Слухи о российских происках в период канадского восстания 1837 г.

Исследователи канадской истории обычно расценивали восстание 1837 г. как чисто внутреннюю борьбу между радикалами и тори. За исключением помощи, полученной мятежниками от охотничьих лож, общепринято, что не было никакого иностранного вмешательства в восстание тем более со стороны какой-либо европейской державы. Современники, однако, имели различные мнения по этому вопросу. Нью-йоркская газета Morning Herald от 12 ноября 1838 г., сообщала, что,»…, как только слухи о восстании в Канаде достигли России, местное правительство усмотрело в этом благоприятный случай, который при должном поощрении мог бы привести к крушению британской колониальной системы». В дальнейшем последовали заключения, что «Россия теперь реально пересекла Атлантику и фактически поощряет элементы разногласия на границе со штатом Нью-Йорк, так, чтобы это могло привести к войне между Англией, и Соединенными Штатами, чтобы вызвать трудности Англии в её отношениях с Европой и Востоком». В течение того же самого месяца множество других газет в Соединенных Штатах и Канаде1. опубликовало материалы о русском вмешательстве, и 15 ноября 1838 г., М. Понгуа, французский посол в Вашингтоне, сообщал в Париж, что «… мнение, высказанное в моей корреспонденции о линии, занятой Россией в отношении волнений в Канаде, кажется, приобрело всеобщее признание, каковое можно найти во многих канадских и американских газетах… «2

Дело приняло более серьезный поворот когда Генри Фокс, британский посланник в Вашингтоне, исследовал этот вопрос и сообщил, что президент Ван Бюрен «…намекнул мне в беседе, в манере, которую я не могу неправильно истолковывать…», что Россия финансировала восстание3. Конкретное свидетельство подозрения Британского правительства по этому поводу было представлено, когда 26 ноября 1838 г., российский консул в Бостоне был арестован в Монреале и его багаж был подвергнут осмотру4. Фокс тогда дал указание Стюарту Дербиширу, лондонскому адвокату и журналисту, который был связан с миссией Лорда Дарэма5, провести полное разбирательство по этому вопросу. Когда отчёт был представлен 20 июля 1839 г., свидетельство о русском вмешательстве стало очевидным, и Дербишир заключил, что, если информация, полученная им из различных источников, — точна, то «… Российское правительство и его местные представители вовлечены в преступный заговор против Британской Короны, разжигая недовольство и распространяя дело восстания, среди её подданных, и способствуя сговору с головорезами американского общества в рамках беспрецедентной несправедливости против мира и чести британских владений на этом континенте»6. Годом позже была издана двухтомная работа Т.Р. Престон о Канаде. В ней автор посвятил двенадцать страниц вопросу Российских происков в Канаде и заключил, что была «по крайней мере сильная степень правдоподобия», в том, что русские активно помогали мятежникам7.

Когда это свидетельство рассматривается в связи с фактом, что англо-русские отношения в течение этого периода были чрезвычайно напряженные8, кажется, что, возможно, была некоторая связь между Российским правительством и канадскими мятежниками. Цель данной статьи состоит в том, чтобы рассмотреть доступный материал и, возможно, прийти к тому или иному заключению.

Анализ свидетельств очевидцев выдвигает множество специфических обвинений против России. Так выдвигаются обвинения, что Шульц и Хиндерланг, два добровольца патриота, захваченные лоялистами, были русскими офицерами, посланными в Канаду для организации сил мятежников9. Далее заявлялось, что русские агенты в Нью-Йорке снабжали мятежников деньгами10 и что российский посланник в Вашингтоне принимал активное участие в подобной деятельности11. Кроме того, сообщалось, что существовало «тесное сотрудничество между Папино и российским правительством»12 и что Папино совершил поездку в Париж, не в поисках французской помощи, а для того, чтобы получить денежные средства из России и встретиться с царём13. Наконец, арест Российского консула в Монреале, как считают, решительно свидетельствовал, и Дербишир сообщил, что генеральный прокурор С.Р. Огден, который выдал ордер на арест, сообщил ему, что не было «… ни малейшего сомнения во вмешательстве российских представителей в Америке в дело распространения недовольства среди жителей колоний»14.

Предполагаемая связь между Шульцем, Хинделангом и российским правительством может быть легко опровергнута. Шульц был польским революционером, бежавшим в Соединенные Штаты после революции 1830 г. в Польше, в то время как Хинделанг был французским радикалом из хорошей семьи, который участвовал в революции 1830 г. и затем эмигрировал в Нью-Йорк. Согласно их собственным детальным показаниям, сделанным после их захвата, они были склонны верить, что население Канады — готово к революции, что британские войска — разочарованы и склонны к бунту, и что большое число хорошо вооруженных патриотов готовы вторгнуться через границу. Оба были разочарованы и озлоблены после того как присоединились к патриотам, и с негодованием осудили лидеров мятежников, за то что те обманули их. Накануне своей казни Шульц заявил: «Мне хотелось бы только, чтобы эти трусливые мошенники, генерал Бирг и Билл Джонсон, могли быть наказаны…, и тогда я буду удовлетворён»15. Точно также высказал свою «самую сильную ненависть и самое глубокое презрение к доктору Нельсону и его сообщникам»16 и Хинденланг. Очевидно, что эти люди, никоим образом не могли быть русскими офицерами, а являлись всего лишь ревностными революционерами, присоединившимися к патриотам в надежде, что тем самым они наносят удар против британской тирании в Канаде.

Сообщения о деятельности русских агентов в Нью-Йорке и российского посланника в Вашингтоне были одинаково ложны. Если, как заявляла нью-йоркская газета Morning Herald17, «следы русских агентов ощутимо проявлялись в некоторых движениях среди канадских беженцев в Нью-Йорке», то британские должностные лица в Канаде и в Соединенных Штатах вскоре узнали бы обо всём этом от своих хорошо информированных агентов. Однако изучение их корреспонденции не дает никаких подтверждений того, что такое вмешательство имело место. Будь обнаружено какое-либо свидетельство российских происков, британские власти немедленно использовали бы это для нагнетения напряженности в англо-русских отношениях и тогдашней русофобии в Англии. Намёк Ван Бюрена Фоксу относительно русских происков также выглядит необоснованным. Переписка американского государственного секретаря с российским посланником и российским консулом в Бостоне не содержит никаких ссылок по этому вопросу, хотя американское правительство, конечно, выступило бы с официальными заявлениями, будь у него доказательства каких-либо нарушений пределов дипломатической привилегии. Кроме того, Ван Бюрен, который получал от британского посланника неоднократные протесты по поводу открытой помощи, оказываемой мятежникам американскими гражданами, немедленно использовал бы любой признак российского вмешательства как средство переключить британские протесты с Вашингтона на Москву. Очевидно, именно это и пытался сделать Ван Бюрен, когда он намекнул об этом Фоксу. Несомненно, это было просто уловка, не подкреплённая фактами. В бумагах Ван Бюрена имеется вырезка статьи из Morning Herald с его подписью на полях18. Очевидно, что президент заметил статью, вырезал её и затем попытался использовать Россию как средство отвлечения британского внимания от американских добровольцев.

Во всяком случае, отсутствие любого мельчайшего свидетельства в корреспонденции американских и британских должностных лиц указывает, что русские не могли быть вовлечены в крупномасштабную поддержку мятежникам, в каковой их обвиняли. Фактически, Фокс понял это с самого начала и сообщил Палмерстону, что «…некоторое подозрение в двуличности неизбежно возникает в отношении к словам и поведению президента»19.

Невмешательство России в Канаде далее демонстрируется отношением мятежников к царскому правительству. Фактически каждый выпуск Mackenzie’s gazette содержал статью, осуждавшую российскую автократию и поддерживавшую дело независимости Польши. Фактически, Макензи, стремясь подчеркивать резкость реакции тори в Канаде, использовал такие заголовки статей как “Российская политика в Нижней Канаде”, “Русское рабство”, и “Другая русская мера”20. Точно так же Папино, далекий от соглашения с царем и сбора русских денежных средств, в отчаянии писал из Парижа, что “Дело Канады для нас важнее всего, но оно слишком легковесно трактуется в Европе”21. Что касается его отношения к России, то оно показано в письме, в котором он охарактеризовал решение Дарэма наказать заключенных повстанцев ссылкой на Бермудские острова следующим образом: “Превзошел ли английский посол в Санкт-Петербурге твою варварскую систему (sic), которую он там изучил?”22 Тогда очевидно, канадские мятежники, далекие от того, чтобы обращаться к России за помощью, расценили царя как деспота и врага дела свободы, за которую они сражались.

Наконец, арест российского консула в Монреале не сумел доказать даже малейшей очевидности причастности России, инкриминируемой её правительству несмотря на современные утверждения обратного. Кажется, что печально известный жулик, Братич, псевдоним барона Фрателлина, был арестован в Монреале и дал показание под присягой, что госпожа Кильхен, жена российского консула в Бостоне, жила в Монреале и помогала мятежникам. Немедленно глава полиции Ф.А. Янг передал информацию генеральному прокурору Огдену и началось официальное расследование23. И тогда было обнаружено, что не только госпожа Кильхен была в Монреале, но и что сам консул находился в этом городе и вот-вот собирался уезжать в Бостон. Естественно возникли подозрения и он был помещен под арест, но как сообщил генерал-губернатор Кольборн: «…было установлено, что он прибыл в Монреаль с тем, чтобы забрать свою дочь из женского монастыря и сыновей из коллежа, где они учились; он был освобожден после нескольких часов задержания. Он упомянул мне при освобождении, что не сомневается, что информацию, по которой был арестован, была передана Фрателлином, больше известным как Братич из Триеста, чьи реальное имя и занятие он первый хотел бы выяснить»24. День спустя после ареста Огден послал записку Кильхену с выражением надежды, что арест не причинил тому никакого неудобства и добавил: “я счастлив сообщить Вам о появившейся возможности добавить, что результат осмотра ваших бумаг [sic] даёт возможность реабилитировать Вас от подозрений…”25 Таковой была суть дела Килхена, которому Дербишир и Престон, придавали так много внимания и значения.

Итак, все доступные свидетельства ясно указывают, что Россия никоим образом не была связана с восстаниями в Канаде. Мнения, высказанные британскими должностными лицами того времени подтверждают эту точку зрения. Когда Дербишир представил свой отчёт, Фокс послал его копии Кольборну и лейтенанту-губернатору Артуру для рассмотрения. Кольборн ответил Фоксу, что результаты Дербишира не кажутся убедительными26, а в письме к Артуру он категорически заявил: “я не придаю ни малейшего значения заявлениям, которые, как приходят к заключению, что российское представительство используется в разжигании вреда и плохих настроений в Канаде, и уверен, что ни один подобный случай не был подтверждён”27. В своём ответе Фоксу, Артур высказал подобное мнение: «…Мистер Дербишир также предрасположен влиянию подобных слухов. Сообщения точно такого характера… также достигли меня; и в результате всех предпринятых мною разбирательств оказались в равном степени смутными и неокончательными»28. Фокс в Вашингтоне с самого начала придерживался подобных взглядов. Уже 7 декабря 1838, когда эти слухи впервые возникли, он написал Кольборну следующее: “Я склоняюсь к мнению, что денежные средства, с которыми снабжались заговорщики, предоставлялись богатыми гражданами, торговцами и землевладельцами, в больших городах из-за американской границы. — Эти злодеи являются подлинными подстрекателями захвата Канады; и они в качестве земельных спекулянтов имеют глубокий и постоянный интерес в поддержке этого движения”29.

В итоге представляется очевидным, что все слухи и заявления относительно русских происков в Канаде в период восстания были полностью необоснованными. Объяснение их возникновения, вероятно, может быть найдено в перегретой атмосфере подозрения и предчувствия30. Даже перед вспышкой восстания, напряженность была таковой, что, уже в начале 1837 г., когда Понтуа путешествовал по Канаде, начали проявляться опасения французского заговора и Палмерстон потребовал объяснений от французского министра иностранных дел31. Поэтому понятно, что в разгар рейдов добровольцев- охотников и возобновившегося восстания в Нижней Канаде слухи о русских происках следует рассматривать с осторожностью, особенно в виду дела Кильхена и инсинуаций Ван Бюрена. Однако полностью ясно, что эти слухи и убеждения не имели никакой фактической основы.

• 1
  Mackenzie’s gazette. Nov. 12, 1838; New York Express. Nov. 12, 1838; Washington Chronicle. Nov. 16, 1838; Cobourg Star. Nov. 22, 1838.
• 2
  Cited in Nova Francia, IV (2), 80.
• 3
  Public Archives of Canada. Series G. [далее — G] Vol. 224. P. 298, 299: Fox » Colborne, Nov. 25, 1838.
• 4
  Газеты придавали большое значение этому делу. См.: New York Herat., Dec. 8, 1838; Mackenzie’s gazette. Dec. 15, 1838.
• 5
  Более детально см.: Stewart Derbishire’s report to Lord Durham on Lower Canada, 1838 // Canadian Historical Review. VOL. XVIII, March. 1937. P.48-62.
• 6
  Public Archives of Canada. Series G. Vol. 225. P. 196: Derbishire’s report.
• 7
  Preston T.R. Three years’ residence in Canada, from 1837 to 1830…. L., 1840. Vol. I. P. 241.
• 8
  Англо-русские интересы столкнулись не только на Ближнем Востоке по контролю над проливами и целостности Османской империи, но также и на Ближнем Востоке по Персии и на северной границе Индии.
• 9
  Preston T.R. Three years’ residence in Canada Vol. I. P. 235, 236; Pontois to Comte Mole, Nov. 23, 1838 11 Nova Francia. IV (2), 86.
• 10
  Derbishire’s report. P. 187.
• 11
  New York Morning Herald. Nov. 12, 1838.
• 12
  Derbishire’s report. Р. 185.
• 13
  Preston T.R. Three years’ residence in Canada. Vol. I, 232, 233.
• 14
  Derbishire’s report. P. 174.
• 15
  New York Express. Dec. 17. 1838.
• 16
  Montreal Herald. Nov. 19. 1838.
• 17
  Nov. 12, 1838.
• 18
  Library of Congress. Van Buren papers. Vol. XXXIII. Nov. 12. 1838.
• 19
  Public Archives of Canada. Series Q. [далее — Q] Vol. 250. P. 340: Fox to Palmerston, confidential, Dec. 1. 1838.
• 20
  Mackenzie’s gazette. Aug. 4. 1838; Aug. 11. 1838; Sept. 15. 1838; Dec. 15. 1838.
• 21
  Public Archives of Canada. Louis Perrault papers. Vol. XIII. P. 77: Papineau to Louis Perrault, March 7, 1839.
• 22
  Public Archives of Canada Roebuck papers. P. 132: Papineau to J. A. Roebuck, July 28. 1838. Таким же образом, лидер мятежников Нижней Канады О’Каллаган в письме Луи Перро, сравнил притеснение в Канаде с российской тиранией в Польше (Louis Perrault papers. Vol. XIII. P. 131: O’Callaghan to Louis Perrault. May 29. 1839).
• 23
  Q. Vol. 258. P. 7: Young to Ogden, Nov. 24. 1838.
• 24
  G. Vol. 249. Р. 58: Colborne to Fox, Sept. 28. 1839. See also Q. Vol. 258. P. 3,4: Colborne to Lord Glenelg, March 13. 1839.
• 25
  Q. Vol. 258. P. 8: Ogden to Kirchen, Nov. 27. 1838. Совершенно невозможно не подозревать Дербишира в двуличности, когда он написал в своём сообщении, что Огден «…сказал мне. Во время моего проезда через Монреаль …, что вполне достаточные и заключительные доказательства вины Российского консула были предоставлены ему, и что у него не осталось ни малейших сомнений во вмешательстве Российских представителей в Америке в дело способствования возбуждению недовольства в колониях». (Derbishire’s report. Р. 174).
• 26
  G. Vol. 249. Р. 58: Colborne to Fox, Sept. 28. 1839.
• 27
  G. Vol. 249. P. 56: Colborne to Arthur, Sept. 26. 1839.
• 28
  G. Vol. 241. Р. 54: Arthur to Fox, Sept. 27. 1839. В депеше маркизу Норманби Артур также писал, «…чем больше я размышлял над наблюдениями г-на Дербишира и сравнивал поведение с его утверждениями в поддержку их, тем меньше оставалось места для его подозрений» (Q. Vol. 420. Р. 240: Arthur to Marquess of Normanby, Oct. 15. 1839).
• 29
  G. Vol. 224. P. 334: Fox to Colbome, Dec. 7. 1838.
• 30
  Артур выражал мнение, что, возможно, слухи распространялись самими патриотами для того, «…чтобы измышлять, будто были и другие источники, кроме помощи, которую они получили от американских граждан…» (Q. Vol. 420. Р. 25: Arthur to Marquess of Normanby, Oct. 15. 1839). Fie найдено никакого свидетельства в поддержку этой гипотезы.
• 31
  Comte Mole to Pontois, July 20. 1837 // Nova Francia. Ill (5), 278.