Внешнеполитические воззрения У. Г. Сьюарда

На рубеже XIX—XX вв. США активно включились в ожесточенную борьбу за передел мира. Американская буржуазная историография пытается изобразить события времен испано-американской войны как случайный эпизод, не характерный для внешнеполитического курса США, как некое «великое заблуждение». Империалистические устремления руководящих кругов США в этот период объявляются чуждыми национальному духу, не имеющими серьезных идейных истоков в американском прошлом.

Однако обращение к истории американской дипломатии, к истории американской внешнеполитической мысли дает основание усомниться в таком объяснении и прийти к иному выводу. Сама внешнеполитическая практика американских государственных деятелей, сложившиеся традиции, наконец, их воззрения на роль и место США в современном им мире, на функцию внешнеполитической деятельности государства и основные направления этой деятельности в период, предшествовавший вступлению США в империалистическую стадию развития, в немалой степени способствовали «рождению» американского империализма.

Одним из выдающихся идеологов американского экспансионизма в доимпериалистический период был Уильям Генри Сьюард1, проведший восемь лет на посту государственного секретаря Соединенных Штатов в администрациях Линкольна и Джонсона с 1861 по 1869 г. Американская историография обычно очень высоко оценивает деятельность Сьюарда как дипломата, руководителя американской внешней политики. Так, корифей американской внешнеполитической историографии Сэмюэль Флэг Бемис указывал, что «важнейшая для Сьюарда проблема международного признания Конфедерации— проблема, разрешившаяся для него практически только после успеха армий Севера при Антитаме; его мудрая и расчетливая позиция в отношении нарушений доктрины Монро в период, когда страна была скована внутренними неурядицами, его устремления к экспансии в Карибском бассейне и на Тихом океане, не говоря уже о покупке Аляски,— все это сделало восемь лет его пребывания в государственном департаменте одним из трех наиболее значительных периодов в американской дипломатической истории и выдвинуло его на самое видное место среди деятелей, занимавших должность государственного секретаря»2. В последние годы американские историки проявляют повышенный интерес к идейно-политическому наследию и дипломатической деятельности У. Г. Сьюарда3.

Сьюард пришел в государственный департамент, уже имея за плечами богатый опыт политической деятельности. Собственно, вся его жизнь была посвящена государственной службе. У. Г. Сьюард родился в 1801 г. в штате Нью-Йорк. Юрист ^по образованию, в возрасте 29 лет он стал членом сената штата. В 1834 г. выставляет свою кандидатуру на пост губернатора Нью-Йорка, но неудачно. В 1838 г. он, наконец, добивается должности губернатора штата. В 1849 г. становится сенатором Соединенных Штатов и одним из лидеров аболиционистски настроенных вигов. Своей карьерой он в немалой степени обязан дружбе с влиятельным политическим деятелем той поры Т. Уидом4. В 1855 г. У. Г. Сьюард был переизбран в сенат от образовавшейся республиканской партии и являлся сенатором вплоть до своего назначения государственным секретарем в 1861 г.5 К этому моменту Сьюард занимал очень прочные позиции в руководстве республиканской партии и считался даже более вероятным кандидатом на пост президента от республиканцев, чем сам А. Линкольн. Однако в той сложной политической обстановке выдвижение Сьюарда на пост президента грозило резко обострить отношения с южными рабовладельческими штатами, угрожавшими сецессией, так как среди южан-рабовладельцев сильнейшее возмущение вызвали два довольно резких выступления Сьюарда против рабства негров, когда он заявил, что «существует закон более высокого порядка, чем конституция»6, и охарактеризовал противоречие между рабством и свободой в Америке как «неукротимый конфликт»7. Самое же главное заключалось в том, что Сьюард отнюдь не принадлежал к числу последовательных аболиционистов и его «радикализм был больше риторическим, нежели реальным»8. Но он прекрасно понимал, что рабовладельческая система является препятствием на пути дальнейшего быстрого развития капитализма в США. Сьюард был убежден, что «рабовладельческая система никогда не создаст шахты и рудники, не сможет основать города, не построит торговые суда, не наберет армий, не вооружит военно-морских флотов»9. В дальнейшем, однако, он активно поддерживал политику президента Джонсона на юге, за что и подвергался нападкам и обструкции в конгрессе.

Но для нас важен тот факт, что Сьюард пришел к рулю американской внешней политики с уже сформировавшимися взглядами на внешнеполитическую деятельность американского государства, с богатой политической практикой10, занимая прочные позиции в республиканской партии и администрации.

Многочисленные выступления У. Г. Сьюарда в стенах сената и вне его позволяют составить представление о системе его внешнеполитических воззрений. Одной из наиболее распространенных теорий, определявших стратегические цели и интересы американской внешней политики, была доктрина «предопределения судьбы». Эта доктрина, которую У. Г. Сьюард полностью разделял и страстным пропагандистом которой являлся, сводилась в основном к утверждению, что «судьба Соединенных Штатов предопределена свыше и им суждено господствовать над всем Североамериканским континентом, в Западном полушарии, а возможно и во всем мире»11.

Свои призывы к экспансии Сьюард нередко облекал в форму туманных рассуждений о «Западной империи». Источником этих рассуждений явилось новое толкование американской версии средневековой доктрины «translatio imperii». Выход из апокалиптической, предопределенности замкнутого цикла Беркли12  был найден на путях внешней экспансии. Предполагалось, что «наследуемая империя должна не только увековечить добродетель трудящихся земледельцев, но и породить торговлю, предназначенную пересечь континентальные пределы и открыть рынки Азии, принеся тем самым освобождение древнейшим человеческим обществам»13.

В полном соответствии с этой теорией находился и открытый Сьюардом некий «политический закон». «Когда я говорю „политический закон”, я разумею закон высшего порядка, закон Провидения: империя в течение трех последних тысячелетий беспрерывно пролагала себе путь на Запад; она должна продолжать свое западное движение до тех пор, пока потоки возрожденных и разлагающихся цивилизаций мира не встретятся на берегах Тихого океана»14.

Экспансия изображалась У. Г. Сьюардом жизненной необходимостью для американского народа и государства. «Дух свободы, как и дух христианства, — говорил он, — имеет расширяющийся и всеобщий характер»15. Эти мысли не были, конечно, изобретением Сьюарда. Так, Эд. Эверетт, еще до того как стал государственным секретарем США, провозгласил, что экспансия — основной принцип американской демократии. Сьюард так сформулировал свои идеи: «Церковь, не посылающая вперед своих миссионеров, должна остерегаться того, что ее сияние может померкнуть. Республика, не желающая стать новообращенной, нуждается в предостережении, что ее падение не за горами»16. Стремление к экспансии он считал самым естественным стремлением человека. «Это не свойственно природе человека—довольствоваться достигнутым»17, — отмечал Сьюард.

Будущее развитие Соединенных Штатов У. Г. Сьюард представлял себе главным образом на путях внешней экспансии. Выступая в университете г. Колумбуса 14 сентября 1853 г., он заявил, что будущие границы страны должны простираться от экватора до полярного круга, что США должны установить свой контроль над стратегически важными островами Тихого океана и стать наследником тех немногих государств, что обладали мировой гегемонией18. Подобное развитие событий, по мнению лидера экспансионистов, явилось бы логическим продолжением уже достигнутого Соединенными Штатами. Успех их экспансионистской политики был гарантирован и тем, что у страны отсутствовали сильные соседи. Он подчеркивал, что Канада, хотя она и являлась британской колонией, «уже была наполовину аннексирована Соединенными Штатами» и что «она окончательно станет членом нашей конфедерации, если мы захотим этого, или же союзником, если не позволим ей стать ближе»19. Что же касается Южной и Центральной Америки, то, указывал Сьюард, «ни Мексика, ни Никарагуа, ни Гватемала, Эквадор или Перу… не смогут призвать свои армии из-под земли, а военно-морские силы извлечь из морских глубин и превратиться таким образом в тот самый Рим, которому суждено низвергнуть наш Карфаген». Не представляет какой-либо опасности для США и Бразилия, «принявшая два наиболее абсурдных института, существующие среди людей, — европейскую монархию и американское рабство»20.

Внешняя экспансия не принесет стране каких-либо неприятностей, считал У. Г. Сьюард. Поскольку американские «завоевания… осуществлялись главным образом мирным путем, то они создадут только новые богатства и увеличат силу страны»21.

Экспансионистские амбиции У. Г. Сьюарда были воистину безграничны. Он пытался определить окончательное местоположение будущей столицы для «державы североамериканского народа». В разное время это были: Квебек, Новый Орлеан, Вашингтон, Сан-Франциско, Цинциннати и Сент-Луис. В конце концов Сьюард пришел к убеждению, что столица Соединенных Штатов Америки должна обязательно находиться в долине Мехико, что позволило бы «возродить славу легендарной столицы ацтеков»22.

Даже поглощение американского континента не удовлетворяло захватнические аппетиты американского политика. В 1867 г., выступая в Бостоне, Сьюард заявил: «Дайте мне уверенность, что никогда не будет незаконного сопротивления вооруженной силой президенту, несущему власть Соединенных Штатов, и дайте мне еще пятьдесят, сорок, тридцать лет жизни, и я обещаю вам во владение весь американский континент и контроль над всем миром»23.

У. Г. Сьюарда с полным основанием можно назвать апостолом бурно растущего американского капитализма. По его представлениям, достижение полного господства над миром было возможно лишь путем установления американской мировой торгово-промышленной гегемонии. «Вы добиваетесь контроля над мировой торговлей, что равносильно мировой империи»24, — провозглашал сенатор, обращаясь к соотечественникам. Своеобразным идеалом, к которому следовало стремиться, Сьюарду представлялась Британская империя с ее развитой торговлей и сильным коммерческим и военно-морским флотом. Он отмечал, что Британия во имя сохранения своего могущества держит под контролем наиболее важные стратегические точки мира — Гибралтар, мыс Доброй Надежды, Мальту, Суэц, Аден. Лидер экспансионистов считал, что Соединенные Штаты могут успешно соперничать с Англией и не только в Западном полушарии, откуда, как он полагал, «Великобритания совершенно удалится без каких- либо военных усилий с нашей стороны в течение ближайших двадцати пяти, в крайнем случае — пятидесяти лет»25.

В качестве основного направления американской экспансии он определял продвижение США на азиатский континент и установление господства над зоной Тихого океана26. «Откройте большую дорогу через всю страну от Нью-Йорка до Сан-Франциско. Предоставьте вашим владениям возможность развиваться и приведите в движение все десять тысяч колес промышленности. Увеличивайте ваш торговый флот и отправляйте его на Восток. Страна, которая лучше других использует природные богатства, производит больше других и продает большую часть своих товаров другим нациям, должна быть и будет величайшей державой мира»27, — утверждал Сьюард.

Свои призывы к экспансии американский политик стремился активно претворять в жизнь. В сенате он неизменно выступал в поддержку национальной промышленности путем установления защитительных тарифов, в течение многих лет настойчиво добивался осуществления проектов сооружения трансконтинентальных железных дорог с востока на запад страны28, энергично отстаивал идею морской торговой гегемонии для Соединенных Штатов29. Стремление Сьюарда обеспечить наилучшие условия для беспрепятственной экспансии американского капитализма объяснялось не только его положением собственника, но и близостью с представителями торгово-промышленных кругов Севера30.

Одним из положений уже упоминавшейся здесь доктрины «Manifest Destiny» являлся лозунг о необходимости ассимиляции «политически отсталых» народов. Вклад в разработку и пропаганду этих идей внес и У. Г. Сьюард. Для оправдания американской экспансии на Дальнем Востоке, и на Тихом океане он высказывал идею об «особой миссии», возложенной на американский народ: осуществить «воссоединение двух цивилизаций»31. Миссия эта понималась Сьюардом как обязанность Соединенных Штатов посредством развития мореплавания и торговли «поставить Запад и Восток в более тесные отношения друг с другом»32. То была пресловутая концепция «встречи цивилизаций», гласившая, что «более четырех тысяч лет назад на равнинах Азии две цивилизации, восточная и западная, разделившись, двинулись вокруг света в противоположных направлениях, а теперь они опять встречаются на берегах и островах Тихого океана»33. Но поскольку в той области, «где впервые зародилась цивилизация… она беспомощно спит в летаргическом сне спустя столько веков», то прямой долг Соединенных Штатов, как утверждал Сьюард, принести туда свою цивилизацию, «преодолевая сопротивление государств, завидующих их процветанию или встревоженных их возвышением»34.

Все народы Сьюард подразделял на «социальные», к которым он безоговорочно относил только английский и американский народы, и «несоциальные», замкнутые народы, как, например, народы Китая и Японии. На «социальные» народы возлагается миссия порабощения народов «несоциальных». «Изоляция от иностранцев и враждебность к иностранным государствам всегда являлись основными признаками варварства, — поясняет свои мысли У. Г. Сьюард. — Общение же рас, напротив, всегда было и всегда будет являться основным признаком цивилизации. Япония и Китай — замкнутые, закрытые государства. Великобритания и Соединенные Штаты — социальные нации. Такое положение вещей несовместимо с прогрессом, и раньше или позже Провидение велит покорить несоциальные государства, обеспечивая тем самым прогресс цивилизации посредством принуждения в тех случаях, когда нации упрямо сопротивляются ему. Завоевание Мексики на западе и Индии на востоке, а также нынешнее унижение Китая — иллюстрации этой великой истины»35.

Государственный секретарь Сьюард строго придерживался этой истины в своей дальневосточной политике. Его курс в основном предвосхитил империалистическую политику «открытых дверей». Можно в значительной мере согласиться с американским историком Т. Деннетом, утверждавшим, что когда в 1899 г. «Хей обратился к этой сложной проблеме, он не мог не обнаружить, что все дорожки там уже проложены в шестидесятые годы либо Сьюардом либо его способным представителем в Пекине А. Берлингеймом… Абсолютно никаких новых принципов не было добавлено к американской политике на Дальнем Востоке после 1869 г.»36

Не осталось неразвитым и идейное наследие Сьюарда. Так, видный идеолог американского империализма Дж. Барджесс создал теорию формирования политических институтов, в соответствии с которой он относил арийские народы к «политическим» нациям, а «неарийские» к «неполитическим». Деление Барджессом народов на «политические» и «неполитические» обнаруживает поразительное сходство с высказываниями Сьюарда о «социальных» и «несоциальных» нациях и принципах взаимоотношений между ними.

Среди многочисленных высказываний Сьюарда можно найти и такие, где говорится об экономической необходимости экспансии. Выступая в сенате, У. Сьюард утверждал, что «торговля — одно из важнейших занятий нашей нации. Это источник ее доходов и важнейший фактор ее прогресса в современной цивилизации и расширения империи»37. В своих выступлениях по вопросам торговой политики он приоткрывает подлинный смысл туманных рассуждений о «Западной империи» и «встрече цивилизаций». «С началом второй половины столетия, — откровенно заявляет сенатор, — мы вступаем в новые и выгодные взаимоотношения с древними восточными государствами и расами и одновременно мы все более привязываем к себе новые государства на нашем собственном континенте. Укажите нам эпоху, столь же значительную в торговле и политике, точно так же освобождающую нас от все еще остающихся обязанностей первого и наиболее священного из всех наших национальных занятий. Поскольку мы все более возвышаемся над всем остальным миром, то будем строго и сурово справедливыми к другим нациям, к другим государствам, к любому классу общества и к любому гражданину, к любой нашей администрации и ко всему человечеству. Пусть процветание сопутствует всем нашим делам и никакая угроза извне не нарушит их»38. Таким образом, Сьюард указывает на истинные мотивы многих внешнеполитических акций американского государства, демонстрируя тем самым подлинные принципы и приоритеты внешней политики США того периода.

В рассуждениях У. Г. Сьюарда о внешней политике значительное место занимают и иные сюжеты. Он постоянно выдвигает идею об особой миссии США в мире — «миссии республиканизма»39. Суть ее сводится к тезису о том, что республиканское правление только в форме, существующей в США, благодетельно и для других народов. Следовательно, на американское государство возлагается задача защиты и распространения республиканизма. Каким образом? У. Г. Сьюард не согласен с теми, кто считает, что Соединенные Штаты должны «продвигать дело свободы и гуманизма только силой примера»40. У него свой путь — аннексия. «Меня, как и каждого американца, переполняет чувство гордости, когда увеличивается территория моей страны»41.

Сьюард активно пропагандировал идеи о некоем моральном превосходстве США. По его мнению, существует определенный всеобщий «кодекс моральных обязанностей людей», согласующийся с природой человека и волей творца. Подлинным выражением этого «кодекса» являются американские политические институты, содержащие в себе такие ценности, как гражданские и религиозные свободы. Таким образом, считает сенатор, американская политическая система — это как бы «универсальное выражение духовных эмоций и надежд человечества»42. Американский государственный деятель настаивает на практически полном тождестве морали и политики: «…Единственное различие между политикой и моралью заключается в том, что первая регулирует деятельность правительства, а вторая направляет поступки человека; их нравственные нормы одинаковы»43. Следовательно, продолжает. он свою мысль, если по воле творца в Америке в качестве нравственной нормы существует равенство людей, то «моя задача не только стараться утвердить ее в своей стране, но и, насколько возможно, в других государствах»44. В силу того, что Соединенные Штаты, по мнению Сьюарда, в своих отношениях со всеми государствами и народами исходят из «чувства справедливости и любви к свободе, являющихся основными, отличительными особенностями американской жизни»45, эта страна может вмешиваться в дела других государств под предлогом защиты прав человека и на основании того принципа, что «нация должна делать все во имя свободы других наций, что не запрещено международными законами»46.

У. Г. Сьюард часто говорил о своей любви и приверженности миру. Выступая в сенате в декабре 1851 г., он заявил: «Я никогда не дам своего добровольного согласия на любое мероприятие, которое, по моему разумению, сможет вовлечь нашу страну в бедствия внешней войны»47. Сьюард не выполнил своего обещания. Став государственным секретарем, он склонился к тому убеждению, что с помощью агрессивной внешней политики можно решать внутренние проблемы страны. В записке «Мысли для рассмотрения президента», представленной А. Линкольну 1 апреля 1861 г., Сьюард изложил бредовый план превращения «грозящего расчленения Союза в триумфальную аннексию Канады, Мексики и Вест-Индии»48. Чтобы развязать эту «спасительную» войну, он предлагал выступить с провокационными демаршами перед европейскими державами49.

Некоторые американские историки пытаются объяснить возникновение этого плана ссылками на «неопытность и неподготовленность» Сьюарда, поскольку «всю свою жизнь он стремился к президентству» и «даже не хотел быть государственным секретарем»50. Подобное объяснение не выглядит правдоподобным. Происхождение «панацеи внешней войны» будет более понятно, если рассматривать эту идею, исходя из общего контекста воззрений Сьюарда по вопросам внутренней и внешней политики. Ведь только политически сплоченная нация могла осуществить его грандиозные имперские замыслы. Что же касается проблемы рабства негров, то для Сьюарда она никогда не стояла в первом ряду неотложных национальных проблем51. Даже по окончании Гражданской войны он считал, что «Север не должен что-либо делать с неграми» и что его лично судьба темнокожих американцев «интересует не более, чем судьба готтентотов»52. Он полагал, что их положение в обществе и характер взаимоотношений между расами «будут определять законы политической экономии»53. Поэтому поиски компромисса с рабовладельцами на путях внешней экспансии выглядят вполне логичными в рамках мировоззрения Сьюарда.

Таковы некоторые моменты из идейного наследия «величайшего пророка и лидера экспансионистов». Идеологи империализма. отравлявшие сознание американского народа на рубеже XIX—XX вв., могли многое позаимствовать у своего знаменитого предшественника, что они, собственно, и сделали. Так, доктрина «предначертания судьбы», активным проповедником которой был У. Г. Сьюард, получила теологическую трактовку в работах Дж. Стронга, идеи о необходимости для страны экспансии приобрели своеобразное звучание с появлением теории «границ» Ф. Тернера; он предвосхитил аргументы А. Т. Мэхена о необходимости для страны «большого флота, развитой и обширной торговли и заморских баз»54. Сьюард заложил принципы дальневосточной политики США, составившие основу сформулированной позднее доктрины «открытых дверей». Именно Сьюард вынашивал идею, ставшую позднее известной как «добавление Рузвельта к доктрине Монро»55.

Идейное наследие У. Г. Сьюарда не является лишь достоянием прошлого. Оно актуально и сегодня. Обоснование Сьюардом стремления США к мировой гегемонии, разглагольствования об их «праве» на вмешательство в дела других народов, попытки использовать международные авантюры в своекорыстных интересах правящих кругов США — все это созвучно и современной американской действительности.

• 1
  Советские историки уже подвергли критическому анализу отдельные стороны политических воззрений и практической деятельности У. Г. Сьюарда. См., например: Батуева Т. М. Экспансия США на севере Тихого океана в середине XIX в. и покупка Аляски США в 1867 г. Томск, 1976; Иванов Р. Ф. Авраам Линкольн и Гражданская война в США. М., 1964; Он же. Гражданская война в США. М., 1960; Малкин М. М. Гражданская война в США и царская Россия. М.— Л., 1939; Мурадян А. А. Американская историография тихоокеанской политики США в XIX веке (Критика основных концепций). М., 1975; Нарочницкий А. Л. Колониальная политика капиталистических держав на Дальнем Востоке 1860—1895. М., 1956; Трофименко Г. А. США: политика, война, идеология. М., 1976; К столетию Гражданской войны в США. Под ред. А. В. Ефимова и Л. И. Зубока. М., 1961; США: политическая мысль и история. Отв.. редактор Н. Н. Яковлев. М., 1976. Однако специально этот сюжет не рассматривался.
• 2
  Bemis S. F., ed. The American Secretaries of State and their diplomacy. Vol. VII. Wash., 1963, p. viii.
• 3
  Van Deusen G. G. William Henry Seward. N. Y., 1967; Pao1 i n о E. N. The foundations of the American Empire: William Henry Seward and U. S. foreign policy. Ithaca and L., 1973; Warren G. H. Imperial dreamer: William Henry Seward and American destiny. — In: Makers of American diplomacy. From Benjamin Franklin to Alfred Thayer Mahan. Ed. by F. J. Merli and T. A. Wilson. N. Y., 1974; Ferris N. B. Desperate diplomacy. William Henry Seward’s foreign policy, 1861. Knoxville, 1976.
• 4
  О T. Уиде см.: Van Deusen G. G. Thurlow Weed: wizard of the lobby. Boston, 1947.
• 5
  Bancroft F. The life of William H. Seward. Vol. 1. N. Y. and L., 1900, p. 36—53, 74—108, 152—171, 206—269.
• 6
  Perkins D. and Van D,euse.n G. G. The United States of America. A history. Vol. I. N. Y., 1962, p. 578.
• 7
  Temple H. W. William H. Seward. — In: Bemis S. F., ed. The American Secretaries of State and their diplomacy, vol. VII, p. 4.
• 8
  Wi1sоn М. L. The repressible conflict: Seward’s concept of progress and the free-soil movement. — In: «Journal of Southern History», vol. 37, p. 533—556. Цит. по: Warren G. H. Op. cit., p. 199.
• 9
  Bancroft F. Op. cit., vol. I, p. 406.
• 10
  Сьюард являлся членом двух сенатских комитетов — по иностранным делам и по строительству тихоокеанской железной дороги.
• 11
  Дементьев И. П. Идейная борьба в США по вопросам экспансии. (На рубеже XIX—XX вв.). М., 1973, с. 51.
• 12
  Рососk J. G. The Machiavellian moment: Florentine political thought and the Atlantic republican tradition. Princeton and L., 1975, p. 511.
• 13
  Рососk J. G. Op. cit., р. 542.
• 14
  La Feber W. The New Empire. An interpretation of American expansion I860—1898. N. Y., 1963, p. 25—26.
• 15
  Baker G. E., ed. The life of William H. Seward with selections from his works. N. Y., 1855, p. 229.
• 16
  Ibid.
• 17
  Ibid., p. 328.
• 18
  Ibid., p. 327.
• 19
  Baker G. Е. Op. cit., р. 330.
• 20
  Ibid.
• 21
  Ibid., р. 329.
• 22
  Bancroft F. Op. cit., vol. II, p. 472.
• 23
  Ekirch A. A. Ideas, ideals and American diplomacy., A history of their growth and interaction. N. Y., 1966, p. 66.
• 24
  Bancroft F. Op. cit., vol. 1, p. 469.
• 25
  Ibid., vol. II, p. 151.
• 26
  Baker G. E. Op. cit., p. 177.
• 27
  Bancroft F. Op. cit., vol. I, p. 469.
• 28
  Ibid. vol. II, p. 58, 60.
• 29
  Ibid. p. 61—65.
• 30
  Одним из влиятельных друзей Сьюарда был видный представитель делового мира Нью-Йорка Сэмюэль Раглс. См.: Thompson D. G. Ruggles of New York. A life of Samuel B. Ruggles. N. Y., 1946.
• 31
  Bancroft F. Op. cit., vol. II, p. 68.
• 32
  Ibid., vol. II, p. 66.
• 33
  Ibid„ p. 68.
• 34
  Papers relating to the foreign relations of the United States. Transmitted to Congress with the annual message of the President for the year 1861. Wash., 1862; Seward to Clay, 6.V.1861, n. 3, p. 293. Цит. по: Малкин M. M. Граждапская война в США и царская Россия. М, —Л„ 1939, с. 40.
• 35
  Вakеr G. Е. Op. cit., р. 230.
• 36
  Цит. по: Temple Н. W. Op. cit., р. 112.
• 37
  Baker G. Е. Op. cit., р. 187.
• 38
  Ibid., р. 277.
• 39
  Baker G. Е. Op. cit., р. 231.
• 40
  Ibid. р. 222.
• 41
  Ibid.
• 42
  Ibid., р. 337.
• 43
  Ibid., р. 221.
• 44
  Ibid., р. 226.
• 45
  Baker G. Е. Op. cit., р. 222.
• 46
  Ibid., р. 232.
• 47
  Ibid., р. 231.
• 48
  Цит. по: Трофименко Г. А. США: политика, война, идеология. М„ 1976, с. 73.
• 49
  Теmрlе Н. W. Op. cit., р. 34—35.
• 50
  Wаrrеn G. Н. Op. cit., р. 195; Perkins D. Hands off. A history of the Monroe Doctrine, Boston, 1948, p. 122.
• 51
  Bancroft F. Op. cit., vol. I, p. 164.
• 52
  Ibid., vol. II. p. 455.
• 53
  Bancroft F. Op. cit., vol. II, p. 455.
• 54
  Warren G. H. Op. cit., p. 219.
• 55
  Ferris N. B. Op. cit., p. 155.