Мартин Ван Бюрен

Мартин Ван Бурен родился в 1782 году, в Киндерхуке, штат Нью-Йорк.

Получив школьное образование, которое в конце XVIII века мог предложить маленький Киндерхук, но в которое, однако, входили основы латыни, четырнадцатилетний Мартин поступил в канцелярию, чтобы выучиться на адвоката. Когда в 1803 году он получил допуск к работе в суде, то не только успел заложить основы для многолетней успешной карьеры адвоката, но и приобрести известность в местной политике как убежденный сторонник республиканцев Джефферсона.

Политика стала, в конце концов, основным содержанием его жизни. В 1812 году он победил представителя федералистов на выборах в сенат Нью-Йорка и в последующие годы играл все более значительную роль в политике своего родного штата. Так, вместе с другими республиканцами он создал так называемое «Регентство Олбани», политическую группировку, которая на протяжении многих лет определяла политику штата Нью-Йорк. На конституционном конвенте Нью-Йорка 1821 года он успешно выступил за демократизацию политической системы своего штата. В том же году одержал верх над прежним депутатом в законодательных органах Нью-Йорка при выборах одного из двух сенаторов от штата.

В Вашингтоне Ван Бурен все больше проявлял себя как противник президента Адамса, и скоро примкнул к Эндрю Джексону. Для избрания Джексона он создал в 1828 году коалицию Юга и Севера, при этом, несмотря на только что прошедшее переизбрание его сенатором, отказался от мандата, чтобы выставить свою кандидатуру на пост губернатора Нью-Йорка. Смысл этого политического хода состоял в том, чтобы на буксире своих выборов одновременно обеспечить голоса за Джексона в штате Нью-Йорк, Уже два месяца спустя, в марте 1829 года, Ван Бурен оставил свой новый пост и вступил в должность государственного секретаря в правительстве Джексона. Как самый верный и надежный сотрудник Джексона, в 1831 году он ушел в отставку, чтобы дать президенту возможность провести необходимое преобразование своего кабинета. После этого Джексон назначил его послом в Великобританию, но Сенат по партийно-политическим соображениям не дал согласия.

Конвент демократов по выдвижению кандидатур выбрал его в 1832 году необходимым большинством кандидатом на пост вице-президента и тем самым преемником Кэлхуна. Согласно пожеланию Джексона, чтобы Ван Бурен стал его политическим преемником, конвент демократов в мае 1835 года единогласно выбрал его кандидатом в президенты и выдвинул Ричарда Джонсона из Кентукки кандидатом на пост вице-президента.

Тем временем партийно-политические противники Джексона и Ван Бурена объединились в партию вигов, однако не смогли прийти к единогласию по поводу общего кандидата, так что в 1836 году, наряду с Уильямом Гаррисоном из Огайо, в борьбу вступили Хью Уайт из Теннесси и Дэниел Уэбстер из Массачусетса и, дополнительно, еще Уилли Мангам как независимый демократ от Южной Каролины. Раздробленность голосов Запада и Юга облегчила Ван Бурену победу. Правда, он смог записать в свой актив 765 000 голосов, т. е. почти на 10% больше, чем Джексон четыре года назад, но в действительности результаты выборов в большинстве штатов показали лишь незначительный отрыв, и в конце доля голосов Ван Бурена составляла 50,8%. В выборной коллегии результат был явно лучше. Ван Бурен получил 170 из 294 голосов, в то время как Гаррисон как его важнейший кандидат от оппозиции с 36,6% голосов избирателей получил только 73 места.

Ван Бюрен стал первым президентом, для которого Война за независимость была унаследованной историей, а не собственно им пережитым событием. Поэтому он смог разработать другое, менее эмоциональное отношение к Великобритании и пропагандировать новую оценку политических партий как основу демократического строя. Больше, чем любой другой президент до и после него, Ван Бурен верил в значение и функцию современной политической партии в демократическом партийном государстве, образованию которого он также содействовал больше, чем все его предшественники. Как одну из его постоянных заслуг следует рассматривать то, что он создал упорядоченное соперничество партий и привел его в соответствие с конституционными институтами страны.

В остальном, его президентство проходило не под счастливой звездой. Бурное торговое и денежное развитие во время президентства Джексона, благоприятствовавшее экономическим и финансовым спекуляциям и созданию банков, которые вырастали повсюду как из-под земли, стояло на глиняных ногах, и политика Джексона в этой сфере не способствовала ни уменьшению, ни стимуляции доверия. Экономический кризис 1837 года (паника 1837 года) возник не случайно. Два месяца спустя после вступления Ван Бурена в должность развалились первые банки в Нью-Йорке, за ними последовали другие по всей стране. Кризис коснулся самого государства — также наследие политики Джексона, так как под угрозой находились, если не пропали совсем, государственные деньги, рассеянные по многочисленным депозитным банкам.

Экономика и общество также пострадали от самого тяжелого экономического кризиса XIX века. В Нью-Йорке дошло до продовольственных мятежей, росла массовая безработица, цены падали. Больше, чем какое-либо другое событие, этот экономический кризис, продолжавшийся до сороковых годов, был виноват в том, что все усилия Ван Бурена, предпринятые для переизбрания в 1848 году, оказались напрасными.

При этом его правительство имело успехи, например, во внешнеполитической сфере. Так, зимой 1837-38 гг. на реке Ниагара и зимой 1838-39 гг. на северо-восточной границе с Мэном имели место серьезные инциденты с Великобританией, каждый из которых мог бы легко стать поводом для новой американо-британской войны. В обоих случаях Ван Бурен послал американские войска под командованием генерала Уинфилда Скотта в пограничный с Канадой регион, но с указанием избегать открытого конфликта и достичь дружеского решения. Ему удалось таким образом не только предотвратить войну, но и подготовить почву для договора Уэбстера-Эшбертона в 1842 году, в котором шестьдесят лет спустя после завоевания независимости была окончательно, в соответствии с международным правом, согласована северо-восточная граница Соединенных Штатов в спорной пограничной области между Мэном и Нью-Брансуиком

Baн Бурен не смог воспользоваться плодами этого успеха. Как решительно на выборах 1840 года демократы стояли за Ван Бурена, так же единогласно виги стояли в этот раз за Уильяма Гаррисона. Ван Бурен в силу явно возросшего участия в выборах получил вполовину больше голосов, чем четыре года назад, однако его доля голосов снизилась до 46,8%, в то время как Гаррисон достиг 52,9%. В выборной коллегии результат был еще более явным. За Ван Бурена проголосовало семь штатов с общим количеством в 60 голосов. Гаррисон получил почти в четыре раза больше. Должны были пройти 24 года, прежде чем в следующий раз и при совершенно других обстоятельствах президент, находящийся в должности, выдвинул свою кандидатуру на переизбрание и победил.

Однако, несмотря на поражение, Ван Бурен ушел из политики без чувства горечи и злости. На ферме в Нью-Йорке он подготавливал свое возвращение через несколько лет в активную политику. С этой целью в 1842 году предпринял большую поездку по Соединенным Штатам, по завершении которой его повсюду считали твердым кандидатом на пост президента от демократов на выборах 1844 года. В том, что этим надеждам не суждено было сбыться, виноват был не в последнюю очередь Кэлхун, но прежде всего сам Ван Бурен. Чтобы предотвратить победу Ван Бурена, Кэлхун на решающей фазе перед выборами пустил в ход вопрос об аннексии Техаса, которым настойчиво занимался. Он осознавал, что Ван Бурен в последние годы явно симпатизирует противникам рабства и поэтому будет против расширения области рабовладельческих штатов путем присоединения Техаса. В такой ситуации вперед выступил Джеймс Полк, державшийся до этого в тени, как компромиссный кандидат, который сумел убедить демократический конвент единодушно поддержать его.

Ван Бурен вновь уединился в своем поместье, однако дискуссии по поводу политики Полка и растущий раскол демократической партии в Нью-Йорке между радикальными противниками рабства и консервативными политиками, которые ради единства партии были готовы принять распространение рабства, не оставили старого партийного политика в стороне. Становясь все сильнее противником рабства, он, в конце концов, был готов пожертвовать единством партии и, ввиду раскола существующей двухпартийной системы новой антирабовладельческой партией, Партией фрисойлеров, выдвинул свою кандидатуру на выборы 1848 года.

Если даже Ван Бурен, занявший в этих выборах третье место, и не достиг своей цели, то результат во многих отношениях имел большое значение. В первый раз вопрос рабства стал значительной темой предвыборной борьбы, и впервые бурлящий конфликт между Севером и Югом отразился на результатах выборов. Ван Бурен получил примечательные 10% голосов. В штатах Нью-Йорк и Массачусетс его доля голосов составила по 29%, и он смог отодвинуть кандидата от демократов и приверженца рабства Льюиса Касса на третье место. Косвенно Ван Бурен достиг тем самым своей цели и предотвратил победу Касса, так как был выбран Захари Тэйлор 47% голосов и 163 членами выборной коллегии против 127, проголосовавших за Касса.

Это было последнее крупное выступление Ван Бурена в национальной политике. Несмотря на все это, он не собирался оставить мысль о единстве союза и снова помирился с демократической партией. В преклонном возрасте предпринял с 1853 года по 1855 год большое путешествие по Европе и начал писать свою биографию, которая не была закончена.

Когда крупные партии демократов и вигов в конце 50-х годов XIX века разошлись по вопросу рабства, 80-летний старик уже отошёл от общественной жизни и занимался фермерством в собственном поместье. Но он не смог смолчать, когда над страной повисла угроза распада. На президентских выборах 1860 года он поддержал северного демократа Стивена Дугласа, после поражения которого и объявления Южной Каролиной о выходе из Союза, назвал Конституцию «вечным и не расторгаемым договором» и призвал северных демократов к безоговорочной поддержке политики президента Линкольна. В разгар Гражданской войны, 24 июля 1862 года, Ван Бурен умер в своем поместье Линденвальд в Киндерхуке.