Антимонополистические выступления в США конца XIX в.

Проблема монополий занимала важное место в общественной жизни Соединенных Штатов последних десятилетий XIX в. Современник писал: «Тресты привлекают такое внимание общества, какое никогда ранее не привлекала в этой стране ни одна чисто экономическая проблема»1  А француз Поль де Рузье, собиравший в 1896 г. материалы о трестах, заметил: «Ни один вопрос не является теперь в Америке столь животрепещущим, ни один… не обладает способностью волновать умы в такой сильной степени. На избирательных собраниях, в прессе, салонах, клубах, университетах — всюду обсуждается этот вопрос и почти всегда с одинаковой страстностью» 2.

Действительно, ни в одной стране развитие крупного производства не встретило столь сильной оппозиции, приведшей даже к принятию антитрестовских законов, как в Соединенных Штатах. Возникновение монополий сопровождалось массовым вытеснением мелких предпринимателей, которые составляли значительную часть населения США. Мелкая буржуазия играла особую роль в американской истории. Она участвовала в основании государства сразу на буржуазных началах. Освоение в течение целого столетия западных земель обеспечило длительное существование многочисленных мелких собственников.

Для Соединенных Штатов XIX в. традиционно как присутствие значительного мелкобуржуазного слоя, так и его антимонополизм, ставший характерной чертой американской буржуазной демократии. Сама североамериканская республика создавалась в войне с английской колониальной монополией. Столкновение Джефферсона с федералистами, победа над национальным банком США в президентство Джексона — отражение незатихавшего сопротивления мелких собственников концентрации богатства и власти. Эта борьба вступила в новую стадию после гражданской войны, когда особенно распространилось мнение, что корпорации, монополии враждебны обществу. Фермеры прозвали владельцев железнодорожных компаний «баронами-грабителями», а тресты — «монстрами», «спрутами».

Вместе с тем из другого лагеря — лагеря крупного бизнеса, уже тогда стали раздаваться голоса в его защиту. Общественную реакцию на монополии в 80—90-х годах можно определить двумя мнениями: «Богатство против общества», как назвал свою книгу Генри Д. Ллойд, и «похвала богатству»,— перефразируя Эндрю Карнеги. Борьба этих мнений достаточно полно отразилась па страницах журналов той поры. В марте 1881 г. в «Атлантик мансли» появилась статья Генри Д. Ллойда «История одной большой монополии». Впервые на всю страну прозвучал рассказ о том, какими жестокими средствами нефтяная компания «Стандард ойл» добилась могущества. Трест не остался безучастен и перешел к обороне. Первый опыт оправдания монополии в глазах общества относится к 1883 г., когда в журнале «Норс Америкэн ревю» выступил сенатор Д. Кэмден, бывший «лобби» компании. «Ни одно большое предприятие,— заявил он,— никогда не обходилось без вмешательства в чьи-нибудь дела, по «Стандард» вовсе не монстр и не монополия»3.

С 1887 г. растет не только число трестов, но и число публикаций о них, причем проблему обсуждают равно и научные журналы («Уикли ло бюллетин», «Куортерли джорнэл оф экономик», «Харвард ло ревю», «Политикал сайенс куортерли»), и общественно-политические («Форум», «Норс Америкэн ревю», «Нейшн», «Харперс мэгэзин») 4. Характерны сами названия статей: «Современный феодализм», «Опасные тресты», «Что следует делать с трестами». В одной из них говорилось, что «монополии несовместимы с духом общественных институтов» 5. А другая замечала: «Очевидпо, должна быть придумана какая-нибудь система регулирования, чтобы встретить новую угрозу новыми средствами»6. Чаще всего авторы предлагали государству оградить общество от крупных собственников, чтобы тем успешнее обогащались мелкие.

Главный довод трестов в свое оправдание — их общественная полезность, поскольку они удешевляют производство и понижают цены на продукцию. Таково, например, мнение наиболее энергичного защитника объединений — Джорджа Гантона, редактора журнала «Сошиал экономист». В статье «Экономические и социальные аспекты трестов» (1887 г.) 7 он предпринимает без успешную попытку опровергнуть все возражения общества против трестов, не соглашаясь с тем, что они уничтожают конкуренцию и мелкое предпринимательство, а с помощью экономического могущества добиваются и политического.

Не раз в защиту «Стандард ойл» выступал ее главный юрисконсульт С. Додд. Он различал «плохие» и «хорошие» объединения, полагая, что лишь плохие ограничивают производство и поднимают цены. «Поэтому,— заключал Додд,— надо не разрушать, а регулировать их»8. В последующие годы это мнение преобладало в конгрессе при обсуждении антитрестовского законодательства и при его толковании судами.

Если оправданием Рокфеллера и его треста занимались подставные лица — слишком зловещей была его фигура в глазах общества,— то сталепромышленник Эндрю Карнеги сам принялся за дело. Сын шотландского ткача, Карнеги в зрелые годы добился положения независимою бизнесмена, имея за плечами восемнадцатилетний трудовой стаж. С 80-х годов стали появляться его статьи, где он рассказывал о своей карьере, впоследствии описанной в книге «История моей жизни», давал советы, как разбогатеть, учил миллионеров разумному использованию капиталов.

Статьи Карнеги были рассчитаны главным образом на мелкобуржуазные слои, которые ненавидели большой бизнес, потому что он лишал их обеспеченного места в жизни. Монополист на собственном примере пытался доказать, что возможности успеха существуют и при крупном бизнесе, все зависит только от личных способностей новичка. В духе прославления делового человека написана статья «Евангелие богатства» (1889 г.), где лидер американской металлургии убеждал в необходимости крупного бизнеса, который может отдавать обществу большую часть прибыли не только в виде заработной платы, но и в форме благотворительности. Он призывал миллионеров не раздавать милостыню, а финансировать общественные учреждения — колледжи, библиотеки, церкви и пр. В этом видел Карнеги разрешение проблемы бедных и богатых. «Таким образом,— писал он,— индивидуализм сохранится, а миллионер станет лишь доверенным лицом бедняков» 9.

Однако эти рассуждения и голоса защитников монополий были слабо слышны в общем хоре недовольных ими. Рассмотрим отношение различных слоев населения к монополиям. Деятельность капиталистических объединений наносила прямой материальный ущерб мелкой промышленной буржуазии, ряды которой стали быстро сокращаться. Чтобы выстоять в конкурентной борьбе, они создавали свои объединения, непрочные и быстро разрушавшиеся, ибо участники не хотели поступаться своей самостоятельностью. Победа доставалась лишь при тесном и постоянном единстве предпринимателей, что фактически означало переход их к крупному бизнесу.

Независимые предприниматели вместе с фермерами являлись инициаторами правительственных расследований деятельности наиболее известных монополий, принятия антитрестовских законов и проведения по ним судебных процессов. Однако ограниченность их борьбы заключалась в том, что она направлена была не против всех монополий, а против отдельных, угрожавших именно их делу.

Фермерское движение, как ни одно другое, воплотило настроения антимонополизма конца XIX в. Его цель — помешать росту крупного капитала, где бы он ни возникал: в банковском или земельном деле, промышленности или на железных дорогах10. В 1873—1876 гг. в И штатах главным образом Среднего Запада (Индиана, Мичиган, Иллинойс и др.) действовали антимонополистические партии грейнджеров. В их программах говорилось о необходимости государственного регулирования корпораций, прежде всего железнодорожных. Против монополий высказывались и гринбекеры. В избирательной платформе 1880 г. они заявили: «Контроль корпораций над массой денег стал средством разделения общества на враждебные классы, несправедливого распределения продуктов труда и создания монополий объединенного капитала, наделенных властью конфисковывать частную собственность»11. А участники Северного альяпса, выступившего позднее, ставили своей задачей «объединить американских фермеров для защиты от классового законодательства, вторжения объединенного капитала и тирании монополий»12.

В понятие монополий фермеры вкладывали старое, шедшее от средневековья представление об особых привилегиях, которое было заимствовано американской буржуазной демократией. В платформе антимонополистической партии 1884 г. записано: «Труд и капитал должны объединиться, и мы требуем справедливости для обоих, защищая права всех против привилегий для некоторых»13. Иными словами, фермеры выступали не против капитала вообще, а против привилегий, создающих крупный капитал. Этот принцип они стремились одинаково распространить как на экономику, так и на политику. Подобно Джефферсону и его сторонникам, популисты расценивали политическое равенство как барьер против усиления крупных собственников, а потому предлагали установить прямые выборы президента, вице-президента, сенаторов только на один срок. Оценку подобной философии дает В. И. Ленин: «Вера в универсальное, всеспасающее действие «демократии» вообще, непонимание того, что она является буржуазной демократией, исторически ограниченной в своей полезности, в своей необходимости, такая вера и такое непонимание держались во всех странах веками и десятилетиями, особенно прочно среди мелкой буржуазии»14.

Наряду с приверженностью традиционным принципам американской буржуазной демократии во взглядах фермеров конца XIX в. появляются новые черты, вызванные новыми экономическими условиями. Взамен идеи ослабления центральной власти, популярной со времен борьбы Джефферсона против федералистов, приходит мысль, что именно федеральное правительство отвечает за общее благосостояние парода. Грейнджеры требовали вмешательства государства в деятельность железных дорог, грин- бекеры — изменения политики государства в финансовом вопросе. В программе, принятой популистами в Омахе в 1892 г., прямо сказано: «Мы верим, что власть правительства, другими словами, народа, должна быть расширена…»15. Если в 70-е годы фермеры отстаивали регулирование железных дорог, то в 90-е годы они выступили за их национализацию. В той же популистской программе говорится: «… Настало время, когда или железнодорожные корпорации будут владеть пародом, или народ должен владеть железными дорогами»16. Однако несмотря на вражду ко всем монополиям, фермеры требовали национализации чаще всего лишь средств связи и транспорта.

Антимопополистической философии фермерства, как и всей мелкой буржуазии, свойственна противоречивость. Они выступали против крупного капитала, однако предложенные ими мерь^ усиления экономической роли государства, национализации от дельных отраслей народного хозяйства привели бы лишь к дальнейшей концентрации производства. Тем не менее следует подчеркнуть, что антимонополистическая направленность, идеи национализации составили положительную сторону фермерского движения последней трети XIX в., способствовали даже распространению социалистических идей в Америке.

Важное значение популизма состояло еще и в том, что он представлял собой одну из самых значительных попыток объединить различные демократические силы в борьбе против монополий.

Омахская программа 1892 г. вобрала требования предшествующих движений: грейнджеров, сторонников Беллами, выступавших за национализацию железных дорог, средств связи; единомышленников Г. Джорджа, склонявшихся к прогрессивному подоходному налогу; гринбекеров с идеей свободной чеканки серебра, что позволяет заключить об их родственной основе. Каждое движение предлагало свои средства сопротивления, однако все они явились выражением недовольства мелкой буржуазии усилением крупного бизнеса.

Инициативу фермеров по сплочению антимонополистических сил сразу поддержали национализаторы, последователи Г. Джорджа, христианские социалисты, а из рабочих организаций — «Орден рыцарей труда». Однако Американская федерация труда, крупнейшая профсоюзная организация США, Социалистическая рабочая партия (СРП) отказались от участия в Народной партии, ссылаясь на ее мелкобуржуазность. Глава АФТ С. Гомперс заявил, что, хотя популистская партия рабочим ближе других партий, все-таки рабочей в полном смысле слова она не является, ибо состоит «главным образом из фермеров-нанимателей, оставляя без внимания интересы фермеров, работающих по найму» 17.

Тем не менее в некоторых штатах шло объединение рабочих с популистами. Так, успех фермерских союзов па выборах 1891 г. в штатах Небраска и Канзас (где за них голосовало соответственно 50 и 47% избирателей) журнал «Прогресс» объяснял поддержкой рабочих 18. В июле 1894 г. в Иллинойсе был сформирован крупный рабоче-популистский блок, куда вошли фермеры, профсоюзы, социалисты. После разгрома Пульмановской забастовки к популистам целиком присоединился Американский союз железнодорожников во главе с Ю. Дебсом. Подобное объединение рабочих и фермеров существовало и в штатах Нью-Йорк, Огайо и др.

Однако единства всех антимонополистических сил в общенациональном масштабе так и не произошло. Между тем к лидерам СРП с призывом поддержать популистскую партию обращались многие социалисты. Среди них Дж. Уэйланд, издатель самых популярных в США социалистических газет «Каминг нейшн» и «Эпил ту ризн», публицист Л. Гронлунд. «Социалисты могут в короткое время достичь колоссальных успехов. Выделившись в небольшую секту, они — ничто»,— писал журнал «Прогресс», издававшийся в 90-е годы на русском языке И. Гурвичем. В одном из его номеров американским социалистам ставилась в пример инициатива национализаторов, сразу поддержавших новую партию, отмечалась, кстати, и особенность общественного движения Соединенных Штатов Америки: «В Германии, Дании, Франции социалисты напрягают все силы, чтобы привлечь в свои ряды крестьянство. В Америке крестьянство само ищет союза с рабочим классом» 19.

Правда, некоторые популистские руководители сами не желали участия в Народной партии социалистов и «социалистических лозунгов», хотя их предупреждали о роковых для партии последствиях подобного шага. 11 апреля 1896 г., накануне съезда в Сент-Луисе, газета Уэйланда заметила, что, если популисты выбросят социалистические пункты, они потеряют членов. Ведь только у «Эпил ту ризн» за 7 месяцев набралось 26 тыс. подписчиков 20. А журнал реформистски настроенной интеллигенции Лос-Анджелеса «Паблик оунершип ревю» два года спустя следующим образом определил причину краха популизма: «Если бы лидеры популистов придерживались твердой политики усиления общественного владения монополиями, на которой они стояли несколько лет назад, судьба партии могла быть иной» 21.

*

В рядах противников монополий стояли также и либеральные интеллигенты. С момента появления крупных корпораций они принялись разоблачать их злоупотребления в периодической печати, книгах, судах, за что в начале XX в. получили прозвище «макрейкеров» — «разгребателей грязи». Представители интеллигенции создали целый ряд антимонополистических организаций, существовавших, как правило, недолго и предлагавших всевозможные проекты реформ — от единого налога на землю до общественного владения производством. Они присоединялись и к более массовым движениям мелкой буржуазии, фермерства.

Среди антимонополистически настроенной интеллигенции были люди различных взглядов и убеждений: христианские социалисты (священник У. Блисс, экономист Р. Эли и др.), сторонники муниципального социализма (профессор Бостонского университета Ф. Парсонс, писатель Э. Беллами), наконец, люди, близко подошедшие к теории научного коммунизма (публицисты Г. Ллойд, Дж. Уэйланд). Генри Демарест Ллойд (1847—1903), бесспорно, являлся од- пой из самых заметных фигур среди антимонополистов конца XIX в. Его обличительные статьи о крупных объединениях стали появляться в американской прессе с 1881 г. Постепенно Ллойд приобрел репутацию «врага трестов», чему немало способствовала публикация в 1894 г. книги «Богатство против общества», где на основе документов конгресса, судов, прессы доказывалось губительное влияние трестов на жизнь общества. Ллойд заявлял, что тресты уничтожают не только экономическую, но и политическую свободу, переходя «от контроля над рынком к контролю над умами» 22. Единственный выход для страны он видел в национализации монополий, предупреждая об иллюзорности их регулирования.

Являясь участником множества реформистских начинаний американской интеллигенции, Ллойд был на стороне любого антимонополистического движения. он — активный деятель популистской партии, в которой стремился объединить все силы, выступающие против монополий. В отличие от большинства либеральных интеллигентов он считал, что участие рабочего класса придало бы популистскому движению более организованный характер. После поражения популизма Ллойд все более склоняется к идеям социализма, решив даже вступить в социалистическую партию. В 1896, 1900 гг. он голосовал за СРП, а в год смерти (1903 г.) написал заявление «Почему я присоединяюсь к социализму»: «Социализм представляет собой единственный путь, на котором сохранится наша цивилизация» 23. Хотя полностью Ллойд так и не принял научного социализма, он все же был одним из наиболее радикальных критиков капиталистической системы, что признала даже американская буржуазная историография. «Мишенью книги «Богатство против общества» является не одна «Стапдард ойл», но все капиталистическое общество в целом» 24.

Необычайным успехом в конце 80-х годов прошлого века пользовалась социалистическая утопия Эдварда Беллами «Взгляд назад» 25. Автор показал современникам несовершенство капиталистического строя и путь к его переустройству без кровопролития и особых усилий — через постепенную национализацию производства. Беллами так писал о причине успеха своей книги: «Она является простым предвосхищением того, о чем каждый, вероятно, думал и говорил»26.

Роман породил целое движение за национализацию, возникшее сразу после его опубликования. В сентябре 1888 г. в Бостоне был создан первый клуб Беллами, через год их действовало уже 17, а в начале 1890-х годов, пору высшего расцвета движения,— около 15027. Участники клубов — представители интеллигенции разных профессий. Так, членами первого Бостонского клуба являлись писатели У. Хоуэлле, X. Гарленд, священники Э. Хейл, У. Блисс, журналисты С. Уиллард, С. Бакстер. В нью-йоркский клуб одно время входил профессор права Даниэль Де Леон, впоследствии лидер Социалистической рабочей партии.

Интересно, что сам Беллами ни разу не называл новый общественный строй социализмом. Более того, чтобы подчеркнуть расхождение с научным социализмом, он даже ввел повое понятие — nationalism, буквально «национализм», существо и смысл которого определил следующим образом: «Национализм в строгом смысле есть доктрина тех, кто считает, что принцип народного правительства с помощью равного голоса для всех и равных преимуществ для всех, который у развитых наций уже признается как закон политической организации, следует также распространить на экономическую организацию, и весь капитал и труд следует национализировать и передать в управление народу…»28.

В декларации первый Бостонский клуб провозгласил своей целью «создание братства человечества» с помощью национализации промышленности. «Мы не призываем,— писали его представители,— к внезапным и болезненным изменениям, мы не вступаем в войну с индивидуумами… Объединения, тресты и синдикаты, на которые в настоящее время жалуется народ, демонстрируют осуществимость нашего основного принципа ассоциации. Мы просто хотим распространить этот принцип немного дальше, чтобы вся промышленность работала в интересах всей нации…»29.

В 1888—1890 гг. первый Бостонский клуб фактически был центром движения. Он возник на основе теософского общества, а потому у многих его членов идеи Беллами тесно переплелись с теософическими воззрениями. Деятельность клуба сводилась главным образом к пропаганде идеи национализации с помощью книг, лекций, дискуссий, чему также служил ежемесячный журнал «Нэшнелист».

Современник так оцепил этот период движения, и хотя в его отзыве чувствуется раздражение противника, главные черты схвачены верно: «Национализм отличается прежде всего литературным характером…» Сам же Беллами — «скорее писатель, чем оратор золотого века, скорее человек воображения, чем политического чувства и экономической проницательности» ³⁰.

В октябре 1889 г. в Бостоне по инициативе Генри Легейта был организован второй клуб. Одним из его руководителей стал сам Э. Беллами, который, почти не участвуя в работе первого клуба, был все же его почетным вице-президентом. Разорвав с теософами, лидеры второго клуба решили придать практический и более массовый характер всему движению. Его сторонники занимались не только пропагандистской работой, по и выдвигали своих кандидатов в законодательные органы, добивались принятия законопроектов о национализации отдельных отраслей хозяйства, прежде всего газа, электроэнергии, что Беллами считал первым шагом для перехода к новому обществу. Журнал «Нью нейшн» (1891— 1894), который он финансировал, издавал и редактировал и который имел до 8 тыс. подписчиков, подробно освещал на своих страницах все события борьбы за социальные реформы31.

Одним из достижений национализаторов явилось принятие в Массачусетсе закона о муниципальном владении газом и электроэнергией. Тем самым идея национализации всего производства постепенно была заменена борьбой за мелкие, чаще всего местные и незначительные реформы, а само движение приобрело характер американской разновидности муниципального социализма.

За развитием движения наблюдал Энгельс, которому Ф. Зорге одно время даже высылал журнал «Нэшнелист». Однако вскоре он перестал интересоваться деятельностью национализаторов, найдя в пих много общего с английскими либералами. «У нас здесь,— писал он,— тоже есть свои националисты — фабианцы, благонамеренная банда, состоящая из «образованных» буржуа… Главная цель их, как и в Америке,— обратить буржуа в социалистов и, таким образом, мирным и конституционным путем ввести социализм». «Их основной принцип — страх перед революцией. Они «образованные» par excellence. Их социализм есть муниципальный социализм…» 32

Мелкобуржуазность взглядов сближала национализаторов с фермерами, они побаивались радикализма рабочих и отнеслись довольно сдержанно к заявлению нескольких профсоюзов о поддержке движения, опасаясь, что «крайняя активность рабочих союзов превратит его в еще одну рабочую схему» 33.

Несмотря на слабые стороны, движение национализаторов все-таки сыграло положительную роль, способствуя распространению социалистических идей в Соединенных Штатах, что было отмечено уже в те годы. «Националистические клубы,— писал журнал «Прогресс»,— первыми внесли социалистическую мысль в коренные американские сферы»34. Во всяком случае несомненно влияние национализаторов на популистское движение.

Из 1400 делегатов съезда 1892 г. в Омахе 300 входило в клубы национализаторов35  По инициативе сторонников Беллами в программу популистов был включен пункт о национализации железных дорог, телефона и телеграфа. Журнал «Нью нейшн» постоянно и подробно освещал все события движения. К 1894 г. национализаторы фактически прекратили свою самостоятельную деятельность, слившись с популистской партией. К этому времени перестал выходить «Нью нейшн», а Беллами увлекся работой над романом «Равенство» — продолжением «Взгляда назад».

Движение за национализацию оказалось кратковременным. Однако мысль о ней, теория муниципального социализма не исчезли и в 90-е годы находили горячих сторонников. К их числу относились Р. Эли, Ф. Парсонс, автор многих работ на эту тему, редактор журнала «Арена» Б. Флауэр, доктор Л. Эббот из журнала «Аутлук», президент Массачусетского технологического института Ф. Уокер, мэры Детройта, Чикаго, Толидо и других городов, даже бизнесмены. Требование муниципального владения средствами общественного пользования содержалось в петициях, принятых на массовых митингах граждан Кливленда и Бруклина36. Сторонники национализации приводили в пример опыт других стран: Германии, где государство владело железными дорогами, телефоном, Англии, в которой 33 города пользовались собственными трамваями, Новой Зеландии.

В конце века активную деятельность вели сторонники национализации монополий в Калифорнии, где с 1897 г. издавался ежемесячный журнал «Паблик оунершип ревю». Он призывал всех людей независимо от принадлежности к политической партии и классу повсеместно создавать клубы общественного владения, подобно лос-анджелесскому, а также объединить их в национальную политическую партию, в программе которой главным бы явилось требование общественного владения всеми монополиями, включая тресты и землю37.

С испано-американской войной журнал целиком встал на позиции антиимпериализма. Этот факт довольно характерен для всего реформистского интеллигентского движения, которое постоянно, в зависимости от политической обстановки и направления общественного мнения, меняло объект своей критики, продолжая, однако, неизменно выражать недовольство новыми экономическими и политическими условиями жизни Америки.

Требование национализации, прежде всего транспорта и средств связи, поддерживали и представители христианского социализма. Его основание в Америке связано с именем Уильяма Блисса, видного общественного деятеля, сторонника идей Беллами, участника популистского движения. В 1889 г. он создал в Бостоне Общество христианских социалистов, большинство членов которого принадлежало к первому клубу национализаторов в этом городе.

В декларации, принятой 15 апреля 1889 г., записано: цель христианских социалистов — показать, что христианство вбирает в себя и цели социализма38. В одном из номеров их печатного органа «Дон» говорилось: «Бизнес должен опираться на социальный закон. Объединение должно заменить конкуренцию, нам нужна система, в которой бизнес велся бы не для личных прибылей, но для общественного блага» 39. Однако во взглядах христианских социалистов религиозные мотивы преобладали над экономическими и политическими.

В антимонополистической философии либеральной интеллигенции нетрудно обнаружить общие черты. Все ее представители в концентрации капитала видели «опасность свободе и благосостоянию народа». Обвиняя монополии, многие либералы не восхваляли минувшую эпоху мелкого производства и свободной конкуренции. «Восстановить прежний порядок вещей,— писал Беллами,— значило бы вернуться ко временам почтовых карет» 40. А члены первого Бостонского клуба полагали, что «принцип конкуренции представляет собой просто выражение грубого закона выживания сильнейших и ловких. Поэтому, пока конкуренция продолжает оставаться ведущим фактором промышленной системы, не может быть достигнуто наивысшее развитие индивидуума, не могут быть реализованы самые высокие цели человечества»41. Еще короче и непримиримее звучали слова Ф. Парсонса: «Конкуренция — это безумие прошлого, колоссальное преступление настоящего»42.

Вместе с тем либеральная критика, подобно фермерской, велась с традиционных позиций буржуазной демократии и в ее обычных выражениях. Часто говорилось о нарушении монополиями принципа равных преимуществ для всех (equal benefit for all), о необходимости создания народного правительства (government of the people, by the people and for the people). Национализаторы видели в основателях американской республики своих предшественников и собирались лишь продолжить их дело, распространив принцип равенства на экономическую жизнь. «Американский народ,— писал Беллами,— был особенно подготовлен к тому, чтобы понять и оценить оба существенных пункта революционной программы,— принцип экономического равенства и идею национализации промышленности, потому что истинной американской конституцией… оставалась всегда бессмертная Декларация, провозгласившая равенство всех людей» 43. Лаймэн Трамбл, один из видных чикагских реформаторов, известный адвокат, не раз защищавший рабочих на судебных процессах, написал даже новую Декларацию независимости.

Другая общая всем либералам черта — стремление изменить строй мирно и постепенно, без классовой борьбы, только с помощью реформ. «Эволюция, а не революция,— заявляли национализаторы,— спокойное и прогрессивное развитие, а не опрометчивый и опасный эксперимент — вот наша истинная политика» 44  . В одной из книг Ф. Парсонс писал: «Я не верю, что сейчас необходимы боевые методы. Возможно, они были бы нужны, если бы мы пытались перепрыгнуть сразу из настоящего порядка в середину системы равного распределения продуктов. Но если нас удовлетворяет рост вместо прыжка, то не будет никаких трудностей в его достижении»45.

Правда, Беллами в последнем романе вынужден был все-таки признать необходимость силы, пусть даже в незначительных масштабах: «Не обошлось без многочисленных мелких столкновений, которые сопровождались кровопролитиями и насилиями»46.

Причину боязни классовой борьбы американскими либералами объяснил еще К. Маркс: «… Демократ, представляя мелкую буржуазию, т. е. переходный класс, в котором взаимно притупляются интересы двух классов,— воображает поэтому, что он вообще стоит выше классового антагонизма» ⁴⁷. Именно в виду своей мелкобуржуазности интеллигенты обращались, как правило, к средним слоям населения, не признавая ведущей роли пролетариата. Национализаторы, хотя и стояли за равенство всех людей независимо от классовой принадлежности («национализм не классовое, но гражданское движение»,— заявляли они48), тем не менее не желали сближаться с рабочими организациями. Даже Генри Д. Ллойд все-таки заметил в конце жизни, что теория классовой борьбы осталась ему чуждой, и тоже надеялся на особую миссию среднего класса, т. е. мелких собственников.

Все представители интеллигенции были единодушны в том, что избавление от зла, порождаемого монополиями, придет с усилением роли государства и государственной собственности.

Р. Эли, обращаясь к рабочим в предисловии к своей книге «Рабочее движение в США», писал: «В то время как большинство из вас отрицает социализм, я уверен, многие согласятся со мной, что в определенных границах функции государства должны быть расширены»49. А Ф. Парсонс даже подсчитал, что лишь от общественного владения железными дорогами общество сэкономит 662 млн. долл, в год, уничтожив посты президентов, вице-президентов, юрисконсультов и др.50

Если все либералы соглашались с необходимостью экономического усиления государства, то вызывал разногласия вопрос о размерах этого усиления. Г. Джордж желал только национализации земли, многие экономисты, сторонники муниципального социализма, выступали за национализацию лишь «естественных» монополий — средств общественного пользования (транспорт, связь), наконец, наиболее радикальные — единомышленники Беллами, Г. Д. Ллойда требовали государственного владения всеми монополиями, даже всем производством.

Однако защита подобной меры вовсе не превратила американских реформаторов в социалистов. Все остались верны праву частной собственности. «Мы, сторонники единого налога,— заявлял Г. Джордж,— никоим образом не отрицаем права собственности; мы, напротив того, поддерживаем и защищаем его»51. Беллами говорил: «Революция не только подтвердила право частной собственности, но укрепила его на таких началах, о которых не могли и мечтать»52. Иначе говоря, сбылась мечта мелкого буржуа и собственниками стали все.

В антимонополизме либеральной интеллигенции видно то же противоречие, что и у фермеров. Она против монополий, конкуренции, по установить идеалы равенства и демократизма надеется, не уничтожая частной собственности. В головах либералов традиционные понятия буржуазной демократии тесно переплетались с новейшими идеями национализации, даже социализма. Как ни критиковали либералы капиталистический строй, они все-таки рассчитывали лишь реформировать, улучшить его. Тем самым антимонополистическая философия интеллигентов сближалась с философией мелкой буржуазии. Более того, интеллигенция фактически стала идеологом мелкой буржуазии, ее авангардом. «…Не следует думать,— писал К. Маркс,— что все представители демократии — лавочники или поклонники лавочников. По своему образованию и индивидуальному положению они могут быть далеки от них, как небо от земли. Представителями мелкого буржуа делает их то обстоятельство, что их мысль не в состоянии преступить тех границ, которых не преступает жизнь мелких буржуа, и потому теоретически они приходят к тем же самым задачам и решениям, к которым мелкого буржуа приводит практически его материальный интерес и его общественное положение»53.

Идейная близость либеральной интеллигенции с мелкой буржуазией сказалась на характере движения против монополий, которому также свойственна противоречивость программ, неустойчивость и кратковременность организаций, пестрота состава, колебания мнений. Либерализм вообще есть идеология мелкой буржуазии. Склонный к примирению, полумерам, он всегда выбирает какой-то средний путь, среднюю линию. Однако в конце концов наступает момент, когда нужно сделать определенный выбор. Таким испытанием для либералов конца прошлого века явились президентские выборы 1896 г. Поддержка популистской партией кандидата демократов Брайана обманула их надежды на самостоятельные политические действия, и дороги либералов разошлись. Одни — Э. Беллами, У. Блисс, Г. Джордж, Ф. Парсонс, Б. Флауэр — отдали предпочтение Брайану, открыто встав на сторону ведущей буржуазной партии. Другие, подобпо Г. Д. Ллойду, Дж. Уэйланду, голосовали за социалистов. Этот переход от либерализма к социализму — путь многих американских социалистов.

*

Борьбу с монополиями вел, разумеется, и пролетариат. В 90-е годы произошли крупнейшие столкновения рабочих с капиталистическими объединениями. В 1892 г. в Гомстедской забастовке стальной корпорации Карнеги противостоял один из самых сильных профсоюзов — Объединенная ассоциация рабочих железной и сталелитейной промышленности, а через два года Американский союз железнодорожников под руководством Ю. Дебса вступил в борьбу с компанией Пульмана, за спиной которой стояла Всеобщая ассоциация предпринимателей. Поражение рабочих и разгром их союзов заставляли думать о более организованном сопротивлении54. Тогда же, как пишет историк-марксист Ф. Фонер, многие рабочие издания опубликовали статью Э. Макнила «Профсоюзы и монополии», где предлагалась уже целая программа борьбы с трестами55.

Однако руководители АФТ держались иного мнения. Они не видели проблемы в развитии монополий, полагая, что те по сравнению с мелкими предприятиями обеспечат рабочим большую устойчивость занятости и заработной платы. Еще на 10-м съезде Американской федерации труда Гомперс заявил: «Нам нечего бояться объединений. Это дело мелких производителей бороться с трестами»56. Он рассчитывал договориться с монополиями по всем вопросам. А генеральный секретарь союза швейников сказал на Чикагской конференции о трестах: «У профсоюзов… нет причин враждовать с прогрессивными силами общества (так Уайт характеризует тресты,— И. С.), но они требуют для рабочих доли в прибылях»57.

Вот наконец сказано, чего же хотят руководители квалифицированной части американского рабочего класса — доли в прибылях, партнерства с буржуазией. Снова, и в который раз, сталкиваемся мы с желаниями и рассуждениями собственника, который выступает и в облике рабочего.

Уайт говорит о трестах как бизнесмен, чьи интересы они еще не затронули. С осторожной рассудительностью мелкого буржуа он разбирает возможные варианты в отношении объединений. «Правительственное владение и контроль над всеми монополизированными отраслями представляет собой один путь решения вопроса, но, очевидно, мы не подготовлены к серьезному рассмотрению такого громадного и революционного предложения, подобного которому не было ничего во всей истории или нашем опыте»58.

Против антитрестовской политики выступал и Гомперс. В мемуарах он писал: «…Я неуклонно сопротивлялся всем предложениям правительственного контроля…, потому что… наша главная опора покоится на индивидуальной инициативе»59.

Между тем рядовые члены АФТ склонялись к решительным мерам. Большинство союзов одобрило предложенную социалистами в 1893 г. политическую программу, где содержался пункт о коллективном владении всеми средствами производства и распределения. А на съезде в 1899 г. делегаты аплодисментами встретили и приняли такое дополнение к докладу президента Федерации: «…Съезд призывает профсоюзы Соединенных Штатов и вообще всех рабочих внимательно изучить развитие трестов и монополий, имея в виду их национализацию» 60.

Это дополнение было внесено по инициативе социалистов, которые предлагали самую радикальную антитрестовскую альтернативу — социализм. Но для ее осуществления в Америке конца XIX в. не было объективных условий, с чем не хотели считаться лидеры Социалистической рабочей партии. По этой причине они отказались от участия в антимонополистическом движении. Впрочем, в те годы «социалисты не придавали серьезного практического значения проблеме трестов, считали ее делом будущего. …До начала 900-х годов в социалистической публицистике не появилось ни одной статьи, специально посвященной трестам»61.

Таким образом, рабочий класс США не возглавил в конце прошлого века антимонополистического движения. Неквалифицированные рабочие, главным образом иммигранты, оставались неорганизованными из-за национальной розни, а крупнейший профцентр, Американская федерация труда, проводил политику соглашательства с монополиями. Выступления фермеров, мелких предпринимателей, интеллигенции приняли реформистский мелкобуржуазный характер.

*

Исследование отношения к монополиям различных слоев населения показывает, что главными противниками капиталистических объединений являлись рабочий класс и мелкая буржуазия, по взгляды их существенно расходились. Для рабочего класса борьба с монополиями есть продолжение борьбы с капиталом, который стал по преимуществу крупным, т. е. антимонополизм рабочих — это антикапитализм, антиимпериализм, в то время как антимонополизм мелкой буржуазии направлен на то, чтобы уничтожить лишь крупный бизнес, а не весь капиталистический строй.

Ограниченность мелкобуржуазной оппозиции заключалась в том, что она выступала против отдельных сторон капитализма, намереваясь с их уничтожением избавиться сразу от всех капиталистических пороков: грейнджеры — контролем над железными дорогами, гринбекеры — свободной чеканкой серебра, сторонники Г. Джорджа — национализацией земли. Популисты лишь собрали воедино все требования своего времени, сохранив их реформистскую природу. Представители мелкой буржуазии считали отрицательные черты капитализма случайными и устранимыми, меж тем как они являлись существом его новой стадии развития — империализма.

• 1
    С. F. Beach. Facts about the Trusts.— «The Forum», September 1889, Vol. 8, N 1, p. 61.
• 2
    Поль де Рузье. Промышленные монополии (тресты) в Соединенных Штатах. СПб., 1899, стр. 1.
• 3
    «The North American Review», Vol. CXXXVI, February 1883, p. 189.
• 4
    A. P. S. Griffin. List of Books with Reference to Periodicals Relating to Trusts. Washington, 1907, p. 16—18.
• 5
    G. F. Hudson. Modern Feudalism.— «The North American Review»,
• 6
  W. M. Rapsher. Dangerous «Trusts».— «The North American Review», Vol. CXLVI, May 1888, p. 510.
• 7
  The Economic and Social Aspects of Trusts.— G. Gunlon. Trusts and the Public. New York, 1899, p. 25—26.
• 8
  Uses and Abuses of Combinations.— S. С. T. Dodd. Trusts. New York, 1900, p. 37.
• 9
    A. Carnegie. The Gospel of Wealth. New York, 1901, p. 18.
• 10
    Подробнее о нем см.: Г. П. Куропятник. Фермерское движение в США. М„ 1971.
• 11
    National Party Platforms, compiled by К. H. Porter. New York, 1924, p. 101.
• 12
    W. A. Peffer. The Farmers’ Defensive Movement.— «The Forum», December 1899, Vol. 8 N 4, p. 472
• 13
  National Party Platforms, р. 114.
• 14
  В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 37, стр. 192.
• 15
  Documents of American History, ed. by H. S. Commager. New York, 1962, Vol. 2, p. 144.
• 16
  Ibidem.
• 17
    S. Gompers. Organized Labor in the Campain.— «The North American Re view», Vol. CLV, July 1892, p. 93.
• 18
    «Прогресс», декабрь 1891, № 1, стр. 6.
• 19
    «Прогресс», октябрь 1893, № 25, стр. 5.
• 20
    «Appeal to Reason», 11.IV 1896.
• 21
    «The Public Ownership Review», Vol. 2, N 2, March 1898, p. 9—10.
• 22
    Н. D. Lloyd. Wealth against Commonwealth. New York, 1902, p. 323.
• 23
    C. Lloyd. Henry Demarest Lloyd. New York, 1912, Vol. 2, p. 279.
• 24
    H. Bridges. The Idea of Robber Barons in American History.— «Essays in American Historiography» (N. Y.), 1960, p. 139.
• 25
    См. об этом: Б. А. Гиленсон. Роман Э. Беллами «Взгляд назад» и его роль в литературной и общественно-политической борьбе в США.— «Американский ежегодник. 1972». М., 1972, стр. 41—62; В. Л. Мальков. К сравнительно-историческому изучению радикальных социальных движений в США.— «Историческая наука и некоторые проблемы современности». М., 1969, стр. 126—158.
• 26
  Е. Bellamy. Progress of Nationalism in the United States.— «The North American Review», Vol. CLIV, June 1892, p. 746.
• 27
  Ibid., p. 747.
• 28
  E. Bellamy. Progress…— «The North American Review», Vol. CLIV, June 1892, p. 742.
• 29
  Nationalism. Declaration of Principles.— R. Ely. Socialism. New York, 1894, Appendix VI, p. 380—381.
• 30
    N. Р. Gilman. «Nationalism» in the United States.— «The Quarterly Journal of Economics» (Boston), October 1889, p. 67—68.
• 31
  F. C. Jaher. The New Nation: An Introduction and Appraisal.— «Labor History» (N. Y.), Vol. 9, N 3, Fall 1968, p. 379.
• 32
    К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 37, стр. 299; т. 39, стр. 7.
• 33
    Н. F. Bedford. Socialism and the Workers in Massachusetts 1886—1912.
• 34
  «Прогресс», май 1893, № 16—17, стр. 4.
• 35
    Там же.
• 36
  F. Parsons. The People’s Highways — «The Arena». May 1895, Vol. 12, N 3, p. 404.
• 37
  «The Public Ownership Review», Vol. 1, N 8, September 1897.
• 38
    The Encyclopedia of Social Reform, ed. by W. D. P. Bliss. New York — London, 1897, p. 258.
• 39
    N. P. Gilman. Socialism and American Spirit. Boston — New York, 1893, p. 231.
• 40
    Э. Беллами. В 2000 году. СПб., 1889, стр. 29.
• 41
  Цит. по: S. Е. Bowman. The Year 2000. New York, 1958, p. 125.
• 42
  F. Parsons. The Philosophy of Mutualism.— «The Arena», May 1894, Vol. 9, N 6, p. 793.
• 43
    Э. Беллами. Равенство. М., 1907, стр. 537.
• 44
    Цит. по: А. Е. Morgan. Edward Bellamy. New York, 1945, p. 255.
• 45
  F. Parsons. Our Country’s Need. Boston, 1894, p. 151.
• 46
  Э. Беллами. Равенство, стр. 559.
• 47
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 8, стр. 151.
• 48
  А. Е. Morgan. Op. cit., р. 255.
• 49
  R. Ely. The Labor Movement in America. New York, 1905, p. IX.
• 50
    F. Parsons. The People’s Highways.— «The Arena», April 1895, Vol. 12, N 2, p. 219.
• 51
  Г. Джордж. Избранные речи и статьи. М., 1906, стр. 273.
• 52
    Э. Беллами. Равенство, стр. 189.
• 53
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 8, стр. 148.
• 54
  Об этом говорил на 15-м ежегодном съезде АФТ в 1895 г. видный рабочий деятель Джон Суинтон: «Как может профсоюз тягаться с Ассоциацией предпринимателей железных дорог, которая обладает всеми полномочиями правительства… и которая только недавно использовала эти полномочия на Западе с чрезвычайным эффектом» («American Federationist», Vol. II, February 1896, N 12, p. 219).
• 55
  Ф. Фонер. История рабочего движения в США, т. II. М., 1958, стр. 454— 456.
• 56
  AFL, Proceedings, 1890, р. 17.
• 57
  Н. White. Trade Unions and the Trusts.— «American Federationist», December 1899, N 10, p. 247.
• 58
  Ibid., p. 245.
• 59
  S. Gompers. Seventy Years of Life and Labour. An Autobiography. New York, 1943, Vol. 2, p. 24.
• 60
  American Federation of Labor. History. Encyclopedia. Reference Book. Washington, 1919, p. 385.
• 61
  И. П. Дементьев. Антиимпериалистическая публицистика социалистов США конца XIX — начала XX века,— «Вестник Московского ун-та». История, № 4, 1969, стр. 57.