Упадок политического влияния Виргинии в период, предшествующий  Гражданской войне в США (1825-1860 гг.)

Значение штата Виргиния в движении за независимость от Англии и формировании федерального правительства было огромным. Четыре президента США из первых пяти были виргинцами,  каждый  из  которых  занимал  пост  два  срока  подряд:  кроме  того,  Джордж Вашингтон был главнокомандующим вооруженными силами, Томас Джефферсон – главным автором  Декларации  независимости,  Джеймс  Мэдисон  –  основным  автором  Конституции, Джеймс Монро являлся одним из инициаторов важнейшей внешнеполитической доктрины.

Политики  из  Виргинии  преобладали  в  Конгрессе,  Джон  Маршалл  возглавлял Верховный Суд. Выходцы из этого штата, Мерриуезер Луис и Уильям Кларк были лидерами знаменитой экспедиции 1804-1806 гг. в исследовании Запада. С приобретением Луизианы, ранее  в  1803  г.,  открывались  перспективы  освоения  новых  земель,  и  многие  жители Виргинии срывались со своих не очень обжитых мест, население штата снижалось, с этим начинало снижаться и политическое влияние Виргинии. Далее, Стивен Остин, Эдвин Уаллер, Хейден Харрисон Эдвардс также были пионерами из Виргинии, которые положили начало исследованиям Техаса.

Джефферсон  был  наиболее  влиятельным  среди  этих  деятелей  именно  в  качестве президента. Примечательно, что сам он разработал для себя дизайн могильного памятника, на  котором  можно  прочесть  эпитафию:  «Здесь похоронен  Томас  Джефферсон,  автор Декларации  независимости,  статута  о  свободе  вероисповедания  и  основатель  Виргинского университета» 1.  Это  было  проявлением  скромности,  что  вызывала  восхищение  у потомков.

Избранный  президентом  в  1800  г.,  он  выступил  с  идеей  облегчения  доступа представителям малоимущих слоев американцев к государственному земельному фонду, он говорил  о  необходимости  бесплатного  наделения  каждого  безземельного  американца участком  в  50  акров.  Его  политическая  программа  ставила  целью  соединение  прямой  и представительной  демократии.  На  практике,  однако,  он  придерживался  более  умеренного курса, проводя только те реформы, которые находили поддержку во всех слоях общества и одобрялись  законодательными  собраниями 2.  При  Джефферсоне  были  отменены законы о натурализации, об иностранцах и измене, снизились налоги,  ускорилась выплата национального долга, сокращен госаппарат, в 1808 г. был запрещен ввоз рабов в страну3.

В джефферсоновский период произошли важные изменения в конституциях штатов,  подразумевавших снижение, а то и отмену имущественного ценза. Преемники Джефферсона, Мэдисон и Монро, продолжили его политику в этом направлении, в итоге к концу 1820-х годов  имущественные  ограничения  в  подавляющем  большинстве  штатов  (особенно новообразованных) перестали существовать4.

В.В.  Согрин  рассматривал  период  1800-1840  гг.  как  период  развития  американской демократии,  когда  демократия  расширялась  в  интересах  нижних  белых  слоев  и,  подводя итоги  президентства  Джефферсона  отмечал:  «Преобразования  джефферсоновской демократии  в  сравнении  с  последовавшей  за  ней  джексоновской  демократией  выглядят скромно.  Другое  дело,  что  без  социально-экономических  процессов,  ускоренных  джефферсоновской  демократией,  невозможно  было  бы  говорить  о  демократии  джексоновской»5.

Президентство  Джефферсона  было  отмечено,  однако,  некоторыми внешнеполитическими  неудачами.  На  экономическое  положение  Америки  повлияли некоторые обстоятельства наполеоновских войн. Так как американские корабли продолжали вести  торговлю  с  Францией,  британцы  начали  в  1805  г.  захватывать  американские  суда.

После  победы  адмирала  Нельсона  при  Трафальгаре  в  1806  г.  Британия  спровоцировала блокаду  континентальной  Европы,  после  этого  Наполеон  начал  блокаду  Британии,  тем самым  был  нанесен  ущерб  торговым  интересам  Америки.  И  в  декабре  1807  г.  Конгресс принимает  Закон  об  эмбарго,  что  накладывал  запрет  на  всю  зарубежную  торговлю  во внутренних американских водах. Он был направлен против Британии и Англии, но на деле имел глубокие отрицательные последствия для экономики США, особенно Новой Англии6.  Закон  об  эмбарго  нанес  серьезный  ущерб  репутации  Джефферсона.  Сам  он  был  потрясен  и  деморализован,  он  всегда  имел  обыкновение  вести  переписку  со  всеми желающими  писать  ему,  это  был  колоссальный  труд,  и  теперь  он  получал  большое количество сообщений от яростных критиков введенного эмбарго. Уходя с поста он писал, что «ни один заключенный, освобождающийся от оков не чувствовал еще такого облегчения, какое испытываю я, стряхивая с себя оковы власти»7.

После  Джефферсона,  партия  федералистов,  утрачивая  свой  политический  вес, стремилась  преобразовать  себя  в  партию  Национальных  республиканцев,  которая  ставила целью  на  словах  угодить  потребностям  многих,  на  деле  происходило  свертывание социальной базы. Президент Мэдисон подписал закон о Национальном банке, что проводил политику  высоких  протекционистских  тарифов,  дорогих  проектов  по  поддержанию национальной  индустрии  и  сети  коммуникаций.  В  1820-е  годы  уже  наступило  время активной  массовой  политики,  что  во  многом  противоречило  новой  финансовой  стратегии.

Дж.Монро (1817-1825  гг.)  продолжал  курс  протекционизма,  поддерживал  финансистов  и земельных  спекулянтов.  Такая  активность,  по  мнению  оппонентов  Монро,  приводила  к сращиванию государства с бизнесом и массовой коррупции8.

Роль  штата Виргиния после завершения правления этой чреды президентов и других деятелей стала снижаться. Виргиния постепенно утрачивала свое преимущество в Конгрессе.

Самым населенным штатом стал Нью-Йорк, Виргиния же, которая была самой населенной провинцией  в  колониальный  период,  перед  Гражданской  войной  была  только  седьмым штатом  по  населению,  а  количество  конгрессменов  сократилось  с  двадцати  трех  до одиннадцати. Около миллиона человек покинули Виргинию в период между Американской революцией  и  Гражданской  войной.  От  нее  отделились  территории,  ставшие  штатом Кентукки и  частью  Огайо9.  Впрочем,  такой  массовый  исход  способствовал распространению  виргинского  культурного  типа,  законодательства,  политических  идей  по всей расширяющейся территории США.

Эндрю  Джексон,  жесткий и  упрямый  политик,  став  президентом  в  1829  г.  изменил представления о характере института президентства в стране. Представитель приграничного культурного типа, он познал много тягот, лишений, разочарований в жизни. Многие жители границы, бедные фермеры считали его своим, он был одним из них. Прямолинейный стиль его президентства отличался от мягкого управления  представителей аристократии Виргинии и  Новой  Англии  (двух  Адамсов).  Джексон  принялся  руководить  с  помощью  «кухонного кабинета»  и  создал  прецедент  «дележа  добычи»,  когда  президенты  назначают  на ответственные федеральные должности своих сторонников10.

После  окончания  Войны  за  независимость  в  1783  г.,  темпы  социального  развития США  стремительно  ускорились,  расширение  территории  США  на  Юг  и  на  Запад  стало выявлять и региональные особенности. В декабре 1811 г. президент Мэдисон принял Указ о строительстве канала Эри, (что вызвало бум экономического развития в северных штатах) и одновременно  подписал  Билль  о  предоставлении  северным  штатам  дополнительных восемнадцати мест в Палате представителей, Нью-Йорк один получил десять мест11.

Все  сильнее  нарастал  антагонизм  между  Севером  и  Югом.  Несколько  десятилетий перед  Гражданской  войной  имели  решающее  значение  для  формирования  типа  южной культуры,  для  которого  было  характерно  создание  особой  мифологии12.

Значительная  часть  виргинцев  продолжала  разделять  идеалистические  воззрения  Т. Джефферсона  на  труд  сельского  труженика,  как  и  его  опасливое  отношение  к промышленности  и  городской  коммерческой  деятельности.  Им  недоставало  буржуазного склада  ума.  Виргиния  не  поспевала  в  своем  промышленном  развитии  за  наиболее продвинутыми  штатами,  да,  видимо, жизненная  философия  джентри  и  не  допускала стремления  к  прогрессу.  Напротив,  их  взоры  были  обращены  в  прошлое,  то  был  для  них «золотой  век»,  еще  не  впустивший  в  себя  механизацию  отношений.  Представители  элиты зачитывались  романами  Вальтера  Скотта  и,  в  подражание  его  героям,  участвовали  в рыцарских турнирах, отстаивали свою честь на дуэлях, что были запрещены.   Наибольшую популярность  приобретали  идеи  южной  провинциальности,  а  «южные  кавалеры» воспринимали себя как потомки аристократов-роялистов, сражавшихся под знаменами Карла I  во  время  Английской  буржуазной  революции.  Система  рабовладения  оправдывалась  не только  с  экономических  позиций.  Для  нее  находились  основания  и  в  этике,  философии, религии  и истории.  С начала  XIX  столетия  Юг  начинает  создавать  свое  видение  истории, возникает  осознание  своего  региона  как  уникального  социокультурного  феномена.  Юг выступает как обобщенное абстрактное понятие, соединенное с коллективным сознанием –  это идея республики, созданная по античным образцам, это «Аркадия», в которой воплощен был  пасторальный  идеал.  Этот  иллюзорный  образ после  Гражданской  войны  получит название  «Старого  Юга» 13. Интеллектуалы  основали  Историческое  и философское  общество  Виргинии  в  Ричмонде,  в  1831  г.,  стремясь  сохранить  наследие  и память прошлого14. В 1834 г. был основан «Южный литературный вестник». Это издание пропагандировало  идею  создания  южной  литературы,  придания  более  глубокого общественного  значения  писательской  деятельности.  Постепенно  журнал  стал  яростным апологетом южных культурных и социальных институтов при непримиримом отношении к позиции северян. Такая чрезмерная приверженность идеологии отрицательно сказывалась на качестве многих произведений [5.P.324].

При  очевидном  экономическом  и  политическом  упадке,  однако,  культурная  жизнь штата  была  отмечена  развитием  некоторых  литературных  форм.  Этот  процесс  начался  в конце  двадцатых  годов  в  Виргинии,  когда  основные  течения  английской  литературы достигли  южных  плантаций.  Романистики  до  этого  времени  в  Виргинии  не  было.  Она началась с появления Джона П. Кеннеди с его романом «Своллоу-барн», где он с юмором и симпатией  описал  быт  виргинских  плантаторов.  За  ним  последовал  Уильям  Карузерс,  в художественной  форме  изложивший  восстание  Н.Бэкона  (с  искажением  исторических фактов)  в  романе  «Кавалеры  Виргинии,  или  джеймстаунский  отшельник».  Также  он идеализировал кавалеров как главную политическую силу Юга в романе «Рыцари подковы», где  основным  событием  послужила  экспедиция  губернатора  А.  Спотсвуда  к  склонам Голубого  хребта  в  1716  г.  В  романе  представлены  сцены  жизни  колониального Уильямсбурга.  Джон  Э.  Кук  занимался  публицистикой  и  создавал  художественные произведения,  в  своих  новеллах  изображал  историю  и  современность  штата  Виргиния. Наиболее известным его произведением является роман 1854 г. «Виргинские комедианты»15.

Чрезмерное  использование  земли  для  выращивания  табака  проводило  к  истощению почв.  Табак  был  культурой,  что  определила  общий  характер  экономики  и  общества Виргинии  на  протяжении  почти  двух  столетий,  но  снижение  его  доли  в  общем  аграрном производстве  было долгим процессом, занимавшим десятилетия еще в дореволюционный  период,  но  к  началу  XIX  в.  положение  стало  совсем  удручающим.  Производство  табака перемещалось в западные районы США, сначала к подножиям гор в Виргинии и  Северной Каролине,  а  затем  в  Кентукки  и  Теннесси.  Между  Революцией  и  Гражданской  войной произошли фундаментальные изменения в сельском хозяйстве. В 1770-е гг. экспорт табака превышал экспорт хлопка в пять раз, а в 1850-е годы хлопок был уже в девять раз ценнее. В 1793 г. Эли Уитни изобрел волокноотделитель – машину для переработки хлопка. Подъему хлопка  и  распространению  плантаций  в  штатах  глубокого  Юга:  Алабаме,  Джорджии, Миссисипи, Арканзасе, Южной Каролине, а вместе с этим и укреплению рабства во многом способствовала эта новая технология. Надежды северян, что рабство постепенно исчезнет, оказались тщетны16.

В  то  же  время  многие  фермы  в  Виргинии  были  поделены,  другие  заброшены  и разрушены,  впрочем,  они  пробуждали  ностальгические  чувства  в  среде  писателей  и художников.  Жителям провинции могло казаться, что они остались жить в своем славном прошлом. Это происходило с самыми значительными владениями колониального периода, то были Уестовер Уильяма Берда, особняк Розвелл Пейдж – самое крупное строение подобного рода,  Номини  Холл  Роберта  Картера  III,  Маунт  Вернон  Вашингтона  и  Монтичелло Джефферсона.  В  1832  г.  Уильям  Барри,  главный  почтмейстер  США,  совершил  поездку  к имению Джефферсона и отметил: «все запущено и разрушено». После смерти Джона Пейджа в 1808 г., друга Т. Джефферсона и губернатора Виргинии, его фамильный особняк Розвелл был  необитаем  в  течение  тридцати  лет.  Английский  путешественник  свидетельствовал:

«Крысы  прогрызли  дыры  в  панелях,  штукатурка  осыпалась,  крыша  протекала,  окна  были разбиты,  были  и  другие  следы  разрушения,  причиненные  вандалами».  Окончательно  этот особняк  был  разрушен  во  время  пожара  в  1916  года17.  Заброшен  оказался  и Уильямсбург,  бывшая  столица  бывшей  колонии.  Он  стал  тихим,  ветшающим провинциальным местечком.

Знаменитый  рассказ  Эдгара  По  «Падение  дома  Ашеров»  содержит  в себе  описание довольно мрачного пейзажа, среди которого находится старого поместья, в здании усадьбы имеется  едва  заметная  трещина,  которая  рассекает  его  сверху  донизу.  В  конце  рассказа случилась буря, во время которой трещина расширяется, и дом с оглушительным грохотом разрушается. В этом произведении точное местонахождение дома не указано, но некоторые исследователи  склонны  видеть  в  рассказе  определенную  аллегорию  упадка  Виргинии18.

Среди средних и низших слоев белого населения популярностью пользовались охота, рыбная ловля, ревайвелистские собрания. Были и суровые условия жизни: желтая лихорадка, холера,  оспа,  что  уносили  жизни  сотен  людей,  высок  был  уровень  детской  смертности.  И богатые, и бедные разделяли некоторые общие ценности: любили свою землю, не любили янки и афроамериканцев19.

Интересно  отметить,  что  Джефферсон  вел  долгую  борьбу  с  1776  по  1785  гг.  с виргинской  легислатурой  по  поводу  отмены  майората,  то  есть  права  на  получение наследства  старшим  сыном  в  случае  отсутствия  завещания.  Как  писал  В.Н.  Плешков: «Земельные  реформы  Джефферсона,  направленные  на  превращение  аристократического общества  в  демократическое,  оказали  существенное  влияние  на  трансформацию  экономической жизни Виргинии. И не только Виргинии. Они стали неотъемлемой частью движения,  которое  охватило  другие  штаты  и  привело  к  уничтожению  майората  и первородства  почти  во  всех  штатах  в  течение  10  лет  после  подписания  Декларации независимости»20. В результате многие плантации, которые уже не переходили во  владение  одного  лица  полностью,  претерпевали  деление  на  многие  участки.  И  плантаторы,  владевшие  от  5000  до  10000  акров  земли,  что  было  распространено  в колониальный  период,  практически  исчезли  в  Виргинии  к  1830-м  годам21.

Д.Бурстин  пришел  к  выводу,  что  в  этих  демократических  переменах  заключается  урок высочайшей иронии:  «Начав Революцию и столь много сделав для ее победы, виргинская аристократия,  по  существу,  совершила  самоубийство.  Бедствия  войны,  разрушения, произведенные в Виргинии британскими войсками, отделение церкви от государства, разрыв торговых связей и упадок культуры табака – все это внесло лепту в конец аристократии и ее институтов»22.

В долине Шенандоа и в районе Пидмонта фермеры выращивали обильные  урожаи кукурузы и пшеницы, разводили скот. Благодаря их усилиям, Виргиния сумела сохраниться как один из ведущих аграрных производителей Юга. Но такой экономический порядок, при котором  бы  более  ускоренными  темпами  развивалась  промышленность, была  бы востребована  рабочая  сила  в  лице  инженеров,  механиков,  прочих  специалистов,  а  также обеспечивал  бы  приток  иммигрантов,  мог  разрушить  столь  хрупкую  и  лелеемую  систему взглядов, в которых преoбладала идеализация прошлого.

Уже  в  1820-1830-е  годы  в  общественном  сознании  начинают  проявляться представления о Юге  как мире, обреченном на поражение, так как подобные ценности не совмещались с историческими реалиями. Конгрессмен из Виргинии Джеймс Мерсер Гарнетт печалился о текущем состоянии штата в 1827 г.: «Виргиния, бедная Виргиния представляет собой такое зрелище, что это достаточно пронзить сердце ее истинных друзей». Он писал об упадке хозяйств восточных графств. Это отмечали многие путешественники того периода, оказывающиеся в Виргинии. Знаменитый публицист, социолог и ландшафтный архитектор Фредерик Л. Олмстед, сравнивая Виргинию с Нью-Йорком, отмечал, что в северном штате имеется почтовое отделение на каждые 14 кв. мили, тогда как в Виргинии только одна почта на 47 кв. мили; 800 тыс. томов в общественных библиотеках Нью-Йорка и всего 30 тыс. —  в Виргинии.  Земля  в  Виргинии  производила  одну  восьмую  урожая  от  акра,  получаемого  на северо-востоке. А о быте виргинцев он писал: «Жители Виргинии зарабатывают очень мало и  они  бедны…в  домах  все  грязно  и  неряшливо…  Нигде  я  не  встречал  томика  Шекспира, пианино,  ноты,  гравюру,  картину  или  лампу  для  чтения.  Я  не  говорю  здесь  о  тех,  кого называют «бедными белыми». Большинство из них – рабовладельцы»23.

Тем  не  менее,  в  Виргинии  получают  развитие  многие  амбициозные  проекты  по развитию инфраструктуры: здесь были построены каналы: Канал Великого мрачного болота, а  также  Канал  рек  Джеймс  и  Канавха,  а  также  появились  новые  дороги.  Петербург  стал важным производственным центром, где половину всех тружеников составляли свободные негритянские мастера. Железные дороги появились в Виргинии в 1830е годы. Они связывали места добычи угля с прибрежными Атлантическими портами. Был прорублен тоннель сквозь склоны  Голубого  хребта.  В  Виргинии  были  обнаружены  богатые  залежи  железной  руды.

Горное дело возникло здесь еще в колониальный период, со временем появилось около 80 цехов по выплавке чугуна, стали, были занято около 7 тыс. работников, большую часть из которых  составляли  рабы.  Незаинтересованность  в  результатах  своего  труда,  однако, означала слабость трудовой этики, поэтому Виргиния со временем отстала от Пенсильвании, Нью-Джерси  и  Огайо,  где  рабский  труд  практически  не  применялся24.

Экономическая необходимость, вступая в противостояние с причудливыми средневековыми идеалами, брала вверх, и развитие промышленной инфраструктуры в Виргинии заморозить было  невозможно.  К  началу  1860-х  годов  экономика  Виргинии  была  достаточно разнообразной.  Она  преуспевала  и  в  сельском  хозяйстве,  так  и  в  промышленности.

Транспортные  артерии  связывали  ее  с  новыми  рынками.  Тем  не  менее,  темпы экономического роста заметно отставали от положения на Севере.  Среди нового поколения виргинских политиков, чьи таланты и деятельность можно было  бы  назвать  сопоставимыми  с  весом  знаменитых  отцов-основателей,  представителей элиты  Виргинии  революционного  поколения,  особняком  стоял  лишь  Джон  Рэндольф  из Роанока (1773-1833  гг.),  отпрыск  влиятельной  виргинской  фамилии.  Для  него  было характерной  чертой  обращенность  в  прошлое,  идеализация  старых  виргинских  порядков, сопротивление переменам. Он был ярым сторонником прав штатов. Он был фигурой весьма   своеобразной. Рэндольф появлялся в Конгрессе в высоких сапогах и с кнутом в руках, своих оппонентов он стремился уничижить длинными, презрительными речами, которые не были, однако, лишены некоторой красоты слога25.

Рэндольф  яростно  отстаивал  привилегии  восточных  графств  во  время  важного события  во  внутриполитической  жизни  Виргинии  –  заседания  Конвента  в  декабре  1829  г. Это  было  время  назревших  внутриполитических  противоречий.  Западные  графства  штата, где  не  было  рабовладения,  требовали  всеобщего  избирательного  права  для  белых.

Представители  плантаторской  элиты  восточных  графств  придерживались  принципа  так называемого  федерального  числа,  когда при оценке  представительства  учитывалось  3/5  от количества  рабов.  В  итоге  дебатов  был  принят  компромиссный  вариант:  в  обе  палаты выборы стали проходить на основе среднего арифметического между численностью белого мужского населения и федеральным числом26. Дебаты в ходе Конвента привели к пересмотру конституции 1776 г., в которой избирательными правами наделялись только богатые  землевладельцы  юго-восточной  Виргинии,  выходцы  из  которой  сосредоточили власть в своих руках. Конституция, принятая в 1830 г., расширяла права жителей западных районов, но все равно не могла вполне удовлетворить их27. К концу 1840-х годов большинство  белых  жителей  Виргинии  проживали,  согласно  переписи,  в  западных графствах,  но  они  не  были  достаточно  представлены  в  легислатуре  штата,  в  которой  по прежнему  доминировали  представители  старой  плантаторской  элиты.  Легислатура  также избирала  губернаторов  и  сенаторов.  Политики  западных  районов  сознавали,  что  они  не имеют  достаточных  рычагов  влияния  в  отстаивании  своих  интересов.  Возникла необходимость  в новых  дебатах,  которые  привели  к  утверждению  «Конституции  реформ» 1851 г., которая наделяла избирательными правами всех белых мужчин.

Неудовлетворенность олигархическо-плантаторской структурой власти, определенной конституцией  1776  г.  вылилась  в  конституционные  дебаты  на  протяжении  почти  целого столетия28. (Были также приняты новые конституции в 1864, 1870, 1902 гг. В настоящее время действует конституция 1971 года).

Экономическое и социальное развитие западных графств в первой половине  XIX в. приводило  также  к  усилению  различий  и  сфере  сельского  хозяйства,  возможностях транспорта  (в  восточной  части  все  реки  Виргинии  вели  к  Атлантике,  в  западных  же графствах основной водной артерией была река Огайо), а главное – там не было рабства. Те восточные  плантаторы,  что  переходили  от  табака  к  другим  культурам,  не  требующим большого  количества  рабочих  рук,  продавали  своих  рабов,  восточная  Виргиния  стала поставщиком невольников в штаты глубокого Юга, где преобладал хлопок. Были различия религиозные  и  культурные,  они  стали  возникать  еще  в  ходе  колониального  периода,  в глубине  Виргинии  поначалу  преобладали  пресвитериане,  там  же  бурно  распространялись баптизм и методизм, в восточных графствах преобладала епископальная церковь29.

Уильям Генри Гаррисон (1773-1841 гг.), девятый президент США, имел виргинское происхождение.  Его  отец,  Бенджамин  Гаррисон  V,  был  знатным  плантатором  и политическим  деятелем,  он  был  спикером  Палаты  горожан,  губернатором  Виргинии  и подписантом  Декларации  независимости.  Уильям  Гаррисон избрал  карьеру  военного, дослужился  до  генерала  и  прославился  как  национальный  герой,  разгромивший  Текумсе (индейского  вождя,  поддерживаемого  англичанами)  и  самих  англичан  в  ходе  англо-американской войны 1812-1814 гг. Политическая его деятельность была связана с Огайо, от этого  штата  он  избирался  членом  Палаты  представителей  и  Сената.  Гаррисон  был  избран президентом в возрасте 68 лет в 1841 г., но во время инаугурационных мероприятий заболел воспалением  легких и через  месяц  скончался.  Это  самый  короткий период  пребывания на посту президента США.

Его  сменил  представитель  видной  виргинской  семьи,  вице-президент,  Джон  Тайлер (1790-1862  гг.),  т.е.  он  стал  президентом  не  в  результате  выборов.  Тайлер  не  оправдал ожиданий  поддержавшей  его  партии  вигов,  которые  хотели  улучшить  свое  положение  на Юге.  Он  часто  избирал  сторону  демократической  партии,  наложил  вето  на  многие законопроекты  большинства  членов  Конгресса  (вигов).  Это  привело  к  тому,  что  кабинет, назначенный еще Гаррисоном, вышел в отставку, но Тайлер продолжал политику поддержки демократов  и до  конца  правления  имел  враждебные  отношения  с  Конгрессом.

Президентство  Тайлера  имело  в  конституционно-правовом  поле  большое  значение,  здесь институт президентства был усилен в противостоянии Конгрессу. Самым важным событием его  пребывания  на  посту  стала  аннексия  Техаса  в  1845  г.  Став  президентом  в  результате смерти  Гаррисона,  Тайлер  во  многом  не  оправдал  надежд,  поддерживающих  его  людей (имела  место  даже  попытка  импичмента),  а  историки,  как  правило,  не  очень  высоко оценивают деятельность Тайлера на посту президента. Это был «президент без партии»30. Например, Р. Сигер писал: «Он был смелым, принципиальным человеком, честным борцом  за  свои  убеждения…  Но  он  не  был  великим  президентом,  не  был  он  и интеллектуалом.  Кроме  присоединения  Техаса  и  подписания  соглашения  с  Британией  о морской  границе,  его  администрацию  следует  признать  неудачной  с  точки  зрения современных  критериев»31.  Джон  Тайлер  был  последним  представителем аристократии виргинского типа на посту президента США.

Перемены в экономической привели к снижению доли фермеров и роли плантаторов в политической  жизни,  усиливали  дебаты  по  поводу  проблемы  рабства.  Очевидно,  голоса  в пользу  его  сохранения  брали  вверх.  1  января  1831  г.  идеи  полной  отмены  рабства (аболиционизма) были впервые изложены Уильямом Ллойдом Гаррисоном (1805-1879 гг.) в газете  «Освободитель»32.  Антирабовладельческое  движение  набирало  силу  на Севере. К 1840 г. в Штатах было уже около 200 таких сообществ, членами которых были 251 тыс.  человек.  Одним  из  важных  методов  их  работы  стала  организация  побегов  рабов  в северные штаты33.

Как  ответ  на  критические  атаки  с  Севера,  1850-е  годы  были  отмечены  усилением пропаганды в пользу рабства в южных штатах. Наиболее ярким сторонником рабства был видный  политик  из  Южной  Каролины,  Джон  Колдвелл  Кэлхун  (1782-1850  гг.).  Он  был главным  идеологом  рабовладельческой  политики  и  лоббировал  интересы  южных плантаторов  в  федеральном  правительстве.  Он  утверждал:  «Мы,  южане,  не  откажемся,  не сможем  отказаться  от  наших  институтов.  Чтобы  поддерживать  существующий  порядок отношений  между  двумя  расами,  населяющими  эту  часть  Союза,  рабство  является необходимым для мира и счастья обоих. Его нельзя изменить, не залив страну кровью или не искореняя одну или другую расу. Хорошо рабство или плохо, оно выросло вместе с нашими институтами  и  с  нашим  обществом,  так  тесно  переплелось  с  ними,  что  его  уничтожение привело  бы  к  уничтожению  нас  как  народа…  Но  я  сам  считаю  его  благом…Я  взываю  к фактам. Никогда ранее черная раса из центральной Африки, от начала истории и до наших дней,  не  достигала  такого  уровня  цивилизации  и  материального,  морального  и интеллектуального  состояния»34.  Его  идеи  получили  развитие  и  после  его  смерти  для обоснования отделения Юга. Позднее лидером в отстаивании агрессивной позиции Юга стал виргинец Джордж Фицью (1806-1881 гг.). У него вышло две работы «Социология Юга» и «Каннибалы  все!  Или  рабы  без  хозяев»,  где  он  стремился  показать,  что  плантационное рабство  Юга  было  более  гуманной  системой,  чем  промышленное  производство  Севера: «Хозяева  обращаются  со  своими  больными  и  беспомощными  рабами  хорошо,  исходя  не только  из  чувств  доброты  и  привязанности,  но  и  по  мотивам  экономического  интереса. Хорошее  обращение  делает  рабов  более  ценными…  Но  капиталист,  действуя  только  ради своей  прибыли, ничего не дает своим подчиненным. Он их только эксплуатирует»35.  У  Фицью  было  множество  сторонников,  то  были  политики,  журналисты,  адвокаты, писатели,  профессора.  Из-за  их  деятельности  расистская  пропаганда,  отстаивание  своего жизненного уклада распространялась в сотнях книг и периодических изданий.

Мифология  Юга  начала  складываться  еще  в  колониальный  период,  но  единство  и однородность Юг обрел только непосредственно перед началом войны, объединяющую роль сыграла  здесь  общая  угроза.  Различия  проявлялись  не  только  между  политической  и социальным  устройством  штатов,  имело  значение  и  между  «кавалерским»  и  «йоменским» фермерскими  идеалами36.  Постепенно  южане  подготавливали  свое  возможное отделение  от  северных  штатов,  они  настраивались  на  ведение  боевых  действий,  на отстаивание рабства  с помощью оружия.

Виргинии  предстояло сыграть  значительную  роль  на  стороне Конфедерации  в  этом конфликте. Ричмонд стал столицей отделившихся штатов, на территории Виргинии прошла большая часть боевых действий. Генерал Роберт Э. Ли, самый прославленный военачальник в то время, к которому президент А.Линкольн обратился с предложением возглавить армию Союза, предпочел воевать на стороне южан. Он, прежде всего,  был виргинцем, поэтому с неохотой оставил свою должность в армии США, в которой прослужил тридцать два года.

Это казалось донкихотством, как отмечал историк П.Джонсон, но выбора у Ли не было. Вот что  писал  генерал:  «При  всей  моей  преданности  Союзу,  чувстве  долга  и  верности американского гражданина, я не смог решиться поднять руку на моих родственников, моих детей, мой дом»37.

Проблемы,  выявленные  на  Конвенте  1829  г.,  не  были  решены  достигнутыми договоренностями, а только больше усугублялись, что привело в 1863 г. отделению западной части Виргинии, Конгресс одобрил образование нового штата – Западной Виргинии.

Несмотря на то, что Виргиния играла наиболее значительную роль в формировании антиколониальной идеологии, образовании Соединенных Штатов, создании конституции и заметно  влияла  на  общеполитическую  и  социальную  жизнь  первых  трех  десятилетий молодой республики, многие факторы, такие как истощение почвы от выращивания табака почти в  течение двух столетий, массовая миграция на Запад, приверженность к архаичным формам  хозяйствования  и  быта  –  способствовали  снижению  влияния  этого  штата  в политической и других сферах. После Гражданской войны, политический и экономический упадок  продолжался  до  конца  столетия.  В  общественном  сознании  консервативных  южан преобладал культ «Проигранного дела» –  несмотря на поражение в войне, превозносились различные «южные добродетели»  –  честь, храбрость, аристократизм. Однако само прошлое стало служить предметом гордости и отличительной чертой южного культурного типа. Такие особенности  мировоззрения  способствовали  в  дальнейшем,  в  конце  XIX  –  XX  вв., воплощению многих замечательных музейных проектов и развитию индустрии культурного и событийного туризма.

• 1
  Thomas  Jefferson’s  Instructions  Concerning  his  tombstone//Isaac  R.  Transformation  of Virginia, 1740-1790. Chapel Hill, 1982. P.274
• 2
  Согрин В.В. Демократия в США. От колониальной эры до XXI века. М., 2011. — С. 81-82
• 3
  Ефимов А.В. Очерки истории США. М., 1955.  — С. 180.
• 4
  Согрин В.В. Указ. соч. — С. 83.
• 5
  Там же.  — С.81.
• 6
  Вард Г. История США. М., 2009.  С. 69-71
• 7
  Johnson P. A History of the American People. NY, 1997.  P.256-257
• 8
  Согрин В.В. Указ. соч. — С. 91
• 9
  Fischer D.H., Kelly J.C. Away, I’m Bound Away, Virginia and the Westward Movement. Richmond, 1993. P. 66
• 10
  Вард Г. Указ. соч. — С.79.
• 11
  Dunn S. Dominion of Memories: Jefferson, Madison, and the Decline of Virginia. NY, 2007.
• 12
  История литературы США. Т.2. Литература эпохи романтизма / под ред. Я.Н. Засурского — М., 1999.  — С. 318-320
• 13
  История литературы США. — С. 321-323
• 14
  Wetzler J. The Old Name is History//Richmond  Magazine. Target Communications, 2018. Available at:  www.richmondmagazineorg.com   Дата обращения: 22.05.2019.
• 15
  Parrington V.L. Main Currents in American Thought. The Romantic Revolution in America, 1928.  Available at: Xroads.virginia.edu   Дата обращения: 01.06.2019.
• 16
  Вард Г. Указ. соч. — С.66.
• 17
  Rasmussen  W.  M.S.,  Tilton  R.  S.  Old  Virginia.  The  Pursuit  of  a  Pastoral  Ideal.  Charlottesville, 2003. P.69-70
• 18
  Ibid. P.73
• 19
  Heinemann R.L., Kolp J.G., Shade W.G., Parent A. Old Dominion, New Commonwealth: A  History  of  Virginia,  1607-2007.  Charlottesville,  2008.
• 20
  Николаева  А.Н.  Социокультурный  портрет  просвещенной  элиты  в Североамериканских  колониях  Великобритании  накануне  и  в  период  войны  за независимость. Дисс. к.и.н. Тамбов, 2014. — c. 173-174
• 21
  Cashin  J.E.  Landscape  and  Memory  in  Antebellum  Virginia // The  Virginia  Magazine  of History and Biography, 109. (October 1994).  P. 491.
• 22
  Бурстин Д. Американцы. Колониальный опыт. М., 1993. — C.180-181.
• 23
  Dunn S. Dominion of Memories: Jefferson, Madison, and the Decline of Virginia. NY, 2007.
• 24
  Bradford  S.S.  The  Negro  Ironworker  in  Antebellum  Virginia // Journal  of  Southern  History (May, 1959) Vol. 25, No. 2. P.194-202
• 25
  Rasmussen  W.  M.S.,  Tilton  R.  S.  Op. cit. P.67.
• 26
  Исаев С.А. Джеймс Мэдисон. Политическая биография. М., 2006. C.531-533.
• 27
  Dabney V. Virginia, The New Dominion, A History from 1607 to the Present. Charlottesville, 1971.  P. 218
• 28
  Ibid. P. 213-216
• 29
  Adams  S.P.  Old  Dominion,  Industrial  Commonwealth:  Coal,  Politics  and  Economy  in Antebellum  America.  Baltimore,  2010.
• 30
  Rasmussen  W.  M.S.,  Tilton  R.  S.  Op. cit. P. 234.
• 31
  Seager R. And Tyler Too. A Biography of John and Julia Gardiner Tyler. NY, 1963. P.13-16
• 32
  Garrison  W.L.  The  First  Issue  of  Liberator  (January  1,  1831)/The  Cry  for  Justice.  An Anthology of the Literature of Social Protest/ed.by Upton Sinclair. NY, 1915. P.233-234
• 33
  Согрин В.В. Демократия в США. — С.80.
• 34
  Calhoun  J.C.  Slavery  a  Positive  Good.  Available  at:  teachingamericanhistory.org  Дата обращения: 15.06.2016.
• 35
  Fitzhugh G. Cannibals all! or, Slaves without masters. Richmond, 1857. P.43-45
• 36
  История литературы. — С. 323.
• 37
  Johnson P. A History of the American People. NY, 1997.  P.461.