Мексикано-американская война глазами российской прессы

Мексикано-американская война 1846-1848 гг., начавшаяся из-за территории Техаса (покинувшего в 1836 г. став мексиканской федерации и провозгласившего сначала независимость, а потом — присоединение к США), привела к серьезной перекройке карты Западного полушария и peзкому усилению позиций США в регионе1. Неудивительно, боевые действия вызывали немалый интерес за границе странах, которые тогда могли считаться мировыми державами: Британской империи, Франции и России. Ведь речь шла о начале передела мира, который неизбежно привел к трансформациям в сложившейся мировой системе разделения влияния. В результате войны США получили более миллиона квадратных километров территории, до того находившейся под юрисдикцией Мексики (земли современных Калифорнии, Техаса, Невады, Юты, значительно части Аризоны и Нью-Мексико), граница прошла по реке Рио-Гранде. Американцы вышли к Тихому океану, дойдя до бывших российских владений на западном берегу континента2.

Для анализа восприятия российскими СМИ событий этой войны были использованы материалы трех столичных газет: «Санкт-Петербургские ведомости», «Русский инвалид» и «Северная пчела». «Санкт-Петербургские ведомости» являлись первой в России публичной печатной газетой, основанной еще по инициативе Петра I в 1702 г. «Русский инвалид» появился более века спустя, в 1813 г. Ее основал Павел Пезаровиус, преследовавший патриотические и благотворительные цели: доход от газеты шел в пользу инвалидов Отечественной войны, солдатских вдов и сирот. Неудивительно появление специфического акцента издательской политики — в этом издании новости с театров военных действий появлялись ранее, чем в других печатных изданиях. В 1860-е гг. «Русский инвалид» превратился в официальный рупор Военного министерства.

Наконец, «Северная пчела» являлась политической и литературной газетой, считавшейся долгое время негласным органом III Отделения, и, безусловно, была консервативным и проправительственным изданием. Газету основал Фаддей Булгарин, которого шеф жандармов А.Х. Бенкендорф по его собственному признанию, «употреблял по своему усмотрению по письменной части на пользу службы». Издание выходило крупным по тем временам тиражом до 10 тыс. экземпляров.

В анализе не учитывались материалы региональной прессы, поскольку та, во-первых, не обладала серьезным  влиянием в масштабах Российской империи, а во-вторых (и это важнее) не публиковала или практически не публиковала международных материалов, ограничиваясь в лучшем  фрагментарным воспроизведением чужих корреспонденций.

В целом публиковавшаяся в российских газетах информация запаздывала почти на месяц. Телеграфная связь в то еще не получила распространения; первая телеграфная станция начала действовать 1 октября 1852 г. в здании Николаевского вокзала в Санкт-Петербурге и Москве, но была лишь исключением из общего правила. Информация приходила морем, с нарочными, нередко носила случайный характер. О пути и способах доставки информации из Нового Света в Россию можно судить по нескольким фразам, мелькающим в газетных сообщениях. Например, «Санкт-Петербургские ведомости» 13 марта 1848 г. сообщали: «В Гавре получены известия из Нью-Йорка от 19 февраля». Собственно, и о начале войны российские читатели узнали  так же: «Из Соединенных Штатов получены в Лондоне, с  пароходом Камбрия, вышедшим из Бостона 16-го мая, очень важные известия. Война Соединенных Штатов против Мексики теперь формально объявлена конгрессом. Мексиканцы перешли через Рио-Гранде и разбили один американский отряд. Генерал Тейлор был сам окружен со своими войсками и находился в опасности быть отрезанным от своих резервов и магазинов»3.

Газеты поступали морем в западноевропейские порты и оттуда переправлялись в Петербург. То есть информация приходившая с опозданием в Западную Европу, до российских читателей добиралась и того позже. Ни о каком своевременном понимании событий, происходивших по ту сторону океана, в этих условиях, пожалуй, говорить не приходится. «Мы выписываем журнал и читаем его сразу за весь год, чтобы знать не только, кто женился, но и кто у них родился», — говорил помещик Шпак в пьесе «Шельменко-денщик». Мексикано-американская война не была исключением. В то же время картина, описывавшаяся тогдашней российской прессой, оказывалась достаточно точной, насколько это было возможно в то время4.

Иногда ссылки в статьях прямо указывали на источник информации, но временами это делалось довольно витиевато. «Один нью-йоркский журнал ссылается на «телеграфическую депешу» о том, что посланник Ван Бурен везёт мирный договор, подписанный с Мексикой», но тут же следовало уточнение о невозможности проверить сведения поскольку никакие другие средства массовой информации не сообщали ничего подобного. По сути дела, как сказали бы сегодня, речь шла об «информированном источнике в правительстве». Не будем сбрасывать со счетов и возможность написания заметки на основе обычных слухов. Тем более было сложно отделить позицию газеты от позиции источников. Обозревателей-международников в современном понимании у газет не было. В то же время сам выбор источников свидетельствовал о пристрастиях изданий.

Так, в номере от 2 июня «Русский инвалид» цитирует заявление президента США: «вследствие образа действий Мексиканской республики между Правительством Мексики и Правительством США открыта война <…> убеждаю всех добрых граждан США при любви к их отечеству, при чувстве несправедливости, принуждающей их прибегнуть к последнему средству оскорбленных народов и наконец при нахождении наилучших способов к сокращению при помощи Божией бедственной поры употребить все для сохранения порядка и справедливого мира» 5. Заметим, что риторика середины XIX в. мало чем отличалась от нынешней: от тогдашнего поиска «сохранения порядка и справедливого мира» не так много шагов до нынешней борьбы против «Оси Зла», не раз провозглашавшейся Белым домом. И это при том, что США еще не были мировым гегемоном! Именно война с Мексикой позволила США перейти из статуса третьеразрядной державы в статус второразрядной (по меркам XIX столетия). И серьезная заявка на мировую гегемонию была сделана именно благодаря победе в этой войне.

Российские читатели могли увидеть оценки событий далёкой, не очень отличающиеся от нынешнего восприятия. Объективность была в полной мере соблюдена: пресса давала точку зрения США, но при этом, информируя читателей об объявлении войны, «Русский инвалид» оценивал её цели. Репортер подчеркивал: в правившей в США Демократической партии существовали две позиции — одна группа исходила из того, что не надо выходить за пределы собственной территории США («ее достаточно»), другая отражала взгляды людей, намеренных существенно расширить американские владения6. Газета указывала: избрание Полка президентом было произведено «в духе политики расширения жаждущих завоеваний»7. Как сегодня известно, довольно подробное описание происходящих в США дебатов по поводу войны давало российское посольство в Вашингтоне8, однако эта ведомственная информация не отражалась на страницах газет.

Публикуемые в газетах сведения были в то же время вполне точны. Еще за пару лет до начала войны американская «New York Herald» прямо заявляла: «следует признать, что предназначение нашей республики в том, что ее мощь будет неполной, а цивилизация незавершенной, пока все её институты не распространятся от Панамского перешейка на юге до Гудзонова залива на севере, и от берегов Тихого океана до берегов Атлантики, охватывая таким образом всю Северную Америку и формируя Североамериканскую республику, включающую в свои пределы и Британские владения на Севере, а также весь Техас и Мексиканские территории на юге, вплоть до Панамского перешейка. Мы верим, что именно таково предопределение нашей республики»; «По нашему твердому убеждению рано или поздно, не только Техас, но и Мексика, Канада и Орегон, будут поглощены могущественной Североамериканской республикой. Таково предначертание судьбы»9.

Тогда же «Северная пчела» поясняла читателям: «В Times считают невероятным, чтобы война кончилась одним определением Техасской границы. <…> Окончание Oрегонского вопроса сделалось теперь более вероятным»10. В номере «Русского инвалида» за 20 июля содержался вполне объективный анализ американской внешней политики: «С самого основания своего США начали обнаруживать свою страсть к завоеваниям. Война, которой так долго опасались, вспыхнула. Американская эскадра в Мексиканском заливе получила повеление напасть на Веракрус на Тихом океане, без сомнения, будет оккупирован Акапулько, и тамошняя американская эскадра на сей раз покорит Калифорнию окончательно»11. Примерно тогда же похожие мысли высказывали «Санкт-Петербургские ведомости»: «В Сити носится слух, что американское правительство прямо просило посредничества Англии и Франции для устранения спора между Соединенными Штатами и Мексикой. Хотя этот мнимый факт сообщают с уверенностью, однако же, находят трудным согласить его с весьма войнолюбивым духом, обнаруженным в последнее время американским правительством»12.

12 июня 1846 г. «Санкт-Петербургские ведомости» перепечатали материал из британской «Morning Herald» о «завоевательной» политике США: «Англия обязана для собственных выгод поддерживать мексиканцев в нынешней их борьбе против Северной Америки, деньгами и кораблями, дабы еще вовремя воспрепятствовать союзу овладеть Мексикой и ее богатством в благородных металлах, ибо к этому исключительному владычеству на Рио-дель-Норте явно стремятся теперь Соединенные Штаты. <…> [Англия] поступила бы бессмысленно, если бы она отказалась от военного вмешательства для защиты Мексики из несвоевременного внимания к английским продавцам хлопчатой бумаги»13. Интересно, что размышлений по поводу английского империализма в газете вовсе не было, несмотря на сложные отношения России с Лондоном в этот период, симпатии газеты вполне очевидны.

Схожую мысль проводил и «Русский инвалид», приводя размышления о политической будущности Северной Америки, которая с давнего времени стремилась обрести Калифорнию. «Что такое Калифорния? Обширная, прекрасная Орегонская область с гаванью и притом с гаванью Сан Франциско»14. Еще не вышли в свет геополитические размышления А.Т. Мэхена, но газета — в полном соответствии с духом еще не родившейся геополитики, делает вывод: «Кто владеет Калифорнией, тот господствует над срединными водами Великого океана»15.

В целом российские газеты недвусмысленно полагали действия США аннексией, и, хотя явного сочувствия Мексике, пожалуй, не наблюдалось (да и знали о латиноамериканской стране очень немного), было заметно, что иллюзии по поводу отношений Вашингтона со «сторонниками независимости Техаса» и соседней Мексикой в целом в Санкт-Петербурге не было. Американская политика воспринималась как действия, обусловленные желанием экспансии со стороны Вашингтона. Российские читатели знали и о том, что будут делать мексиканцы: «мексиканское правительство будет решительно сопротивляться США. Сопротивляться чего бы это не стоило»16. В июле 1846 г. «Северная пчела», цитируя балтиморскую «American», сообщала: правительство США поставило себе целью раздробить Мексику и «намерено достигнуть этого не только вторжением в Калифорнию, но и занятием всей страны, лежащей по ту сторону параллельного круга, простирающегося от Тампико до Тихого океана. Там находятся самые богатые мексиканские провинции».17

«Санкт-Петербургские ведомости» тогда же сообщал! «Г. Слейдель18 возвратился из Мексики в Вашингтон. Паредес19 объявил, что не может принять его в качестве посланника, но что готов вступить в новые переговоры с нарочно присланным уполномоченным»20 . Вывод понятен: Мехико готов решить дело миром. Но, сообщает газета, американцев это не устраивает: «Кажется, вместе с отозванием Г. Слейделя, предписано генералу Тейлору двинуться из Корпус-Кристи к Рио-Гранде. Американцы стоят теперь насупротив города Матамороса, которого жители объяты сильным страхом»21.

3 июня российские газеты сообщают (со ссылкой на «Courier Franсais»): «К этой войне Соединенные Штаты принуждены в сущности партией охранительных пошлин, не находя другого средства к предупреждению сокращения тарифа и остановке казначейского билля, партия старалась вовлечь Штаты в неожиданные расходы посредством войны, тем понудить к выдаче новых ассигнаций и билетов казначейства и к повышению пошлин на привоз. Но следовало бы предвидеть одно обстоятельство, которое немножко портит этот расчёт. Американская торговля начинает опасаться, что Мексиканское правительство начинает выдавать патенты на крейсерство, и это непременно случится, потому что Мексика не имеет другого средства вести неравную борьбу с Соединенными Штатами. <….> враждебные действия уже начались. Их могла бы остановить только реакция, которая бы передала в Мексике власть в другие руки. Говорят, некоторые провинции действительно уже пристали к Сантане22. Это, однако, еще только слух, заслуживающий мало вероятия. Война может остановлена только тогда, когда Сантану признает вся Мексика. Кто ж тогда наконец заплатит большую часть военных расходов? Мексика решительно не в состоянии, а Соединенные Штаты между тем, вероятно, удержат за собой в обеспечение все пункты, которыми завладеют в войне. Это первая искра, которая может разрастись мировым пожаром».

Интересно отметить оценки политического строя, дававшиеся в газетах императорской, монархической России. Так, 5 июня (со ссылкой на французский «Journal des Debats») российским читателям сообщают: «Над Мексикою Северная Америка одержит победу непременно: иначе и быть не может. Мексика не имеет ни управления, ни политического, ни военного порядка, ни государственных людей, ни просвещенных граждан. Судьба Мексики решилась в тот день, когда она, едва освободившись из оков безусловного деспотизма, захотела наслаждаться полною свободой. С той самой минуты она подпала анархии, которая усовершенствована двенадцатилетним пагубным владычеством Сантаны»23.

США, конечно, тоже была республикой, но республикой сильной. Рассказывать о недостатках республики было гораздо удобнее на примере Мексики, фактически еще лишь находившейся в стадии формирования государственности.

Оценивая соотношение сил воюющих сторон, «Русский Инвалид» давал неутешительный для Мексики прогноз: «Сухопутная регулярная армия США, конечно, не очень сильна, но все-таки она организована лучше перестроенных мексиканских полчищ, и офицеры ее не имеют недостатка в военном образовании»24. «Санкт-Петербургские ведомости», в свою очередь, давали понять: «несмотря на ничтожность мексиканских сил, посланных против них слабых войск США вовсе не будет достаточно для ведения успешных действий»25. Российские читатели узнавали также, что США удалось добиться союза с индейским населением в Техасе, что «довольно важно», ибо «существование враждебного народонаселения в самых недрах Техаса могло бы затруднить американскому Союзу войну, которую он ведёт в Мексике»26. В то же время газеты предупреждали читателя: «трудно предвидеть с дальнего расстояния события, которые сами по себе подвержены многим неожиданным изменениям»27.

Ход событий регулярно менялся, и газеты дисциплинированно информировали об этом читателя, не забывая пользоваться и слухами: «Индейские племена, лишенные Соединенными Штатами своих земель и загнанные в леса, к западу от Миссисипи и Миссури, решились, как говорят, воспользоваться отсутствием войск, которые до мексиканской войны имели поручение наблюдать за ними, чтобы отомстить за торжество своих соседей. Сиусы, Черноногие, Савки, Фоксы и Виннебаесы подали знак к этому восстанию, которое может остановить действия американской армии в Мексике»28. Но уже 7 ноября российские газеты сообщают: «Взятие штурмом города Монтерея никого не изумило. Северо-американские войска превосходно организованы, между тем как в бывших Испанских провинциях воинов искусство значительно отстало. Испании никогда не приходило в голову посылать молодых людей в средоточие образованности, в Европу, для посещения высших военно-учебных заведений, как это нынче делают Египетский вице-король и Турецкий Султан. Противопоставить Северо-американскую армию Мексиканской, значит противопоставить, образованность варварству»29.

Сделанный «Русским инвалидом» анализ внутренней ситуации в Мексике был весьма пессимистичен: «Кучка мыслящих людей, отнявших власть у диктатора, слишком слаба для удержания Мексики. Все признаки в настоящее время свидетельствуют о близком раздроблении этой республики»30. «Есть признаки думать, что первым сигналом к этому может послужить удар, приготовленный лагерем из Вашингтона»31. «Санкт-Петербургские ведомости» вторили «Русскому инвалиду»: «Франция и Англия, к посредничеству которых Паредес, без сомнения, прибегнет, вероятно,  воспользуются этим случаем, чтобы, с одной стороны, уничтожить республиканскую форму правления в Мексике и заменить ее монархией, с другой, истребить американскую эскадру, находящуюся в Веракрусе <…>, тем облегчить решение Орегонского и других подобных вопросов».32 Заметно, что «Санкт-Петербургские ведомости» вообще довольно много внимания уделяли британской позиции и размышлениям об интересах Лондона. Это было и понятно: от действий Великобритании на международной арене зависело немало, а Российская империя не могла с этим не считаться. Заметим, что квалификации репортеров российских газет хватало для оценки достоверности многих слухов предположений. Так, говоря о заметке в «Times» о якобы поступившей из Вашингтона просьбе о посредничестве Великобритании и Франции для решения миром спора между США и Мексикой, «Северная пчела» сообщает: этот «мнимый факт» трудно признать соответствующим «весьма войнолюбивому духу, обнаруженному в последнее время американским правительством»33.

Интересны сообщения российских газет о реакции к войну в самих США. 7 ноября они сообщают: «Однако вести войну в таком отдалении от своих границ, имея всего 42,000 армии, кажется многим слишком большою смелостью. Эта смелость, по- видимому, уже поколебала общественное мнение в Соединенных Штатах. Именитейшие люди единогласно порицали предприятия Президента Полка, к ним постепенно пристают другие граждане, потому что в справедливости находят некоторые события этой войны сомнительными. Мало помалу начинают догадываться, что Президент через своих чиновников нарушает уже не только дух, но и букву коренных постановлений. Он присваивает себе право на войну и мир, помимо Конгресса, котором) одному оно принадлежит. Прокламацию одного Генерала к жителям Новой Мексики по справедливости находят неслыханною. Этот Генерал от своего лица объявил их присоединенными к Соединенным Штатам. Это совершенно Проконсульские манеры: замечают Американцы. Этой власти сам Президент не имеет, и, следовательно, и передавать не может. Новейшие выборы уже доказывают большую перемену в умах»34.

Рассуждения о природе войны постоянно сопровождали сообщения о ходе боевых действий на всем протяжении войны. В целом негласные симпатии российских газет были на стороне латиноамериканцев, и пессимистические оценки способностей мексиканской армии сопровождаются высокой оценкой духа патриотизма мексиканцев: «Видя, что мнимое великодушие Американцев не может побудить мексиканский народ к измене своему отечеству, Президент  Полк послал теперь повеление Генералу Тейлору подвергнуть всем ужасам войны даже мирных жителей, наложить на них контрибуции деньгами и продовольствием, и принудить их сими насильственными средствами отказаться от своего Правительства. Должно думать, присовокупляют в Morning Chronicle, что эта мера произведет действие противное тому, какого ожидает Американский Кабинет. Вместо того, чтобы оставаться нейтральными и хладнокровными зрителями борьбы, Мексиканцы возстанут поголовно против вторгнувшегося врага, лишь только к гневу своему на Правительство он прибавит жестокость к мирному народонаселению. Чем более Американцы углубляются в страну, тем более подвергаются они истреблению»35.

Взгляд с театра военных действий предложил своим читателям «Русский инвалид», опубликовавший в 7 номерах «Отрывки из записок американского офицера о войне 1846-1847 г. в Мексике»36.

18 августа, цитируя «Journal des Debats», российские газеты пишут: «Президент Северо-Американских Соединенных Штатов надеялся возбудить народный энтузиазм и таким образом обеспечить свои виды на новое Президентство! Американская демократия по его призыву обнаружили очень жадный дух притязаний. Ей, кажется, уже мало всего новаго материка и на новый случай она хочет двинуться до Панамскаго перешейка. Идея завоевать Мексику очень польстила национальному тщеславию и овладела всеми умами. Южные Штаты в этом увидели и для себя приращение сил против перевеса Северных. Демократия западных штатов, которая ни в чем не выделяется, больше всего остального Союза радуется нашествию в Мексику, потому что желает отличиться подвигами. Умные люди в Конгрессе и в газетах протестуют против этого духа завоеваний, который поселился в Американской демократии. Они предупреждают, что система завоеваний и склонность к военным предприятиям неизбежно скоро должны сделаться роковыми дЛя свободы и что национальные учреждения при этом должна погибнуть. Но они вопиют в пустыне. Северная Америки кажется, следует роковому стремлению, котораго никто не в состоянии остановить. Некоторые поражения едва ли в состоянии прохладить этот воинственный дух. Сильных Америка потерпеть не может. <…> Впрочем, Мексика более чем когда-либо находится на пути к разрушению. Сантана отозван в провинцию Ялиско37. Юкатан на юге, Калифорния на севере и прибрежные штаты на Рио-Гранде, на востоке объявили себя независимыми. Президент Паредес и главки командующий армией генерал Ариста несогласны между собою. Республика в полном растлении. Ее может спаси только великодушие неприятеля».38

Российские читатели могли ознакомиться с довольно подробным (в масштабах получаемой информации) описанием боевых действий: такой-то полк продвинулся туда-то, такая-то победа, столько-то погибших, раненых, пленных.39 Го есть отечественный читатель мог следить за динамикой военного противоборс тва двух стран, причем получать не фрагментарную, а довольно полную картину. В общем, делались весьма точные оценки расклада сил в ходе войны.

«В письмах, полученных из Америки, представляют самую печальную картину анархического положения, в котором находилась Мексика в конце июля. В это время войны и вторжения, равнодушие народа и бессилие Правительства никогда не были очевиднее; никогда также междоусобная война и революция не угрожали сильнее. — Гвадалахарская юнинция была в полном возмущении. Войска, посланные правительством против инсургентов, не могли проникнуть в главный город этой провинции.

С первого взгляда кажется, что Американцы должны были поддерживать предприятие Сантаны, чтобы еще больше затруднить положение Паредеса. Но американцам ясно, что поражения Паредеса суть главная причина происходящих там инсуррекций, и что если прежний диктатор снова захватит власть, то ему не будет другого средства укрепить свое положение, как объявив себя в пользу продолжения военных действий. Напротив того, если Паредес успеет удержаться, то необходимость защищать самого себя лишит его всякой возможности продолжать войну, предложив ему довольно денег, чтобы приобрести согласие войск, Американцы, может быть, успеют побудить его к заключению мира. — При таком безначалии Мексике безполезно заниматьься военными приготовлениями, которые производились  со стороны Монтерея»40.

С начала 1848 г. газеты буквально захлестнула волна сообщений о революционных событиях в Европе: Франции, Австрии, Германии, Венгрии, Италии. Объём информации стал настолько велик, что разделы иностранных известий выросли с 2-3 колонок до полутора-двух полос. Несмотря на это, российские газеты продолжали информировать о делах заокеанских, и давали хоть и лапидарную, но позволявшую читателю получить полную оценку итогов войны, с которой нельзя было не согласиться: «Цель похода достигнута. Соединенные Штаты отказались от своих неограниченных притязаний на Орегонскую область, предоставляя себе занять Калифорнию и в особенности гавань Сан- Франциско, одну из превосходнейших гаваней в целом мире. Теперь это дело конченное, и Мексиканцы не могут их принудить к возвращению своих завоеваний. Поэтому война отныне не имеет цели. Сантана, вышедший на берег в Веракрусе, и избавившийся от президента Паредеса,  который несколько недель тому назад выступил из Мексики во главе армии, а теперь содержится там в плену, снова владеет Мексикой. Он властвует без сопротивления, ибо прежние враги его сделались самыми восторженными его приверженцами, и в том числе Г. Гомес Фариас, бывший при нём вице-президентом. Полагают не без основания, что Сантана условился с агентами Соединенных Штатов в Гаване, и что он прибыл только, чтобы утвердить уступку Калифорнии. Из всего, что происходит между Мексикою и Соединенными Штатами, ясно видно, что последняя Республика завладела огромною прибрежной страной на Тихом море, где год пред сим она не имела ни одного поста. После раздела Орегонской области береговые владения ея по этому морю простирались только на восемь градусов, и почти вовсе не имели хороших якорных мест. Приобретением Калифорнии она завладела береговою страной, простирающейся от 42-я до 23-го градуса и имеющую в длину, по прямой линии, почти 300 немецких миль»41. Автор заметки четко зафиксировал ситуацию: произошел «совершенный переворот в равновесии государств на Тихом море. Для Франции вопрос сей не имеет интереса, но для Великобритании это дело величайшей важности»42.

При таком раскладе оказывалось совершенно неважным, были ли соблюдены юридические формальности при начале войны. Газета фиксирует сложившуюся ситуацию:

«В Палате Представителей положено замечательное решение: 85 голосами против 81 было принято предложенное Г-м Асманом изменение, в котором сказано, что война с Мексикою начата Президентом совершенно без нужды и не законным образом. При малом большинстве против Президента, при перевесе его в Сенате, это решение, кажется, не будет иметь важных правительственных следствий. Война с Мексикою начата и должна быть с честию окончена. Конгpecc не откажет в средствах. Г. Гамильтон сделал предложение, по которому завоеванная часть Мексики, должна на вечные времена принадлежать Соединенным Штатам»43.

Однако 31 марта сообщается, что сенат разошелся, не приняв решения о ратификации, хотя «во всех письмах из Вашингтона единогласно утверждали, что, с некоторыми изменениями, ратификование договора не подлежит никакому сомнению», со ссылкой на Journal des Debats, что по сообщениям из Бостона ратификация состоялась 11 марта и только 15 голосов было против. В письмах же из Мехико Пришло извещение о том, что генерал Скотт «дал Санта-Анне позволение оставить мехиканскую землю». 44

В далекой России в общем прекрасно понимали суть мирного соглашения между Мексикой и США и термин «справедливый» применяли к нему лишь в кавычках.45 Репортеры давали ясно понять: США пришли не просто забрать земли Мексики, но и не допустить туда никакую внешнюю державу в полном соответствии с доктриной Монро.

* * *

«Бедная Мексика. Она так далеко от Бога, и так близко от Соединенных Штатов». Ракеты, самолеты, интернет, телефон сделали мир компактнее, и сказанные когда-то мексиканским диктатором Порфирио Диасом слова можно отнести ко многим государствам, географически от США далеким, но внесенным в список приоритетов ее внешней политики. Весь мир оказался так близко от Соединенных Штатов, а принципы и методы утверждения ее гегемонии и мире во многом остались такими же, как в середине XIX века.

• 1
  Паркс Г. История Мексики. М.: Издательство иностранной литературы, 1949; Потокова Н. В. Агрессия США против Мексики. 1846—1848. М.: Соцэкгиз, 1962; Bauer К. J. The Mexican War, 1846-1848. Univesity of Nebraska Press, 1992; Миньяр-Белоручев K.B. Война США с Мексикой, 1846-1848 гг. // Историческое обозрение, 2002. Вып. 3. С. 99-107.
• 2
  Eutulain R. W. Beyond the Missouri: The Story of the American West, University of New Mexico Press, 2006; Heidler D. S., Heidler J. T. The Mexican War. Wesport, CT: Greenwood Publishing Group, 2006.
• 3
  Санкт-Петербургские ведомости. 29 мая 1946 г.
• 4
  Были и другие препятствия для поступления информации, которые сегодня выглядят как курьез. Так «Санкт-Петербургские ведомости» в номере от 11 ноября 1848 г. уведомляли читателей: «Прямых сообщений между Васильевским островом и Адмиралтейской стороною все еще нет, но мы получили окольными путями иностранную почту, которая пришла в понедельник, вероятно поздно вечером, и роздана вчера утром. Впрочем, в газетах, которые эта почта привезла нам, нового не много. Сообщаем, что есть».
• 5
  Русский инвалид. 2 июня 1846 г.
• 6
  О спорах в США по поводу экспансионизма (якобы обусловленном «предначертанием судьбы») см.: Дементьев И.П. Идейная борьба в США по вопросам экспансии. М., 1973.
• 7
  Русский инвалид. 8 июня 1846 г.
• 8
  Алентьева T.B. Война с Мексикой в 1846-1848 годах и американское общественное мнение. // Вопросы истории. 2006. №8. С. 116-129.
• 9
  New York Herald. May 1. 1844; August 2, 30. 1844.
• 10
  Северная пчела. 24 июня 1846 г. №140.
• 11
  Русский инвалид. 20 июля 1846 г.
• 12
  Северная пчела. 4 июня 1846 г.
• 13
  Санкт-Петербургские ведомости. 12 июня 1846 г.
• 14
  Русский инвалид. 9 июня 1846 г.
• 15
  Русский инвалид. 9 июня 1846 г.
• 16
  Русский инвалид. 14 мая 1846 г.
• 17
  Северная пчела. 3 августа 1846 г. №173.
• 18
  Специальный посланник США Джон Слайделл, направленный президентом Полком после аннексии Техаса с поручением купить территорию Калифорнии и Новой Мексики. — См. Томас А.Б. История Латинской Америки. М:. 1960. С. 593.
• 19
  Источник явно не успевал следить за быстротекущими мексиканскими реалиями. Слайделла отказался принять президент Хосе Хоакин де Эррера, но миссия Слайделла в значительной мере спровоцировала государственный переворот, в результате которого президентом стал генерал Мариано Паредес-и-Аррильяга (31 декабря 1845 г. — 28 июля 1846 г.). — Там же.
• 20
  Санкт-Петербургские ведомости. 11 мая 1846 г.
• 21
  Северная пчела. 11 мая 1846 г. №105.
• 22
  Генерал Антонио Лопес де Санта-Анна с 1833 по 1857 г. 11 раз заниммал пост президента Мексики. Написание его фамилии в разных газетах было неодинаково: в одних — Санта Анна, в других Сантана.
• 23
  Северная пчела. 5 июля 1846 г.
• 24
  Русский инвалид. 11 июня 1846 г.
• 25
  Санкт-Петербургские ведомости. 15 мая 1846 г.
• 26
  Северная пчела. 20 июля 1846 г. № 161.
• 27
  Северная пчела. 17 июля 1846 г. №158.
• 28
  Северная пчела. 16 августа 1846 г. №182.
• 29
  Русский инвалид. 7 ноября 1846 г.
• 30
  Там же.
• 31
  Там же.
• 32
  Русский инвалид. 7 ноября 1846 г.
• 33
  Северная пчела. 04 июня 1846 г. №123.
• 34
  Санкт-Петербургские ведомости. 7 ноября 1846 г.
• 35
  Санкт-Петербургские ведомости. 14 августа 1846 г.
• 36
  Русский инвалид. 8,9, 10, 11, 14, 15, 16 января 1848 г.
• 37
  Штат Халиско. — Прим. авт.
• 38
  Русский инвалид. 18 августа 1846 г.
• 39
  См., к примеру, «Санкт-Петербургские ведомости» за 24 мая 1846 г.
• 40
  Северная пчела.
• 41
  Русский инвалид. 15 января 1848 г.
• 42
  Там же.
• 43
  Санкт-Петербургские ведомости. 14 февраля 1848 г.
• 44
  Русский инвалид. 31 марта 1848 г.
• 45
  Северная пчела. 3 января 1848 г.