Гомстед-акт и сельское хозяйство в годы войны с Югом, 1861-1865

Обильный урожай на полях страны в годину войны
важнее самой блестящей победы на поле боя.
Чикаго трибюн, 20 февраля 1862 г.

Позиции противоборствующих сторон в Северной Америке вполне четко определились к середине 1860 г. К этому времени билль о гомстедах трижды проходил через Палату представителей и трижды отвергался Сенатом1. Когда, наконец, в выхолощенном виде билль прошел и Палату, и Сенат, то на него было наложено вето президентом США. Запад гневно осудил акцию президента, развеявшую «радужные надежды, недавно появившиеся в сердцах тысяч отважных и выносливых поселенцев»2.

Республиканцы считали, что проведением в тех конкретных условиях земельных аукционов президент США «обрек на нищету тысячи наших сограждан» и поскольку он и его друзья в Вашингтоне «недвусмысленно показали себя врагами Запада, то против них надлежит сражаться всеми доступными средствами»3. «Деспотические действия и пренебрежение к интересам народа»4 проявились и в принятии вето — запрета на гомстеды, и в огромной распродаже в 1858-1860 гг. земель скваттеров. Непосредственным и роковым результатом этих актов было чудовищное увеличение массы недовольных и обиженных.

Жизнь поселенцев на Западе приходила в состояние хаоса, и тысячи новых хозяйств оказались под угрозой. Поселенцы почувствовали это на своей собственной шкуре непосредственно перед отделением южных штатов во время проведения огромных земельных торжищ, когда на продажу были объявлены участки, уже не первый год обрабатывавшиеся поселенцами. После аукционов начались массовые распродажи участков несостоятельных переселенцев с молотка, и ураган разорения пронесся за несколько месяцев до начала Гражданской войны и особенно поразил районы объявленных к продаже государственных земель. По сути, ставился вопрос о сгоне с земельных участков огромной массы людей. Нависшая над ними угроза сгона с земли и лишения имущества по своим масштабам в тысячу раз превосходила известный из истории Англии эпизод, когда «овцы съели людей». А расхищение общего земельного достояния североамериканцев и дальше продолжалось в пользу крупных землевладельцев и спекулянтов. Неудивительно, что надеявшийся на бесплатное получение участков и обманутый народ Запада пылал ненавистью к правящей верхушке. Газета «Нью-Йорк трибюн» на всю страну объявила о бедственном положении тружеников земли: «В Айове, Миннесоте, Канзасе и других западных территориях сложилось такое положение, что десятки тысяч поселенцев подлежат выселению из своих жилищ, и это может произойти в любой момент…»5

Поляризация сил принимала форму стихийной борьбы поселенцев против тех слоев общества, заинтересованных в земле, как в объекте, достойном вложения капитала, но которым совсем не улыбалось демократическое решение вопроса о владении землей. На фоне тяжелой экономической депрессии после кризиса 1857 г. четверть века шумно поднимавшийся аболиционистами вопрос о рабстве на Юге начал было стихать. Но вскоре инциденты, связанные с избиением в Капитолии сенатора-аболициониста и другие наполненные эмоциональными взрывами события в связи с делом Д. Скотта, восстанием Д. Брауна и его казнью привлекли всеобщее внимание и на некоторое время отодвинули на задний план надвигавшийся глубокий конфликт о земельном национальном достоянии.

Решение вопроса: кто же станет главной фигурой на обширном пространстве к западу от Миссисипи – свободный поселенец на свободной земле, плантатор-рабовладелец или земельный магнат и спекулянт – зависело от того, займут ли решительную позицию сами западные поселенцы с их глубоко враждебными чувствами к земельной аристократии и уже складывавшимися симпатиями к только возникшей Республиканской партии. В это время Запад начинает посылать своих конгрессменов с требованием «земли для безземельных», т.е. гомстедов6. На съезде республиканцев делегат от Миннесоты во весь голос заявил: «Для всего Запада эта мера [т.е. закон о гомстедах – Г.К.] является главнейшей и отодвигает на второй план все другие вопросы»7.

Накопившиеся «гроздья гнева» против земельных «акул» на диком Западе решительно сказались на результатах выборов 1860 г. Президентом стал тот человек, который, по его откровенным словам, был «сторонником раздела необработанных земель на небольшие участки с таким расчетом, чтобы каждый бедный человек мог иметь свой домашний очаг»8. Выдвинула и провела Линкольна в Белый дом Республиканская партия.

После ряда политических ошибок, в том числе и по аграрному вопросу, Республиканская партия заняла твердую позицию против монополии на землю и решительно потребовала не допустить перехода государственного земельного фонда под контроль небольшой группы людей9. При выработке предвыборной программы были учтены пожелания местных республиканцев, указывавших на жизненную необходимость и широкую популярность гомстедов на Западе. В штабе республиканцев еще накануне выборов было разработано нечто вроде обоснования для билля о гомстедах. В его основу легли идеи Ф. Уэйланда и Генри Кэри. Главная из них: земледелец-фермер – важнейший элемент в развитии цивилизации. Они утверждали, что пока люди не научатся производить продукты питания в избытке, до тех пор в их распоряжении не будет ни времени, ни материальной основы для занятия торговлей и другими производствами. Миссия современного человека на Земле, по мнению Кэри, состояла в том, чтобы выращивать как можно больше сельскохозяйственной продукции10.

Эти идеи широко освещались и разъяснялись в брошюрах, журналах и газетах. Одна из газет Филадельфии уже в начале второго года войны особо выделила роль земледелия в экономике: «Наше торговое и мануфактурное благосостояние зиждется на жизнетворных соках почвы прерий Запада и обрабатываемых землях Востока, а их подлинными творцами являются труженики земли»11. В залах Конгресса также неоднократно звучало, что основой стабильности американского общества являлись сельские труженики, поскольку только самодостаточные личности в состоянии политическую независимость и укрепить республиканское правление. Человек может почувствовать себя действительно свободным лишь тогда, когда он, обрабатывая собственный участок земли, в состоянии содержать себя и семью12.

Чикагская газета утверждала, что экономическая структура страны в то время покоилась на земледелии, в котором занято около 75 % населения, и резюмировала: «Сельское хозяйство кормит и в значительной степени одевает нас. Без него не могли бы развиваться ни промышленность, ни торговля. Это три опоры жизнедеятельного общества, и главной из них является земледелие»13. К такому же выводу еще раньше пришли члены Комиссии по сельскому хозяйству Палаты, записав в своем докладе: «Фермерские хозяйства являются базовыми для развития других отраслей и служат основным источником национального благосостояния»14. Эта же мысль из номера в номер проходила красной нитью по страницам многих сельскохозяйственных газет Среднего Запада. «Каждый год здравомыслящий труженик признает, — писала одна из них, — что магистральным направлением развития страны является сельское хозяйство. Это жизненно необходимо для роста и укрепления всех остальных отраслей в стране»15.

К президентским выборам 1860 г. республиканцы благоразумно включили в свою программу самый популярный и жизненно важный для многих тысяч американцев пункт о гомстедах. «Если бы республиканцы не взяли на себя обязательство принять закон о бесплатном наделении землей (поселенцев), они никогда не смогли бы провести своего кандидата в президенты», – заявил в Конгрессе один из видных республиканцев Оуэн Лавджой, который всегда знал, что он говорит16. Победа на выборах предоставила им возможность сдержать слово. После Самтера южане покинули Конгресс и предоставили республиканцам беспрецедентную возможность записать в свод законов почти все пункты своей программы и тем самым выполнить предвыборные обещания17. Как только Линкольн управился с самыми срочными делами по организации подавления южного мятежа и наведению порядка в тылу, он тут же распорядился готовить текст закона о гомстедах к процедуре прохождения через Конгресс. Это поручение в июне 1861 г. получил давнишний друг и сподвижник нового президента Джеймс Харлан18. В связи с тем, что после сецессии почти все депутаты Юга покинули Конгресс, билль о гомстедах получил, наконец, хорошие шансы стать законом.

4 декабря 1861 г., на третий же день после открытия первой сессии 37‑го Конгресса Оуэн Лавджой (Иллинойс) официально предложил палате представителей рассмотреть билль. От имени Комиссии по государственным землям Палаты Джон Поттер (Висконсин) выступил с доводом в пользу билля, подчеркнув, что его принятие в настоящее время является всенародным требованием. Однако среди республиканцев нашлись такие, кто счел, что в связи с угрозой военного столкновения с Англией из-за дела «Трента» нужно решать другие, злободневные, связанные с войной проблемы, и вопрос о гомстедах отложили на два месяца, до середины февраля 1862 г. Возражения по существу против билля имели под собой более веские основания. Главный довод сводился к тому, что продолжение захвата белыми поселенцами индейских земель приведет к войнам и ограблению аборигенов, убийствам невинных людей с обеих сторон, дальнейшему распылению индейских племен и разрушению их культуры19.

Выступавший за гомстеды с 1848 г. редактор и издатель «Нью-Йорк Трибюн» Горас Грили был недоволен переносом срока рассмотрения билля, резонно напомнив о предварительной тщательной работе над текстом: «Ведь получился разумный закон, предоставляющий каждому желающему участок незанятой земли, чтобы превратить его в семейный очаг и продуктивную ферму. Проект многократно обсуждался, видоизменялся, и теперь у него не осталось ни одного явного противника в свободных штатах»20.

Но Грили ошибался. Противников у билля было достаточно. Правда, теперь больше вне стен Капитолия. Конгрессмен из Миннесоты У. Уиндом охарактеризовал тех, кто осуждал билль, «врагами свободного труда и Союза», чьи «предательские руки готовы задушить свободу, демократию и огромный потенциал тружеников»21. Лояльные граждане на митингах обращались к своим выборным представителям сделать все, чтобы многострадальный билль стал законом. Другие через Национальную ассоциацию земельной реформы напрямую вышли на влиятельного сенатора Джона Шермана (Огайо) с просьбой уделить специальное внимание прохождению билля через Сенат22.

В середине марта 1862 г. спикер Палаты Галуша Гроу предварил возобновление дискуссии о гомстед-акте замечанием о том, что лишь одобрение требования, исходящего от народа, безошибочно характеризует любое законодательное собрание как свободно избранное. На все лады в Конгрессе, а затем и в прессе разъяснялся смысл и цели билля. Вот отрывок из выступления одного из конгрессменов: «Мы более не рассматриваем государственные земли в качестве источника пополнения казны и намерены получать гораздо бóльшие дивиденды от тех, кто осядет на них, сделает их плодородными и приносящими доход»23.

Многие полагали, что если народ получит землю в собственность, к которой сможет приложить свой труд, то он не только накормит себя, но у него появятся излишки сельскохозяйственных продуктов. Вырученные за них деньги позволят приобретать больше товаров и машин. Расширится промышленное производство и увеличится поступление налогов в казну. Многолетний борец за принятие налога о земле Галуша Гроу заверял, что гомстед-акт будет «способствовать величию и славе Республики…, развитию элементов более высокой и лучшей цивилизации»24. В марте 1862 г. билль с хорошими показателями прошел через Палату: 107 – за; 16 – против. Среди последних два голоса принадлежали железнодорожной компании «Нью-Йорк Сентрал». Ее владельцы опасались, что раздача бесплатных гомстедов обесценит земельные массивы, приобретенные ими в Великой долине Запада для спекуляции.

В начале мая билль из Палаты поступил в Сенат. Выступивший сенатор С. Поумрой был обеспокоен тем, что практиковавшаяся до тех пор продажа огромных площадей земли привела к образованию монополии на землю, а это может привести к уничтожению свободного общества в стране. Он призвал открыть свободный доступ к землям Северной Америки для безземельных всех стран и утверждал, что, способствуя заселению «необитаемых» прерий от Северо-Запада до Калифорнии, закон о гомстедах принесет свободу и цивилизацию всему континенту25.

6 мая 1862 г. билль прошел Сенат (33 – за; 7 – против), и на следующий день Грили торжественно объявил, что долгожданный билль принят Конгрессом, и бросил клич: «На Запад идти молодым!»26 Сомневаться в одобрительной подписи президента Линкольна не приходилось, и 20 мая 1862 г. он «с энтузиазмом»27 подписал вошедший в историю знаменитый акт.

Вся страна, а с нею и весь мир узнали: «Длительная борьба за землю для безземельных, наконец, завершилась»28. Закон о бесплатном наделении земельным участком действительного поселенца оценивался прессой как одна из наиболее полезных и жизненно необходимых реформ за всю историю цивилизации. «Нью-Йорк Трибюн» выражала надежду, что раздача гомстедов намного снизит число пауперов и безработных в стране и приумножит число «независимых и самообеспечивающихся фермеров, обрабатывающих полученную навечно землю»29.

Грили ликовал и призывал простой народ из городов и сельской местности: «Молодежь! Бедняки! Вдовы! Смело принимайте решение и двигайтесь на свободные земли Запада, чтобы основать там собственный домашний очаг и ферму!»30

Быстрое прохождение билля через Конгресс свидетельствовало о том, что верховная власть придавала ему особо важное значение. И не только потому, что гомстед-акт являлся самым главным предвыборным обязательством Республиканской партии перед многими тысячами американцев и иммигрантов, но и вытекал из одного из принципиальных положений этой партии о «свободной земле для свободного труженика»31.

Принятие небывалого в истории закона открыло для заселения и цивилизационного освоения новые миллионы акров. Тем самым в стране начала действовать новая система распределения государственного земельного фонда, которая предусматривала создание миллионов небольших фермерских хозяйств32. Таким образом, это решение соответствовало традиционным ценностям и аграрным идеям Т. Джефферсона и его последователей.

Получение в полное и вечное владение заветного участка – землю жизненной мечты – давало надежду, что людям удастся обрести экономическую независимость путем простого ухода на земли Запада и миновать «прелести» смрадных городских трущоб, вызванных к жизни ходом капиталистической индустриализации. Вслед за возраставшим с каждым годом (даже за время войны) потоком переселенцев следовали представители власти, строились отделения банков, салуны, питейные заведения, церкви, школы, железные дороги и телеграфные линии. Новые транспортные возможности способствовали вовлечению развивавшихся хозяйств к региональным и национальному рынкам. Проведение на Западе каждой новой железнодорожной линии сокращало транспортные расходы фермеров по доставке продуктов в города и в то же время поднимало цены на прилегающие к дороге земельные участки.

Разумеется, закон о гомстедах принес значительное облегчение новым поселенцам хотя бы тем, что отпала необходимость платить за участок (за 160 акров минимум 200 долларов). (В середине XIX в. средняя годовая зарплата городского рабочего составляла около 350 долларов.) В силу этого и по ряду других причин, для многих современников той эпохи, когда владение землей считалось большой удачей, вступление в силу закона о бесплатном наделении землей американских граждан казалось убедительным свидетельством того, что общество еще жизнеспособно, раз в нем находится место для свободных, много и усердно работающих добродетельных людей33.

По закону о гомстедах тысячи скваттеров и их сыновья, воевавшие в армии Союза, становились собственниками обрабатывавшейся ими «незаконно» уже несколько лет земли. В одиночку и группами солдаты стремились еще до увольнения из армии оформить гомстед на свое имя34.

Первым получил гомстед солдат федеральной армии Даниэл Фримэн из Огайо. Приехав в родные места на побывку в рождественские дни 1862 г. и прослышав о гомстедах, он поспешил на границу новых поселений в местечко Браунсвилл, Небраска. Здесь размещалось одно из 30 отделений федерального земельного бюро. К 1 января 1863 г., когда вступал в силу закон о бесплатной раздаче земли, в Браунсвилле собралась многочисленная ватага желавших обзавестись гомстедом. Фримэну важно было «застолбить» участок до возвращения в армию. Раздобыв где-то лошадь на «прокат», он за несколько часов проскакал на Запад при встречном ледяном ветре около 70 миль, выбрал и обозначил участок в 160 акров и спешно вернулся в Браунсвилл35. В Новогоднюю ночь 1 января 1863 г. вручив чиновнику земельного бюро заявление на получение земли, Фримэн счастливым владельцем земли возвратился в свой полк36.

Получение участка земли из государственного фонда являлось заветной мечтой множества солдат Гражданской войны, что нашло отражение в их сохранившихся письмах с фронта, в дневниках и мемуарах современников. Свои интересные наблюдения оставил французский путешественник, проведший восемь месяцев в 1864–1865 гг. в воевавших штатах Севера. Однажды он оказался на транспортном судне, перевозившем по р. Потомак возвращавшихся на фронт после краткой побывки дома солдат и офицеров. Француз, предъявивший пропуск, написанный рукою президента Линкольна, был допущен на борт судна и оказался свидетелем выступления перед солдатами федерального земельного агента37.

Агент доходчиво растолковывал преимущества закона о гомстедах. За вознаграждение в 4 долл. агент брался уладить формальности для желающих получить бесплатно землю на Западе: выбрать удобный участок, оформить документ на владение и переправить его по адресу солдатских родственников. Аудитория со скепсисом отнеслась к посулам агента. Такое умонастроение солдат было понятно французскому наблюдателю. Он считал, что «те, кого в любой момент на фронте могла настигнуть смерть, не очень-то охотно думают о будущем». Однако среди солдат нашлись и такие, кто рискнул подписать бумаги, выданные земельным агентом, для получения гомстеда38.

Уже к концу войны ощущался определенный вклад гомстед-акта в хозяйственное развитие западных территорий, в связи с образованием там почти трех десятков тысяч новых семейных ферм. Прогресс сельского хозяйства обеспечивался не только частной инициативой старых и новых поселенцев, но и политикой благоприятствования и фондами федеральных властей. Но наряду с гомстедерами бесплатной раздачей земель государственного фонда в огромной степени не преминули воспользоваться земельные спекулянты и «скотоводческие короли»39.

В послевоенные годы почти половина тех пионеров-землепроходцев, кто на основании закона о гомстедах попытался обосноваться на Западе, по той или иной причине потерпели фиаско. Однако другая половина вполне преуспела, и вместе с фермерами старых штатов они превратили США в мирового лидера по производству продовольствия. Акт о гомстедах явился одним из действительно эпохальных законов американской истории, который позволил со временем почти 1.500.000 семейств обрести чувство собственного достоинства, экономическую независимость и гордость от обладания участком земли и самодостаточного хозяйства40. Взявшиеся за поднятие богатейших земель прерий в 17 штатах Запада на пространстве около 285.000.000 акров полтора миллиона отважных и выносливых поселенцев в период после Гражданской войны дали мощный импульс развитию сельского хозяйства и промышленности, а также росту населения страны41.

Одновременно с земельным законодательством в правительственных сферах обсуждался вопрос об организационной помощи стихийно и неравномерно развивающемуся сельскому хозяйству. В начале декабря 1861 г. спикеры палат Конгресса получили служебную записку за подписью Линкольна. Президент обращал внимание законодателей на тот факт, что «сельское хозяйство, играющее по общему признанию важнейшую роль в развитии страны, не имеет в составе правительства своего департамента или хотя бы отдельного бюро»42.

Газеты приветствовали эту инициативу. В статьях подчеркивалась важность широкого распространения агрономической информации и обеспечения поселенцев семенными материалами. Специалисты исходили из того, что только применение новых приемов агротехники позволит сделать фермы более продуктивными и, следовательно, доходными43.

В середине февраля 1862 г. по предложению Оуэна Лавджоя началось обсуждение в Палате билля о создании Департамента сельского хозяйства. Выступавшие в поддержку не упускали случая, как и во время дискуссии о гомстедах, напомнить аудитории, что «экономическое благосостояние страны зависит от сельского хозяйства»44. Включившаяся в дискуссию филадельфийская газета отмечала, что в пору военного противоборства с Югом труженики полей, вносящие известный вклад в поддержку усилий Союза, уже длительное время выступали за создание отдельного департамента45.

Вопрос был решен довольно оперативно, и уже 15 мая 1862 г. закон был подписан президентом. Местные газеты приветствовали распространение агрономической информации новым департаментом как одну из немногих мер Конгресса последних лет, принятую в интересах людей, возделывающих землю46. Кроме информационной службы департамент довольно быстро организовал снабжение новых поселенцев семенами. Специальный бюллетень каждый месяц сообщал об обстановке на рынках сбыта, о видах на урожай и погоде, о новых приемах ведения хозяйства и тенденциях его развития. Публикуемые статистические данные позволяли фермерам смекнуть, какие культуры следует выращивать в следующем году, чтобы получить больше прибыли.

Еще один билль – о создании в штатах, имевших земли государственного фонда, бесплатных колледжей для детей фермеров и механиков, неоднократно вносился на рассмотрение Конгресса, но отвергался законодателями, а когда все же однажды был принят Конгрессом, то, как и билль о гомстедах, получил вето того же президента.

После сецессии конгрессмен Джеймс Моррилл снова внес свой проект в декабре 1861 г. Разъясняя коллегам его смысл, он уверял, что если США не последуют примеру Европы и не позаботятся о повышении образовательного уровня фермеров и механиков, то Америка может остановиться в своем развитии и превратиться в одну из тех бедных стран, которые вынуждены ввозить даже зерно. Многие республиканцы в Конгрессе считали инициативу Моррилла несвоевременной, резонно полагая, что вся энергия государственного управления должна быть сосредоточена на ведении войны.

Тогда, чтобы его проект был приемлем в военных условиях, Моррилл выдвинул идею использовать колледжи для военной подготовки необученных солдат. Мягкому прохождению билля Моррилла оказали существенную поддержку радикальные республиканцы во главе с Б. Уэйдом. В непродолжительной дискуссии особый упор делался на усиление роли колледжей в распространении промышленных и сельскохозяйственных знаний. Применение новых машин, замена устаревших культур на более современные, повышение культуры обработки земли и др. — все это должно было способствовать повышению урожаев, а в условиях военного времени в какой-то мере компенсировать нехватку рабочих рук из-за ухода в армию почти миллиона фермеров.

После вступления в силу закона Моррилла в распоряжение штатов было предоставлено около 140 млн. акров из госфонда земель для основания и субсидирования сельскохозяйственных и технических колледжей. Вскоре в штатах Севера, имевших земли госфонда, началось строительство учебных зданий и лабораторий на доходы от продажи земли и пожертвования меценатов. Создание колледжей способствовало приобщению молодых сил к среднему техническому и агрономическому образованию. Это было как нельзя кстати для бурно развивавшихся в военные годы промышленности и сельского хозяйства, предъявлявших большой спрос на агрономов и ветеринаров, техников и квалифицированных рабочих, умеющих обращаться с новыми сложными машинами. Создание таких средних учебных заведений свидетельствовало о практицизме капиталистической Америки. Их целью была подготовка молодых людей исключительно к практической деятельности на заводах и фабриках, в земледелии и скотоводстве, банковских и торговых конторах47.

С началом войны перед сельским хозяйством встали совершенно новые проблемы. На призыв добровольцев в первую очередь откликнулся Запад. За короткий срок до Самтера правящей олигархией Юга были предприняты действия и акты произвола, которые нагло пренебрегали жизненными интересами жителей пограничных окраин свободно заселять и обрабатывать землю48. Такая политика привела пионеров в неописуемое негодование и восстановила против южной олигархии тысячи колонистов.

В сложившейся уникальной исторической ситуации именно эта огромная масса молодых и решительных людей, оказавшихся перед реальной угрозой сгона с земли, составила основной контингент, из которого начали вербоваться заинтересованные бойцы армии Севера, выступившие с оружием в руках против поднявших мятеж джентльменов Юга.

Несмотря на набиравший темпы промышленный переворот, Соединенные Штаты оставались еще преимущественно земледельческой страной. Основная масса населения Севера — почти 75 % — так или иначе была связана с сельским хозяйством. Даже в промышленных штатах Новой Англии 63 % жителей занимались земледелием и скотоводством. Если говорить о Северо-Западе, то занятия поселенцев этого региона свидетельствовали о сельскохозяйственном характере их труда на все 100 %, за исключением, может быть, небольшой группы земельных агентов, адвокатов, местных шерифов, судей, учителей, врачей и чиновников земельного ведомства, а также расплодившихся тогда банд, промышлявших разбоями и грабежами. Северо-Запад заселялся чрезвычайно быстрыми темпами: его население за десятилетие до войны выросло более чем на 4 млн. человек и составило к 1860 г. 9,7 млн.49

Освоение плодороднейших прерий превратило Северо-Запад в основную житницу страны. Только за 1850‑е годы здесь было основано почти полмиллиона новых фермерских хозяйств, и их общее число составило более 800 тыс. Многие фермеры поначалу вели натуральное хозяйство для удовлетворения жизненно необходимых потребностей своей семьи. Однако развитие нового вида транспорта позволило фермерским хозяйствам, оказавшимся вблизи железнодорожных линий, быстрее становится товарными и находить рынки для своих продуктов. К моменту начала военного столкновения определенное число ферм вполне вписалось в экономику своего округа и начало выходить со своими товарами на рынок страны, а затем и на мировой хлебный рынок.

Производство пшеницы возросло более чем в два раза, кукурузы — в 1,8 раза. Изобилие зерновых позволило за десятилетие 1850‑х гг. быстрыми темпами нарастить поголовье крупного рогатого скота на 4 млн. (с 4,7 млн. голов до 8,7 млн.)50. С этих времен появилась возможность отправлять продукцию земледелия и скотоводства за границу. Именно сельскохозяйственная продукция (главным образом, зерно и мясо), а не товары промышленного или какого-либо иного производства, составляла тогда почти ¾ всего экспорта51.

Развитие товарности сельского хозяйства обусловило образование рынка для продукции городов Северо-Востока. В свою очередь возникавшие в этом регионе промышленные центры предъявляли возраставший спрос на продовольственные товары западных штатов. Развитие этих двух регионов дополняло друг друга, способствовало прогрессу каждого из них и всей национальной экономики в целом.

Изменения в промышленном производстве и транспорте затронули все стороны жизни как в городе, так и в сельской местности. Фермеры получили возможность отправлять по железным дорогам свою продукцию многочисленной массе городских потребителей и снабжать сырьем фабрики и заводы. Последние в свою очередь могли поставлять инструменты и недавно изобретенные машины для полевых работ, ткани, одежду, мебель, посуду и другие товары для домоводства.

Среди орудий земледельческого труда в середине XIX в. в стране появились улучшенной конструкции плуги, бороны, рядовые сеялки, в том числе и особые сеялки для кукурузы, культиваторы, косилки, механические жатки и даже паровые молотилки. К 1860 г. фирма «МакКормик» поставляла на внутренний рынок около 25 тыс. жаток. Такая машина на конной тяге могла сжать пол пшеницы в 5 раз быстрее, чем рабочий вручную, и в случае капризов погоды давала возможность фермеру спасти выращенный урожай52. Но только тогда, когда тысячи земледельцев были поставлены под ружье, нехватка рабочих рук вынудила оставшихся на хозяйстве членов семьи отказаться от прежних методов и перейти к широкому применению сельскохозяйственных машин53.

В годы войны появилось много новых заводов и мастерских, которые наращивали выпуск продукции. Так, мастерские «Олтман и К°» в г. Кантон, штат Огайо, расширили производство косилок и жатвенных машин в два раза, с 3,1 тыс. в 1863 г. до 6 тыс. в 1864 г.54 Правда, выпускавшиеся в то время сельскохозяйственные машины, орудия и инструменты были еще весьма громоздкими, нередко в самую страдную пору выходили из строя, а поломки удавалось устранить после долгого ожидания приезда механика.

Заводы и мастерские сельскохозяйственного машиностроения работали на полную мощность, но так и не смогли полностью выполнить все заказы военного времени. Тем не менее, в 1865 г. фермеры имели почти в три раза больше сельскохозяйственной техники, чем в 1860 г. Без поступления на поля и фермы новых партий машин и инструментов невозможно было из-за недостатка рабочей силы провести посев и собрать урожай. Таким образом, тяжелые условия войны способствовали быстрому внедрению в земледелие машин с конной тягой и других орудий, что позволило фермерам в определенной мере компенсировать нехватку рабочих рук и вдобавок получить прибыль от высоких цен на продукты питания на внутреннем, а затем и на мировом рынках55.

В среде вовлеченных в рыночные отношения тружеников земли довольно быстро возникли новые потребности не только в машинах для выполнения полевых работ, но и в городских товарах для дома и быта. За год-два до войны в сельской местности начали употреблять для освещения вместо «угольного газа» и китового жира керосин, производимый на перегонных установках нефти ряда компаний, в том числе молодого предпринимателя Джона Рокфеллера56. Еще раньше они начали обустраивать свое жилье мебелью фабричного изготовления и заказывать по почте только-только входившие в быт швейные машинки Зингера. Эта прослойка преуспевших земледельцев получила возможность не только приобретать (в складчину, в кредит и др. способами) аграрную технику, но и брать внаем сезонных полевых рабочих. Все это повышало продуктивность ферм и превращало натурального хозяина-фермера в бизнесмена-капиталиста. За десятилетие, начиная с 1860 г., производительность труда в среднем на одну ферму, благодаря замене ручного труда машинами и увеличению применения тягловой силы животных, возросла на 13 %57.

Однако самым важным экономическим фактором, обусловившим низкие издержки фермеру при производстве сельскохозяйственных продуктов, было получение им бесплатно или за сравнительно низкую цену земель из государственного фонда. Это означало, что в тех местностях Среднего и Дальнего Запада, где с 1 января 1863 г. началась раздача или продажа по номинальной цене гомстедов, фермерская земля была на первых порах совершенно свободна от абсолютной ренты или мало обременена ею. Именно отсутствие в ряде штатов и территорий Запада монополии частной собственности на землю позволяло американским хлеборобам в годы Гражданской войны направлять через океан огромные потоки пшеницы и продавать ее по исключительно выгодным для них ценам, так как цена пшеницы на мировом хлебном рынке в Ливерпуле включала в себя непомерно высокую ренту европейских землевладельцев.

Война внесла глубочайшие изменения во все сферы экономики страны, в том числе и в сельское хозяйство. Резко уменьшилось число тружеников на земле: с 1861 по 1864 гг. на войну ушло около 1 млн. Только пять земледельческих штатов — Огайо, Индиана, Иллинойс, Мичиган, Висконсин — направили в армии Линкольна 680 тыс. цветущего здоровья мужчин от 18 до 45 лет. По подсчетам ряда исследователей личный состав федеральной армии состоял, по крайней мере, на 47 % из земледельческого населения. Во многих чисто сельских округах таких штатов, как Иллинойс и Висконсин, а также в Вермонте и некоторых округах Новой Англии этот процент был значительно выше58. На призыв правительства вступать в ряды федеральной армии горячо откликнулись скваттеры. После заявлений президента Линкольна они были уверены, что уже теперь-то каждый из них получит долгожданный гомстед. На это же надеялась и фермерская молодежь, вступавшая в ряды бойцов по патриотическим мотивам. Самых младших влекло стремление к приключениям, связанным с риском для жизни. Те же, кто уже имел кое-какой жизненный опыт, надеялись на получение материальных поощрений в том или ином виде59.

Нужды воюющей армии вызвали небывалый спрос на сельскохозяйственные продукты и товары. В огромных количествах на фронт поставлялось продовольствие, обмундирование, миллионы пар сапог, столько же шерстяных одеял, а также десятки тысяч лошадей, мулов, тонны фуража. В военные годы запросы и нужды армии Союза стимулировали поиски заменителей таких товаров, которые исчезли на Севере в связи с отделением Юга: хлопок, сахар, кофе и особенно табак. На «куреве» крупно нагрели руки некоторые смекалистые фермеры в Иллинойсе, Огайо, Нью-Йорке, быстро заменив ранее выращиваемые культуры на табак. Хлопок был в огромном дефиците, но оказался незаменим для летней одежды солдат. До небывалых размеров возросла выработка шерсти, а стада овец на Севере за 1860-1866 гг. увеличились более чем в два раза — с 15 млн. до 32,5 млн. голов. Вытканное из шерсти сукно шло на пошив миллионов пар военного обмундирования и выработку походных одеял. Кожа, разумеется, шла в сапожное дело. Мелкие ткацкие, швейные, обувные мастерские вырастали в крупные фабрики, особенно в городах Новой Англии60.

К тоннам традиционных армейских продуктов теперь добавились консервы. Как-то так получилось, что именно в канун войны были усовершенствованы способы фабричного консервирования ряда продуктов: молока (1859 г.), затем мяса, овощей и фруктов.

Если людской контингент и орудия доставлялись в места формирования полков, а затем и на фронт в значительной степени по железным дорогам, то неподъемные для человека армейские работы непосредственно на полях сражений выполнялись на лошадях и на мулах. Их использовали для подвоза артиллерии и другого вооружения, боеприпасов, для доставки продуктов и обмундирования, эвакуации с поля боя убитых и раненых и др. Реквизиции у фермеров тягловой силы для армии, естественно, наносили ущерб земледелию, особенно во время весеннего сева и уборки урожая.

Из-за призыва огромного числа фермеров-мужчин в армию Союза, их работу в сельском хозяйстве пришлось выполнять женам, сестрам, младшим братьям и детям-подросткам. В полевых работах, начиная от вспашки и посева и кончая уборкой урожая, многим из них добрую службу оказали сельскохозяйственные машины. Именно достигнутый к середине XIX в. уровень механизации многих видов сельскохозяйственных работ позволил обеспечивать выращивание, сбор и сохранение сравнительно высоких урожаев.

За годы войны число сельскохозяйственных машин на фермах Запада увеличилось в несколько раз, а их стоимость возросла почти на 360 %61. После удачно проведенной страды в годы войны одна из местных газет Иллинойса «Беллвилл демократ» с удовлетворением отметила: «Мы в нашем округе не управились бы со сбором и половины выращенного урожая, если бы не пользовались механическими жатками»62. О происходившем на глазах одного поколения быстром внедрении новых орудий и машин, сберегающих труд, время и силы земледельца, восторженно писал летом 1863 г. журнал «Сайентифик Амэрикэн»: «С появлением жаток, молотилок, веялок и других машин занятие фермерским делом может показаться детской забавой по сравнению с тем, что было всего каких-нибудь 20 лет назад… Самые трудоемкие сельскохозяйственные работы производятся запряженными в машины лошадьми, а человеку остается направлять процесс пахоты, боронования, жатвы или молотьбы и устранять механические поломки и огрехи». Только за один год — 1863 — число работавших на полях жаток возросло с 33 тыс. до 70 тыс.63

Успешному ведению фермерского хозяйства благоприятствовали не только новшества внутри страны (железные дороги, каналы, механизация, спрос на фермерские продукты в растущих городах и т.д.), но и внешние факторы. Это прежде всего губительные неурожаи, постигшие ряд стран Европы в первой половине 60‑х годов XIX в. В связи с угрозой голода необычайно подскочил спрос на американское зерно и другие продовольственные товары.

Американские газеты бодро и с некоторой долей цинизма отмечали, что война началась в удобное для США время, поскольку североамериканцы смогут воспользоваться наступившим в Европе голодом для выгодного сбыта сельскохозяйственных излишков. «Война началась в период благоприятного положения в нашем сельском хозяйстве, — писала «Филадельфия инкуайерер». – Заграница ощущает огромную нехватку зерна, а у нас его небывалый переизбыток. Такая ситуация позволяет нам увеличить экспорт продовольствия и пополнить казну твердой валютой»64.

Таким образом, недород в Англии, Франции и немецких землях оказался на руку американцам, и федеральное казначейство получило возможность в определенной степени покрывать дефицит за счет увеличения экспорта продуктов земледелия. Ежегодно с 1862 г. через Чикагскую зерновую биржу отправлялось в среднем 20 млн. бушелей пшеницы, что в сферах политики и торговли Севера оценивалось как «приход «королевы пшеницы» на смену «королю хлопку» в качестве решающего фактора в международных отношениях»65.

Огромное увеличение экспорта продовольствия в Европу дало толчок быстрому развитию ряда других отраслей: строились торговые суда и железнодорожные вагоны, элеваторы и складские помещения. Это повлекло за собой увеличение занятости населения и создание новой организационной системы для управления в несколько раз увеличившимся объемом работ.

Не меньшее влияние на поддержание и в некоторой степени на развитие сельскохозяйственного производства оказал не прекращавшийся наплыв рабочей силы из Европы, правда, несколько поубавившийся на короткое время из-за неопределенности и непредсказуемости событий в связи с началом междоусобицы. За время войны на берегах Америки высадилось более 800 тыс. переселенцев из европейских стран66. Большинство из иммигрантского потока военного времени задерживалось и оседало в городах, пополняя ряды рабочих. Тысячи, особенно те, кто привез с собой кое-какой капиталец, продолжали движение на Запад и могли попытать счастья на земельных просторах Великой долины. Прибывавшие через Нью-йоркский порт держали путь в прерии Иллинойса и Висконсина. Проложенная к тому времени железная дорога в Иллинойс перевезла на Запад более 80 тыс. иммигрантов67. Столкнувшись с суровой действительностью, многие из них оставались без земли и чаще всего пополняли ряды сельскохозяйственных рабочих, приходя на смену ушедшим на фронт.

Война, вызвав всплеск рыночной активности, наложила свой отпечаток на социальную дифференциацию сельского населения. Вовлекая в свое русло все большее число фермеров, коммерческая экономика оказывала давление и на тех, кто желал бы продолжать вести хозяйство традиционными методами. Но в новой экономической обстановке независимые самодостаточные фермеры все в меньшей степени могли противостоять силам, определявшим распорядок деловой активности. Тем не менее, пока был спрос и держались высокие цены, все стремились работать на продажу.

Но успех приходил далеко не к каждому, хотя каждый стремился улучшить условия жизни своей семьи. При складывавшемся новом порядке вещей, как правило, преуспевали те, кто шел на определенный риск: приобретал новые акры земли и сельскохозяйственные машины, смело менял посевную культуру на другую, приносившую больший доход, не упуская удобного случая, чтобы отправить на выгодный рынок большие партии продукции своих земель, а в случае необходимости решительно нанимал дополнительную бригаду сезонных рабочих. Но определенные трудности испытывали и фермеры, ведшие хозяйство на капиталистический лад. Погоня за все большей прибылью приводила к игнорированию ряда агротехнических мер, чередования культур, ремонта подсобных помещений, вывоза удобрений на поля и т.п. Именно такая бесхозяйственность и упущения, наблюдавшиеся в некоторых округах из сезона в сезон, характеризовалась агрономами из правительственного ведомства как «безрассудный, бессмысленный, губительный метод»68.

Без сомнения, определенное число фермеров-бизнесменов за годы войны достигли, как отметила лондонская «Таймс» 24 сентября 1864 г., «такого благосостояния, о котором раньше не могли и помыслить», хотя наблюдалось оно далеко не везде, распространялось далеко не на всех и не на все отрасли сельского хозяйства в одинаковой степени69.

Тем не менее, значительная часть самообеспеченных фермеров довоенного времени уже в ходе войны встала на путь коммерческого земледелия и скотоводства. Этому способствовало благоприятная конъюнктура для сельскохозяйственных продуктов как на внутреннем рынке (оптовые закупки для миллионной армии), так и на мировом (из-за неурожаев в Европе)70. Экспорт зерна и муки увеличился в феноменальном объеме, а стада крупного скота, выраставшие под присмотром наемных рабочих на сочных травах прерий, приносили владельцам, так называемым «скотоводческим королям» такие огромные доходы, что уже тогда выдвинуло их в класс миллионеров71.

Несмотря на многие недостатки и упущения сельское хозяйство Севера в целом выдержало испытание невзгод военного времени и оказалось надежной продовольственной и сырьевой базой для действующей армии и тыла в условиях затяжной и жестокой войны.

• 1
  The Crisis of the Union, 1860-1861 / Ed. by G.H. Knoles. Baton Rouge, 1965. P.6.
• 2
  Stephenson G.M. Political History of the Public Lands, 1840-1862. Boston, 1917. Reprint. N.Y., 1967. P.217.
• 3
  Kansas News. 1857, June 6. Цит. по: Political Science Quarterly. 1951. Vol.66. No 2. P.259.
• 4
  The Freedom’s Champion. 1860, July 14. Цит. по: Stephenson G.M. Op. cit. P.217.
• 5
  New York Tribune. 1860, June 25.
• 6
  В США под термином «гомстед» законодатели разумели не просто земельный участок или усадьбу, а определенный комплекс хозяйственного имущества, в который наряду с землей входили дом, хозяйственные постройки, орудия и средства для ведения сельского хозяйства или какого-либо промысла, домашняя утварь и т.п. Только такой комплекс давал право (по истечении 5 лет после заявки на гомстед) на получение патента на владение землей, а закон брал под свою защиту и оберегал гомстед как комплекс имущества, служащий для экономического обеспечения семьи и домашнего очага.
• 7
  Luthin R.H. The First Lincoln Campaign. Cambridge (Mass.), 1944. P.151.
• 8
  The Collected Works of Abraham Lincoln: Vol.1-9 / Ed. by R.P.Basler. New Brunswick, 1953–1955. Vol.4. P.202.
• 9
  Gates P.W. Agriculture and the Civil War. N.Y., 1965. P.272–300; Oberty J.W. Sixty Million Acres. American Veterans and the Public Lands Before the Civil War. Kent – London, 1990. P.130–156.
• 10
  Carey H.Ch. Principles of Social Science. Philadelphia, 1858. Vol.1. P.79–80.
• 11
  The Philadelphia Inquirer. 1862, March 12, as quoted in: Richardson H.C. The Greatest Nation on the Earth. Republican Economic Policies During the Civil War. Cambridge, 1997. P.142–143.
• 12
  Congressional Globe, 37th Congress, 2nd Session, Appendix. P.259.
• 13
  The Chicago Tribune, August 9, 1864.
• 14
  Report of the House Committee on Agriculture, 1862 // Congressional Globe, 37th Congress, 2nd Session, Appendix. P.586.
• 15
  The Indianapolis Daily Journal, January 24, 1865, as quoted in: Richardson H.C. Op. cit. P.143.
• 16
  Congressional Globe, 37th Congress, 2nd Session. Pt.1. P.39.
• 17
  Bogue A.G. The Earnest Men. Republicans of the Civil War Senate. Ithaca, 1981. P.330.
• 18
  McMurtry R.G. The Harlan – Lincoln Tradition at Iona Weslean College // Lincoln Herald. 1946. Vol.48. No 3. P.14; Bigham J. James Harlan. Iowa City, 1913. P.166, 201-202, 344.
• 19
  Paludan Ph.Sh. A People’s Contest: The Union and the Civil War. N.Y., 1988. P.167.
• 20
  Richardson H.C. Op. cit. P.146.
• 21
  Ibidem. P.147.
• 22
  National Land Reform Association to John Sherman, May 5, 1862. Library of Congress, Manuscript Division. John Sherman Papers. (Далее сокр. LC, MD).
• 23
  Congressional Globe, 37th Congress, 2nd Session. Appendix 1. P.257.
• 24
  Ilisevich R.D. Galusha Grow: The People’s Candidate. Pittsburgh, 1988. P.210-212.
• 25
  Richardson H.C. Op. cit. P.149.
• 26
  Grinnell J.B. Men and Events of Forty Years. Boston, 1891. P.87.
• 27
  Friggens P. Free Land! The Saga of the Homesteaders // The Rotarian, May, 1963. P.21.
• 28
  The New York Tribune, May 20, 1862, No 6591. P.7, col.3.
• 29
  The New York Tribune, May 7, 1862, No 6580. P.4, col.2.
• 30
  The New York Tribune, June 6, 1862, No 6609. P.4, col.3.
• 31
  Paludan Ph.Sh. Op. cit. P.168.
• 32
  Куропятник Г.П. Землю тем, кто ее обрабатывает (Из истории «черного передела» в США) // Новый фермер, 1991, № 1. С.9-11.
• 33
  Paludan Ph.Sh. Op. cit. P.168.
• 34
  Charles B. Beebe to cousin Lovina Obriham, June 20, 1861, from Fairhaven // J. and G. Krueger. Collection of the Civil War Letters. Folder 7 / Manuscript Division (MD) of the Doheny Library, University of Southern California. Los Angeles.
• 35
  Friggens P, Free Land! The Saga of the Homesteaders // The Rotarian, May, 1963. P.21.
• 36
  В настоящее время гомстед, полученный Фримэном, является общенациональным историческим памятником и официально считается гомстедом № 1. См.: Matlison R.N. Homestead National Monument // The Nebraska History. Vol.44, No 1, March 1962; Idem and Plante Ch. The “First” Homestead // The Agricultural History. Vol.36, No 2, October 1962.
• 37
  Laugel A. The United States during the Civil War. Bloomington, 1961. P.189.
• 38
  Ibidem. P.197.
• 39
  Gates P.W. Agriculture and the Civil War. P.294, 300.
• 40
  Gates P.W. Free Homesteads for All Americans. Washington, 1962. P.2, 11. Compare: Idem. History of Land Ownership in the United States. Mouton, 1965. P.448.
• 41
  На заседании Конгресса США, когда отмечалось 100‑летие издания Акта о гомстедах, высказывалась мысль, что положительный и отрицательный опыт этого аграрного закона может быть полезным для стран, еще не решивших свой аграрный вопрос. О роли гомстед-акта в истории США говорил сенатор из Небраски: «По всей вероятности, ни один другой закон не способствовал в такой огромной степени становлению демократии в нашей стране. В результате проведения в жизнь этого акта нация получила возможность создать небольшие семейные фермы (64 га – Г.К.), которые в течение десятилетий являлись экономическим и общественным оплотом Америки». – The Rotarian, 1963, May. P.20.
• 42
  Congressional Globe, 37th Congress, 2nd Session. Appendix. P.3; Ross E.D. Lincoln and Agriculture // Agricultural History. Vol.3, No 2, April, 1929. P.59.
• 43
  Richardson H.C. Op. cit. P.151.
• 44
  Congressional Globe, 37th Congress, 2nd Session. Р.1690–1692.
• 45
  Philadelphia Inquirer, March 22, 1862, as quoted in: Richardson H.C. Op. cit. P.152.
• 46
  Magdol E. Owen Lovejoy: Abolitionist in Congress. New Brunswick, 1967. P.354.
• 47
  Gates P.W. Western Opposition to the Agricultural College Act // Reprint from the Indiana Magazine of History. Vol.37, No 2, June 1941. P.103-136; Куропятник Г.П. Фермерское движение в США: от грейнджеров к Народной партии, 1867-1896. М., 1971. С.52.
• 48
  Van Deusen G.G. Why the Republican Party Came to Power // The Crisis of the Union, 1860-1861 / Ed. by G.H. Knoles. Baton Rouge, 1965. P.6.
• 49
  The Ninth Census of the United States, 1870. Vol.1 P.3.
• 50
  Bidwell P., Falconer J. History of Agriculture in the Northern United States. N.Y., 1941. P.323, 341, 389.
• 51
  Historical Statistics of the United States, Colonial Times to 1957. Washington, 1961. P.547.
• 52
  Gates P.W. Agriculture and the Civil War. P.222; Paludan Ph.Sh. Op. cit. P.153.
• 53
  Jones R.L. Ohio Agriculture during the Civil War. Columbus, O., 1962. P.5; Lampard E.R. The Rise of the Dairy Industry in Wisconsin: A Study in Agricultural Change, 1820-1920. Madison, 1963. P.189, 190.
• 54
  Agriculture in the United States in 1860: Compiled from the Original Returns of the Eighth Census. Washington, D.C., 1864. P.XXII.
• 55
  Rusmussen W.D. The Civil War: A Catalyst of Agricultural Revolution // Agricultural History. Vol.39, No 4, 1965, October. P.190; Bogue A.G. From Prairie to Corn Belt. Chicago, 1963. P.284-285.
• 56
  Furnas J.C. The Americans. A Social History of the United States, 1587-1914. N.Y., 1969. P.671-672.
• 57
  Changes in Farm Production and Efficiency. A Summary Report, 1964. Washington, 1965. P.44.
• 58
  Gates P.W. Agriculture and the Civil War. P.229; Fite E.D. Social and Industrial Conditions in the North during the Civil War. N.Y., 1910. P.4; Paludan Ph.Sh. Op. cit. P.156-157.
• 59
  Jones R.L. Op. cit. P.5; Oberly J.W. Op. cit. P.131-133.
• 60
  Gates P.W. Agriculture and the Civil War. P.142-156; Paludan Ph.Sh. Op. cit. P.164.
• 61
  Twelfth Census if the United States, 1900. Vol.IV, Pt.1. P.698.
• 62
  The Bellville Democrat, 1861, May 1, as quoted in: Paludan Ph.Sh. Op. cit. P.160.
• 63
  The Scientific American, July 4, 1863, as quoted in: Ibidem.
• 64
  The Philadelphia Inquirer, August 8, 1862, as quoted in: Richardson N.C. Op. cit. P.143.
• 65
  Paludan Ph.Sh. Op. cit. P.161.
• 66
  Historical Statistics of the United States. P.57.
• 67
  Paludan Ph.Sh. Op. cit. P.162.
• 68
  Gates P.W. Agriculture and the Civil War. P.243-244.
• 69
  Jones R.L. Op. cit. P.5.
• 70
  The Times, London, September 24, 1864, as quoted in: Klement F.L. Dark Lanterns: Secret Political Societies, Conspiracies and Treason Trials in the Civil War. Baton Rouge, 1984. P.62.
• 71
  Gates P.W. Cattle Kings in the Prairies // The Mississippi Valley Historical Review. Vol.35, No 3, December 1948. P.383.