Переход к революционным методам в гражданской войне в США и отклики русской общественности

События гражданской войны в США (1861—65 гг.) привлекли пристальное внимание русской общественности. Этот интерес был обусловлен не только значением осуществляемого за океаном социального переворота, но и известным сходством некоторых процессов развития обеих великих стран. Хронологически почти совпало возникновение революционных ситуаций в России и Соединенных Штатах. В великих странах Восточного и Западного полушарий крепостничество и рабство переживали острый кризис. Здесь и там «низы не хотели», а «верхи не могли жить по-старому».

Борьба русских крестьян против местных «плантаторов» перекликалась с движением американских фермеров и негров против рабовладельцев. Сходны были и интересы заокеанских плантаторов и русских крепостников; те и другие добивались сохранения прежних привилегий. Известную общность процессов внутреннего развития обоих стран не раз подчеркивали современники. Н. П. Огарев, отмечая в феврале 1858 г., что рабство в Соединенных Штатах является «…причиной косности и отсталости южных штатов», продолжал: «Подобному же явлению мы найдем одинаковую причину и у нас в крепостном труде, при котором крестьянин не имеет никакого повода к старательной работе, а помещик коснеет в праздности и лени»1.

Понимая серьезность социальных задач, стоящих перед обеими странами, представители различных направлений русской -общественной мысли в откликах на события гражданской войны в США отражали свои политические и идеологические позиции, определяя тем самым и свое отношение к проблемам развития собственной страны.

Н. Г. Чернышевский, умевший «…влиять на все политические события его эпохи в революционном духе…»2, и его соратники использовали события в США для пропаганды крестьянской революции в России, для воспитания непримиримых борцов против крепостничества. Значительный интерес представляют и отклики идеологов либерально-консервативного лагеря России на события гражданской войны. Они позволяют полнее раскрыть позицию этих сторонников «постепенности», использовавших американские события в целях оправдания и обоснования своей приверженности к реформам, ненависти и страха перед революционным движением масс.

Автор настоящей статьи на основе изучения данных русской прессы того времени, некоторых архивных материалов и печатных источников и монографий пытается раскрыть принципиально отличный подход демократических кругов России и либералов к событиям и проблемам переломного периода гражданской войны в США.

Исследуемый вопрос еще не нашел должного освещения в работах советских историков. Можно указать лишь на одну статью З. К. Эггерт, где весьма бегло рассматривается один из аспектов интересующей нас проблемы3. Однако автор этой статьи, ограничившись привлечением незначительной части источников, не раскрывает коренных отличий в позиции разных направлений русской общественности. Интересные факты о реакции в России на события переломного периода в ходе гражданской войны в США привлекает в своих работах М. Малкин4.Но и этот исследователь, уделяя главное внимание рассмотрению дипломатических отношений между Россией и США, не подвергает специальному анализу позицию отдельных кругов русской общественности. Интересующая нас проблема не являлась до сих пор предметом внимания американских и других зарубежных историков, а некоторые из них склонны вообще отрицать существование в России особых, отличных от официальной точки зрения взглядов русской общественности на события гражданской войны5.

* * *

Последовательный аболиционист Уэнделл Филлипс, характеризуя развитие событий гражданской войны в США, говорил: “…администрация хотела много раз, но оказалась не в состоянии препятствовать революции, которая пересилила, превзошла ее»6.

В конце 1861 года рабочие и фермеры Севера, недовольные нерешительными методами борьбы с рабовладельцами, встревоженные серьезными поражениями на фронтах, усилили натиск на правящую в стране либеральную буржуазию.

В различных районах страны народные массы бурно выражали недовольство примирительной политикой правительства, требуя ликвидации невольничества и вооружения негров. Один журналист, вплотную столкнувшийся с настроениями фермерства в Западных Штатах, информировал в конце 1861 года членов вашингтонского кабинета: «Если бы вы были вчера среди народа, если бы вы видели трезвых граждан, которые срывали портреты президента и топтали их ногами, если бы вы слышали высказывания людей разных классов… я полагаю, вы бы почувствовали тревогу… Что означает этот неистовый взрыв негодования?.. Мы стоим перед угрозой революции на Севере»7.

Характеризуя создавшуюся в конце 1861 года обстановку в Соединенных Штатах, Карл Маркс пришел к выводу, что «…сами события заставляют провозгласить решающий лозунг — освобождение рабов»8.

Под влиянием ширящегося на фронте и в тылу движения за -отмену невольничества активизировала свою деятельность аболиционистски настроенная буржуазия Севера. Опираясь на поддержку рабочего класса, фермеров, мелкой буржуазии, негритянского населения, радикальные республиканцы в конце 1861 и начале 1862 годов усилили давление на президента и правительство, добиваясь немедленной ликвидации рабовладения и вооружения негров. Вместе с тем представители революционного крыла буржуазии усилили борьбу против умеренных республиканцев, рабовладельцев пограничных штатов и демократов Севера, сочувствовавших мятежникам. Преодолевая упорное сопротивление реакционных сил, радикальные республиканцы все больше укрепляли свое положение в Конгрессе, все сильнее оказывали влияние на ход войны с рабовладельцами.

В середине 1862 года руководство  ведением войны фактически переходит в руки революционного крыла буржуазии.

Активизируя борьбу с консервативными республиканцами, продолжавшими упорно проводить политику компромиссов с плантаторами, американские аболиционисты использовали факт отмены крепостного права в качестве аргумента против невольничества в США. «И хотя системы русского крепостного, права и американского негритянского рабства отличались, — писал А. Уолдмен, — отмена крепостного права вселила «…новое мужество и силы всем, кто боролся за разрушение института человеческого рабства в США» и далее, что после крестьянской реформы в России американские аболиционисты «…усилили наступление против рабства»9.

Еще в ноябре 1861 года газета «New York Daily Tribune» опубликовала статью «Emancipation in Russia», в которой отмена крепостного права рассматривалась как пример, могущий служить для обоснования необходимости ликвидации рабства в Америке10.

Специальные корреспонденты русских газет в информациях из Америки не раз писали о влиянии реформы 1861 года на настроения противников рабства в США. Так корреспондент «Северной пчелы» сообщал из Вашингтона о распространении в США стихов об освобождении русских крестьян. «Стихи эти,— замечает журналист, — поются на улицах Вашингтона и, следовательно, сделались уже народным достоянием»11. Одним из доводов другого американского корреспондента, писавшего в газету «Nord» и выступавшего за отмену рабства, была ссылка на опыт отмены крепостного права в России12.

В далекой от Соединенных Штатов России не прошли незамеченными процессы усиления активности антирабовладельческих сил за океаном. Н. Г. Чернышевский, страстно желавший крестьянской революции в своей стране и все делавший для подготовки ее, с радостью наблюдал за ростом народного и аболиционистского подъема на Севере. Он видел, что в Западном полушарии «…по мере того, как война длится, усиливается крайняя партия, желающая воспользоваться ею для немедленного уничтожения невольничества»13. Борьба между революционными радикалами и умеренными республиканцами, с точки зрения Чернышевского, была в конце 1861 года центральной осью развития американских событий. Русского экономиста не убеждали аргументы вашингтонского корреспондента лондонской «Times» Рассела, доказывавшего, что решительной победе Севера препятствует его финансовая несостоятельность. «Вопрос не в том, — писал Чернышевский, — найдутся ли у них (у властей Севера.— И. Л.) средства для ведения войны, а только в том, какая партия одержит верх в вашингтонском конгрессе: та, которая стремится покончить войну не иначе, как освобождением невольников, или та, которая хочет покончить войну каким бы то ни было образом, лишь бы поскорее покончить ее»14.

Хорошо разобравшись в политической борьбе в США, Чернышевский приходит (в мартовском обозрении «Современника» за 1862 год) к заключению, что «на Севере, по-видимому, господствует партия, полагающая, что предводители инсургентов — люди, с которыми нельзя мириться»15.

Горячо сочувствуя аболиционистам, поддерживая их революционную программу, Чернышевский, однако, не обольщал ни себя, ни читателей возможностью легкой победы над реакционерами. Он предупреждал русскую публику, что требование радикальных республиканцев освободить невольников наталкивается на упорное противодействие исполнительной власти, которая старается «…задержать развитие событий в аболиционистском духе и сближается с демократической партией, желающей щадить интересы плантаторов»16.

Однако, при всей сложности политической обстановки в США, для Чернышевского был несомненен исход борьбы между революционными и умеренными республиканцами. Он был убежден в том, что аболиционисты добьются претворения в жизнь своей программы, что «…если война протянется…» их цело «…восторжествует»17. Чернышевский предвидел, что Линкольн вынужден будет уступить натиску масс и перейти к революционным методам ведения войны.

Внимательно следящий за развитием событий гражданской войны в США, Чернышевский связывал ее успех с деятельностью народных масс. Уже в первые месяцы войны он видел реальные признаки стремления американского народа решительно расправиться с рабовладельцами. Его, приверженца крестьянской революции в своей стране, радовало, что за океаном «…массы прислушиваются к словам аболиционистов, говорящих, что вражда Юга к Северу прекратится только уничтожением невольничества»18. Подчеркивая решающую роль народа в гражданской войне, Чернышевский отмечал, что это из месяца в месяц растущее антирабовладельческое движение «простолюдинов» вынуждало буржуазию Севера принимать меры,, направленные на борьбу с плантаторами. Революционный демократ считал, что, «…повинясь усиливающемуся голосу народа», палата представителей вынудила президента подписать акт, предусматривавший освобождение тех захваченных в плен невольников, которые использовались рабовладельцами на военных работах19. Чернышевский желал развертывания в Америке подлинно народной войны.

Постоянно подчеркивая решающую роль народных масс в гражданской войне, Н. Г. Чернышевский, однако, не выделял из массы американских «простолюдинов», рабочий класс, в силу отсталых условий царской России он не мог понять его решающей роли в борьбе с рабством.

Под «народом» социалист-утопист понимал прежде всего американских поселян — фермеров, которым и отводил первостепенную роль в борьбе с невольничеством. Эта не соответствующая реальному положению дел точка зрения Чернышевского логически вытекала из его утопического учения о крестьянском социализме.

Чернышевский придавал исключительно большое значение привлечению негров в федеральную армию. Эту идею он отстаивал в первые же месяцы войны. Революционный демократ не ограничивался требованием вооружения негров. В то время, когда либеральная и консервативная печать России ужасалась от одной мысли о восстаниях американских рабов и считала их неспособными добиться собственного освобождения, Чернышевский ясно видел, что призыв негров к восстанию «приведет к быстрой погибели» инсургентов20.

В успехе борьбы угнетенных народов революционный демократ никогда не сомневался. Эту убежденность он особенно ярко выразил в вычеркнутых цензором словах его статьи «Нынешние английские виги», написанной еще в конце I860 года. «Многие политики нашего времени,— писал автор,— имеют обыкновение выдавать за аксиому, что ни один народ не должен быть свободным, пока не достигнет уменья пользоваться своею свободою. Правило это достойно того глупца в старинной сказке, который решил не ходить в воду, пока не выучится плавать. Если бы людям следовало дожидаться свободы, пока они не сделаются умными и добрыми в рабстве,— им бы пришлось вечно пребывать в ожидании»21.

Н. Г. Чернышевский с самого начала гражданской войны настойчиво и неоднократно выступал против постыдных сделок буржуазии Севера с плантаторами22. Решительно отклонял всякую мысль о компромиссах с рабовладельцами и Н. А. Добролюбов23. В своем последнем, апрельском (за 1862 г.) политическом обозрении Чернышевский, раскрывая значение взятия Нового Орлеана федералистами, обуславливал окончательную победу Севера отказом от всяких уступок вашингтонского правительства плантаторам24. Отмеченные только что идеи Чернышевского были навеяны, разумеется, «е только событиями гражданской войны в США. Они являлись выражением глубоко обоснованной программы русской революционной демократии. Подчеркивая решающую роль американских «простолюдинов» в войне с рабством, Чернышевский этим самым доказывал, что судьбы развития его страны, успех борьбы с самодержавием и помещиками зависят от русского народа. Выступая за призыв негров к восстанию, не сомневаясь в успехе этих восстаний, автор «Современника» вселял уверенность в сердца русских борцов против крепостничества.

Нарочитые и частые выступления революционных демократов против компромиссов с плантаторами несомненно также имели двоякий смысл. Отвергая сделки с рабовладельцами за океаном, Чернышевский и его друзья призывали к решительной борьбе с царизмом и помещиками. Вместе с тем выступления против компромиссов разоблачали соглашательскую политику либерализма.

Горячо сочувствовал росту антиневольнических настроений на Севере и другой орган революционной демократии — «Русское слово». «Эмансипация негров,— писал этот журнал,— считавшаяся в прошлом году утопией или преступлением, является теперь искренним желанием значительной части северных граждан, и уже теперь никто не подвергает сомнению справедливость этой меры; только своевременность ее составляет вопрос»25. Через два месяца «Русское слово», возвращаясь к характеристике настроений американского народа, писало о том, что на Севере «…общественное мнение с каждым днем высказывается яснее и яснее против постыдного учреждения, сделавшегося причиной войны». Обозреватель журнала с удовлетворени- ем отмечал, что «…убеждение в равноправности человеческих племен вкореняется все глубже и глубже среди ужасов войны»26. С изменением отношения трудящихся масс Севера к позорному институту невольничества «Русское слово» связывало грядущие успехи в борьбе с рабовладельческим Югом.

Если революционные демократы видели в росте народных выступлений желательное предзнаменование успехов передовых сил США, то русские поборники реформ «сверху» со страхом и возмущением писали об опасности наступления господства масс. «Наступила страшная тирания масс, — писал Альбертини в «Отечественных записках», — при которой должно прятаться всякое умственное превосходство, должны скрывать себя талант, знание, гений, чтоб не вызвать против себя тупой силы ненависти у этой грязной, грубой и завистливой ко всякому превосходству толпы»27. Наблюдаемый в США рост народного движения служил для русского либерала аргументом в его выступлении против широкого избирательного права в США28.

Важно подчеркнуть, что отношение русской общественности, особенно демократической ее части, к событиям гражданской войны в США расходится с позицией официальной России. В силу сложившейся в конце 50—начале 60-х годов международной политической обстановки царское правительство заняло в основном благоприятную позицию по отношению к «законно- ному» федеральному правительству. Что же касается идейных симпатий царизма, то они отнюдь не принадлежали борцам против рабства. Главный источник борьбы за океаном — невольничество — игнорировалось официальными кругами России. Они заботились лишь о сохранении единого американского государства. «Существенно важно, — писал Горчаков Стеклю 8 марта (24 февр.) 1862 г., — не давать даже повода предполагать, что императорский кабинет имеет благоприятное или неблагоприятное мнение в отношении той или другой из обеих сторон… Для нас нет ни Севера, ни Юга, а есть Федеральный Союз, на расстройство которого мы смотрим с сожалением, разрушение которого мы наблюдаем с прискорбием»29. Иной характер носила позиция русской общественности.

Весной и летом 1862 года правительство Линкольна и конгресс под давлением народных масс провели целый ряд радикальных мероприятий. Первым таким актом явилась отмена невольничества в Колумбии на основе компенсации рабовладельцев (16 апреля 1862 г.). Важнейшее значение для истории Америки имел «…столь долго и тщетно ожидавшийся народными массами Севера» 30закон о гомстеде, подписанный Линкольном 20 мая 1662 года. Месяц спустя (19 июня 1862 г.) вступил в силу закон, запрещающий навечно рабство в «территориях», еще не ставших штатами.

17 июля того же года радикальные республиканцы -добились принятия декрета о подавлении мятежа и конфискации имущества его виновников. Свидетельством того, «что дело принимает революционный оборот» 31, явилось обращение президента от 12 июля 1862 г. представителям пограничных штатов в конгрессе США. Линкольн предлагал в целях скорейшего прекращения войны осуществить в этих штатах постепенное освобождение рабов с возмещением владельцам их собственности.

Почти все эти акции, направленные против рабовладельцев, получили довольно широкий отклик в России.

Американский посланник в Петербурге Камерон сообщал государственному секретарю США 5 августа 1862 года, что предложенная президентом эмансипация в пограничных штатах на основе компенсации их владельцев «…рассматривается здесь (в России. — И. Л.) не только американскими гражданами, но я всеми русскими деятелями как крайне либеральными, так и дворянами» 32.

Органы либеральной прессы приветствовали отмену рабства в Колумбийском округе. Сообщая читателям о принятии этого акта, обозреватель «Московских ведомостей» назвал его «…одним из великих политических событий в истории…», которому суждено сыграть громадное нравственное значение33.

Еще в период обсуждения билля о ликвидации невольничества в Колумбии правомерность его не вызывала сомнений и со стороны либеральных «С.-Петербургских ведомостей». Газета обрушилась на голосовавших против проекта закона сенаторов- демократов, чьи доводы в пользу невольничества «…имели бы большую силу в ричмондском конгрессе, но утратили всякий смысл в управлении Линкольна» 3435. Эта мера не встретила возражений и со стороны публицистов «Времени» еще задолго до акта 16 апреля, ратовавших за выкуп невольников у рабовладельцев». Предложение президента о выкупе невольников пришлось, по душе даже «Современной летописи», предпочитавшей «внезапной» эмансипации «постепенную». Орган Каткова уверял русскую публику, что выполнением этого плана «…достигается великая цель умеренных людей Севера»³⁶.

Несомненно, что на все эти отклики русских либералов и консерваторов наложила свой отпечаток отмена крепостного права в России. Поборники преобразований «сверху» с меркой реформы 19 февраля 1861 года подходили к оценке антирабовладельческих мер американского правительства и конгресса, желали издания заокеанского варианта Манифеста и Положения об устройстве крестьян.

Революционно-демократические круги России сдержанно встретили первые эмансипационные акты Линкольна и конгресса. В этих мерах не вполне удовлетворяла их непоследовательность и склонность к компромиссам. В одном из последних обзоров «Современника» в 1862 году Чернышевский, обращая внимание читателей на дебаты в конгрессе относительно отмены невольничества в столичном округе, считал это требование аболиционистов маловажной частью их программы37.

Положительно оценивая отмену рабства в Колумбии как свидетельство того, что «…вопрос о невольничестве переходит в область практики и не может быть обойден», «Русское слово» решительно выступило против выкупа рабов. «Признать права рабовладельца, — писал журнал, — значит отвергнуть права невольника, если же. владелец не имеет прав, зачем же платить за них выкуп? Если невольничество есть преступление, то возмутительно заключать с ним условия»38.

Такая позиция была созвучна точке зрения радикального республиканца Тадеуша Стивенса, характеризовавшего предложение Линкольна о компенсированной эмансипации как «…больше всего разбавленную водой молочную кашицу, которая когда-нибудь давалась американскому народу»39.

Первые антирабовладельческие меры, предпринятые конгрессом и президентом под давлением народных масс, умножили решимость антиневольнических сил Севера.

«К середине 1862 года, — писал У. Фостер, — давление масс, требовавших освобождения негров, стало непреодолимым»40.

Советский историк А. В. Ефимов, исследовавший вопрос о росте движения масс в критический период гражданской войны, пришел к выводу, что «…многие симптомы говорили о том, что если бы правительство не пошло на уничтожение рабства, то заколебалась бы армия, ослабла бы поддержка республиканского правительства белым населением, усиливалось бы бегство рабов, могли начаться массовые восстания невольников в тех штатах Союза, где все еще продолжало сохраняться рабство»41.

Достаточно хорошо информированные о положении дел в Америке русские газеты и журналы ожидали летом 1862 года важных событий за океаном. «Два великие вопроса, — писала близкая к демократическим кругам газета «Современное слово» 27 июля 1862 г.,—наиболее обращающие теперь на себя внимание всего света, в настоящую минуту как будто готовятся к решительному шагу вперед. В Италии, как слышится, пробил час свободы Рима, в Северной Америке приближается время внезапного освобождения невольников»42. Газета считала, что отмена рабства явилась бы единственной радикальной мерой, которая могла бы обеспечить победу Северу. Эта мера представлялась особенно необходимой в те дни, когда федералисты потерпели ряд серьезных поражений «а фронтах.

Решительную поддержку «Современного слова» получил призыв радикального республиканца Грили, требовавшего немедленного освобождения рабов и призыва их в армию4344. Газета заявляла, что требования американского аболициониста соответствуют той позиции, которую она занимала «…с самого начала американской распри», а именно, «что спасение Союза возможно только посредством полного освобождения невольников»45.

Русских демократов не удовлетворил ответ президента Грили, в котором он по-прежнему объявлял главной задачей своей политики сохранение единства страны. Порочность позиции Линкольна «Современное слово» видело в том, что он отделял дело Союза от дела освобождения невольников. Редакция газеты была уверена, что президенту «…не спасти Союза одними маневрами генералов»46. И это оказалось правдой.

Под давлением ширящегося в различных районах страны, движения масс против рабства и под влиянием военных неудач Линкольн вынужден был 22 сентября 1862 года обнародовать предварительную прокламацию об эмансипации всех невольников на территории Южной конфедерации с 1 января 1863 года. Этот акт был обусловлен и внешнеполитическими соображениями. Линкольн рассчитывал изданием прокламации укрепить международное положение Севера. Он хорошо понимал, что «…Англия и Франция не могли признать Южной конфедерации, когда действительный вопрос борьбы между двумя частями был так размаскирован»47.

Сам президент аргументировал этот шаг лишь как меру военной необходимости. В Прокламации не было ни слова об антирабовладельческих чувствах народа, ни одного упоминания о том, что эмансипация стала теперь одной из целей войны. Тем не менее прокламация явилась смелым и революционным актом. Это был, по словам Карла Маркса, «…важнейший документ американской истории со времени основания Союза, документ, разорвавший старую американскую конституцию…»! Восторженно оценил решение президента ведущий орган американских аболиционистов. «Она (прокламация.—И. Л.),—-. писала «N. Y. D. Tribune»,— является началом конца мятежа, началом новой жизни нации»48.

Прокламация о ликвидации рабства в США получила широкий отклик мировой общественности. Полуофициальная и даже либеральная печать Англии встретила известие об этом акте с неприкрытой враждебностью. Журнал «Экономист», неоднократно разоблачаемый Карлом Марксом как защитник интересов рабовладельцев, «…уверял англичан, что они были бы не очень мудрыми, если бы проявили их симпатии к Северу на основании прокламации»49. Отношение части английской публики к акту Линкольна, по-видимому, удовлетворяло конфедеративного агента в Лондоне Мезона, доносившего в Ричмонд, что прокламация об эмансипации «…разочаровала антирабовладельческую партию здесь и встречена общими презрением и осмеянием»50.

Неприязненно была встречена прокламация и значительной частью французской прессы51.

Неприязненно, в духе враждебной Северу лондонской «Times» реагировала на издание прокламации «Современная летопись» Каткова, эволюционировавшего в начале 60-х годов от умеренного либерализма на позиции охранительства и реакции. Всячески принижая значение этого декрета, журнал рассматривал прокламацию лишь как «вспомогательное военное средство», объявлял ее «несвоевременной и незаконной»52.

С особым ожесточением русские охранители интересов помещиков и самодержавия обрушивались на прокламацию за ее мнимый призыв негров к восстанию. Не скупясь на оскорбительные эпитеты и не жалея черных красок, журнал обвинял Линкольна в намерении «…возбудить на Юге мятеж против рабовладельцев», в стремлении «…предоставить на жертву опустошительному пламени рабской войны наиболее беззащитные местности»53. Объявляя прокламацию «…ужаснее самых ярых утопий Мадзини», орган Каткова считал, что она приведет только «…к страшному мятежу и резне…», а не к насаждению «…в стране истинной свободы»54. Понимая под истинной свободой только ту, что даруется «сверху», русские поборники реформы и враги революции с ужасом отвергали участие самих негров в борьбе за освобождение.

Отношение русского либерализма к отмене невольничества в США, пожалуй, рельефнее всего выразили «С. Петербургские ведомости». В обширной статье газета подвергла критике «ультрадемократические» газеты США и сочувствовавшие рабовладельцам органы прессы Англии за их враждебное отношение к прокламации. Приветствуя вступление в действие декрета президента, орган либералов считал, что эта мера «…окажет благотворное действие на дальнейшую политику федерального правительства, послужит преградою для тех, кто захотел бы возвратить ее на прежний путь полумер и компромиссов»55.

Благотворной стороной прокламации «С. Петербургские ведомости» считали и то, что «…она повлечет за собою сближение между чернокожими и белыми, …поколеблет предрассудки против негров»56. Обозреватель газеты видел и слабые места линкольновского акта. Он критиковал прокламацию за излишнюю уступчивость рабовладельцам, за выдачу вознаграждения даже за негров, освобожденных случайностями войны. Однако эта критика не затрагивала действительных компромиссных сторон документа.

Верные своему чувству страха перед движением масс и восстаниями негров, либералы старательно отгоняли всякую мысль о восстаниях невольников против рабовладельцев. Газета считала достоинством прокламации то, что она не призывала рабов ж восстанию. «О вооруженном восстании рабов против господ своих, — писали «С. Петербургские ведомости», — действительно нельзя и подумать без ужаса. Оно губит невинных наравне с виновными, вызывает кровавые репрессии, подрывает сочувствие к правому делу и оканчивается во всяком случае торжеством грубой материальной силы»57. Едва ли и не русских крестьян наряду с неграми имел в виду либеральный публицист, когда он внушал невольникам, что «…восстание их не имело бы никаких шансов успеха». И едва ли не столь желанное назначение отмены крепостного права — предотвратить крестьянские бунты — переносила газета на прокламацию Линкольна, считая, что она «предохранит негров от восстаний».

То, что газета рассматривала отмену рабства в США через призму русской реформы, сама редакция признавала в конце войны: «Отмене нашего крепостного права соответствует в Соединенных Штатах отмена невольничества»,—писали «С. Петербургские ведомости»58.

Русские отклики на прокламацию обратили на себя внимание американских дипломатов.

Пересылая передовицу «С.-Петербургских ведомостей» от 5 января 1863 г. в Вашингтон, заменявший американского посланника, секретарь посольства Тейлор писал Сьюарду: «Я нахожу ее справедливой и прозорливой». Секретарь посольства считал, что эта заметка «представляет чувства среднего класса русского народа» и может рассматриваться «…как независимое выражение мнения, не внушенного и не модифицированного известным отношением императорского правительства к правительству Соединенных Штатов»59. В заключительной части депеши Тейлор добавлял, что отзыв «С. Петербургских ведомостей»- «…обнаруживает рост общественного мнения в России» и должен заинтересовать Вашингтонское правительство60. В ответном письме государственный секретарь оценил статью русской газеты как отличающуюся «искренностью и проницательностью» и сообщил о намерении перепечатать ее в Соединенных Штатах»61. Либеральная концепция постепенных реформ нашла свое проявление и в той оценке, которую дала прокламация Линкольна газета «Голос». Газета ополчилась против тех радикальных публицистов, которые ратовали за уничтожение невольничества сразу на всей территории Союза. Русским либералам, десятью днями ранее провозгласившим своим девизом приверженность к «деятельной реформе» и неприязнь к «скачкам и бесполезной ломке»62, более всего импонировала «постепенная» отмена рабства. «Как ни желательно освобождение невольников с общечеловеческой точки зрения,— писал «Голос», — но с рабством, существующим также во имя конституции, связано так много важных интересов, что уничтожить его одним почерком пера президент не в силах. Если президент мог позволить себе такую крутую меру среди военных обстоятельств, относительно врагов союза, то ничего не уполномочивало его к столь же решительному распоряжению в пределах штатов, остающихся верными законной власти»63.

Иные политические позиции обнаруживаются в оценках отмены рабства в Соединенных Штатах, высказанных представителями демократических кругов России. Нетерпеливо ожидавшее «внезапного» освобождения американских рабов «Современное слово» приветствовало прокламацию президента как «…великую меру, которая одна может даровать американскому Северу решительную победу и вырвать корни раздора»64. Обозревателя газеты не убеждали аргументы лондонского «Times», доказывавшего, что конституция не давала президенту права отменять невольничество, порицавшего Линкольна за уступку «принудительному влиянию аболиционистов». Для «Современного слова» неоспоримо революционное право президента «…вызвать восстание против восстания». В противоположность катковской «Современной летописи», ужасающейся от «опасной»» перспективы невольнического мятежа за океаном, демократическую газету не страшила эта возможность. Она с надеждой уповала на то, что «…нынешняя мера Линкольна, быть может, против его воли, обратится в призыв к общему восстанию рабов, а, следовательно, к полному, повсеместному уничтожению рабства на всем пространстве Соединенных Штатов»65. Редакцию «Современного слова», вместе с тем, не удовлетворяло то, что Линкольн в своей прокламации еще окончательно не порвал со стремлением к компромиссам с рабовладельцами. С точки зрения демократического публициста, эта дань примиренчеству могла серьезно препятствовать движению за искоренение рабства. «Невольники, — писала газета, — восстанут только тогда, когда они будут убеждены, что вашингтонское правительство оставило всякую мысль о примирении с правительством Южных штатов, когда невольники не будут бояться, что вследствие возмущений негров, установится на их же счет, примирение между воюющими белыми, что самым фактом возмущения они тотчас навсегда приобретут свободу»66. В принципе, не отвергая необходимости восстания американских рабов, «Современное слово», тем не менее, в конкретных условиях конца 1862 года, ошибочно считало его неэффективным, ибо «… теперь возмутившиеся невольники будут иметь дело с войском, в начале же распри, они имели бы дело прямо с плантаторами и городскими населениями»67. Такое «предостережение» являлось известной уступкой широко распространенному среди русских либералов неверию в революционные возможности народных масс.

Значительный интерес представляют отклики «Современника» на отмену рабства за океаном. Возобновленный после «вынужденного поста» (выражение М. Е. Салтыкова-Щедрина), в начале 1863 года, журнал дал подробный анализ прокламации 22 сентября 1862 г. и предложений об отмене невольничества на всей территории союза до 1 января 1860 года содержащихся в президентском послании от 1 декабря 1862 года68. Приводя текст прокламации об эмансипации, «Современник» отвергал нападки на нее со стороны английских газет и прессы демократической партии Севера. Резко разоблачал журнал лицемерную позицию лондонской «Таймс», выставлявшей себя противником невольничества, но в момент, когда надо было выразись отношение к реальной мере, направленной против позорного института, поднявшей кампанию клеветы против гуманного акта Линкольна. «Современник» отвергал утверждения демократов в конгрессе и ряда английских газет об антиконституционности прокламации и отмены рабства. «…Что же это за конституция такая,— писал Э. К- Ватсон,— которая должна окаменеть навеки. Ведь может же наступить когда-нибудь надобность сделать в какой бы то ни было конституции изменение, сообразное .с новыми обстоятельствами»69.

«Современнику» кажутся несостоятельными и доводы тех критиков прокламации, которые считали ее бесполезной при тогдашних обстоятельствах, утверждали, что «она не может иметь силы, что негры все равно не могут восстать, и что если бы они и вздумали это сделать, то это повело бы к их же истреблению»70. Демократов, не в пример либералам, не страшила перспектива восстания самих рабов, напротив, они считали, что такие восстания были бы естественным следствием перехода к решительным методам ведения войны. «Все это довольно странно, — писал «Современник», — неужели же три миллиона людей, еще местами поддерживаемые союзными властями, не могут восстать против плантаторов, неужели северная армия, с одной стороны, и три миллиона восставших негров, с другой, не в состоянии будут справиться с плантаторами Юга…»71 На сентиментально-лицемерные обвинения прокламации в ее бесчеловечности и жестокости «Современник» отвечал: «Да, очень вероятно, что погибнут многие из белых жителей Южных штатов, в том числе и невинные; еще вероятнее, что довольно погибнет и негров, еще более невинных. Но дела дошли до того уже, что нет другого решения (если не считать проекта отложить решение этого вопроса (о рабстве.—И. Л.) до следующего столетия)».72 Особенно циничной, по замечанию «Современника», эта «забота» о бесцельно пролитой крови выглядела в устах английских официальных и полуофициальных газет, которые «…не далее как лет пять тому назад», когда «англичане губили в Индии тысячи людей ради порабощения их, аплодировали тогда вешанию, расстреливанию восставших индейцев и логически доказывали, что иначе невозможно поступить»73. Приветствуя эмансипацию рабов, принадлежащих мятежникам, «Современник» с демократических позиций критиковал и послание президента, представленное им в конгрессе 1 декабря 1862 года, и Прокламацию.

Особенно не устраивал редакцию журнала выдвинутый в послании проект освобождения невольников на всей территории союза. Этот проект, предусматривавший окончательную отмену рабства до 1 января 1900 года с вознаграждением владельцев невольников из средств государственной казны, был, с точки зрения «Современника», «довольно слаб, чересчур мягок и снисходителен».

«…Эта медленность, осторожность,— писал журнал, — эта преувеличенная заботливость об интересах рабовладельцев,— по нашему мнению, сильно вредят ему»74. Прокламацию об эмансипации «Современник» ставил выше проекта, изложенного в послании. Но и она не вполне отвечала запросам русских демократов, считавших, что и в ней «… все-таки проглядывает какая-то нерешительность, какая-то излишняя осторожность». «Ограничения здесь и там, — писал «Современник», — и исключения в пользу известных штатов и местностей, и ограничение права поступления в военную службу, всего этого не должно бы быть в таком важном акте, как этот»75.

Так же как «Современник», «Русское слово» горячо приветствовало вступление в жизнь прокламации Линкольна. «Наконец, наступил великий день для Америки, — писал журнал, — и эдикт об эмансипации негров, ожидаемый с таким нетерпением, был обнародован в Вашингтоне»76.

Обозреватель «Русского слова» с негодованием отвергал измышления английской и французской прессы, изливающей свой яд против справедливого акта. Не этим оракулам господствующих классов принадлежало, с точки зрения журнала, право судить ни о прокламации, ни о ее авторе. Орган русской демократии высоко оценил вклад Линкольна в дело свободы. «Что же касается до мнения света,— восклицал журнал, — то Линкольн смело может рассчитывать на сочувствие всех благомыслящих современников и быть уверенным, что потомство глубоко будет уважать его память»77.

Широкое обсуждение русской печати получила и другая важная мера президента, принятая в августе 1862 г.,— призыв негров на военную службу и вооружение их78. Даже либеральные газеты и журналы признавали правомерность и эффективность этой меры. «С.-Петербургские ведомости» полемизировали со своим нью-йоркским корреспондентом, считавшим, что американский союз может быть восстановлен лишь усилиями белого населения, не верящего в мужество негров. Газета приводила яркие примеры храбрости и отваги цветных солдат. Однако, оправдывая вооружение негров, «С.-Петербургские ведомости» не забывали подчеркивать опасность перспективы восстаний негров-рабов79. Законность и необходимость вооружения негров и привлечения их на военную службу признавал и «Голос». С точки зрения этой газеты призыв негров в армию должен был удержать их от восстаний, убедить их в том, что дарованную свободу (подчеркнуто мною.—И. Л.) надо заслужить не бешеною резнею плантаторов, а службою правительству, которое борется с людьми, не признающими за ними этой свободы»80. В противоположность либералам революционные демократы России выступали не только за вооружение негров, но и за призыв их к восстанию против рабовладельцев. «Современник», еще в 1861 году ратовавший за призыв негров на военную службу, в первом же политическом обзоре 1863 года выразил удовлетворение известием о внесении в конгресс проекта закона о присоединении к армии северных штатов корпуса в 150 000 «цветных солдат»81. Русские демократы не раз критиковали правительство Линкольна за медлительность, с которой оно приступило к формированию негритянских полков, за дискриминационную политику по отношению к неграм. Многочисленные примеры мужества и храбрости вчерашних рабов на поле боя, часто приводимые «Современником» и «Русским словом», подкрепляли уверенность русских революционных демократов в том, что сами негры с оружием в руках добьются собственного освобождения.

Так, в оценке важнейших проблем и мероприятий переломного периода гражданской войны в США обнаруживается в корне отличный подход к ним двух основных направлений русской общественности. Демократы выражали в этих оценках стремление к решительной борьбе против крепостничества и его остатков, веру в творческие силы масс. Либеральные круги России отразили в своих откликах страх перед революционным преобразованием общества, рабскую приверженность только к реформам, склонность к компромиссам и сделкам с носителями отживших свой век производственных отношений.

* * *

Сто лет прошло со времени гражданской войны в США и провозглашения прокламации об эмансипации. Но и в настоящее время почти двадцатимиллионное население Америки подвергается бесстыдной дискриминации и сегрегации. Бесправное положение негров вынужден был недавно признать и сам президент США. «Сто лет ожиданий прошло с тех пор, — заявил Кеннеди 11 июня 1963 года,— как президент Линкольн освободил рабов, однако их потомки, их внуки не являются полностью свободными. Они еще не освободились от уз несправедливости. Они еще не освободились от социального и экономического угнетения»82.

Однако потомки героических борцов против рабства в годы гражданской войны полны решимости покончить с расовой дискриминацией. В борьбе против расизма, за подлинную свободу и демократию негритянский народ США получает широкую моральную поддержку прогрессивных сил всего мира, симпатии великого советского народа. В дни необузданного разгула расизма за океаном и противостоящего ему мощного движения за человеческие права негров важно напомнить о той горячей и искренней поддержке, которую оказывали передовые русские люди героическим борцам против рабства в годы гражданской войны в Соединенных Штатах Америки.

• 1
  Н. П. Огарев, «Избранные социально-политические и философские произведения», Госполитиздат, Москва, 1952 г., стр. 166.
• 2
  В. И. Ленин, изд. 5, соч., т. 20, стр. 175.
• 3
  3. К. Эггерт, Отмена рабства в США и отклики в России, «Исторический журнал», 1943, кн. 8—9.
• 4
  М. Малкин, «Гражданская война в США и царская Россия», Соц- экгиз, М.—Л., 1939; Его же, «Русско-американские отношения в период гражданской войны». См. в Сб. «К столетию Гражданской войны в США», Изд. социально-экономической лит-ры, Москва, 1961, стр. 417—451.
• 5
  D. Jordan and Е. J. Pratt, Europe and the American Civil War, Boston and New York. 1931; A. Woldman, Lincoln and the Russians, Cliveland and New York, 1952.
• 6
  Т. Harry Williams, Lincoln and the radicals, The university of Wisconsin press, 1941. p. 4.
• 7
  А. В. Ефимов, «Очерки истории США (1492—1870 гг.)», Учпедгиз, Москва, 1955, стр. 271.
• 8
  К. Маркси Ф. Энгельс, Соч., т. 15, стр. 356 (2-е изд.).
• 9
  A. Woldman, Lincoln and the Russians, Cliveland and New Iork, 1952 p. p. 168, 173
• 10
  «New York Daily Tribune». November 13, 1861.
• 11
  «Московские ведомости», 25 марта 1862 г.
• 12
  «С.-Петербургские ведомости», 13 ноября 1862 г.
• 13
  Н. Г. Чернышевский, Полное собр. соч., т. VIII, стр. 597. (Далее в сносках— Соч.).
• 14
  Н. Г. Чернышевский, Соч., т. VIII, стр. 595.
• 15
  Там же, стр. 629.
• 16
  Там же, стр. 596.
• 17
  Там же.
• 18
  Там же, стр. 555.
• 19
  Н. Г. Чернышевский, Соч., т. VIII, стр. 555.
• 20
  Там же, стр. 583.
• 21
  Н. Г. Чернышевский, Соч., т. VII, стр. 1061.
• 22
  Н. Г. Чернышевский, Соч.,-т. VIII, стр. 493, 515.
• 23
  Н. А. Добролюбов, Собр. соч. в 9 томах, т_; VII, стр. 218.
• 24
  Н. Г. Чернышевский, Соч., т. VIII, стр. 649.
• 25
  «Русское слово», 1861, № 11, стр. 30 (Политика).
• 26
  «Русское слово», 1862, № 1, стр. 36 (Политика).
• 27
  «Отечественные записки», 1862, № 2, стр. 486.
• 28
  Там же. Заметим, что статья Н. Альбертини «Северная Америка и Англия» была удостоена аннотации в специальном обозрении периодической печати, предназначенном для Александра II. (ГПБ им. С. Щедрина, Отдел рукописей, ф. 208, А. В. Головнина, Ед. хр. № 112, лл. 110—111).
• 29
  «Красный архив», 1939, №3 (94), с. 126.
• 30
  К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 15, стр. 542.
• 31
  Там же, стр. 541.
• 32
  Executive Documents, 3d. sess, 37 th Cong. Vol. 1862—63. Washington Government printing office, 1863. p. 451 №5 Cameron—Seward 5 aug. 1862.
• 33
  «Московские ведомости», 2 мая 1862 г.
• 34
  «С.-Петербургские ведомости», 17 апреля 1862 г. Для сравнения укажем, что примерно в это же время газета демократов севера «N. Y. Herald» оправдывала действия этих сенаторов «…направленные против фанатизма освободительных демагогов и дезорганизаторов, не признававших ничего иного, кроме эмансипации или отделения» (южных штатов.— И. Л.). N. Y. Herald (Edition for Europe) Vol. XXVI, №14, April 9,1862.
• 35
  «Современная летопись», 1862 г., № 13 (март), стр. 23. Журнал сочувственно цитировал слова Линкольна: «…по-моему, постепенная эмансипация лучше внезапной». Такая реформистская позиция президента соответствовала политическому кредо «Современной летописи».
• 37
  Н. Г. Чернышевский, Соч„ т. VIII, стр. 595.
• 38
  «Русское слово», 1862, № 4, стр. 14 (Политика).
• 39
  J. F. Rhodes, History of the Civil War (1861—65), New York, 1961. p. 153.
• 40
  У. 3. Фостер, «Негритянский народ в истории Америки», Изд. иностр. литературы, Москва, 1955, стр. 333.
• 41
  К 100-летию гражданской войны в США, Соцэкгиз, Москва, 1961. стр. 124.
• 42
  «Современное слово», 27 июля 1862 г.
• 43
  Этот призыв редактор “New York Daily Tribune” Грили обнародовал в открытом письме Линкольну под заголовком «Мольба 20 миллионов». См. N Y. D. Tribune, 20 aug, 1862.
• 44
  «Современное слово», 2 сентября 1862 г.
• 45
  Там же.
• 46
  J. F. Rhodes, History of the Civil War (1861—65), New York, 1961. p.
• 47
  К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 15, стр. 570.
• 48
  «N. Y. Daily Tribune», September 23, 1862.
• 49
  D. Jordan and E. J. Pratt, Europe and the American Civil war, Boston and New York. 1931. p. 139.
• 50
  Там же, p. 140. Мезон, разумеется, рисовал слишком радужную для рабовладельцев картину.
• 51
  Там же, рр. 223—224. Авторы цитируемой книги очень скупо говорят об отношении трудящихся Европы к отмене рабства в США. А между тем хорошо известно, что подлинный народ Англии, Франции, России и других стран горячо приветствовал решительный шаг радикальных республиканцев.
• 52
  «Современная летопись», 1862, № 40 (октябрь), стр. 21.
• 53
  «Современная летопись», 1862, № 44 (ноябрь), стр. 22.
• 54
  «Современная летопись», 1862, № 44 (ноябрь), стр. 22.
• 55
  «С.-Петербургские ведомости», 5 января 1863 г.
• 56
  Там же.
• 57
  Там же.
• 58
  «С.-Петербургские ведомости» 11 апреля 1865 года.
• 59
  Executive (House) documents, 1st. sess., 38 th. Cong. 1863—64, Vol. II, p. 858, №28. Taylor-Seward.
• 60
  Там же, p. 860.
• 61
  Там же, p. 861.
• 62
  «Голос», 1 января 1863 г.
• 63
  «Голос», 13 января 1863 г.
• 64
  «Современное слово», 25 сентября 1862 г.
• 65
  Политические обзоры газеты в это время писал Э. К. Ватсон. (Г.П.Б. Отдел рукописей, фонд 402, опись 5, Ед. хр. № 2, л. 6 (об)).
• 66
  «Современное слово», 25 сентября 1862 г.
• 67
  Там же.
• 68
  Политические обзоры «Современника» вел привлеченный к сотрудничеству в журнале Н. Г. Чернышевским Э. К. Ватсон.
• 69
  «Современник», 1863, № 2, стр. 348 (Политика).
• 70
  Там же, стр. 347 (Политика). Подобную точку зрения в России высказывал ж. «Время».
• 71
  Там же, стр. 348.
• 72
  Там же.
• 73
  «Современник», 1863, № 2, стр. 348. (Политика.)
• 74
  Там же, стр. 340.
• 75
  Там же, стр. 347.
• 76
  «Русское слово», 1863, № 2, стр. 11 (Политика). В этом журнале с политическими обзорами под псевдонимом Ж. Лефрень выступал Эли Реклю, в дальнейшем член Первого Интернационала и участник Парижской Коммуны, брат известного географа и социолога Элизе Реклю.
• 77
  Там же, стр. 12.
• 78
  Г. Аптекер писал, что к августу 1862 г., несмотря на дискриминацию, 82 тысячи негров боролись на стороне Севера (Н, Aptheker, The Negro ire the Civil War, New York, 1938, p. 10).
• 79
  «С.-Петербургские ведомости», 6 апреля 1863 г.
• 80
  «Голос», 20 декабря 1863 г.
• 81
  «Современник», 1863, № 2, стр. 349 (Политика).
• 82
  Газета «Правда», 13 июня 1963 г.