Донесения Главного правления Российско-американской компании о колонии Росс

С.-Петербург, 31 января 1816 г.

(…)

При сем случае Совет поставляет долгом всеподданнейше донести Вашему Императорскому Величеству, что в последнеполученных из колоний от 16-го апреля минувшего года сведениях извещается Главное правление Компании о начале новой оседлости, сделанной в 1812 году в сорока верстах от порта Сант-Франциско в малом заливе Бодего, предпринятой по желанию Компании; намерения ее состоят в том, чтобы в сем или ином месте, незанятом европейцами, завести свое хлебопашество, сеяние пеньки, льна, всяких огородных овощей, и завести пространной круг скотоводства как в рогатом, так и в конном домашнем скоте, обнадеживался в том благоприятностью климата, почти одинакового с Калифорниею, выгодным местоположением и склонностью первобытных тамошних обитателей. И хотя официального о сем заведении сведения еще и не получено от советника коммерции Кускова, коему поручена та экспедиция; но бывшие в том месте северо-американские корабельщики уверили Главного колоний правителя как в сем благо-успешном начале, так и в ласковом обхождении с Кусковым и со всеми русскими калифорнских гишпанцев, снабдивших уже наше заселение скотом и хлебом. По сему счастливому событию Совет надеется, что, при разрешении торговли с Калифорниею, заведенная Компаниею в помянутом месте порядочная оседлость, хлебопашество, скотоводство и разные другие экономические учреждения и фабрики соделают безсомненную возможность по времени иметь ей для содержания людей и оснащения судов не только достаточно собственное все свое, но большие избытки от того назначать для Камчатки и Охотска; а тем обеспечить обе те страны от тягостной необходимости привозить из России и Сибири все для них нужное, с крайним изнурением жителей.

С.-Петербург, 29 января 1820 г.

В следствие рассуждений Вашего Сиятельства, коими удостоили директора Компании Крамера, относительно нашего колониального селения Росс, Правление Компании имеет честь представлять свое решительное заключение:

Что заведение оного селения, основанного на берегу Нового Альбиона за семь лет пред сим, в 1812 годе, на земле, впервые открытой мимоходом англичанином Драком [(Дрейком)] и потом ни к какой державе во владение не поступившей, что доказывается тем, что на оной и в окрестностях ее нет ни малейших следов какой-либо европейской оседлости, в древности или в новейшее время бывшей, — и тем еще, что природные тамошние жители индейцы ни о какой нации, кроме гишпанцев, не слыхали, да и сих знают по одним токмо жестоким их поступкам, коими удручают они индейцев в области Калифорнской, за 60 миль от них живущих, — учреждено с предварительного Его Императорского Величества дозволения, объявленного Компании в 1809 годе чрез государственного канцлера, со всемилостивейшим обещанием во всяком случае оказать Компании защиту, а потому и застроенное на земле, принадлежащей одним природным тамошним индейцам, у которых оная приобретена покупкою и подарками их за ласковое обхождение с ними русских, — словом сказать, селение то существует по законной принадлежности в пользу Российско-Американской компании — по принятому вообще всеми державами правилу, что одно открытие без оседлости не дает права на обладание, — по самой необходимости, чтобы там, по благоприятному климату и доброй почве земли и всегда зеленеющих полей, иметь свое хлебопашество и скотоводство для продовольствия прочих российских колоний, вовсе безнадежных к плодородию по суровости климата и всегда сырой земле, куда хлеб и всякие припасы возились из Сибири чрез Охотск трудным путем и дорогими наймами лошадей.

Хотя употребленный на заведение сей оседлости немаловажный капитал не возвратился Компании пользами, от оного ожидаемыми, по краткости времени и потому, что у Компании нет еще таких людей, кои бы тамо поселились прочно с семействами, обзавелись домами и, землю имея в неотъемлемой собственности, плоды трудов своих передавали бы Компании, но при всем том гишпанское правительство Новой Калифорнии настоятельно требует уничтожения той оседлости и удаления русских людей, почитая земли, под оною занятые, и даже все берега Нового Альбиона принадлежащими гишпанской короне по первооткрытию Америки Колумбом, и может быть, до сих пор употребило бы уже насильственные меры, ежели бы в состоянии было оные произвесть, в чем, однако ж, поступило бы, по вышеприведенным резонам, вовсе несправедливо и оскорбительно для чести Российской нации, да и потому еще, что севернее нашей оседлости при реке Колумбии оно, вопреки самоприсвоения себе всего Альбионского берега, попустило же завести оседлости гражданам Северо-Американских Штатов.

При сем порядке вещей и при миролюбивых, кротких во всем поступках Российско-Американской компании охотно желала бы она уничтожить оную оседлость, зависть или боязнь в гишпанцах порождающую, и никогда бы более не мыслила искать другого места на берегах Альбионских, ежели бы могла она потерю той оседлости заменить постоянною торговлею с Новою Калифорниею, в которую допуск и торговля иностранцам по колониальному праву, а более, чтобы не выказать удивительной беспечности и слабости тамошнего управления, недозволен. Страна сия изобилует разного рода хлебными семенами, рогатым скотом, скотинным салом, овечьего шерстью, маслом, скотинными кожами и прочим и никуда оных не отпускает, а потому не имеет и обращения монеты, которой там находится в малом количестве, и то инсургентского чекана; в водах сей страны держатся морские бобры, коих промысел доставил бы калифорнским гишпанцам великие выгоды, но они тем не пользуются и не умеют промышлять. Напротив, страна сия не имеет и крайне нуждается в железе, сукнах для войска, которые3 по семи лет не получают ни жалованья, ни обмундировки, в полотнах, затрапезах, стеклянных изделиях и многом другом, — что все могла бы Российско-Американская компания туда привозить на вымен хотя бы единственно одних разных хлебных зерен, живого, соленого и сушеного скотского мяса, скотинного и овечьего сала и коровьего масла, яко необходимых потребностей для продовольствия своих колоний, за удовольствием коих избытки могла бы отвозить в Камчатку и Охотск, а со временем, при увеличении сего избытка для пользы оных областей, обеспечила бы и казну от великого заготовления и посылки во оные провианта трудною по Охотскому тракту дорогою и высокою ценою, утрачиваемою на наймы якутских лошадей, которых чрезвычайнейший падеж, случившийся в последних двух годах, привел якутов в совершенное изнеможение, — что может случиться и в будущее время. О необходимости и пользе таковые с Калифорниею меновой торговли Компания от имени Совета, при ней учрежденного имела счастие всеподданнейше доносить Его Императорскому Величеству Государю Императору от 31 генваря 1816 года, а копию с того донесения тогда же представила Вашему Сиятельству, повергнув искательство ее милостивым Вашим расположениям.

Итак, ежели предположение Компании вышеизложенное и объяснение, в упоминаемом всеподданнейшем донесении изображенное, Ваше Сиятельство найти изволите не противным высоким намерениям Государя Императора, пекущегося о распространении торговли и промыслов в пользу отечества, и последует на то Высочайшее Его Императорского Величества соизволение, то Компания испрашивает у Вашего Сиятельства милостивого ходатайства еще и о том, чтоб, при соглашении гишпанского правительства на всегдашнюю обоюдную меновую торговлю в Калифорнии, но не иначе, как прочным оного словом утвержденную в пользу Российско-Американской компании, желающей получать оттоль хлебные семена, живой, битой рогатой скот и оного сушеное мясо, скотинное сало и коровье масло, а туда привозить, что там потребно и [что] она будет иметь у себя из российских произведений, ежели вовсе не беспошлинно, то хотя за умеренной налог от 5 до 10 процентов, — исходатайствовать у гишпанского правительства и о взаимной промышленности морских бобров в водах Калифорнии согласно тому проекту, который подан монтерейскому губернатору в 1817 годе начальником компанейского корабля «Кутузова» капитан-лейтенантом Гагемейстером и который состоит в том, чтоб упромышленные звери компанейскими судами и людьми делились пополам: одна половина принадлежала бы Компании за ее хлопоты и издержки, а другая — калифорнскому правительству за дозволение, за которую должна Компания всегда платить оному своими товарами так точно, как и по взаимной меновой торговле.

Остается представить еще одно замечание, что ежели гишпанское правительство на соглашение к вышеизложенному желанию Компании встретило бы затруднение в том, что, по дозволении русским привозить свои товары, может быть, потребуют такового же дозволения на привоз и другая нации, то таковое требование само собою должно быть ничтожно, потому только, что ни одна нация не согласится и не пошлет в Калифорнию своих грузов для промена на хлеб, ибо им оной некуда отвозить.

Первенствующий директор и кавалер Михайло Булдаков
Директор Венедикт Крамер
Директор Андрей Северин
Правитель канцелярии Зеленский

вторая половина 1824 или начало 1825 г.

Алеутские острова, равно как и Северо-Западный берег Америки, Российско-Американской компании принадлежащие, по совершенной дикости природы и бесплодию почвы земной, к разведению хлебопашества вовсе неспособны; самое скотоводство едва токмо на Кадьяке могло иметь некоторый успех. По сей причине в первые годы существования Компании продовольствие колоний ее было так скудно, как только при неотвратимых затруднениях и совершенной крайности быть то может. Хлеб и морскую провизию надлежало доставлять из Иркутска, чрез Якутск и Охотск с чрезвычайными издержками; и потому оные доставлялись всегда в количестве, ограниченном самою необходимостью. Ощутительный недостаток в таковом собственном подвозе жизненных припасов вознаграждался несколько выменом оных на морские коты с иностранных судов, колонии наши посещавших. Но и сие средство, при едва начатом знакомстве тогдашнего Главного правителя колоний Баранова с иностранцами, не могло быть ни верным, ни удовлетворительным. Отселе происходило, что в том суровом климате, в котором здоровая и достаточная пища наиболее нужна для поддержания жизни людей, не только береговые служители или промышленные Компании, но и так называемые вояжные во время морских путешествий часто не имели хлеба и нередко довольствовались одним вяленым сиучьим мясом и рыбою. В таком точно положении было продовольствие колоний, когда покойный Резанов, отправившийся с первою экспедициею россиян вокруг света, прибыл в оные уполномоченным от Компании. Пораженный таковым состоянием служащих Компании людей, он ревностно занялся средствами к отвращению столь гибельного недостатка в необходимом продовольствии. Мысль покойного Баранова была: сделать на сей предмет заселение на берегу Нового Альбиона, никакою европейскою державою формально еще не присвоенном. Чтобы более удостовериться в возможности сего, и самой пользе, г. Резанов сам отправился в Калифорнию, видел потом новый Альбион — и, восхищенный климатом сей страны вообще, в самых убедительных выражениях писал к директорам о необходимости выполнить вышесказанную мысль Баранова. Главное правление Компании, чрез государственного канцлера графа Румянцева, испрашивало на то Высочайшего соизволения. Отношением своим от 1-го декабря 1809 года Его Сиятельство сообщил Правлению, что: «Его Императорское Величество, отказывая в настоящем случае производить от казны на Альбионе поселение, предоставляет Правлению на волю учреждать оное от себя, обнадеживая в: всяком случае Монаршим своим заступлением». По сему Всемилостивейше дарованному праву, к основанию заселения в Новом Альбионе, Главное правление Компании тогда же сделало свои распоряжения. Вследствие того покойный коммерции советник Кусков, отправленный Главным правителем колонии Барановым из Ново-Архангельска, в 1812 году 15 марта основал на берегу Нового Альбиона — в широте 38° 40′, несколько к северу от порта Румянцева, или губы малой Бодеги, на месте называемом от жителей Мад-жы-ны, крепость, наименнованную Славенск, или Росс.

При сем событии благонравные индейцы той страны найдет* совершенно свободными и даже ни малейшего покровительства со стороны соседей своих, испанцев, не признающими. Напротив, будучи утесняемы нападениями от диких, под зависимости испанцев состоящих, они и к ним самим питали чувства неприязненные. По сим отношениям, местные те индейцы не только не противились таковому приюту россиян на берега Нового Альбиона, но еще изъявили желание видеть их в гораздо большем числе; дабы тем увереннее быть в покровительстве и защите от своих враждебных соседей. Один из главных старейшин или тоенов, по имени Чу-чу-оан, которому занятое под крепость место принадлежало, охотно уступил оное русским за некоторые соответственные подарки. В бытность потом в порте Румянцеве шлюпа «Камчатки», индейцы подтвердили начальнику оного, известному флота капитану Головнину свою независимость от испанцев, свою ненависть к ним, и желание, чтобы русские селились и жили в их соседстве. Один из старейшин их, Валенила, упросил г. Головнина дать ему русский флаг, дабы он мог употреблять как свидетельство дружбы и преданности своей к русским.

Должно сознаться, что совсем инаково смотрели на заселение наше испанцы. Калифорнское правительство, в сношениях своих с начальником колонии, покойным Кусковым, несколько раз давало ему заметить свое неудовольствие и даже настаивало, чтобы он уничтожил заселение и удалился. Во время правления известного Итурбида в Мексике приезжал в порт Сант Франциско особый чиновник и возобновил подобное требование, не имев, впрочем, как после дознано, никакого на то полномочия. Начальство в Монтерее однажды дозволило себе даже неприязненные действия, захватив в плен людей наших. Наконец в 1819 году испанский посланник при дворе нашем сообщил министру нашему официальную по сему предмету ноту, на которую тогда же по требованию г. министра финансов подано от Главного правления объяснение, и с тех пор, по переменившимся политическим обстоятельствам, дело сие осталось неразрешенным. Между тем калифорнское местное правительство видит уже в настоящих событиях ощутительную пользу от соседства русских, ибо при недавних возмущениях индейцев против испанских миссий, от Компании доставлено испанцам оружие, которого у них недоставало, и тем оказано им существенное пособие.

Относительно изъявленной калифорнским правительством, и потом испанским министерством, претензии против заселения нашего в Новом Альбионе, заметить нужно, что они право Испании на обладание всею прибрежною страною Нового Альбиона простирали до пролива Жуан де Фука. Сколь таковое присвоение неосновательно, то ясно доказывается, во-первых, показанием, да и самою независимостью индейских племен, свидетельствующими, что далее порта Сант Франциско власть испанцев никогда не простиралась, и во-вторых, тем, что правительство Соединенных Штатов дозволило себе занять устье реки Колумбии, в чем мы только что подражали оному — и потом южною границею Луизианы назначило параллель 42°, то есть целыми 5° южнее пролива Жуан де Фука.

Как бы то ни было, при таковых обстоятельствах, за основанием колонии Росс последовавших, Компания не могла обладание оною признавать прочным, и потому в течение 12 лет не принимала никаких надлежащих мер к усилению ее. Это причиною, что колония сия поныне не приносит всей той важной пользы, какая была первоначальною целью основания оной. За всем тем, однакож, она доставила и доставляет весьма немаловажные выгоды, служа необходимым и надежным пособием для продовольствия других колоний. Сверх того обилие дубового и соснового строевого леса дало возможность в самых нужных случаях выстроить там несколько мореходных судов, которых постройка, равно как и самое употребление были для Компании очень выгодны.

Колония Росс ныне состоит в небольшой деревянной крепостце с 17 орудиями малого калибра. В ней дом для начальника, контора, казармы, двухэтажной магазин и некоторые другие здания. Живущих в крепости разного звания людей, в службе Компании состоящих, считается — кроме алеут, временно на предмет морского бобрового промысла сюда присылаемых — до 50 человек. А как из 3815 промышленных, в том числе находящихся, едва 12 человек занимаются собственно сельским хозяйством, и более по доброй своей воле, нежели по непременной своей обязанности, то и засевается хлеба только около 200 пудов пшеницы и до 40 пуд ячменю. Хотя посев производится без всякого удобрения земли, и даже без порядочной распашки оной, но жатва и тут бывает сам-десять. Пример соседственных испанских миссий, где урожай приносит в 40 раз против посева, убеждает, что при порядочном хлебопашестве и в Россе можно того же надеяться. Климат таков, что огородные овощи поспевают два раза в год; всякие садовые растения и фрукты на грунту выводимы быть могут.

По части скотоводства в Россе считается: лошадей 46, быков и коров 213, свиней 81 и овец 842. Обилие дикого рогатого скота и дубового леса представляет легкую возможность завести кожевенные заводы. Одно овцеводство, столь удобное к усовершенствованию, доставило бы Компании неизчислемые выгоды.

Вообще по первым опытам легко удостовериться можно, что, усилив в Россе сельскую экономию до надлежащей степени, Компания могла бы быть совершенно обеспеченною насчет снабжения хлебом всех своих американских колоний. Надобно только принять в соображение, что на годовое продовольствие оных вообще 10 тыс. пудов хлеба было бы слишком достаточно; но если еще меры к получению обильнейшей жатвы удвоить, то смело можно сказать, что колония Росс могла бы продовольствовать хлебом Камчатку и Охотск. Тогда Компания была бы в силах совершенно успокоить правительство, заботившееся о избавлении якутов от разорительных доставок туда казенного хлеба.

Настоящее продовольствие колоний жизненными потребностями вообще, за исключением доставляемого из Росса, получается от иностранцев двояким образом: или с судов, в Ново-Архангельск приходящих, или из Калифорнии, куда нарочно для сего посылаются собственные суда Компании. Без дальнего соображения, само собою ясно, что способы сии не всегда могут быть верны: они зависят от прихода иностранных судов и от продолжения дружественных сношений с калифорнским правительством. Нелишне присовокупить, что известность нужды, в которой колонии относительно жизненных потребностей находятся, дают иностранцам возможность дорожиться в продаже оных, и вынуждают начальство колоний удовлетворять их, плотя гораздо более того, за что продавать было бы им сходно.

За сими способами остается еще способ доставления кругом света; но оный зависит, во-первых, от мира со всеми приморскими державами; и, во-вторых, от разных случайностей, с продолжительными морскими вояжами часто неразлучных, и следовательно, не верен; а притом убедительным опытом уже дознано, что по одним чрезвычайным расходам таковая доставка в колонии хлеба для Компании вовсе неудобна.

Из сего непосредственно следует, что если Компания принуждена будет уничтожить колонию Росс, и если затем, по политическим обстоятельствам, с одной стороны, переменятся взаимные отношения с Калифорниею и с теми нациями, коих флаги посещают наши колонии; а с другой, самая свобода плавания вокруг света прервется, то колонии наши неминуемо останутся при единственном способе продовольствия чрез Охотск; или, что все почти равно, вовсе без продовольствия. Итак, ясно, что благосостояние колоний и самой Компании непременно требует, чтобы не только не уничтожать колонии Росс, но, напротив, принять меры к усилению ее до той степени, в которой сельское хозяйство оной могло бы совершенно обеспечить продовольствие всех других колоний. Но для сего необходимо, чтобы Компания имела совершенную уверенность в прочном обладании сею колониею.

Весьма еще недавно правительство признало нужным, чтобы право обладания Алеутскими островами и Северо-Западным берегом Америки, коими Компания 20 лет уже владела, утверждено было особыми конвенциями с Великобританиею и Северо-Американскими Соединенными Штатами: тем более представляется надобности в подтверждении права Компании на владение колониею Росс со стороны испанского правительства. Наилучшие нынешние соотношения нашего двора с Мадридским кабинетом позволяют надеяться, что настоящее время к тому есть самое благоприятнейшее. Можно надеяться даже более — признания права на обладание некоторою частью берега к северу от колонии Росс. Соображаясь с местными обстоятельствами, кажется не невозможным, что испанское правительство согласится предоставить России всю прибрежную часть земли, начиная с юга от речки Лентулы, впадающей в залив большей Бодего, к северу до самых границ с областями Соединенных Штатов, т.е. до 42° широты, ограничиваясь к востоку беспрерывным кряжем гор.

Подобное владение на берегах Нового Альбиона, утвержденное за Россиею актом, со стороны ближайшего к совместничеству правительства, поставило бы Компанию в беспрепятственную возможность распространять и улучшать в благо-растворенном том климате свои хозяйственные заведения, и тем несомненно достигнуть выше упомянутой цели — совершенного в продовольствии обеспечения, не только для своих колоний, но и для Камчатки и Охотска, куда хлеб доставлялся бы тогда вполовину дешевле нынешнего.

С.-Петербург, 16 мая 1811 г.

(…)

На казенной шлюпе «Диане», возвратившейся 14-го сентября прошлого 1810-го года из Российско-Американских селений в камчатскую Петропавловскую гавань, Правление Компании получило от управляющего в тех селениях коллежского советника и кавалера Баранова сведений, пущенных от 4-го августа того же года с острова Баранова (Ситхи) из Ново-Архангельской гавани. В них изъяснено:

1-е. Что после отбытия оттуда в сентябре 1809-го года компанейского корабля «Невы», — о чем Вашему Императорскому Величеству всеподданнейше донесено от Правления Компании минувшего года сентября 22-го числа, — возвратилось 9-го октября судно «Кадьяк», посланное под начальством коммерции советника Кускова к Ново-Альбионским берегам, для приискания хорошего места к новому поселению, удобному иметь хлебопашество, скотоводство и другие необходимые для жизни выгоды, коих ни на Ситхе, ни на Кадьяке нет.

Опыт сей окончился тем только, что на 38°39′ северной широты и 236°2Г18″ долготы по Гринвичеву меридиану, в соседстве гишпанского калифорнского порта Св. Франциско, в заливе и бухте Бодего нашли изрядную гавань, прекрасное местоположение, земли способные к возделыванию, изобилие строевых и корабельных лесов сосновых и дубовых, довольство в кустарниках разного рода, в рыбе, лесных и водяных птицах, а наипаче в скитающемся по лесам одичалом рогатом скоте: быках, коровах, овцах, козах и оленях, а притом и климате весьма теплом; токмо морского и земляного зверя для промышленности заметили не в самом большом изобилии.

Природных тамошних жителей по разным местам видели не везде в большем количестве, но все они принимали наших ласково, и ни малейшего подозрения и неблагоприятства не оказывали, и огнестрельного оружия не имеют, как многие другие, выше того залива обитающие и наносящий иностранцам бедствия. Многим из них, кои обходились ласковее и оказывали услуги, Кусков роздал, сверх подарков — бисеру, корольков, платья и некоторых железных безделушек, серебряные медали, для ношения на шее, с надписью: «Союзные России», чем они весьма были довольны.

Но за всем тем начальник сей экспедиции Кусков не решился начать оседлости, потому что другое отправленное с ним малое судно брик «Николай» под управлением штурмана Булыгина, отстав от него на пути во время туманов, с ним не соединилось, и бедствуя в бурную погоду выше реки Колумбии, в последних числах октября 1808-го года потерпело кораблекрушение, быв выкинуто далеко на берег близь острова Дистракцион, в широте 47°35′. Экипаж оного, состоявший в 17-и человеках, хотя от потопления спасся, но после, когда скитался по неизвестным хребтам и речкам, чтобы выйти и соединится в Бодего с товарищами, попал на диких и по многом храбром сопротивлении был полонен и рассеян по разным жилам, а имущество, оставшееся у разбитого судна и в нем, ограблено и обломки сожжены. В сем состоянии находились сии люди до майя месяца 1810-го года, а в то время 13 человек из плену выкуплены и Компании возвращены прибывшим в те места Северо-Американских Штатов корабельщиком Браун, а штурман Булыгин с женою из американок и 3-е промышленных во время плена умерли. Браун получил за то от Компании 60-т морских бобров на сумму 6000 рублей.

Равномерно не решился Кусков на оседлость и для того еще, что не имел от Баранова полномочия на сношение о том с гишпанцами в порте Св. Франциско, в которой, однакож, посыла, он тайным образом несколько отрядов для осмотру местоположений и для промышленности, — и наши виделись в тамошни: хребтах с двумя гишпанцами и одним монахом, которой в подарок нашим велел застрелить тем своим товарищам одного дикого быка. От них узнали наши, что Калифорния не признает еще ничей другой верховной власти, кроме короля Фердинанда VII-го, с именем которого носят и кокарды, из коих одну выпросили себе. Также виделись и с несколькими тамошними народами, которые, сочтя наших за гишпанцев, хотели было напасть, но узнав, что не они, охотно пропустили путешествовать. Из сего заключать можно, что дикие недовольны тою нациею.

2-е. Кроме означенного Брауна, с 20 ноября 1809 по 17-е июня 1810 года приходили к острову Баранову еще 4-е северо-американские ж корабельщика, и именно: Джон Вентчшип на 3-х мачтовом судне «Океин», — Девис, на 3-х мачтовом же «Изабелле «, — Эбетс на «Энтерпрейс» в 300 тонов — и Эрсс на «Меркурии». Все они привезли с собою для наших колоний разных жизненных и корабельных припасов и других товарных вещей, кои управляющий колониями Баранов выменял у них за промысловые меховые товары, суммою на 119 тысяч рублей, — а сверх того имел еще с ними особые условия, и посылал из них: Вентчшипа на Сандвичевы острова для вымену хлебного растения тары, которой он и достал до 1000 пуд, а потом ездил обще с компанейским судном «Юноною» к Шарлотским островам для общей промышленности меховых товаров, где и добыто до 1400 морских бобров.

С Девисом, которой в числе променянных нашим своих товаров имел наиболе калифорнские жизненные припасы, купленные им у тамошних монахов и чиновников, положился, чтоб он и еще оттоль привез в наши колонии жизненных и прочих припасов, также и в живности разного домашнего скота и птиц на несколько десятков тысяч рублей.

(…)

Последний же корабельщик Эре кроме 704 бочек калифорнской солонины и немного пшена ничего другого не привозил и скоро отплыл для собственной добычи меховых товаров по разным ближним островам и берегам материка, дабы после продать оные в Кантоне. Он сказывал, что в Калифорнии 3-й месяца было бездождие, от чего сделался там неурожай хлеба и табель скоту, а потому и он мало мог получить вышеупомянутых запасов

(…)

С.-Петербург 1825 г., не позднее марта.

Почва земли, как на островах, так и на Северо-Западном берегу Американского материка, принадлежащих Российско-Американским колониям, совершенно бесплодна и неудобна ни к хлебопашеству, ни к скотоводству. Сие важное обстоятельство заставляло как  Российско-Американскую компанию, так и начальство колоний, продовольствовать оные съестными припасами или покупкою от иностранцев или из Охотска. В обоих сих случаях представлялись важные неудобства, и колонии наши не быв в продовольствии своем прочным образом обеспечены, зависели в столь важном предмете от посторонних обстоятельств, коих ни предупредить, ни отвратить не было возможности. Находясь в столь стесненном положении и нуждаясь часто в самых необходимых потребностях, бывший правитель Российско-Американских колоний Баранов и посланный для обозрения оных двора Его Императорского Величества действительный камергер Резанов изыскивали средства отвратить все помянутые неудобства. В сем намерении они представляли Главному правлению о необходимости завести заселение в новом Альбионе, на берегу, не присвоенном еще ни одною европейскою державою. Главное правление, вникнув в важность сего представления и сообразив неисчислимые пользы, кои со временем помянутое заселение могло доставить колониям нашим, обеспечив оные насчет продовольствия, испрашивало чрез государственного канцлера графа Румянцева Высочайшего соизволения на приведение в исполнение сего плана, на что Его Сиятельство, отношением своим от 1-го декабря 1809 года сообщил Главному правлению, что Его Императорское Величество, «отказывая в настоящем случае производить от казны на Альбионе поселение, предоставляет Правлению на волю учреждать оное от себя, обнадеживая во всяком случае Монаршим своим заступлением». Пользуясь сим Высочайшим дозволением, Правление Компании тогда же предписало правителю колоний Баранову приступить к делу, вследствие чего коммерции советник Кусков, отправленный им из Ново-Архангельска, 15-го марта 1812 года основал в Новом Альбионе, под 38°34′ северной широты, селение Росс. Сие место русские нашли в то время никем не занятым, а природных жителей совершенно свободными. Даже берега сии никогда не были в точности описаны, хотя и были посещаемы несколькими мореплавателями разных наций. Кроме права первозанятия, усиливают справедливость владения нашего сим местом приобретение оного куплею от природных жителей и спокойное более нежели двенадцатилетнее обладание, по сие время никем не оспоренное.

Колония сия при всей малозначительности нынешнего своего заселения доставила и доставляет весьма важные выгоды прочим северо-американским колониям. Хлебопашество, разведение огородных овощей и скотоводство в Россе служили хотя скудным по недостатку рук, но часто необходимым и надежным подкреплением в продовольствии для населения бесплодных островов Ситхи, Кадьяка и других. Обилие и добрые качества строевого леса доставили средства колониальному начальству выстроить в Россе несколько мореходных судов, с великою выгодою для Компании. При всем том селение сие в нынешнем его положении единственно по малолюдству населения еще далеко от того, чтобы в полной мере обеспечить колонии наши насчет жизненных потребностей.

Российско-Американские колонии продовольствуются доселе жизненными потребностями двояким образом: или покупкою оных от иностранцев, приходящих в Ново-Архангельск, или покупкою в Калифорнии нарочно посылаемыми судами Компании. В обоих случаях, особенно во втором, цена жизненных потребностей ни мало не зависит от расчетов колониального начальства, а совершенно от необходимости. Таким образом, мы должны платить или чистыми деньгами по высоким ценам, или отдавать наши товары по низким. Всего же вреднее и опаснее, что в случае неурожая в Калифорнии  или по каким-либо политическим различествующим от настоящих видам тамошнего и Северо-Американских Штатов правительств колонии наши останутся совершенно без продовольствия; не можно положиться и на средство доставления оных чрез экспедиции кругом света, ибо дознано уже опытами, что сие небезопасно и крайне убыточно. Российско-Американская компания, изыскивая средства отвратить все сии неудобства и, прочным образом обеспечив колонии насчет продовольствии, прекратить опасную их зависимость от иностранцев, находит единственным средством усилить постоянное хлебопашество в селении Росс.

Теплый климат тамошнего края, тучные пастбища для домашнего скота и опытами дознанное плодородие земли, щедро награждающей самые слабые труды человека, заставляют надеяться, что продовольствие колоний совершенно обеспечится на предбудущее время при самом малозначительном заселении. С сею пользою колоний сопряжены выгоды для Камчатки, которая чрез два года по заведении в Россе постоянного земледелия может быть снабжаема жизненными потребностями с великим для казны выигрышем в ценах и времени, чем исполнится и желание правительства, неоднократно изъявленное.

Сверх того было бы можно завести в Россе верфь и другие заведения, что избавит Компанию от излишних издержек при покупке кораблей от иностранцев и в некоторой мере усилит наше мореплавание по Тихому океану.

Несмотря на вышеизложенные права России на обладание Россом и важные выгоды, от заселения оного проистечь имеющие, Российско-Американская компания не осмеливается там что-либо предпринять новое, не узнав наперед, будет ли сие согласно с волею и видами Высшего Правительства.

К сему должно присовокупить, что с самого основания селения Росса Компания не преставала посылать в Калифорнию корабли свои с разными товарами, для тамошних испанцев необходимыми, получая в обмен за оные такие же для наших колоний. Сии торговые и дружественные связи, основанные на взаимных выгодах, с каждым годом становятся обширнее и важнее. Чтобы упрочить на предбудущее время связи сии и сделать возможным распространить и усилить хлебопашество, для пользы всех российских колоний необходимое, желательно, чтобы обладание некоторым пространством земли, на коем основано селение Росс, было навсегда утверждено. Благоприятство тамошнего местного испанского соседства, и еще более дружеские соотношения к Мадридскому кабинету позволяют думать, что в настоящее время всего менее встретится к сему препятствий. Границами округа российского заселения около Росса, со стороны Калифорнии, судя по местным обстоятельствам, желательно было бы назначить речку Ливантулу, впадающую в залив большую Бодего. Определение границ внутри земли с восточной стороны могло бы быть учинено по усмотрению обоих держав, а вдоль берега к северу полезно было бы выговорить протяжения земли на два градуса. Все сие тем удобнее, что начиная от Росса пространство Северо-Западного берега Америки даже до реки Колумбии не занято еще ни одною державою, а до 41 градуса даже никем не присваивается кроме Испании, и то на правах весьма сомнительных. Таковым определением границ отстраняются все притязания и споры, могущие возникнуть когда-либо по сему предмету, а что всего важнее, Компании представится возможность безбоязнее распространить и улучшать тамошние заведения ко благу колоний и, как сказано выше, самой Камчатки.