своему глубокому сожалению, видит, что надежда на мирное разрешение кризиса не осуществилась, и что американские граждане, уже вооруженные друг против друга, готовы развязать в своей стране гражданскую войну — этот самый страшный, бич политических обществ.

В течение более 80-ти лет своего существования Американский союз обязан своей независимостью, своим развитием и своим прогрессом согласию между его членами, освященному, под покровительством его знаменитого основателя15, учреждениями, которым удалось примирить единение со свободой. Это единение было плодотворным. Оно дало миру зрелище беспримерного в анналах истории процветания.

Было бы прискорбно, если бы после столь убедительного опыта конфедеративные штаты были бы увлечены до того, что разорвали бы торжественный договор, доныне составляющий их могущество.

Несмотря на различие их конституций и их интересов, а, может быть даже в силу этого различия, провидение как бы приглашает их упрочить традиционную связь, которая является основой, а также и условием их политического существования. Во всяком случае жертвы, которые им пришлось бы принести для сохранения этой связи, не могут пойти ни в какое сравнение с теми жертвами, которые повлек бы за собой разрыв. Будучи соединенными — они друг друга дополняют, разъединившись, они взаимно уничтожаются.

Борьба, которая, к несчастью, завязалась, не сможет ни продолжаться бесконечно, ни довести до полного уничтожения одну из сторон. Рано или поздно необходимо будет придти к какому-либо соглашению, допускающему существование различных ныне борющихся интересов.

Следовательно, американская нация дала бы доказательство глубокой политической мудрости, если бы она постаралась общими усилиями придти к подобному соглашению прежде, чем бесполезное кровопролитие, бесплодное расточение общественных сил и богатств, акты насилия и взаимные репрессалии вырыли бы бездну между обеими частями Союза и в конечном счете привели бы к их взаимному истощению и, быть может, к непоправимому разрушению их торговой и политической мощи.

Государь не может допустить возможности столь прискорбных перспектив. Его величество продолжает еще полагаться на практический здравый смысл граждан Союза, всегда рассудительно оценивающих свои подлинные интересы. Его величество хотел бы верить, что члены федерального правительства и владетельные лица обоих сторон используют все поводы и соединят все свои усилия, чтобы успокоить разбушевавшиеся страсти. Нет таких расходящихся интересов, которых нельзя было бы примирить, ревностно и упорно работая над этим делом в духе справедливости и умеренности.

Если в кругу ваших официозных связей ваши слова и ваши советы могли бы содействовать достижению указанного результата, то это, милостивый государь, соответствовало бы намерениям его величества государя; при этом вы должны были бы использовать ваше личное влияние, которое вы могли приобрести в течение продолжительного пребывания в Вашингтоне, и то уважение, с которым должны относиться к вам, как к представителю монарха, воодушевленного самыми благосклонными чувствами по отношению к Американскому союзу.

Этот союз в наших глазах является не только существенным элементом мирового политического равновесия, но он кроме того представляет нацию, к которой наш государь и вся Россия питают самый дружественный интерес, так как две страны, расположенные на концах двух миров, в предшествующий период их развития были как бы призваны к естественной солидарности интересов и симпатий, чему они уже давали взаимные доказательства.

Я не хочу затрагивать ни одного из вопросов, которые ведут к разделению конфедеративные штаты. Не наше дело высказываться по поводу этого спора. Вышеизложенные соображения имеют своей целью только засвидетельствовать живую заботливость государя перед лицом опасностей, угрожающих Американскому союзу, и искренние пожелания, выражаемые его величеством в целях поддержания этого великого Здания, с таким трудом построенного и обладавшего, казалось, столь богатым будущим.

В этом духе, милостивый государь, я приглашаю вас высказаться как перед президентом и членами федерального правительства, так и перед влиятельными лицами, с которыми вы будете соприкасаться, заверяя их, что во всех случаях Американский союз может рассчитывать на самую сердечную симпатию со стороны государя в течение этого серьезного кризиса, который Союз ныне переживает.

 Горчаков.

На депеше помета Александра II: «Быть по сему».

МИД, Канцелярия, 1861 г., д. № 162, лл. 403—105.

Из газет, а также и из сообщений ваших коллег, вы знаете о заявлениях, сделанных европейскими державами, имеющими торговый флот, равно как и о мерах, которые они приняли для того, чтобы доказать свое полное воздержание от всякого прямого или косвенного участия в гражданской войне, грозящей опустошить Соединенные Штаты, а также и для того, чтобы оказать своим подданным соответствующую защиту от инцидентов, которые могут иметь место в результате военных выступлений.

Различные вопросы морского права, которые могут возникнуть в результате предусматриваемых событий, уже были предметом серьезных объяснений между некоторыми иностранными представителями и вашингтонским кабинетом. Ваша депеша за № 41 дает отчет о беседе, которую французский посол имел с государственным секретарем о возможности признания южных конфедеративных штатов воюющей стороной16. Этот, без всякого сомнения, преюдициальный вопрос не требует немедленного решения со стороны императорского кабинета. Но есть некоторые пункты, которые мы, как и другие державы, хотели бы разъяснить в интересах русских подданных и их торговли.

Лорд Лайонс имел уже объяснения с г-ном Сьюардом по вопросу о блокаде южных портов и способах, какими эта блокада будет осуществлена; как будто, ответы государственного секретаря не были настолько ясными, как того желал бы английский посол. С другой стороны в прилагаемом при сем документе вы найдете резюме17 полученной вашим коллегою инструкции от 18/6 мая по вопросу о ст. I Парижской декларации об отмене пиратства18. Французское правительство со своей стороны предписало своему послу в Вашингтоне требовать, в начавшемся в Соединенных Штатах конфликте прав, предоставляемых Франции ее нейтралитетом. В то же время оно препроводило своим консулам весьма точные директивы, обязующие их наблюдать за поведением французов в Соединенных Штатах и в особенности отвращать их от всяких действий, противных принципу строгого нейтралитета, установленного тюильрийским кабинетом. Я прилагаю при сем французский циркуляр19, который г-н герцог де Монтебелло20 имел любезность мне сообщить, предоставляя вам, милостивый государь, право препроводить аналогичные директивы нашим консульским агентам. Вы рассудите, насколько положения этого документа относительно принудительного военного набора иностранных подданных применимы к нашим подданным.

Наконец ваш прусский коллега, может быть, сообщил вам депешу от 13/1 июня, в которой Берлинский кабинет выражает желание, чтобы правительство Соединенных Штатов, воспользовавшись настоящими обстоятельствами, заявило о своем присоединении к декларации от 16 апреля 1856 г.

Мы далеки от стремления несвоевременными запросами и требованиями увеличивать беспокойство вашингтонского кабинета. Но если бы вам пришлось сделать перед ним тот или иной демарш в интересах русских подданных, то я хотел бы думать, что это не создаст ложного впечатления по поводу той цели, которую мы, главным образом, имеем в виду, а именно, предохранить от какого бы то ни было урона наши добрые отношения с правительством Соединенных Штатов.

Горчаков.

На депеше помета Александра II: «Быть по сему».

МИД, Канцелярия, 1861 г., д. № 162, лл. 403—105.

Моя экспедиция уже была готова, когда я получил вашу депешу № 42 от 17/5 июня²¹. Она отчасти подтверждает оценки, данные мною вам в одной из моих сегодняшних депеш. Что же касается до переговоров о Парижской декларации, которые поручено вести французскому и английскому послам, то мне нет нужды напоминать вам, милостивый государь, что с 1854 г. мы находились в согласии с Соединенными Штатами но вопросу о принципах, установленных статьями 2 и 3 конвенции от 16 апреля 1856 г., а что касается вопроса о пиратстве, то мы приняли эту статью лишь с оговорками, в соответствии с намерениями Соединенных Штатов.

Горчаков.

МИД, Канцелярия, 1861 г., д. № 162, лл. 279—280.

Князь,

Барон Бруннов22 препроводил мне через посредство посольства Соединенных Штатов в Лондоне пакет, который ваше превосходительство имели честь отправить мне 28-го прошлого июня.

Я поспешил сделать распоряжение о переводе главной депеши  и зачитал ее президенту и государственному секретарю. Оба они были глубоко тронуты столь сочувственным призывом государя.

Г-н Линкольн сказал мне: «Соблаговолите довести до сведения императора о нашей глубокой признательности и заверить его величество, что вся нация сумеет оценить этот новый знак дружбы».

В тот же день государственный секретарь направил мне по приказанию президента, прилагаемую при сем ноту под № 1, с просьбой сообщить ее вашему превосходительству23. Г-н Сьюард выразил мне желание опубликовать депешу. Я воспользовался разрешением, которое вам, князь, было угодно мне дать, и ответил ему, что с своей стороны я не вижу к тому возражений.

Президент и государственный секретарь мне заявили, что из всех сообщений, полученных ими от европейских правительств, наше было самым дружественным и самым благосклонным и, пользуясь выражением самого г-на Линкольна, самым лояльным. Я убежден, что оно произведет такое же впечатление по всей стране. Старание, которое вы, ваше превосходительство, приложили к тому, чтобы избегнуть какого бы то ни было упоминания о той или другой из сторон, сделает этот документ столь же популярным на Юге, как и на Севере.

К несчастью, мало надежды на то, что преисполненные мудрости советы, содержащиеся в депеше вашего превосходительства, будут приняты во внимание. Страсти слишком разгорелись, чтобы мог быть услышан голос умиротворения. Соблаговолите обратить внимание на одно место в ноте Сьюарда, где он трактует нынешний кризис, как простой, относящийся к прошлому, инцидент: «Внутренние разногласия,— говорит он,— которые в течение некоторого времени и как бы разделяли американский союз». Государственный секретарь явным образом стремился создать себе иллюзии по этому вопросу, так как положение нисколько не улучшается и становится с каждым днем все более серьезным…

Стекль.

МИД, Канцелярия, 1861 г., д. № 162, л. 412.

Князь,

Я имел честь получить направленные мне вашим превосходительством инструкции по различным вопросам морского права, поднятым американским кризисом, а равно и приложенные к ним два письма24.

Наше положение отличается от положения Франции и Англии: консулы этих держав состоят на обычной службе своих правительств, тогда как наши консульские агенты являются либо американцами, либо натурализованными иностранцами, которым пришлось, в большей или меньшей степени, стать на сторону той части, в которой они обитают. Давать им официальные инструкции при настоящих обстоятельствах мне казалось не совсем благоразумным, тем более, что наши коммерческие интересы не столь значительны, наши подданные не столь многочисленны, как интересы и подданные Франции и Англии. Я посему воздержался от какого бы то ни было демарша и смею надеяться, что ваше превосходительство одобрит мое поведение.

Несколько англичан и французов были вынуждены служить в гражданской гвардии Нового Орлеана, но по требованию подлежащих консулов, они были освобождены от службы. Что касается меня, то я никаких требований не получал. Мне говорили, что среди солдат, расположенных лагерем в окрестностях Вашингтона, имеется несколько добровольцев, русских подданных. Среди офицеров находится Струве25, который в 1848 г. участвовал в германской революции. Из газет я узнал также, что некий Турчанинов, бывший русский офицер, командует полком добровольцев штата Иллинойса. Я не знаю, кто он такой, и по какому случаю он здесь находится.

Не знаю, имеются ли наши подданные в южной армии, так как мы ничего не знаем о том, что там происходит; всякие сношения прерваны. Лорд Лайонс и г-н Мерсье мне сказали, что уже около месяца они не получали никаких писем от своих консулов и не могли им ничего послать.

Стекль.

МИД, Канцелярия, 1861 г., д. № 162, лл. 266—267.

Князь,

Я имел честь получить депешу вашего превосходительства от 12 прошлого августа26, равно как и копию договора о морских правах, подписанного в тот же день в С. Петербурге. Я отправился к государственному секретарю, чтобы ознакомить его с этой депешей. Г-н Сьюард мне заявил: «Благоволите заверить ваше правительство, что его готовность согласиться на наше предложение мы рассматриваем, как новое доказательство его благосклонного к нам отношения; но после разрыва вызванных нашим предложением переговоров в Лондоне и Париже, только что заключенный нами договор лишился фактической пользы и может стать для нас источником затруднений.

Следовательно, я думаю, что мы поступили хорошо, отложив его ратификацию, чтобы затем сделать его предметом общего соглашения между всеми державами. «Впрочем,— добавил г-н Сьюард,— Заверьте императорское правительство, что мы готовы поступить так, как оно сочтет удобным».

Я ответил г-ну Сьюарду, что сочту своим долгом довести его слова до сведения вашего превосходительства. Санкция сената может последовать не ранее конца года, а до этого момента я буду иметь время получить инструкции, какие вашему превосходительству будет угодно мне дать.

Стекль

МИД, Канцелярия, 1861 г., д. № 162. лл. 309—310.

В вашей депеше за № 64 вы изложили соображения, которыми вы обменялись с г-ном государственным секретарем по иностранным делам относительно договора, подписанного лигою с послом Соединенных Штатов в С. Петербурге, относительно присоединения федерального правительства, к принципам морского права, установленного Парижским трактатом.

Г-н Сьюард вам заявил, что после разрыва вызванных этим вопросом переговоров в Лондоне и Париже, заключенный нами договор утратил практическую пользу и мог бы стать источником затруднений для федерального правительства. Вследствие этого он выразил пожелание, чтобы ратификация этого акта была отложена.

По повелению императора, вы, милостивый государь, уполномочены заявить г-ну государственному секретарю по иностранным делам, что, вступив по этому вопросу в переговоры с федеральным правительством по собственному желанию последнего, императорский кабинет имел в виду только сделать всеобщим принцип цивилизации и гуманности, всяческое расширение которого нам желательно в целях сокращения бедствий, неразрывно связанных с состоянием войны. Но у нас никогда не было мысли причинить какие-либо затруднения федеральному правительству. А раз оно полагает, что при нынешних обстоятельствах только что подписанный в С. Петербурге акт мог бы иметь такой результат, то мы вполне расположены отложить его ратификацию до того времени, когда федеральное правительство найдет полезным приступить к ней.

Горчаков.

На депеше помета Александра II: «Быть по сему».

МИД, Канцелярия, 1861 г., д. № 162, лл. 441—442.

Милостивый государь,

Я получил и прочел с большим интересом и искренним удовлетворением направленные вам 24 ноября князем Горчаковым инструкции, касающиеся недавно подписанного по нашим настояниям князем и г-ном Клеем договора о правах нейтральных стран.

Я специально уполномочен выразить князю Горчакову в словах, какие ему покажутся наиболее приемлемыми, высокую оценку президентом того великодушия и добрых чувств по отношению к Соединенным Штатам, которые его императорскому величеству угодно было проявить своим согласием временно, в виду нынешних обстоятельств, отложить ратификацию договора.

Этот акт прибавит новое звено к старой дружбе.

Благоволите оказать мне благосклонность передать эти чувства вашему правительству.

Сьюард

МИД, Канцелярия, 1862 г., д. № 152, л. 45. Нота была переслана Стеклем в МИД 2/14 января 1862 г. при сопроводительной депеше № 2.

Федеральное правительство не будет сомневаться в том, с каким живым интересом мы следим за различными фазами инцидента²⁷, который в конечном счете приковал к себе тревожное внимание обоих полушарий.

Его величество государь не слишком переоценивал мудрость вашингтонского кабинета, оставаясь в убеждении, что в этих важных обстоятельствах кабинет будет руководствоваться только чувством справедливости и желанием примирения, а также серьезными интересами страны.

Его императорское величество с глубочайшим удовлетворением усмотрел, что его предвидения подтверждены решением, только что принятым федеральным правительством.

Хотя это решение пока дошло до нашего сведения только через газеты, государь поспешил сообщить президенту с каким удовлетворением его ими. величество оценивает это свидетельство умеренности и справедливости, заслуживающее тем большей похвалы, что оно было весьма затруднено разгоревшимися национальными страстями.

Мне, милостивый государь, нет нужды добавлять, что американская нация, оставаясь верной принципам, какие она всегда защищала в то время, когда эти принципы были обращены против нее, и воздерживаясь в свою очередь ссылаться на выгоды доктрин, которые она всегда отвергала,— эта нация дала доказательство политической честности, что завоевывает ей бесспорное право на уважение и благодарность со стороны всех правительств, заинтересованных в том, чтобы мир на море был сохранен и чтобы в международных отношениях принципы права одержали верх над силой в интересах мира, прогресса, цивилизации и блага человечества.

Его величеству государю угодно надеяться, что та же мудрость и та же умеренность, которые продиктовали федеральному правительству его последние решения, будут руководить правительством и в области внутренних затруднений, стоящих в настоящее время на его пути.

События должны были доказать, какой ущерб наносят эти затруднения политическому положению страны, как они содействуют развитию стремлений, клонящихся к уменьшению мощи Соединенных Штатов, и насколько, следовательно, в интересах правительства возможна скорее избавиться от этих затруднений.

Император убежден, что государственные люди, которые со столь высокой точки зрения сумели оценить внешние политические интересы их страны, сумеют равным образом поставить свою внутреннюю политику выше народных страстей.

Благоволите, милостивый государь, выразить федеральному правительству эти пожелания императора и вновь заверить его в том, что его императорское величество с удовлетворением увидело бы укрепление Американского союза в результате примирительных выступлений, которые могли бы урегулировать настоящее, не оставляя семян раздора на будущее. Союз таким образом вернулся бы к условиям мощи и процветания, которых мы ему желаем не только в силу соединяющей обе страны сердечной симпатии, но еще и потому, что от сохранения его могущества в высшей степени зависит всеобщее политическое равновесие.

Горчаков

На депеше помета Александра II: «Быть по сему».

МИД, Канцелярия, 1862 г., д. № 152, л л: 500—502.

Князь,

Американской революции, ввиду ее серьезного значения и ее последствий, суждено фигурировать среди великих политических потрясений, волновавших цивилизованный мир, начиная с конца прошлого века.

В то время как монархический принцип вел борьбу с революцией, и старый континент являлся театром жестоких пертурбаций и кровавых войн, Соединенные Штаты при республиканском режиме пользовались спокойствием, которому ничто, казалось, не угрожало; но час испытаний наступил также и для демократии, и в высшей степени важно изучить причины и последствия этого.

В Европе мало следили за движением американской демократии. В Соединенных Штатах видели нацию, которая делала беспримерные успехи. Эти успехи приписывали политическим установлениям. Это была ошибка. В первые дни существования Конфедерации демократические учреждения, может быть, и способствовали развитию огромных ресурсов страны, но позднее если Соединенные Штаты и продолжали процветать, то причины этого процветания были чужды демократическому режиму, который постепенно приходил в упадок. Доказательством этого является то. что происходит сейчас.

Нация пользовалась благосостоянием, чему удивлялся мир, она совсем не хотела перемен, но тем не менее она против своей воли казалась вовлеченной в революцию несколькими демагогами, которых всеобщее избирательное право подняло к власти.

Позвольте мне, Ваше превосходительство, сказать несколько слов о ходе развития демократической системы в Америке.

Американцы в период своей независимости приняли республиканскую систему, единственно которая им приличествовала. Им посчастливилось иметь во главе генерала Вашингтона, который, не являясь каким-то высшим гением, в огромной степени обладал всеми качествами, необходимыми для выполнения миссии, начертанной ему провидением. Вашингтону и тем честным и патриотически настроенным лицам, которыми он сумел себя окружить, удалось примирить противоречивые интересы прежних колоний. Они таким образом заключили федеральный договор и дали нации Конституцию, которая хорошо осуществлялась, потому что она была удивительно приспособлена к нуждам и нравам эпохи.

Преемникам Вашингтона и современным государственным людям ничего не нужно было создавать; им оставалось только следовать обычному пути, проложенному основателями республики. Несмотря на это, задача их была не из легких. Согласие между различными штатами не было уже столь сердечным, начал проявляться дух демагогизма; однако, эти затруднения были преодолены- благодаря таланту и энергии таких государственных людей, как Клей, Джексон, Вебстер и другие, которые управляли судьбами нации.

Но, исчезнув с политической сцены, эти выдающиеся люди оставили в управлении и в конгрессе пустоту, которая после уже не заполнялась. В способных людях, пожалуй, не было недостатка, но средства к достижению цели были им недоступны.

Опыт последних лет показал нам, как легко манипулировать всеобщим голосованием во всех странах и во всех направлениях. В Соединенных Штатах этот институт был ловко использован кучкой политиканов самого низкого пошиба, которым, благодаря подкопу и потворству страстям черни, удалось осуществить неограниченный контроль над выборами. Таким путем пришли в власти люди, которые сейчас управляют страной. Конечно, среди них имеются честные люди, и на первое место я должен поставить президента Линкольна, но их немного, и они слишком слабы, чтобы противостоять влиянию демагогов, которые заправляют всем. События показали, на что способны эти люди.

Исследуя причины, вызвавшие революцию28, нельзя не удивляться до чего они ничтожны. Дело шло совсем не об отмене рабства; по существу, вопрос шел лишь о том, чтобы выяснить, допустимо или недопустимо рабство на почти необитаемой территории Новой Мексики. Не было ничего легче, как придти к соглашению. Но любители крайних мер, составлявшие огромное большинство конгресса, были обязаны своим политическим положением агитации, и только путем агитации они смогли удержать его за собой. Компромисс низверг бы их; вот почему они сделали все, чтобы помешать соглашению, и война разразилась.

Когда начались военные действия, конгресс издал постановление о наборе шестисот тысяч человек, и все они явились к набору. Правда, застой в торговле и в промышленности и высокое жалование солдат оказали большее действие, чем патриотизм. Но от этого правительство не располагало менее многочисленной армией; более того, ему удалось обеспечить себя суммой в 500—600 миллионов долларов. Но употребление, сделанное из этих громадных ресурсов, не соответствовало ожиданиям нации. Правда, федеральные войска за последнее время одержали довольно значительные успехи на Западе, но главная армия сепаратистов продолжает занимать свои позиции в пятнадцати милях от столицы. Итак, можно считать, что война едва началась, а федеральная казна уже пуста, и правительству грозит национальное банкротство.

Цель, которую в настоящий момент имеет в виду федеральное правительство, это — вторгнуться на Юг и подчинить его себе. Допустим, что это ему удастся, и оно займет своей армией отделившиеся Штаты, которые по своему пространству равны двум третям Европы, что же станут делать дальше? Энергия, проявленная южанами, не имеет другого источника, кроме ожесточения и ненависти против Севера. Под влиянием унижения, связанного с поражением, они не изменят своих чувств по отношению к своим бывшим союзникам. Следовательно, нужно будет удерживать их силою оружия, военной оккупацией. Но сможет ли правительство, порожденное революцией и всегда признававшее и провозглашавшее своим основным принципом — право всякого народа управляться по своему желанию,— держать в повиновении силой оружия одну треть своего населения, требующего отделения? Я не один раз ставил этот вопрос перед людьми, стоящими у руководства, и никогда не получал удовлетворительного ответа. Факт тот, что среди членов кабинета и конгресса, не исключая и г-на Сьюарда, который бесспорно самый умный среди них, нет ни одного с широким и ясным кругозором, и имеющего определенный план на будущее. Они слепо идут вперед, не отдавая себе отчета в опасностях, которые им угрожают даже в еще сомнительном случае завоевания Юга,

Поклонники американской демократии особенно любят выдвигать на первый план финансовое положение Соединенных Штатов по сравнению с положением европейских держав. Государственная задолженность европейских монархий прогрессивно накоплялась в течение одного-двух столетий среди политических потрясений и величайших войн. А сейчас Соединенные Штаты в отношении государственного долга и налогов находятся в положении более плачевном, чем любое другое государство, и чтобы дойти до такого положения, демократическому правительству Союза потребовался короткий срок в 9—10 месяцев.

События, которые мы здесь переживаем, не могут не возыметь громадного влияния в Европе. Революционеры и демагоги старого континента всегда находили в американской демократии моральную поддержку и часто материальную помощь. С крушением демократической системы в Соединенных Штатах, они теряют сейчас одну из главных своих опор. Наконец, та не менее опасная группа политических мечтателей, которые как в своих речах, так и в своих писаниях не перестают проповедовать безграничную свободу и которые думают, что нашли в американской республике осуществление своих теорий произвола и самоуправства, должны будут убедиться в том, что самоуправление, как все человеческие институты, имеет свою слабую сторону даже в Соединенных Штатах, где ультра-демократическая система, поставленная в исключительные условия, казалась защищенной от всякой опасности.

В этом отношении американская революция, надо надеяться, явится спасительным уроком для европейских анархистов и фантазеров29, но с другой стороны, дезорганизация Соединенных Штатов, как державы, с нашей точки зрения,— прискорбное событие. Американская конфедерация была противовесом английскому могуществу, и в этом смысле ее существование являлось элементом мирового равновесия.

Во всяком случае американская нация слишком жизнеспособна, чтобы быть унесенной революционным водоворотом. Крах потерпела ультра-радикальная система. Даже допуская завоевание или подчинение Юга, гражданская война будет иметь своим последствием необходимость поставить страну в новые условия. Американцы всегда хвастались тем, что у них нет правительства, и в некотором роде это было верно, но это положение вещей не сможет более продолжаться. При наличии долга в несколько миллиардов и при необходимости Держать армию и взимать чрезмерные налоги, можно существовать только, имея очень сильное правительство. Лишь при этом условии американцы смогут реконструировать и вновь занять положение, которое они занимали в великой семье народов.

Стекль.

МИД, Канцелярия, 1862, д. № 152, лл. 83—89.

Князь,

… Что касается нас, то .наша политика ясна. Она ясно и точно определена в депеше вашего превосходительства от 28 июня 1861 г., а только что полученное мною сообщение от 9 января послужит ей дополнением. Если ультра-демократический режим оказался несостоятельным, нам об этом жалеть не приходится, но мы не можем относиться равнодушно к тем опасностям, которые угрожают самой нации. Ее существование для нас важнее, чем для любого иного государства. Нам необходимо защищать наши интересы и расширить наше влияние в Тихом океане. В этой области мы уже встретили и, по всей вероятности, будем еще встречать препятствия со стороны Англии и помощь американцев нам всегда будет полезна. Позвольте мне, князь, добавить, что я не говорю сейчас о чувстве симпатии, которое могут к нам питать. Это чувство редко руководит политикой народов англосаксонской расы, как бы эти народы ни назывались: англичанами или американцами. Я обосновываю свое мнение материальными интересами, а материальные интересы Соединенных Штатов будут склонять правительство на нашу сторону, как это уже имело место во время последних осложнений в Китае и Японии30.

При настоящем положении вещей было бы не совсем благоразумным принимать участие в демаршах, которые возможно, пришлось бы сделать западным державам. Позднее дружеское посредничество могло бы, пожалуй, привести к примирению, но сейчас оно было бы неприемлемым. Поэтому наша роль должна ограничиться тем, чтобы внимательно следить за событиями и выжидать результатов с тем, чтобы потом сообразовать с ними нашу политику. Таков путь, указуемый во всех сообщениях, которые вашему превосходительству угодно было мне направить, и я сочту своим долгом неизменно следовать по этому пути.

Стекль

МИД, Канцелярия, 1862 г., д. № 152, лл. 92—94.

Исключительное значение американских событий придает вашим донесениям, как вы сами легко себе представляете, особый интерес. Этот интерес еще усиливается вследствие того, что как в доходящих до нас известиях, так и в газетах, невозможно уловить достаточно достоверные указания, которые позволили бы нам составить какова либо суждение о вероятном исходе конфликта, последствия коего чересчур серьезны, чтобы мы могли остаться безучастными.

Ваше знание местных условий побуждает нас придавать особую ценность вашим личным впечатлениям. Мы ценим ясность ваших взглядов и полную правильность ваших действий.

Вывод, который нам приходится извлечь из происходящего, тот, что до сих пор над федеральным правительством тяготеют разногласия и затруднения. Но разве Южным штатам не приходится бороться со столь же большими затруднениями? Вера, которую проявляет Север в отношении конечного исхода кризиса, не имеет ли более серьезных оснований, чем свойственное демократии хвастовство? Не имеется ли каких-либо шансов на то, что усталость обоих сторон или решительный перевес одной из них приведут, наконец, к какому либо соглашению?

Чем больше вы постараетесь углубить эти вопросы, тем признательнее мы вам будем за ясность, которую вы в них внесете.

Мне нет нужды добавлять, что, сообщая нам все те сведения, которые вам удастся собрать, вы должны приложить старания к тому, чтобы ничто в вашем официальном или частном поведении не обнаруживало ваших впечатлений. Существенно важно не давать даже повода предполагать, что императорский кабинет имеет благоприятное или неблагоприятное мнение в отношении той или другой из обеих сторон.

Такая осторожность диктуется нам позицией, которую мы заняли и которую хотим сохранить.

Для нас нет ни Севера, ни Юга, а есть федеральный Союз, на расстройство которого мы смотрим с сожалением, разрушение которого мы наблюдали бы с прискорбием.

Мы проповедуем умеренность и примирение, но мы признаем в Соединенных Штатах только то правительство, которое находится в Вашингтоне.

Вы, без сомнения, оцените необходимость соблюдать эти нюансы. Благоволите рекомендовать их всему персоналу нашей миссии.

Горчаков.

МИД, Канцелярия, 1862 г., д. № 152, лл. 526—528.

Князь,

Письмо, которое наше превосходительство благоволили отправить, мне 24 февраля, прибыло ко мне позавчера.

В тот же день я имел случай видеться с государственным секретарем. Я ему сказал, что императорское правительство с живейшей заботливостью следит за развязкой американского кризиса, и добавил, что я был бы счастлив, если бы он дал мне возможность ознакомить ваше превосходительство с той оценкой, какую он дает настоящему положению вещей, и с возможными шансами на разрешение кризиса.

Г-н Сьюард принял мою просьбу с благосклонностью, которую он постоянно высказывал в наших официальных и частных сношениях. «Чтобы ознакомить вас с взглядами федерального правительства,— сказал он мне,— я вам зачитаю депешу, которую я только что отправил г-ну Дэйтону, нашему послу в Париже. Это ответ на донесение г-на Дэйтона о разговоре, который он имел с французским императором».

Согласно этого донесения, зачитанного мне государственным секретарем, Луи Наполеон сказал американскому послу: «Из моей речи и из адреса законодательного корпуса вы видели, что мы желаем избегнуть всякого вмешательства в ваши домашние смуты, но вы со своей стороны не должны терять из виду интересов нейтральных стран: блокада южного побережья длится уже год и имела серьезные последствия для нашей торговли; многие из наших промышленных округов находятся в бедственном состоянии, и такое положение вещей, естественно, должно еще более усугубиться по мере исчерпания запасов хлопка; через два месяца у нас не останется ни одного тюка хлопка». Засим император поставил г-ну Дэйтону два вопроса: 1) считает ли федеральное правительство, что оно в скором времепи окажется в состоянии снять блокаду; 2) после открытия портов согласятся ли плантаторы юга отправлять туда хлопок. На эти вопросы государственный секретарь ответил общей оценкой положения.

Заслушав чтение этой депеши, я спросил г-на Сьюарда, не мог ли бы я сообщить ее содержание вашему превосходительству. Он выразил согласие и прислал мне копию депеши с весьма вежливой запиской.

Имею честь представить вашему превосходительству оба эти документа…31.

Стекль.

МИД, Канцелярия, 1862 г., д. № 152, лл. 151—152.

Дорогой г-н Стекль,

Я ценю выраженное мне вами сегодня утром желание дать вам
возможность представить князю Горчакову положительные сведения, касающиеся наших надежд на успех и на исход нашей злосчастной гражданской войны.

Мы рассматриваем Россию как своего друга, а князя Горчакова как благородного представителя своей нации.

В виду этого предоставляю в ваше распоряжение для информации извлечение из депеши, которая мною только что отправлена г-ну Дэйтону в Париж и которая, несомненно, сохранит в руках князя свой конфиденциальный характер.

Когда вы будете посылать ее князю, будьте добры заверить его в том, что его линия поведения в делах России завоевала ему истинное и признательное уважение всего американского народа и мое в первую очередь.

Я надеюсь на мирное течение дел в России и уверен, что в этом случае я являюсь выразителем общих чувств моих соотечественников.

Ваш искренний друг Вильям Г. Сьюард

МИД, Канцелярия, 1862 г., д. № 152, л. 158.

Князь,

Прошу позволения вашего превосходительства добавить несколько слов к тем сведениям, которые я уже имел честь передать вашему превосходительству относительно поездки французского посла в Ричмонд³².

После первой своей беседы с г-ном Сьюардом г-н Мерсье явился ко мне и сообщил свой проект. Он приглашал меня поехать вместе с ним в надежде если не начать переговоры, то по крайней мере нащупать почву и посмотреть, нельзя ли найти какой-либо путь к примирению. Я ему ответил, что при нынешнем положении вещей я должен от этого воздержаться, так как не вижу никаких шансов на удачу его проекта. Г-н Мерсье не замедлил сам убедиться в этом после беседы, которую он имел на следующий день с государственным секретарем. Г-н Сьюард неблагожелательно принял предложения французского посла и отказался уполномочить его сделать какие-либо предложения конфедератам.

Два дня спустя я имел случай видеть государственного секретаря, который со мной говорил об этом деле. «Я не знаю,— сказал он мне,— действовал г-н Мерсье с разрешения или без разрешения своего правительства, но остается фактом то, что Луи Наполеон не один уже раз пытался заставить нас принять посредничество; как бы то ни было, поведение французского правительства во время настоящего кризиса не таково, чтобы оно внушало нам большое доверие. Если какая-нибудь держава и могла бы быть посредницей между обеими сторонами, так это была бы, несомненно, Россия, которая дала нам так много доказательств сочувствия. Но посредничество,— добавил он,— с какой бы стороны оно не исходило, было бы плохо встречено нацией. Это домашняя ссора, которая должна быть урегулирована нами самими. Во всяком случае, в настоящий момент нам остается только следить за событиями и выжидать исхода военных операций».

Таким образом, поездка г-на Мерсье, которая дала место всякого рода толкованиям в газетах Соединенных Штатов и равным образом станет предметом толков европейской прессы, не привела ни к какому результату.

Стекль.

МИД, Канцелярия, 1862 г., д. № 152, лл. 211—212.

Господин вице-канцлер33,

Газеты, прибывшие с последними пароходами из Европы, говорят о начавшихся между Россией и Францией переговорах о том, чтобы согласованно вмешаться в дела Соединенных Штатов. Государственный секретарь спросил меня, имею ли я какую-либо информацию на этот счет. Я ответил г-ну Сьюарду, что никакой информации об этом я не имею. Я добавил, что политика императорского правительства с самого начала революции34  была изложена в депешах вашего превосходительства, которые я ему сообщал, с такой ясностью и откровенностью, что я имею основания полагать, что эта политика не подверглась никакому изменению, и что, наконец, я убежден, в том, что императорский кабинет не присоединится к таким демаршам, которые сопровождались бы какою-либо угрозою.

Здесь были весьма обеспокоены приемом французским императором г-на Слайделла, агента конфедератского правительства. Г-н. Мерсье был добр зачитать мне депешу, полученную им по этому вопросу от своего правительства. Г-н Тувенель писал ему, что прием г-на Слайделла не носил официального характера и посему не имеет никакого значения. Однако, он добавляет, что общественное мнение во Франции, в особенности в среде торговых и промышленных классов, все более и более высказывается в пользу признания Юга, что император, верный своим дружеским отношениям с Соединенными Штатами, до сих пор не поддавался этому давлению, но что федеральное правительство не должно ожидать, чтобы это положение вещей, наносящее такой ущерб интересам Франции, длилось без конца.

Как я уже имел честь заявить вашему превосходительству в моей последней почте, всякое иностранное вмешательство сейчас только сделало бы положение еще более тяжелым. Франция поступит хорошо, если еще некоторое время выждет исхода событий. И та и другая сторона в скором времени будут истощены, и если можно строить предположения при наличии столь необычайных событий, то я думаю, что весною или, самое позднее, будущим летом военные действия неизбежно будут приостановлены. Тогда, пожалуй, можно иметь кое-какие шансы на то, что Соединенные Штаты примут иностранное посредничество, если оно будет иметь дружеский характер. Согласованный демарш России и Франции, может быть, мог бы привести к счастливому результату, но английского вмешательства никогда не захотят.

Стекль.

МИД, Канцелярия, 1862 г., д. № 152, лл. 840—341.

При сем прилагается копия депеши г-на Друэн де-Люиса35, сообщенной мне г-ном французским послом36, и копия ответа, который я дал на нее по повелению императора.

Вам достаточно известны намерения его величества, поэтому мне нет необходимости сообщать вам, насколько выраженное французским правительством желание приостановить военные действия и попытка добиться соглашения между враждующими в Соединенных Штатах сторонами, соответствует нашим собственным пожеланиям. Но мы придаем чрезвычайно большое значение вашим суждениям, которыми вы поделились с нами относительно возможного эффекта от какого бы то ни было предложения коллективного посредничества; мы поэтому не сочли себя обязанными присоединиться к проекту соглашения, намеченному французским правительством, хотя проект представляется по своей форме довольно примирительным и смягченным, исключающим всякую мысль о давлении в случае отказа.

Нам не приличествует совершенно отказываться от содействия в предлагаемой в такой форме попытке, имеющей своей целью приблизить конец прискорбной борьбы. Но, будучи всегда готовыми присоединиться к ней, путем отдельных дружеских советов, мы не находим возможным принять в ней участие официально.

Само собой разумеется, что, если бы, как это полагает французское правительство, настал бы момент, когда стали бы обнаруживаться миролюбивые настроения у обеих сторон и лишь разнузданные страсти были бы единственной помехой к началу переговоров между обоими частями, то примирительная инициатива европейских великих держав могла бы быть приемлемой; и в этом случае мы не смогли бы отказаться от сотрудничества.

Настал ли этот момент? Нам приходится сомневаться в этом как по нашим собственным впечатлениям, так и по впечатлениям, которые вы нам передаете.

Во всяком случае, только вы в состоянии судить об этом, и мы питаем полное, доверие к достоверности ваших оценок. Вот почему я постарался в моем ответе французскому кабинету сохранить за вами полнейшую свободу.

Если французский кабинет будет настаивать на своей идее коллективного посредничества, и лондонский кабинет к этому присоединится, вы окажете этому демаршу вашу моральную поддержку в той мере, как это вам внушит ваш такт. Но вы примете официальное участие в этом вопросе только в том случае, если ваша личная оценка обстоятельств момента и местных настроений даст там уверенность в том, что это участие будет принято обеими заинтересованными сторонами.

Мне нет нужды рекомендовать вам величайшую осмотрительность в отношении этой последней гипотезы. Хотя предложенный нам демарш имеет характер чисто примирительный, хотя он отнюдь не предрешает исхода спора и исключает всякое давление на переговоры, однако мы не можем скрыть от себя дистанции, отделяющей наши взгляды от взглядов держав, к которым нам пришлось бы присоединиться. То, что для нас является бескорыстным пожеланием, то для них — настоятельная потребность, и чтобы добиться осуществления этого, они легко могут отойти от своего исходного пункта гораздо дальше, чем мы были бы склонны следовать за ними.

Итак, вы нас обяжете к этому пути только при полной уверенности в исходе, к которому он нас приведет.

Горчаков.

На письме помета Александра II: «Быть по сему».

МИД, Канцелярия, 1862 г., д. № 152, лл. 538—541.

Господин вице-канцлер,

…Г-н Друэн де-Люис в своей депеше г-ну Мерсье упоминает о намерении французского правительства добиться сотрудничества России на случай вмешательства.

Лорд Лайонс повторил мне тоже самое, но он добавил, что лондонский кабинет желает присоединения не только России, но и других великих держав для того, чтобы, как он мне заявил, выраженное нами желание,— увидеть прекращение этого ужасного кровопролития,— исходило бы не только со стороны Франции и Англии, но и от всего цивилизованного мира.

Не мне, князь, предрешать шаги, которые предпримет императорское правительство по этому поводу. Я ограничусь лишь тем, что сообщу вашему превосходительству какое впечатление произведет здесь коллективное сотрудничество России, Австрии и Пруссии с морскими державами. Это впечатление, скажу об этом без колебаний, будет очень плохим. Не имея одинаковых интересов с Францией и Англией, мы. в такой комбинации будем поставлены наравне с Австрией и Пруссией и будем рассматриваться как простые помощники морских великих держав. Эта роль не будет соответствовать той полной достоинства позиции, которую императорское правительство заняло с самого начала нынешнего кризиса, и которая так высоко оценена американским народом. Революция в Соединенных Штатах обречена пройти еще различные фазы, и мы, как я уже имел честь заявить о том вашему превосходительству, можем оказаться призванными предложить наши добрые услуги в качестве посредников, когда развязка станет возможной. Но чтобы быть, если когда-либо представится случай, непосредственно полезными нации, которая постоянно поддерживала с нами самые дружеские отношения, существенно важно, чтобы мы были свободны от всякого антецедента, могущего повредить нам в общественном мнении.

Я прошу князь, вашего благосклонного снисхождения, если, выражая таким образом мое мнение о столь серьезном вопросе, я переступаю границы моих полномочий. Прошу ваше превосходительство видеть в этом только добросовестное желание исполнить свой долг.

Стекль.

На депеше помета Александра II: «Нахожу его мнение весьма разумным».

МИД, Канцелярия, 1862 г., д. 152, лл. 422—423.

Все ваши депеши до № 3 включительно, до нас дошли и были представлены на усмотрение его величества императора, который соблаговолил отнестись к ним с живым интересом.

Единственная депеша, требующая ответа, это та. в которой упоминается о французском проекте посредничества. Государь одобряет благоразумную сдержанность, которую вы сохранили по отношению к вашему французскому коллеге, когда он вам открылся.

Ответ, который вы ему дали, может служить для вас инструкцией. Я не сумел бы начертать вам поведение более соответствующее мнению его величества, какое я имел случай не раз вам излагать.

Вы приглашаетесь настойчиво придерживаться его, внося сюда оттенки, какие вам будут подсказаны местными обстоятельствами и теми настроениями, которые вы сможете обнаружить у федерального правительства.

Что же касается предусмотренной вами возможности посредничества, присоединиться к которому мы могли бы быть призваны вместе с Францией, оставляя в стороне Англию, то мы очень хотели бы избежать необходимости сделать выбор между принятием или отклонением подобного предложения. И то и другое из этих предположений представляет действительные неудобства. Мы не желали бы оскорбить Францию, а быть может, и федеральное правительство отказом, но исключить Англию из подобной комбинации, было бы демаршем, противоречащим, как нам казалось бы, цели предлагаемого примирения.

Во всяком случае столь важное предложение, очевидно, не может быть вам сделано французским послом до того, как его правительство предварительно не договорилось бы с нами. А между тем тюильрийский кабинет до сих пор не сделал нам никакого предложения в этом роде.

Горчаков.

На письме помета Александра II: «Быть по сему».

МИД, Канцелярия, 1863 г., д. № 160/а, лл. 396—397.

Господин вице-канцлер,

Только с последним пароходом я получил письмо, которое ваше превосходительство оказали честь послать мне 16 февраля, относительно иностранного посредничества в Соединенных Штатах.

Сейчас уже нет больше речи об этом проекте. При наличии весьма напряженных отношений между Соединенными Штатами и Англией эта держава не может и помышлять о дружеском вмешательстве в американский кризис.

Что касается Франции, то и она, кажется, равным образом отказалась от всякой мысли о вмешательстве, и доказательством этого является то, что г-н Друэн де-Люис не счел нужным ответить на последнюю депешу г-на Сьюарда.

Если посредничество было неприемлемо три месяца назад, то сегодня оно является таковым еще больше. Превратности, испытанные американцами, сделали их в высшей степени восприимчивыми, и всякое иностранное вмешательство в их дела оскорбило бы сейчас их самолюбие больше, чем когда-либо.        .

Надо дать событиям развиваться. Война ведется в размерах чересчур крупных для того, чтобы она могла продолжаться безконечно; придется кончить тем, чтобы приступить к переговорам. Лишь тогда, как я угке имел честь говорить об этом вашему превосходительству, добрые услуги нейтрального государства могли бы при случае оказаться полезными, и если такой случай представится, я повторяю это без колебаний, Россия больше чем всякая другая держава, будет в состоянии оказать эту услугу американцам.

Этим я выражаю мнение многих выдающихся личностей, между прочим мнение бывшего президента Пирса, с которым я недавно встретился в Нью-Йорке.

Г-н Пирс заявил мне, что он с величайшим удовлетворением прочел сообщения, которые ваше превосходительство поручили мне сделать федеральному правительству, и что он увидел в них искреннее выражение открытой и сердечной симпатии. «В наших ужасных испытаниях,— добавил г-н Пирс,— одна только Россия показала себя нашим бескорыстным другом, и на нее мы можем рассчитывать, если когда-либо мы будем нуждаться в поддержке…»

Стекль.

МИД, Канцелярия, 1863 г., д. № 160/а, лл. 179—180.

Господин вице-канцлер,

Государственный секретарь конфиденциально уведомил меня о сообщении, сделанном правительству Соединенных Штатов французским правительством. Луи-Наполеон просил содействия американцев по вмешательству трех держав в польский вопрос³⁷.

Г-н Друэн де-Люис в своей депеше говорит, что в своем демарше в пользу Польши французский император руководился мотивами гуманности и желанием сохранить всеобщий мир. Г-н Друэн де-Люис прибавляет, что исторические симпатии американцев к полякам и добрые отношения, которые всегда существовали между Россией и Соединенными Штатами, способны сделать более действенным сотрудничество федерального правительства в предпринятом по польским делам выступлении.

Г-гг Сьюард мне заявил: «Это—просьба, на которую мы никогда, бы не согласились, и она не может подлежать обсуждению сейчас, когда наши собственные дела дают нам достаточно затруднений. В тот момент, когда отвергнута, как мы знаем, мысль о каком бы то ни было вмешательстве в наши внутренние разногласия, по какому праву мы могли бы вмешиваться в дела других государств?».

Государственный секретарь обещал мне сообщить свой ответ, как только он будет готов для передачи французскому правительству.

Стекль.

Р. S. В момент когда я заканчивал мою корреспонденцию государственный секретарь попросил меня зайти к нему и прочел мне свой ответ французскому правительству. Это — отказ, основанный на традиционной политике федерального правительства,— не заключать — союзов с европейскими державами. Г-н Сьюард сказал мне, что свой ответ он отправляет с пароходом, отходящим завтра из Бостона, и добавил, что если бы у него было время, то копию он отправил бы г-ну Клею. Копию ответа он обещал дать также и мне. Я буду иметь честь доставить ее вашему превосходительству только с пароходом будущей недели.

Стекль.

На депеше помета Александра II: «Браво!».

МИД, Канцелярия, 1863 г., д. № 160/а, лл. 198—199.

Господин вице-канцлер,

Имею честь представить вашему превосходительству прилагаемую при сем копию депеши государственного секретаря в ответ на французское предложение относительно польских дел. Г-н Клей, которому этот документ был послан с предыдущим пароходом, по всей вероятности сообщил его вам, господин вице-канцлер, еще до получения настоящего донесения.

Передавая мне свой ответ г-ну Друэн де Люису, г-н Сьюард сказал мне: «Я изложил наш отказ в выражениях самых вежливых по отношению к Франции, но в то же время я приложил старания к тому, чтобы подчеркнуть, насколько федеральное правительство и американская нация ценят те великодушные труды и в особенности великий акт освобождения крестьян, которые уже прославили царствование его величества императора Александра II. Я поэтому выразил мнение, что, если вмешательство Франции имеет предметом интересы гуманности и заботу о сохранении всеобщего мира, то мы не имеем никакого сомнения в том, что оно будет хорошо принято его величеством государем императором, поскольку оно совместимо с интересами его великой империи».

«Такова,— добавил г-н Сьюард,— мысль, которую я хотел выразить в моем ответе на предложение Франции; надеюсь, что ваше правительство будет этим удовлетворено».

Стекль.

МИД, Канцелярия, 1863 г., д. № 160/а, лл. 218—219.

Ваше донесение от 15/3 мая38 было доложено его величеству государю императору. Депеша г-на Сьюарда г-ну Дэйтону в ответ на недавний демарш французского правительства перед вашингтонским кабинетом по вопросу о Польше,— с каковой депешей г-н государственный секретарь по иностранным делам был любезен вас ознакомить,— была уже передана нам г-ном Клеем.

Прилагаемая при сем копия письма, только что отправленного мною по повелению государя г-ну американскому посланнику39, ознакомить вас с тем, как его величество оценил достойный и твердый язык федерального правительства, оценил доверие, им выражаемое по отношению к взглядам и намерениям государя и лояльность, с которою это правительство поддерживает по отношению к другим те принципы, соблюдение которых оно требует по отношению к себе.

Г-н Сьюард вполне предугадал впечатление, какое произведет на государя ответ, столь соответственный тем добрым отношениям, которые соединяют нас с федеральным правительством.

Подтверждение этому вы найдете в моем письме г-ну Клею. Г-н американский посланник, несомненно, доложит о нем своему правительству.

По повелению государя приглашаю вас быть проводником этих чувств его величества перед президентом и государственным секретарем по иностранным делам в выражениях самой откровенной сердечности.

Горчаков.

На депеше помета Александра II: «Быть по сему».

МИД, Канцелярия, 1863 г., д. № 160/а, лл. 401—402.

Господин вице-канцлер,

Депеша от 4 июня/23 мая, которую ваше превосходительство имели честь мне отправить, а равно и копия ноты г-ну Клею, аккуратно до меня дошли.

Я поспешил, господин вице-канцлер, исполнить ваши приказания и я выразил президенту Соединенных Штатов и государственному секретарю чувства, которыми проникся государь, когда он познакомился с ответом федерального правительства на французское предложение. Г-н Линкольн и г-н Сьюард в свою очередь заверили меня, что они были как нельзя более тронуты тоном и содержанием письма, адресованного их Представителю. «Мы всегда встречаемся на почве, где наши интересы тождественны,— заявил мне г-н Линкольн,— а именно, на почве принципа иностранного невмешательства. Этот принцип был основой нашей традиционной политики и, не взирая на переживаемый нами злополучный кризис, мы решили придерживаться этого принципа во всяком случае». Президент повторил, что он, как и вся американская нация, ценит возвышенный характер и все благожелательные намерения государя императора и выражает пожелания, чтобы его величество мог без препятствий твердо двигаться на пути прогресса, по которому он следует на благо своей обширной империи.

Стекль.

МИД, Канцелярия, 1863 г., д. № 160/а, лл. 263—264

Князь,

…Государственный секретарь недавно говорил мне о циркулирующих в европейских газетах слухах по поводу союзного договора, который якобы заключен между Россией и Соединенными Штатами, и добавил, что он опасается, не имел ли г-н Клей, располагающий связями со многими европейскими журналистами, отношения к этим слухам. Он спросил меня, не сделал ли г-н Клей вашему превосходительству какого-либо предложения по этому предмету40. Я ему ответил, что мне об этом ничего не известно. Тогда он сказал мне: «Напишите конфиденциально князю Горчакову, что я рекомендовал г-ну Клею отнюдь не делать какого-либо предложения в этом духе и быть очень осмотрительным. Тождество наших интересов,— продолжал г-н Сьюард,— делает нашу дружескую связь гораздо более надежной, чем какой бы то ни было союзный договор41.

Я позволил себе заметить государственному секретарю, что правительство государя императора полностью разделяет эту точку зрения. В действительности, для нас было бы опасно связать себя каким бы то ни было союзным договором с Соединенными Штатами. Внешняя политика Конфедерации всегда была подчинена расчетам и партийным комбинациям. Эти партии постоянно сменяются, и люди, приходящие к власти, не считают себя связанными обязательствами своих предшественников.

Относительно того, что государственный секретарь заявил мне насчет г-на Клея, я должен добавить, что они продолжают весьма плохо, относиться друг к другу. Более, чем вероятно, что г-н Сьюард преувеличил в своем представлении то участие, какое мог принять г-н Клей в циркулировавших в Европе слухах о мнимом русско-американском союзе.

Появление впервые нашего военного флага в Соединенных Штатах произвело сенсацию в стране и особенно в Нью-Йорке⁴². Все власти посетили фрегат «Ослябя», прибывший несколько дней тому назад. Г-жа Линкольн, находившаяся в Нью-Йорке, также посетила его и была в восторге от приема, оказанного ей капитаном Бутаковым. Муниципалитет Нью-Йорка официально предложил нашим морякам гостеприимство города.

Я незамедлительно еду в Нью-Йорк, где надеюсь встретить адмирала Лесовского, который не должен замедлить прибыть с кораблями, вышедшими из Кронштадта. Я не пренебрегу ни одним случаем быть полезным нашим морякам и сделать для них приятным пребывание в Соединенных Штатах.

Стекль.

МИД. Канцелярия, 1863 г., д. № 160/а, лл. 392—394.

Господин вице-канцлер,

Недавно прибывший сюда капитан императорского флота Кроун, привез мне письмо морского министра, который извещает меня, о посылке в Соединенные Штаты эскадры, вышедшей из Балтийского моря под командой контр-адмирала Лесовского, и фрегата «Ослябя», прибывающего из Средиземного моря. Этот фрегат неделю назад вошел в Нью-Йоркский порт.

По своем прибытии сюда, контр-адмирал Лесовский ознакомит меня с данными ему инструкциями, и я приму все необходимые меры, чтобы, насколько это будет зависеть от меня, облегчить ему возложенную на него миссию.

Я уведомил федеральное правительство об отправке этой эскадры и получил заверение, что наши моряки получат от компетентных властей всяческие услуги, какие им могут потребоваться.

Я позабочусь о том, чтобы держать контр-адмирала Лесовского в курсе политических событий; я обратился к нашим послам в Лондоне и Париже с просьбой информировать меня о всяком серьезном событии, дабы я мог во время известить об этом командиров наших кораблей. Настоятельно необходимо, чтобы в случае военных действий наша эскадра могла выйти в море раньше, чем она может подвергнуться внезапному нападению или быть блокированной в американских портах бесконечно превосходящими силами, которые англичане и французы держат у берегов Нового Света.

Стекль.

Р. S. При сем имею честь передать для вашего превосходительства в копии письмо, которое я только что сию минуту получил от морского министра г-на Уэллса. Он извещает меня официально, что адмиралу Наулдинг отдан приказ предоставить в распоряжение нашей эскадры нью-йоркское адмиралтейство на случай, если наши суда будут нуждаться в какой-нибудь починке, и вообще оказывать нашим морякам все услуги, какие им могут потребоваться.

Стекль.

МИД, Канцелярия, 1863 г., д. № 160/6, лл. 13—14.

Я получил вашу корреспонденцию от 23/11 сентября и поспешил направить ее его величеству государю императору.

Клей не делал нам никакого предложения о союзном договоре. Мы бы впрочем отклонили его как беспредметное. Договор существует de facto в силу совпадения наших политических интересов и традиций.

Мы весьма тронуты приемом, оказанным нашей небольшой эскадре. Концентрация судов имела своей главной целью охранение безопасности в то время, когда, как нам казалось, нам угрожала война. Мне нет нужды заявлять, что такая возможность никогда не соответствовала нашим желаниям. Сегодня шансы на войну кажутся нам еще менее вероятными. Мы хотели бы быть уверены, что наши храбрые моряки, сердечно отвечая на оказываемый им прием, воздержатся от того, чтобы придавать своим речам характер, угрожающий какой бы то ни было державе, и чтобы тем самым давать повод к предположениям, не входящим в наши намерения и не соответствующим нынешней политике. Такая осторожность тем более необходима, что наши моряки находятся в стране, где страсти чересчур возбуждены и нравы весьма экспансивны.

Горчаков.

На депеше помета Александра II: «Очень хорошо».

МИД, Канцелярия, 1863 г., д. № 160/6, лл. 18—19.

Я не преминул доложить его величеству государю императору ваши . депеши и письма от 2 ноября/21 октября, в которых вы доносите о сердечном приеме, какой был оказан и Нью-Йорке морякам нашей эскадры.

Столь благожелательное и непринужденное выражение чувств является наилучшим доказательством дружеских отношений, соединяющих обе страны. Это выражение чувств может только содействовать еще большей близости этих отношений, ибо русская нация высоко оценит прием, оказанный нашим храбрым морякам, которым доверена в этих дальних краях честь национального флага.

Государь император был весьма тронут и поручает вам, милостивый государь, засвидетельствовать г-ну президенту Линкольну его благодарность.

Его величество равным образом оценил ту действенную помощь и добрые услуги, какие были оказаны федеральными властями Сан-Франциско офицерам и экипажу корвета императорского флота «Новик» во время крушения этого судна43.

Поспешность, с какой эта помощь была предложена, не выжидая инструкций от правительства, и немедленное одобрение, которое дал этому г-н министр федерального казначейства, являются более чем простым актом гуманности и во всяком случае заслуживают нашей живейшей благодарности.

Государю императору угодно было усмотреть в этом следствие той сердечной симпатии, которая обнаруживается по всякому поводу в наших отношениях с американской нацией. Его величество приглашает вас выразить по этому случаю г-ну президенту Линкольну полное свое удовлетворение.

Горчаков.

На депеше помета Александра II: «Быть по сему».

МИД, Канцелярия, 1863 г., д. № 160/6, лл. 32—33.

Господин вице-канцлер,

С последним пароходом я получил депешу, которую ваше превосходительство имели честь отправить мне 14-го минувшего, ноября.

В соответствии с содержавшимися в ней приказаниями, я поспешил выразить в частной аудиенции президенту благодарность государя императора за сердечный прием, оказанный нашим морякам. Г-н Линкольн мне ответил, что он был чрезвычайно тронут этим демаршем и еще раз заверил меня, что появление нашего флага у берегов Соединенных Штатов и обмен учтивостью и любезностями, который за этим последовал, создают дружескую связь между обоими странами.

Адмирал Лесовский прибыл в Вашингтон 3 декабря на борту фрегата «Ослябя», в сопровождении корветов «Витязь», «Варяг» и клипера «Алмаз». К сожалению, нельзя было видеть президента, заболевшего ветряной оспой за несколько дней до прибытия наших военных судов. Поэтому я представил наших моряков государственному секретарю и другим членам кабинета, которые на следующий день явились с ответным визитом на борт флагманского судна. Г-н Сьюард, который принял на себя оказать честь нашей эскадре, дал банкет адмиралу и командирам кораблей, а на следующий день государственный секретарь и другие члены кабинета оказали мне честь своим присутствием у меня на обеде с нашими офицерами.

В этот период собрался конгресс. Посоветовавшись с адмиралом Лесовский, я попросил г-на Сьюарда пригласить от нашего имени председателя Сената, спикера палаты и всех членов конгресса посетить наши корабли. В назначенный день мы приняли на борту пятьсот человек: сенаторов, депутатов и членов их семейств. Во время приготовленного для них завтрака я предложил тост за процветание Соединенных Штатов, который был встречен с энтузиазмом и сопровождался национальным салютом. Спикер, который был главным персонажем, поблагодарил несколькими любезными словами.

Адмирал Лесовский, пребывание которого в Вашингтоне было более продолжительным, чем он рассчитывал, должен был еще задержать свой отъезд, в виду выраженного президентом желания видеть наших офицеров. Г-н Линкольн попросил меня зайти к нему и сказал мне, что он еще не поправился настолько, чтобы явиться на борт корабля, но что он принял бы наших моряков у себя. На большом приеме, где присутствовали дипломатический корпус, высшие должностные лица и члены конгресса, я имел честь представить президенту и г-же Линкольн адмирала Лесовского и командиров эскадры.

Здесь было меньше официальности чем в Нью-Йорке, но отсутствие публичных демонстраций и спичей нисколько не повредило этому чрезвычайно сердечному приему. Все прошло настолько хорошо, насколько этого можно было желать.

Адмирал Лесовский отправился в Гэмптон-Роад, расположенный у входа в бухте Чизэйпик, где к нему должны присоединиться оба фрегата, оставленные им в Нью-Йорке. Он предполагает совершить с одной частью эскадры поездку в Гавану и в Западную Индию, а другую часть оставить в Аннаполисе.

Стекль.

МИД, Канцелярия, 1864 г., д. № 150, лл. 10—12.

Господин вице-канцлер,

Командующий нашими тихоокеанскими морскими силами контр-адмирал Попов44 сообщал мне из Сан-Франциско, что там опасаются нападения со стороны конфедератских корсаров и спрашивал моего мнения, мог ли бы он в подобном случае использовать наши силы для защиты города. Я тотчас же ответил ему по телеграфу и отправил почтой письмо.

Я счел своим долгом сообщить адмиралу характер инструкций, которые ваше превосходительство неоднократно благоволили давать мне относительно американского кризиса. Я ему писал, что для нас нет ни Севера, ни Юга, что мы признаем американскую нацию, что мы сожалеем о конфликте, возникшем между различными штатами и что всякое соучастие наших морских сил могло бы повлечь за собою серьезные затруднения для императорского правительства. Я добавил, однако, что в том, весьма маловероятном, случае, когда какому-либо корсару удалось бы пройти через укрепления и войти в порт, адмирал мог бы использовать свое моральное влияние, чтобы воспрепятствовать бомбардировке города; можно предполагать, что при наличии тех сил, какими он располагает, такие предостережения произвели бы желательное действие.

Кажется, в Сан-Франциско перепугались без всякого основания. По имеющимся здесь сведениям, в Тихом океане имеется только один корсар: это — «Алабама»45, небольшое судно, которое не в состоянии напасть на укрепления, защищающие порт Сан-Франциско. Следовательно, предположение о нападении на столицу Калифорнии выходит за пределы всякой вероятности.

Стекль.

МИД, Канцелярия, 1864 г., д. № 150, лл. 71—72.

Настоящее письмо я вверяю г-ну Данзасу, направляющемуся в Вашингтон, чтобы заменить там г-на Давыдова46. Рекомендую этого чиновника вашему благосклонному вниманию.

Ваши депеши от 24/12 января нами получены47. Император ознакомился с ними с интересом, который внушают его императорскому величеству ваши здравые оценки тех серьезных событий, какие совершаются или подготавливаются в Новом Свете.

Ваши оценки убеждают государя императора в необходимости вашего присутствия на доверенном вам посту; ваш проект о поездке в Россию необходимо отложить до более спокойных времен.

Это, дорогой мой Стекль, свидетельствует о той ценности, какую его императорскому величеству угодно придавать нашим услугам.

Как ответ на один из мотивов, внушивших вам желание вернуться в Россию, я прилагаю при сем памятную записку об общей политике. Эта записка поставит вас в курс дела императорского кабинета и ознакомит со всеми оттенками, какие сюда привносятся текущими обстоятельствами и прогнозами ближайшего будущего.

Благоволите рассматривать это сообщение как строго конфиденциальное и предназначенное исключительно для вашего личного сведения.

Горчаков.

Помета Александра II: «Быть по сему».

МИД, Канцелярия, 1865 г., д. № 183, лл. 454—455.

Многочисленные и серьезные признаки позволяют предполагать о близком прекращении гражданской войны в Америке. Конфедеративные штаты Юга дошли до крайних пределов, истощив людей и растратив силы и деньги. Федеральные флот и армия каждый день достигают новых успехов. Возможно, что после взятия Чарльстона, Вильмингтона и Мобила, этих трех последних портов, которые остаются у сецессионистов, генерал Ли, лишенный своей операционной базы и всяких средств снабжения, должен будет прекратить сопротивление, оказываемое им в стенах Ричмонда настойчивым усилиям генерала Гранта.

А между тем федеральные войска находятся в 15 милях от Мобила, на расстоянии одного дневного перехода от Чарльстона; падение Вильмингтона в настоящее время, должно быть, уже совершившийся факт, так как последние известия сообщают, что конфедератский генерал только что взорвал два передовых форта, составляющих главную защиту города, и уже принял необходимые меры, чтобы обеспечить отступление гарнизона, удовлетворив чувство воинской чести длившимся несколько дней сопротивлением.

Еще более серьезным, чем эти военные неудачи, является моральный разгром дела сепаратистов. Громадное большинство конфедеративных штатов громким голосом требует мира, многие из них требуют мира даже любой ценою. Чтобы доказать, с какой настойчивостью и единодушием проявляются эти пацифистские настроения, небесполезно, может быть, будет сослаться на следующие факты:

Законодательные собрания Тенесси и Кентукки, двух штатов, наиболее преданных делу рабовладельцев, только что вынесли огромным большинством решение об окончательной и безусловной отмене рабства, мотивируя эту меру желанием положить конец гражданской войне.

Законодательное собрание штата Джорджии официально обратилось к конфедератскому президенту за разрешением — вступить с вашингтонским кабинетом в переговоры для восстановления мира. Г-н Джефферсон Дэвис ответил на это документом, воспроизведенным во всех газетах, где он оспаривает право и пользу изолированных переговоров каждого из конфедеративных штатов, но признает необходимость просить мира, оговаривая, разумеется, принцип независимости Юга.

Охранный лист, предоставленный г-ну Блейру48,— официозному посланнику президента Линкольна,— его переговоры с Джефферсоном Дэвисом, свидетельствуют о том, что этот последний уяснил себе невозможность дальнейшего сопротивления, и что, если он не принимает еще предложений вашингтонского кабинета, то, по крайней мере, прислушивается к ним с бесконечно большей благосклонностью, чем в предшествующие годы.

Впрочем, его вынуждает к этому крайняя финансовая скудость его администрации, полное исчерпание всех военных ресурсов и, в особенности, требования общественного мнения, которые проявили себя недавно даже в недрах конгресса в Ричмонде.

Газета «The Sentinel», официальный орган правительства конфедератов, опубликовала очень резкую статью, где она обвиняет «в измене и бесчестии всех, кто хотел бы вступить в прямые переговоры с вашингтонским кабинетом»,—и вот один из наиболее влиятельных на Юге лиц, г-н Орр, представитель штата Миссисипи, заявил протест против диктаторских замашек президента Джефферсона Дэвиса, взывая к здравому чувству страны и конгресса против этих диких теорий войны до конца, и даже не поколебался заявить категорически, «что все попытки запугивания при существующем положении вещей могут повлечь за собой только ускорение событий и вызвать сопротивление, что только сумасшедшие или бешеные люди могут отсоветовать мир и что необходимо, чтобы правительство тем или иным способом удовлетворило преобладающие пожелания страны — положить конец этой ужасной и бесплодной человеческой бойне, которая длится уже почта пять лет».

Предложение вынести порицание правительству, сделанное г-ном Орр, было отвергнуто большинством, но необходимо заметить, что представители Джорджии и Алабамы весьма энергично поддерживали его, а один из них даже заявил, что не желает принимать участия в прениях Конгресса, пока статья в «The Sentinel» не будет осуждена правительством. Достаточно того, что подобный язык оказался терпимым в среде собрания, которое еще 6 месяцев тому назад не допускало простого упоминания о какой бы то ни было пацифистской мысли, чтобы более не сомневаться в повороте, какой произошел за это время в умах конфедератов.

За исключением очень небольшого меньшинства, которое почерпает смелость для своего упорства только в желании наивозможно дольше удержать власть, все в конфедеративных Штатах жаждут мира, и все решили внушить это президенту Джефферсону Дэвису, если он будет упорствовать в своем отказе от мира.

Едва ли необходимо добавлять, что те же самые стремления и такие же решения преобладают в Северных Штатах Америки. Будучи переизбран на самую высокую должность огромным большинством всей нации, президент Линкольн не может иметь более настоятельного интереса, более законного желания, чем завершить свою политическую карьеру восстановлением длительного мира.

При наличии, если не открыто признанного, то молчаливого соглашения между двумя большими частями американского общества о неотложности окончания войны, расхождение существовало бы только относительно условий, на которых мог бы быть заключен мир.

Эти условия со стороны Севера с неизменной ясностью были формулированы не один раз. Вашингтонский конгресс и г-н Линкольн, все избирательные съезды в прошлом году, все законодательные собрания федеральных штатов во многих случаях заявляли, что мир мог бы быть заключен только на следующих условиях:

1. Отмена рабства взамен более или менее щедрого вознаграждения собственникам.
2. Безусловное подчинение конфедеративных штатов и их вхождение, в федеральный союз; допускается, однако, возможность пересмотра органической конституции и предоставление каждому из федеральных штатов некоторых требуемых ими уступок, что можно было бы согласовать с единством и неприкосновенностью центральной власти.

Что же касается нынешних притязаний Юга, то и они весьма ясно излагаются в следующей статье, напечатанной в «Richmond Examiner», главном органе умеренного большинства южан.

«Если Юг будет завоеван, сказано там, то он найдет себе утешение, помогая отстоять доктрину Монро49 (т. е. изгнать англичан из Канады, и французов из Мексики) и создать мощную власть на американском материке. Эта цель могла бы быть достигнута в настоящее время, если бы Север признал независимость Юга, заключив с ним договор об оборонительном и наступательном союзе, о таможенном союзе, о свободе обмена и о свободе мореплавания».

Первоначальная причина этого великого столкновения — рабство — не упоминается в этой программе по тому простому соображению, что эта причина сама собою исчезла, так сказать, в перипетиях борьбы.

В одних конфедеративных штатах рабство является уничтоженным фактически, в других — оно отменено даже юридически, как об этом свидетельствует выше приведенное постановление законодательных собраний Тенесси и Кентукки.

Следовательно, нет ничего легче, как придти к соглашению о способе справедливого вознаграждения в пользу бывших рабовладельцев. Финансовая операция, аналогичная той, которая была применена при выкупе земель, уступленных крестьянам при их освобождении в России, могла бы быть предложена и с успехом принята, благодаря, главным образом, практическим способностям американцев. Будущий труд негров был бы учтен при выкупе их личной свободы подобно тому, как это было у наших земледельцев при их наделении землей50.

Что же касается требований знаменитой доктрины Монро, то здесь между Югом и Севером будет иметь место не только согласие, но и полная гармония, как это доказывают недавние решения вашингтонского конгресса относительно Мексики и Канады⁵¹.

В конце концов действительное и серьезное расхождение остается только по вопросу о независимости, т. е. об отделении или о политическом объединении.

Но и здесь Юг допускает оборонительный и наступательный союз, таможенный союз и полную свободу торговли и мореплавания, иначе говоря, он склонен вернуться к status quo ante belli, за единственным исключением о президентстве и об отдельном управлении.

Сводя таким образом вопрос к его реальному содержанию, можно придти к убеждению, что в споре остается только мало существенное. В действительности, это лишь вопрос самолюбия и личного интереса, поддерживаемый группой карьеристов.

Географически Юг не может существовать изолированно, принимая во внимание отсутствие всяких естественных границ. Политически он от этого потерял бы Дольше, чем Север, так как ему первому пришлось бы признать, что для отстаивания с какими-нибудь шансами на успех столь дорогой ему доктрины Монро восстановление союза было бы необходимо.

Из всего предшествующего можно сделать вывод, что, если сейчас тактично и с необходимой скромностью предложить американцам добрые услуги для разрешения спорных интересов, то можно было бы, пожалуй, способствовать заключению мира.

Неуспех французского вмешательства в 1862 г. не представляется противоречащим такой гипотезе. Это вмешательство было преждевременным. К тому же личный характер выступившего в то время государя, обычные приемы его политики, его открыто признанное пристрастие к рабовладельцам и особенно французская экспедиция в Мексику—-.все эти обстоятельства были вескими поводами как для того, чтобы это вмешательство не увенчалось успехом, так и для того, чтобы обострить борьбу и посеять семена будущей вражды между американцами и правительством Наполеона.

Сдержанные и дружеские предложения России были бы сделаны сейчас при совершенно иных условиях.

Американцы Севера так яге хорошо, как и американцы Юга, убеждены в искренности нашей доброй воли по отношению к ним. Строгий нейтралитет, соблюдавшийся императорским кабинетом с самого возникновения конфликта, старания, которые оно проявляло к тому, чтобы отклонить всякую солидарность с французскими неумелыми попытками вмешательства или давления, слова, полные симпатии и дружеского интереса, с которыми по приказанию государя императора обращался к вашингтонскому кабинету князь Горчаков в депеше г-ну Стеклю от 28 июня 1861 г., наконец, память об успешном вмешательстве России в 1812 г52.,— вот те соображения, которые позволяют предположить благожелательный прием, какой был бы оказан нашим добрым предложениям сейчас, когда обе воюющие стороны ищут мирного выхода.

Довольно тяжелый опыт должен был убедить американцев в практической правде тех увещеваний, с которыми обратился к ним императорский кабинет в 1861 г. Они не могут теперь более сомневаться в том, что:

«Несмотря на различие их конституций и их интересов, а может быть именно в виду этого различия, провидение как бы приглашает их упрочить традиционную связь, которая является основой и также условием их политического существования»,—что «те жертвы, которые им пришлось бы возложить на себя для ее сохранения, не могут пойти ни в какое сравнение с теми жертвами, какие повлек бы за собою разрыв этой связи»,—что «будучи соединенными, они дополняют друг друга, разъединившись, они взаимно уничтожаются»,— что, наконец, настал момент подумать о соглашении,— допускающем существование различных ныне борющихся интересов».

Такое соглашение является сегодня тем более легким, что перипетии борьбы устранили, как было констатировано выше, главное расхождение и преобладающий в этом деле интерес, и чтобы придти к решению столь желательному во всех отношениях, нам пришлось бы только совместно работать над применением на практике тех теорий, которые мы излагали еще четыре года тому назад.

Нет нужды указывать на нашу очевидную и традиционную заинтересованность в поддержке Американского Союза, т. е. на нашу заинтересованность в силе и процветании единственного государства, способного уравновесить английское превосходство. Равным образом едва ли есть необходимость указывать на те преимущества для нашего европейского престижа, которые были бы результатом нашего успеха в деле всеми желаемого умиротворения, предпринятого четыре года тому назад Наполеоном III с полнейшим, столь нашумевшим, неуспехом. К тому же не заключалось ли бы в действительности нечто грандиозное, позволим себе сказать, нечто предуказанное провидением, в мероприятии подобном тому, которое поставило бы под покровительство освободителя 20-ти миллионов крепостных окончательное освобождение 4 миллионов рабов Нового Света.                                                                        .

Относительная неуверенность в успехе не должна была бы служить препятствием для каких бы то ни было серьезных попыток, имея ввиду подобные результаты.

К. Катакази53.

Записка не датирована и приложена к первоначальному проекту письма Горчакова Стеклю, где имеется дата 6 февраля 1865 г.

Я имел продолжительный разговор с Сьюардом. Он мне сказал: «теперь, когда восстание находится накануне своего подавления, мы обратились к нескольким державам, в частности к Англии и Франции, с предложением сделать в пользу Соединенных Штатов официальную демонстрацию, которая могла бы показать, что эти державы не против восстановления Союза, и успокоить в этом отношении общественное мнение Соединенных Штатов. Мы хотим, чтобы они перестали предоставлять Югу право воюющей стороны».

Я спросил Сьюарда, полагает ли он, что Англия согласится сделать подобную демонстрацию. Он мне ответил: «Да, полагаю, не потому, что ей желателен Союз, а потому, что она опасается последствий своего поведения по отношению к нам во время войны. Она желает примирения, так как она нас боится, и это ясно видно из поведения ее правительства. Пальмерстон и Расселл чувствуют себя как на иголках всякий раз, как в парламенте заходит речь об американском вопросе. Что же касается до Луи-Наполеона, то его держать в руках труднее, и сомнительно, чтобы он согласился сделать то, что мы у него просим».

Я сказал Сьюарду, что нам, поскольку мы не сделали никакой декларации, и нечего брать обратно. Он мне ответил: «Это правильно, но не могло ли бы ваше правительство сделать какой-либо оффициозный демарш перед лондонским и парижским кабинетами, приглашая их согласиться с нашей просьбой». Я ему откровенно заметил, что это мне кажется довольно серьезным, что мы до сих пор воздерживались от вмешательства в осложнения, созданные между Соединенными Штатами и европейскими правительствами американской войной, и что я, между прочим, не знаю, являются ли наши отношения с западными державами по своему характеру такими, чтобы они могли нам позволить сделать столь щекотливый демарш. Я добавил, что его просьбу я доложу вашему превосходительству и сообщу ему Ваш ответ.

Не думаю, что мы должны согласиться с просьбой Сьюарда54. Наша политика воздержания как по отношению к внешним, так и по отношению к внутренним делам Соединенных Штатов, поставила нас в очень хорошее положение, которое мы несомненно сохраним, продолжая настойчиво придерживаться той же линии поведения. Сьюард без сомнения преувеличивает боязнь Англии, но доля правды в том, что он говорит, есть, если судить по поведению английского поверенного в делах в Вашингтоне, Бернлея. Он всячески подлаживается к государственному секретарю, и так как у него нет ни достаточно опыта, ни достаточно ловкости, чтобы вести борьбу со Сьюардом, то последний делает с ним все, что хочет. Мне сам Бернлей сказал, что Расселл в каждом письме рекомендует ему не щадить никаких усилий для того, чтобы умиротворить американцев и держать их в спокойствии.

Сьюард говорил со мною об Англии в тоне ненависти и пренебрежения и все здесь выражаются точно также. Несмотря на это, федеральное правительство будет очень осмотрительным, оно пойдет до известного пункта, но не дальше. Обе нации—как правительства, так и отдельные лица,— глубоко презирают друг друга, но обе стороны одинаково боятся разрыва. Только американцы, как более смелые, берут верх своим высокомерием и становятся все более несговорчивыми по мере того, как англичане обнаруживают боязнь. Признание мятежников воюющей стороной глубоко задело американцев. Они могли бы выждать окончания борьбы, что само по себе положило бы предел подобному состоянию вещей, но они хотят иметь удовольствие увидеть, чтобы морские державы отказались от своего поведения по отношению к Югу, пока война еще длится. В этом — идея Сьюарда.

Стекль.

МИД, Канцелярия. 1865 г., д. № 183, лл. 104—111.

Подтверждаю получение ваших депеш до №20 включительно.

Как вы это и предвидели, мы ничуть не хотим отходить от нашей политики воздержания и не намереваемся дать согласие на просьбу Сьюарда об официозных демаршах с нашей стороны перед кабинетами Лондона и Парижа, как это изложено в вашей депеше №18. Речь, которую вы держали, одобрена его величеством. Если Сьюард вернется к этому вопросу, дайте ему понять, что падение Ричмонда55 и блестящие успехи, одержанные, наконец, федеральной армией, позволяют надеяться на близкое окончание конфликта и на восстановление сильного и могущественного Союза, и что официозный демарш, которого он хотел, оказался бы фактически беспредметным. Само собою разумеется, что это сообщение вы сделаете весьма осторожно, чтобы федеральное правительство не могло иметь никакого сомнения в постоянных симпатиях нашего государя императора.

Горчаков.

МИД, Канцелярия. 1865 г., д. № 183, лл. 459—460.

Телеграф принес нам известие о двойном покушении, в результате которого скончался президент Соединенных Штатов и жертвой которого едва не стал г-н Сьюард⁵⁶.

Выстрел, поразивший г-на Линкольна в тот самый момент, когда президент, казалось, был близок к тому, чтобы пожать плоды своей энергичной, настойчивой политики, глубоко почувствовали в России.

В виду отсутствия императора, я не в состоянии передать вам выражение чувств его императорского величества. Тем не менее, зная симпатии, которые государь император питает по отношению к Соединенным Штатам Америки, мне легко предвидеть впечатление, какое произведет на его императорское величество известие об этом гнусном преступлении.

Я поспешил засвидетельствовать г-ну генералу Клею чувства живейшей и сердечной симпатии императорского кабинета к федеральному правительству.

Благоволите выразить это в самых горячих словах г-ну вице-президенту Джонсону, добавив к ним наши самые искренние пожелания, чтобы это новое и прискорбное испытание не помешало стремлению американского народа к восстановлению Союза и согласия, что является источником его могущества и процветания.

Горчаков.

МИД, Канцелярия, 1865 г., д. № 183, лл. 463—464.

Господин вице-канцлер,

Я имел честь получить депешу от 16 апреля, которую ваше превосходительство благоволили послать мне, поручая выразить президенту Соединенных Штатов соболезнование императорского кабинета но случаю смерти г-на Линкольна.

Перевод этой депеши я сообщил г-ну Хантеру57, прося его ознакомить с нею президента и спросить его, угодно ли будет ему принять меня, дабы я мог лично передать ему те чувства, выразителем которых мне приказано быть.

Г-н Джонсон поспешил удовлетворить мою просьбу, и на следующий день я имел у него аудиенцию. Он просил меня поблагодарить императорское правительство за изъявления симпатии, столь красноречиво выраженные в депеше вашего превосходительства. Президент добавил, что он пользуется этим случаем, чтобы заверить меня, что он, как и его предшественники, ценит дружбу России и ничего не упустит для поддержания самых близких отношений между обоими правительствами.

Депеша вашего превосходительства была опубликована в полуофициальной газете и по всей вероятности появится во всех газетах. Я убежден, что она произведет наилучшее впечатление.

Стекль.

МИД, Канцелярия, 1865 г., д. № 183, лл. 194—195.

• 1
  По-видимому Стекль имеет здесь в виду Крымскую кампанию (1854—1856), во время которой США оказывали в отношении России неоднократные дружественные демарши, становясь на сторону России в ее войне с Англией и Францией. [Здесь и далее примечания М. М. Малкина; уточнения, сделанные при электронной публикации, заключены в квадратные скобки]
• 2
  Подлинники всех публикуемых документов на французском языке хранятся в Гос. архиве внешней политики. Подготовлены к печати А. А. Юрьевым.
• 3
  Помета Александра II: «Правильно».
• 4
  Помета Горчакова: «Это мне кажется весьма благоразумным» и помета Александра II: «Да».
• 5
  Тувенель, Эдуард-Антуан — французский политический деятель. В 1860 г. назначен министром иностранных дел на место Валевского. В октябре 1862 г. вышел в отставку. Написал несколько исторических трудов.
• 6
  Пальмерстон, Генри Джон (1784—1865) — лорд, англ. государственный деятель. С 1830 г. по 1851 г. руководил внешней политикой. С 1855 г. до смерти с небольшим перерывом занимал пост премьера, продолжая руководить внешней политикой Англии, ведя ее в духе активной борьбы за мировое преобладание английского промышленного капитала.
• 7
  Помета Александра II: «Это весьма вероятно».
• 8
  Лайонс, Ричард (1317—1887) — лорд, посол великобританского правительства в Вашингтоне с 1859 г. по 1865 г.
• 9
  В этой депеше Стекль сообщает о назначении президентом Южной конфедерации Джефферсоном Дэвисом представителей, снабженных полномочиями для переговоров с различными правительствами Европы.
• 10
  Мерсье, Анри — французский посол в Вашингтоне с 1860 г.
• 11
  Расселл [в публикации 1939 года – Россель], Джон (1792—1878), лорд, впоследствии граф, лидер английской партии вигов, министр иностранных дел (1852—1853 гг. и 1859—1865 гг.).
• 12
  В депеше № 44 на имя Горчакова от 24/12 июня 1861 г. Стекль говорит о морских правах нейтральных стран и о предполагаемых со стороны США переговорах по этому вопросу с Лондоном и Парижем.
• 13
  Клей Кассиус [в публикации 1939 г. — Кассий] — посол США в С. Петербурге с 1861 г.
• 14
  Помета Александра: «Это также и мое намерение».
• 15
  Имеется в виду Вашингтон — первый президент и основатель Соединенных Штатов Северной Америки (1789—1797), а до этого — главнокомандующий американской армией в войне за независимость (1776—1783).
• 16
  В депеше № 41 от 10 июня /29 мая 1861 г. Стекль сообщает, что Комитет министерства иностранных дел в Париже, на основании решений которого французское правительство признало правительство Юга воюющей стороной,— положил в основу своих решений позицию нейтральных держав в войнах, предшествовавших независимости Греции и старых испанских кампаний, и позицию, занятую Соединенными Штатами Америки в отношении этих же государств.
• 17
  В этим резюме Расселла английскому послу в Вашингтоне Лайонсу от 18/6 мая 1861 г. № 186 излагается позиция лондонского правительства по отношению к морским правам.
• 18
  Парижская декларация (конвенция) подписана 16 апреля 1856 г. Россией, с одной стороны, Францией, Англией, Сардинией и Турцией,— с другой, при участии Австрии и Пруссии. Декларация, подписанная через несколько дней после подписания Парижского мира (30 марта 1856 г.), закончившего Крымскую войну, включает четыре статьи, из которых первая говорит об отмене каперства (преследование и захват частными судовладельцами неприятельских судов во время войны).
• 19
  Циркуляр французского правительства от 4 июня 1861 г. предписывает своим консулам в США категорически заявлять, что правительство считает несовместимым с нейтралитетом, которого оно намерено придерживаться, какой бы то ни было набор или принудительное зачисление на военную службу той или другой воюющей стороной США французских граждан, проживающих в США.
• 20
  Монтебелло, Густав-Луи — герцог, французский дипломат. Французский посол в С.-Петербурге с 1858 по октябрь 1864 г.
  21 В депеше № 42 от 17/5 июня 1861 г. Стекль говорит о сделанном английским и французским посланниками приглашении вашингтонскому кабинету присоединиться к 2 и 3 пунктам Парижской конвенции от 16 апреля 1856 г. о правах морской державы.Статьи 2 и 3 этой конвенции говорят о том, что нейтральный флаг покрывает неприятельский груз, исключая военную контрабанду (ст. 1) и что нейтральный груз, кроме военной контрабанды, не подлежит захвату под неприятельским флагом (ст. 3). На это приглашение Сьюард ответил, что он предпочитает этот вопрос передать на обсуждение в Париж и Лондон. «Очевидной целью Сьюарда,— говорит Стекль,— было — вести переговоры об этом отдельно с Англией и Францией, чтобы помешать им действовать сообща».
• 22
  Бруннов, Ф[илипп]. И[ванович]. (1797—1875) — барон, впоследствии граф, царский дипломат, играл большую роль в международной политике России в качестве представителя России в Англии (1840—1874 гг. с перерывом в Севастопольскую войну). Участник Парижского конгресса 1856 г.
• 23
  Нота Сьюарда Стеклю от 5 октября 1861 г. здесь не приводится. Она говорит о чувствах глубокой благодарности к России со стороны федерального правительства за новые гарантии дружбы между двумя странами.
• 24
  См. выше депеши Горчакова Стеклю от 28 июня 1861 г.
• 25
  Струве, Густав (1805—1870) — германский политический деятель. Принимал участие в вооруженном восстании в Бадене в 1848 году. После неудачи баденской революции бежал в Швейцарию, потом в Америку, где в качестве офицера принял участие в гражданской войне на стороне северян.
• 26
  В депеше Горчакова Стеклю от 24/12 августа 1861 г. сообщается о подписании Горчаковым и послом США в Петербурге Клеем соглашения о признании принципов Парижской конвенции 16 апреля 1856 г. Конвенция состоит из четырех пунктов аналогичных Парижской конвенции.
  27 Имеется в виду инцидент с английским почтовым судном «Трент», на котором были арестованы американским военным судном «Сан-Джасинто» посланные в Европу представители Южной конфедерации, Слайделл [в публикации 1939 г. — Слайдель]  и Мейсон [в публикации 1939 г. – Месон]. Арест произошел в проходе Старого Багамского канала в ноябре 1861 года.Слайделл, Джон (1793—1876) являлся американским сенатором и был направлен послом во Францию, а Мейсон, [Джеймс] — сецессионист был направлен послом в Англию. Целью отправки в Европу Слайделла и Мейсона было вызвать Англию и Францию на интервенцию против Соединенных Штатов.Английское правительство, усматривая в инциденте с «Трентом» оскорбление национального флага, предъявило федеральному правительству ультиматум: либо в течение семи дней освободить арестованных представителей Южной конфедерации, либо, в противном случае, Англия отзывает своего посла в Вашингтоне и порывает сношения с США. Федеральное правительство, обсудив инцидент, грозивший разрастись в крупный конфликт, приняло решение освободить арестованных и передать их Англии. См. об этом подробно Маркс и Энгельс, Соч., т. XII, ч. 2, стр. 272—274 и ряд др. статей в том же томе.
• 28
  Надо понимать — гражданскую войну
• 29
  Помета Александра II — «Я хотел бы этого, но сомневаюсь, чтобы это было так».
• 30
  В конце 50-х годов США проявляли полную солидарность с Россией по отношению к Китаю и Японии в вопросах установления с ними торговых связей и утверждения там своего влияния.
• 31
  Дальше печатаем только записку Сьюарда Стеклю.
  32 Депеши Стекля, в которых он сообщает Горчакову о поездке французского посла в США Мерсье в Ричмонд, — главный город штата Виргинии, столицу Южной конфедерации, — здесь не приводятся. Стекль сообщал, что Мерсье предпринял поездку в Ричмонд для ознакомления на месте с состоянием торговли, главным образом, хлопком (2 телеграммы Стекля от 13/1 апреля 1862 г.).28 апреля 1862 г. Стекль сообщал о возвращении Мерсье и о впечатлениях последнего о положении на юге: хлопок сжигают, увозят его вглубь страны и готовы воевать дальше.
• 33
  С 17 апреля 1862 г. Горчаков назначен вице-канцлером с оставлением в должности министра иностранных дел.
• 34
  Революцией Стекль называет гражданскую войну в США.
• 35
  Друэн де-Люис, Эдуард (1805—1881), французский дипломат, министр иностранных дел (1848—1849; 1852—1855; 1862—1866).
• 36
  В депеше, которую мы не приводим, Друэн де-Люиса французскому послу в Петербурге Россия приглашается принять участие во вмешательства трех морских держав (Франция, Англия и Россия) в американскую войну в щелях достижения между воюющими сторонами перемирия на 6 месяцев.
  37 Вскоре после начала польского восстания в 1863 г. между Францией, Англией и Австрией завязались дипломатические переговоры по вопросу о вмешательстве в польские дела с целью оказать давление на Россию в смысле предоставления с ее стороны полякам уступок в их политических требованиях.Каждая из трех держав, предпринимая этот дипломатический поход против России, преследовала свои собственные цели, используя польское восстание как средство для закрепления своих позиций против России.Лондонский и парижский кабинеты вместе с тем обратились ко всем европейским державам с приглашением принять участие в дипломатическом давлении на Россию в целях вызвать ее на уступки полякам.В числе прочих держав такое приглашение было сделано и США.
• 38
  С письмом от 15/3 мая Стекль послал Горчакову копию депеши Государственного секретаря в ответ на предложение Франции по поводу вмешательства в польские дела.
• 39
  В письме Горчакова Клею от 3 июня/22 мая 1863 г. сообщается о том, что письмо Сьюарда Дэйтону соответствует дружбе между Россией и США.
• 40
  Пометы Александра II: «Мне неизвестно, чтобы он когда-либо делал подобное предложение».
• 41
  «Совершенно правильно».
  42 В сентябре 1863 г., под командой контр-адмирала Лесовского в Нью-Йорке -остановилась русская атлантическая эскадра в составе трех фрегатов, двух корветов и одного клипера (впоследствии должны были подойти еще несколько клиперов). Фрегат «Ослябя» под командой капитана Бутакова прибыл в Нью-Йорк на несколько дней ранее Лесовского.
  Целью посылки эскадры Лесовского в США было, как говорит инструкция морского мин-ва адм. Лесовскому: «в случае предвидимой ныне войны с западными державами, действовать всеми возможными доступными ей средствами против наших противников, нанося посредством отдельных крейсеров наичувствительнейший вред и урон неприятельской торговле или делая нападения всей эскадрой на слабые и малозащищенные места неприятельских колоний» (см. «Красный Архив», 1930 г., т. 38, стр. 159).
• 43
  26 сентября 1863 г. русский корвет «Новик» потерпел крушение у западных берегов США, около 30 миль к северу от порта «Punta de Bas Кеуо». Весь экипаж судна был спасен американским береговым катером.
• 44
  Русская тихоокеанская эскадра под командой контр-адмирала Попова с октября 1863 г. находилась в Сан-Франциско, имея заданием, в связи с осложнившейся после польского восстания международной обстановкой, «по получении известия об открытии военных действий направиться к наиболее уязвимым неприятельским колониям для нанесения противникам вреда в морской торговле».
• 45
  Английское правительство, симпатии которого были на стороне рабовладельческих штатов Юга, допустило постройку и снаряжение в английских гаванях нескольких военных судов для Южной конфедерации. Эти суда, спущенные на воду, наносили в открытом море огромный вред морской торговле Северных штатов. Среди этих судов особенно отличалась канонерка «Алабама», которая в продолжение двух лет (1862—1864) причиняла Северным штатам значительный урон в торговле. Инцидент с «Алабамой» известен в истории гражданской войны Севера и Юга, как «Алабамский спор», тянувшийся несколько лет и закончившийся уже после победы Севера. Инцидент заключался в том, что правительство США потребовало от Англии возмещения за убытки, причиненные действиями судов, снаряженных на английской территории: (Об «Алабаме» см. Маркс и Энгельс, Соч., т. XII, ч. 2, стр. 400).
• 46
  Давыдов, Александр Петрович — младший секретарь Российской миссии в США (Вашингтон).
• 47
  В пяти депешах Стекля Горчакову от 24/12 января 1865 г. Стекль говорит о попытках Линкольна начать мирные переговоры с Югом. В частности Стекль говорит о намерении Линкольна отправить в Ричмонд [Ф.] Блейра, одного из своих доверенных лиц, для переговоров о мире.
• 48
  Блейр, Френсис Пристон — американский журналист и политический деятель США. Ярый сторонник аболиционистов. Принимал участие в гражданской войне на стороне северян.
• 49
  Доктрина, названная по имени президента США, Джеймса Монро (1758 — 1831), и заключавшая в первоначальной своей формулировке (в послании президента Монро конгрессу в 1823 г.) принцип невмешательства европейских государств в дела американского континента. В эпоху империализма доктрина. Монро послужила оправданием интервенции США в страны Северной и Южной Америки. По настоянию президента Вильсона доктрина Монро была включена в ст. 19-ю Лиги Наций. В послевоенный период эта доктрина, изменив свой первоначальный смысл, стала выражением лозунга «Америка для американцев».
• 50
  Царский дипломат Катакази не мог, конечно, вскрыть сущность «финансовой операции», проведенной при освобождении крестьян от крепостной зависимости в России. Рекомендуя эту «операцию» американцам в расчете на «практические способности» американской буржуазии, Катакази имел в виду прежде всего интересы рабовладельцев, учтя, как при этой «операции» царское правительство оградило интересы помещиков в ущерб интересам крестьян.
  51 Решение Вашингтонского конгресса относительно Мексики состоит в том, что уже после окончания гражданской войны, Конгресс США во имя доктрины Монро потребовал от Франции (Наполеона III) увода ее войск с мексиканской территории. Как известно, Франция в 1861 г., сначала совместно с Англией и Испанией, а потом одна начала интервенцию в Мексике в целях эксплуатации ее нефтяных источников в угоду французским ростовщикам. Наполеон III быстро уступил требованиям Конгресса США, так как к этому времени во Франции начались громкие протесты против мексиканской авантюры — этого «одного из самых чудовищных предприятий, когда-либо занесенных в летописи международной истории» (Маркс и Энгельс. Соч. т. XII, ч. 2-я,. стр. 202).Решение Вашингтонского конгресса относительно Канады касается отмены заключенного в 1854 г. между Канадой и США торгового договора о взаимном предоставлении максимальных торговых преимуществ в течение десяти лет. Занятая Великобританией во время гражданской войны в США позиция, враждебная интересам северян, и ряд инцидентов, в которых Великобритания становилась на сторону южан, заставили американцев заявить англичанам о нежелании дальнейшего продления этого договора о взаимности.
• 52
  Война Англии с США из-за морской торговли в 1812—1814 гг.— окончилась заключением мира в Генте [в публикации 1939 г. — Генуе]  при посредстве России.
• 53
  Катакази, Константин Гаврилович — чиновник особых поручений при вице-канцлере. С 1869 г. по 1872 г.— посланник в США.
• 54
  Помета Александра II: «И я не более».
• 55
  В апреле 1865 г. Ричмонд был эвакуирован конфедератами, понесшими серьезные поражения. Вскоре после падения Ричмонда гражданская война в США была закончена победой Севера и восстановлением Американского союза.
  56 Линкольн был убит 14 апреля 1865 г. выстрелом из револьвера агентом мятежников, актером Бутом [в публикации 1939 г. — Бусом], в помещении Вашингтонского театра, спустя несколько дней после вторичного занятия им президентского кресла; на пост президента Линкольн был вторично избран в ноябре 1864 г.Одновременно с убийством Линкольна было совершено покушение на генерального секретаря Сьюарда и его сына. От серьезных ран сын Сьюарда скончался. [здесь М. М. Малкин ошибается – Фредерик Сьюард был ранен, но выжил]
• 57
  Хантер [в публикации 1939 г. – Хентер], Уильям — заместитель генерального секретаря Сьюарда.