Эндрю Джонсон

1808 - 1875

Джонсон родился в 1808 году в Рели, в маленьком городе в Северной Каролине, в семье неимущих родителей.

Джонсон, никогда не посещавший школу, еще в детстве был отдан в обучение портному, от которого сбежал в 1824 году. Два года спустя он поселился в Гринвилле на востоке Теннесси и занялся портновским делом.

Свою собственную политическую карьеру Джонсон рассматривал как достойную подражания, как образец неограниченных возможностей восхождения в американской демократии. Уже в 1829 году Джонсон стал членом совета города Гринвилл и продвигался вперед с местного уровня через органы отдельных штатов к федеральному уровню: был мэром Гринвилла (1834), депутатом и сенатором конгресса в Теннесси (1835-53), членом палаты представителей в Вашингтоне (1843-53) и губернатором Теннесси (1853-57). Избранный в 1857 году сенатором Соединенных Штатов, он был единственным представителем южных штатов во время Гражданской войны в сенате в Вашингтоне, пока Линкольн не назначил его военным губернатором Теннесси (1862-65)

Существовали различные причины, почему демократ Джонсон перед выборами 1864 года был выдвинут кандидатом на пост вице-президента. С одной стороны, республиканцы хотели обеспечить себе голоса избирателей, верных союзу демократов, на Севере и показать свою готовность благосклонно отнестись к возвращенным штатам, с другой стороны, Джонсон своим мужественным выступлением за союз, поддержкой эмансипации рабов и бескомпромиссной позицией как военный губернатор важного пограничного штата Теннесси завоевал уважение радикальных республиканцев.

Когда он стал президентом, то большинство американцев предположили, что его отношение к Югу будет скорее жестким, чем податливым. Ненависть Джонсона к плантаторам-аристократам Юга была общеизвестна, и шаблонное повторение его убеждения: «Предательство должно вызывать к себе ненависть, и предатели должны быть наказаны», казалось, указывает на радикальную политику по отношению к южным штатам.

То, что Джонсон до 1863 года решительно выступал за рабство, оказалось тяжелым залогом для его отношений с Конгрессом. В то время как депутаты и сенаторы из северных штатов рассматривали рабство как моральное и политическое зло, для Джонсона отказ от рабства был политической необходимостью. Когда в ходе гражданской войны эмансипация рабов становилась все вероятнее, Джонсон не стал оказывать сопротивления, чтобы не навредить своей политической карьере. В 1862-1863 годах ему удалось исключить из прокламации освобождения рабов в штате Теннесси, который стоял на стороне союза, и одновременно он все чаще высказывался против рабства, потому что оно послужило для мятежных южных штатов предлогом начать войну.

Отход Джонсона от рабства совсем не означал, что он видит в нем моральное зло. Так же не изменил он и своего расистского отношения к черным, в неполноценности которых был глубоко убежден. С момента вступления в должность президента в апреле 1865 года до созыва Конгресса в декабре 1865 года Джонсон пытался осуществить свои представления о возвращении Юга в союз. Допуск депутатов и сенаторов,выбранных южными штатами, однозначно являлся обязанностью Конгресса. В частных разговорах он убедил многих членов Конгресса в том, что будет продолжать курс Линкольна и жестоко накажет ведущих конфедератов.

Первая амнистия Джонсона бывших мятежников от 29 мая 1865 года была жесткой в том смысле, что четырнадцать категорий населения южных штатов принципиально исключались из помилования: помимо офицеров и должностных лиц правительства Конфедерации все сецессионисты, владеющие более чем 20 000 долларов, должны были лично ходатайствовать перед Джонсоном об амнистии. Эти ограничения объяснялись исключительно антипатией Джонсона к элите Юга и его точкой зрения, что только богатые южане ответственны за войну.

Последующие объявления, в которых Джонсон в мае и июне 1865 года назначил временных губернаторов в отдельных южных штатах и установил условия, на основе которых должны были быть разработаны новые конституции штатов, вызвали возмущение многих радикальных республиканцев. Он не только избрал губернаторами политиков из старой элиты южных штатов, близких ведущим конфедератам, но и не наложил каких-либо ограничений для разрабатываемых республиканских конституций.

Даже ратификацию 13-й поправки к конституции, которая отменила рабство, он лишь в частных разговорах сделал условием включения в союз, помимо этого, Джонсон ограничил избирательное право, предоставив его тем, кто еще до войны имел его, исключив тем самым негров.

Результат такого мягкого отношения можно было предвидеть: в конституционные конвенты южных штатов в большинстве были выбраны бывшие мятежники, часть которых была помилована Джонсоном только после получения ими мандатов. Даже те немногие обязанности, которые Джонсон позже возложил на эти непонятные конвенты, были исполнены после долгого промедления и часто не полностью. Возможность предоставить избирательное право некоторым неграм, которые сражались за союз как солдаты, была дважды предложена Джонсоном, правда, скрепя сердце, но серьезно в конвентах не обсуждалась.

Еще более ухудшила отношения Джонсона с Конгрессом его политика обструкции по отношению к Бюро вольных людей, которое должно было под наблюдением военного министерства защищать права отпущенных на волю рабов и обеспечить им существование посредством предоставления конфискованных и пустующих земель вне плантаций. Джонсон не только воспрепятствовал аренде конфискованных земель неграми, но и постановил, что земля, предоставленная еще во время войны генералом Шерманом освобожденным рабам, должна быть возвращена ее бывшим владельцам.

Так как консервативные правительства южных штатов к тому же издали Кодекс о неграх («черный кодекс») по образцу Кодекса о рабах, в котором черным среди прочего было запрещено покидать место работы без согласия владельца или при жестоком обращении искать другое место работы, то жизненные условия черных мало отличались от условий жизни при рабстве.

Естественно, белое население Юга с радостью и облегчением восприняло эту политику Джонсона. Но удивительным образом президент имел сначала сильную поддержку в Конгрессе, который собрался только в декабре 1865 года. Сенат и палата представителей не допустили ни одного представителя южных штатов. Обе палаты состояли преимущественно из умеренных и скорее консервативных республиканцев, в то время как демократы и радикальные республиканцы имели мало депутатов. В своем расплывчатом и ни к чему не обязывающем ежегодном послании к Конгрессу Джонсон обосновал свою политику тем, что южные штаты никогда легально не выходили из союза и поэтому должны быть интегрированы как можно быстрее.

Примиряюще прозвучало заявление Джонсона о том, что он хочет заботиться о безопасности «освобожденных рабов в отношении их свободы и их имущества, их права на труд и права на результаты их труда». Обращение Джонсона имело успех, об этом свидетельствует поддержка его политики совместным комитетом, в котором депутаты и сенаторы обсуждали реконструкцию.

По мнению Джонсона, не было никакой разницы в том, признать ли за неграми гражданские и естественные права, как это предусматривал «Билль о правах», или дать им избирательное право.

Вследствие бескомпромиссной позиции Джонсона радикальные и умеренные республиканцы сотрудничали в последующее время, чтобы противостоять политике президента, открыто предоставлявшего черных на юге их судьбе на усмотрение бывших владельцев. Джонсон был убежден, что морально безответственный Конгресс хочет подчинить себе Юг и сорвать все разумные мероприятия исполнительной власти. Поэтому высказался против 14-й поправки к конституции, которое обеспечивало неграм равноправие и объявляло их гражданами Соединенных Штатов.

Ему казалось излишним и преждевременным давать гражданские права неграм. Так как он не мог препятствовать принятию 14-й поправки в Конгрессе, то попытался всеми средствами удержать отдельные штаты от ратификации.

В предвыборной кампании осенью 1866 года выяснилось, что трещина между президентом и Конгрессом стала непреодолимой. Даже бесчинства в Мемфисе и Новом Орлеане, в которых было убито много черных и республиканцев с Севера, не смогли убедить Джонсона в том, что федеральное правительство должно встать на защиту бывших рабов. Более того, он обвинял радикальный Конгресс в том, что он дал неграм неисполнимые надежды и подстрекал их. Президентское утверждение, что Конгресс пытается противоречащими конституции мероприятиями «разрушить правительство», убедило республиканцев в необходимости проводить свою политику, несмотря на сопротивление президента.

Конгресс издал проект закона, наделяющего негров округа Колумбия гражданскими правами. Джонсон наложил на него свое вето и обосновал это тем, что любое вмешательство в права штатов противоречит конституции уже потому что еще десять южных штатов все еще не допущены в союз. В ответ Конгресс в тот же день отклонил вето необходимым большинством в две трети голосов. Чтобы не дать президенту возможности использовать право на замещение должностей таким образом, который бы уничтожил политику Конгресса, был издан спорный закон о пребывании в должности, по которому увольнение со многих важных постов в правительстве зависело от согласия Сената.

С февраля 1867 года отношения между президентом и Конгрессом были полностью разрушены, и большинство депутатов теперь действительно придерживались радикального курса. Конгресс издал много законов по Реконструкции, разделявшей Юг на пять военных округов, каждый из которых подчинялся генералу с Севера, который при необходимости мог применить военное право. Восстановление южных штатов в союзе теперь было возможно в том случае, если они созывали конституционно-учредительное собрание, отменяли «черный кодекс», ратифицировали 14-ю поправку и давали избирательное право черным.

Точка зрения президента, что Конгресс своим вмешательством в законодательство южных штатов нарушает конституцию, не была подтверждена Верховным судом. Однако Джонсон попытался с помощью своих исполнительных полномочий препятствовать осуществлению законов на практике. Он дал командующим военных округов служебные указания, которые требовали от них узкой интерпретации законов, и назначил постепенно генералов, полностью бывших на его стороне.

Летом 1867 года Джонсон полагал, что достиг своей цели и защитил южные штаты от мнимых деспотичных пороков радикального Конгресса. Так как реконструкции угрожал срыв из-за упрямого президента, то все большее число членов Конгресса видели единственный выход из этого положения в отстранении его от должности. С января 1867 года заседал комитет, который искал доказательства для обвинения в злоупотреблении должностью. Когда Джонсон направил в Конгресс провокационный годовой отчет, Палата представителей решилась на импичмент. Хотя существовало полное единство в том, что нужно помешать президенту разрушать мероприятия Конгресса, Джонсон весной 1868 года имел относительно сильную позицию.

Во время слушания дела по его обвинению в Сенате Джонсон впервые показал свою готовность к компромиссу. В частных разговорах он обещал не препятствовать больше политике Конгресса. Когда в мае в сенате началось голосование по вопросу импичмента, то семь умеренных республиканцев проголосовали за Джонсона, так что не было достигнуто большинства голосов в две трети, необходимого для отстранения президента от должности.

Так как еще ни один президент не обвинялся в должностном нарушении, то сенаторы в 1868 году должны были решиться на возможный прецедент. Оправдание Джонсона означало, что при импичменте должны применяться строгие правовые критерии и он практически исключался как оружие в политической борьбе. После этого ни разу не было предпринято попытки отстранить президента от должности по политическим причинам. Джонсон сдержал свои обещания и не пытался больше препятствовать проведению Реконструкции.

Глубоко убежденный в том, что действует всегда согласно конституции, он и в дальнейшем использовал свое право на вето, чтобы по крайней мере выразить свои принципиальные сомнения относительно федерального вмешательства в дела отдельных штатов. Так, он высказался против предложенного Конгрессом в конце его пребывания в должности президента 15-й поправки, которая запрещала лишать избирательного права на основе расовой принадлежности.

Во внешней политике Джонсон достиг некоторых успехов благодаря способностям своего министра иностранных дел Уильяма Сьюарда. Ему удалось, используя дипломатический нажим, ускорить вывод французских войск из Мексики и внести таким образом вклад в восстановление мексиканской независимости. В то время как подготовленная Сьюардом покупка различных островов Карибского моря не была одобрена сенатом, Соединенные Штаты в 1868 году купили за 7,2 миллиона долларов у России стратегически важную и богатую сырьем Аляску.

Но прежде всего Джонсон гордился своей политикой Реконструкции. Он считал своей заслугой, что благодаря бескомпромиссной борьбе против мстительного Конгресса защитил права штатов и обеспечил господство белых. То, что он таким образом воспрепятствовал включению бывших рабов в американское общество, ему нисколько не мешало. Несмотря на популярность на Юге, его кандидатура не была выдвинута на повторное избрание.

Честолюбивый Джонсон, считавший, что давно уже настало время признать и реабилитировать его политику, не прекратил политической активности. Сразу же по возвращении в Гринвилл снова ринулся в предвыборную борьбу и после нескольких поражений в 1874 году был выдвинут сенатором Теннесси. В 1875 году он смог вновь войти в палату, которая всего несколько лет назад безуспешно пыталась отстранить его от должности.

Перед смертью, последовавшей 31 июля 1875 года в результате кровоизлияния, он в последней речи критиковал политику реконструкции своего преемника Гранта, который выступал в защиту прав черных и требовал вывести войска и вернуть свободу Югу.