Американо-канадская граница»: Исторический очерк

История этой границы начинается задолго до появления государств США и Канада. Ее первые наброски были сделаны при заселении американского континента английскими пуританами и французскими католиками в XVII веке, эти линии все более упорно проводили и стирали на картах в Лондоне и Париже на протяжении всего XVIII века, пока, наконец, Франция не лишилась здесь права голоса, а вскоре сами жители нового континента не взяли делимитацию в свои руки. Но вплоть до конца XIX века участие Великобритании в североамериканских размежеваниях оставалось решающим.

Формирование национальной идентичности предшествовало границе на североамериканском континенте, а потом укрепляло ее. Но если сначала ведущую роль в этом процессе играла рано сформировавшаяся американская идентичность, то на следующем историческом этапе — канадская. В конце XVIII — начале XIX века США укрепляли свою самостоятельность, гак как опасались реаннексии со стороны Британской империи. Уже со второй трети XIX века англоязычные и франкоязычные жители разрозненных британских колоний к северу от США озаботились собственной идентичностью, опасаясь аннексии со стороны южного соседа.1

Предыстория будущей границы началась в эпоху заселения североамериканского континента европейцами. В то время как английские поселенцы осваивали полосу земли между Атлантическим побережьем и Аппалачами, французы, закрепившись в Акадии, исследовали водную систему от залива Святого Лаврентия вверх по реке к Великим озерам и вниз по Миссисипи до Мексиканского залива.

Первые контакты между двумя империями на обширном континент е были случайны и часто опосредованы их отношениями с индейцами. Первые союзники французов гуроны были истреблены союзниками Англии ирокезами уже в середине XVII века. Однако неоформленная граница между французскими и английскими владениями уже в первое столетие освоения американского континента была далеко не мирной. Это была не просто линия между двумя империями-соперницами, но и граница между французскими католиками и новоанглийскими протестантами. Религиозные различия в Америке оказались более резкими, чем в Старом Свете, поскольку пуритане Новой Англии, стремившиеся построить свой Град на холме, были весьма нетерпимы к католицизму. По оценке российского историка Ю.Г. Акимова, «жители Новой Франции воспринимались в английских колониях как «антихристиане», «паписты» и «идолопоклонники». Соответственно борьба против них провозглашалась богоугодным делом, а контакты с ними, хотя и допускались, обставлялись рядом условий и ограничений».2

Линия разграничения Новой Франции и Новой Англии была установлена Утрехтским миром 1713 года, который передал Англии Акадию и Ньюфаундленд, а также побережье Гудзонова залива. В Америке к моменту завоевания независимости было широко распространено мнение, будто Утрехтский мир 1713 года установил также границу между французской Луизианой и землями английской Компании Гудзонова залива по 49-й параллели. На самом деле, эта линия обсуждалась в Утрехте, но была отвергнута французской стороной.3

Карту Северной Америки перекроила Семилетняя война (1756-1763, в Америке военные действия начались уже в 1754 г.), которую в колониях предпочитали называть «французской и индейской», а позже описывали как «Великую войну за империю». Ее результатом стала ликвидация французских владений на американском континенте. Благодаря, не в последнюю очередь, усилиям Бенджамина Франклина, в качестве военного трофея Британия получила не богатый сахаром остров Гваделупу, а обширную, но полупустую территорию к северу от старых колоний. Важнейшим доводом Франклина в пользу аннексии Канады была проблема безопасности: английские колонии никогда не будут чувствовать себя в безопасности до тех пор, пока рядом присутствуют форпосты империи-соперника. Пусть английские государственные деятели, как раз в тот период вырабатывавшие искусство играть в европейском концерте, и не разделяли полностью опасений Франклина, но его призыв оказался созвучен шедшему в Лондоне переосмыслению империи не как торговой, а как территориальной общности. Канада стала еще одной колонией Британской империи, отличие которой от остальных заокеанских территорий Англии состояло лишь во французском языке ее населения. Однако для многонациональной империи это не было проблемой. Для Лондона теперь главной разницей между Массачусетсом и Квебеком был не язык населения, а нараставшее своеволие американцев.

Приобретение Новой Франции изменило точку зрения руководителей империи на свои североамериканские колонии: в ряде случаев британский кабинет вместе с территориями принял на себя и задачу защиты интересов населявших эти земли французов. В ряду решений имперского кабинета, подстегнувших дрейф колоний к независимости, была попытка ограничить распространение колонистов к западу от Аллеган так называемой «Линией прокламации» 1763 года и особенно «Квебекским актом» 1774 года, отдавшим канадцам территории между Аппалачами на востоке, Великими озерами на западе и рекой Огайо на юге. С точки зрения Лондона это был удачный шаг по реконфигурации своих заморских владений. С точки зрения колонистов — предательский удар, отдавший вчерашним врагам — французам земли, рассматривавшиеся колонистами как ресурс собственного развития.

В ходе войны за независимость будущая территория Канады стала базой для имперских войск и, в конце концов, убежищем для тысяч лояли- стов, бежавших от гнева и преследований американских патриотов.

Именно лоялисты создали английскую Канаду, благодаря их притоку американо-канадская граница стала линией не столько между народами, сколько между идентичностями. То, что к югу стало символом позора — лояльность империи, в Канаде было предметом гордости. Стоит согласиться с мнением американского географа Д. Мейнига, что «американская революция создала не одну страну, а две».4

Неудача похода в Канаду и осады Квебека американскими войсками под командованием генерала Монтгомери (погибшего при штурме) и будущего изменника, а в то время еще героя Бенедикта Арнольда не остудила стремления американцев к включению Канады в состав собственной конфедерации. В первом основном законе нового государства — Статьях Конфедерации — для Канады было сделано специальное исключение, ее вступление в состав США не требовало ратификации большинством существовавших штатов.

Первым документом, закреплявшим границу между Соединенными Штатами Америки и Британской Северной Америкой, стал Парижский мирный договор 1783 года, признавший независимость США.В тексте Парижского договора описание границы было дано следующими словами: «От северо-западного угла Новой Шотландии, а именно того угла, который образован линией, проведенной строго на север от истока реки Сент-Круа до возвышенностей, вдоль тех возвышенностей, которые отделяют реки, впадающие в реку Святого Лаврентия от тех, что впадают в Атлантический океан, до самого северо-западного истока реки Коннектикут». Затем граница должна была пройти вдоль этой реки до сорок пятой параллели, вдоль этой параллели на запад до реки Святого Лаврентия, и затем по середине реки Святого Лаврентия до озера Онтарио. Граница далее проходила по середине озер Онтарио, Эри и Гурон до озера Верхнего. Затем она должна была пройти «по озеру Верхнему к северу от островов Ройал и Фелипо к озеру Длинному; затем по середине озера Длинного и по водному пути, связывающему его с озером Лесным, к озеру Лесному, затем по названному озеру до его самой северо-западной точки и оттуда строго на запад до реки Миссисипи», а дальше вниз по Миссисипи до испанской Флориды.5 Карта, которой руководствовались американская и английская делегации на переговорах (распространенная во второй половине XVIII века карта Джона Митчелла 1755 года; дипломаты использовали издание 1775 года), не была приложена к тексту, что создало проблемы для целого поколения дипломатов. Дело в том, что, во-первых, при ближайшем рассмотрении стало непонятно, что в договоре именовали «рекой Сент-Круа» [недостаток исследований и скудость местного населения привел к невозможной в Европе ситуации, когда единственной реке с именем на карте соответствовало несколько возможных географических объектов на местности; американцы настаивали, что картограф имел в виду реку Магапвадавик (Magaguadavic), а британцы протекавшую западнее реку Скудцк (Schoodic), от выбора зависела принадлежность от 7 до 8 тысяч квадратных миль лесной территории]. Во-вторых, никакого острова Фелипо и никакого Длинного озера в указанных местах не существовало. В-третьих, предположение тогдашних географов, будто линия, проведенная строго на запад от Лесного озера, пересечет исток Миссисипи, также не оправдалось. Великая американская река берет начало южнее и восточнее. Наконец, в-четвертых, в соответствии с текстом Парижского договора, граница должна была проходить по «возвышенностям» (highlands), разделяющим бассейн реки Святого Лаврентия и воды, текущие напрямую в Атлантику, которые еще после Семилетней войны использовались колониальными властями для определения административной линии между Квебеком, с одной стороны, и Новой Англией, с другой, но так и не были обследованы на местности. Вскоре возник спор, подразумевался ли под этими «возвышенностями» водораздел или настоящие горы. Больше того, граница по «возвышенностям» должна была проходить до истоков реки Коннектикут, но какой из нескольких истоков этой реки имелся в виду, также осталось неясным.6

Несколько десятилетий американская и английская дипломатия пыталась найти правильное решение нерешаемой задачи, по сравнению с которой не таким принципиальным виделся даже отказ Великобритании вывести свои гарнизоны из фортов к северу от озера Шамплейн, оставшихся в соответствии с договором на бесспорно американской территории, из-за желания сохранить контроль над торговлей с индейцами и под предлогом невыполнения Соединенными Штатами собственных обязательств перед английскими кредиторами и лоялистами.

Англо-американский договор 1794 года («Договор Джея») создал первую Международную Пограничную комиссию и установил срок эвакуации английских войск из фортов на Великих озерах к 1796 году. Договор Джея также предусмотрел назначение двух комиссаров для определения, какая река является рекой Сент-Круа, а также установил, что если линия на запад от самой северо-западной точки Лесного озера не пересекает Миссисипи, тогда две стороны должны определить границу в том регионе путем дружественных переговоров. В 1803 году американский посланник в Лондоне Рафус Кинг подписал конвенцию с британским министром иностранных дел лордом Хоксбери по урегулированию пограничных вопросов. В ходе этих переговоров было, в частности, решено, что река Сент-Круа — это Скудик, что совпадало с английской трактовкой. Кроме того, конвенция установила, что граница от северо-западной точки озера Лесного должна идти прямо к ближайшему истоку Миссисипи (то есть, как уже стало ясно, не на запад, а на юго-восток). Однако ко времени поступления конвенции Кинга — Хоксбери на ратификацию стало известно о покупке Луизианы администрацией Томаса Джефферсона у Франции Наполеона. Возмущенные этим известием (не имевшим прямого отношения к пограничному вопросу на северо-востоке американского континента) английские парламентарии отклонили условия конвенции, и линия границы осталась неопределенной Тем не менее приобретение Луизианы поставило в повестку дня продление пограничной линии далее к западу. Среди руководителей американского государства в то время существовало мнение, что эта линия должна идти по параллели, пересекающей исток Миссисипи. Однако провал ратификации конвенции Кинга — Хоксбери исключил такое разграничение (которое отдало бы Великобритании гораздо большие территории, чем это случилось позднее). Отныне Соединенные Штаты придерживались (ошибочного) мнения, высказанного автором «Истории Луизианы» Томасом Хатчинсом, что граница французской Луизианы и британской компании Гудзонова залива была установлена после Утрехтского мира 1713 года по 49-й параллели7 и считали ее законной северной границей своих новых приобретений.

Новая война между США и Англией, разразившаяся в 1812 году, не решила ни одной из пограничных проблем, зато показала Великобритании важность вопроса о границе для сохранения всей Канады. Дело в том, что коммуникации между Атлантическим океаном и быстрорастущими городами Нижней Канады осуществлялись только по реке Святого Лаврентия, замерзавшей на долгую зиму. Канада оставалась без источников пополнения ресурсов и военной помощи в случае новой войны с Соединенными Штатами, со своей стороны границы быстро наращивавшими сеть коммуникаций. Английское правительство осознало необходимость военной дороги, которая бы надежно соединила прибрежные провинции Новый Брунсвик и Новая Шотландия с Нижней Канадой. За окончанием войны последовала серия англо-американских соглашений, так или иначе затрагивавших пограничные проблемы.

Гентский мирный договор 1814 года предусматривал, среди прочего, создание трех комиссий по установлению точной линии границы. Договор определил, что комиссары должны установить, кому принадлежит суверенитет над несколькими островами в заливе Пассамок- води (Passamaquoddy), определить «северо-западную оконечность Новой Шотландии» и северо-западный исток реки Коннектикут, и что необходимо создание карты границы. Часть границы от истоков реки Сент-Круа до северо-западной оконечности Новой Шотландии была обследована и демаркирована в соответствии со статьей V этого договора, Статьи VI и VII установили, что комиссары определят границу межд) 45-й параллелью и северо-западной точкой озера Лесного. В соответствии с договором было достигнуто согласие по поводу части границы, но другие части линии между рекой Сент-Мэри и озером Верхним не были определены. Первая из трех групп, собравшись в 1816 году, за год договорилась о разграничении островов в заливах Пассамакводи и Фанди. Третья, не сумев решить проблему с границей от озера Верхнего до озера Лесного, тем не менее, к 1822 году установила линию по Великим озерам. Однако вторая комиссия, перед которой стояла самая сложная задача установления границы между истоками реки Сент-Круа и пересечением 45-й параллели с рекой Святого- Лаврентия, полностью провалила свою задачу. Именно здесь должна была проходить английская военная дорога, что делало британцев неуступчивыми. К тому же в ходе изысканий выяснилось, что 45-я параллель была проведена на карте неверно, в результате чего американцы построили в ходе войны 1812 года дорогостоящий форт Монтгомери на английской территории.8

Пакт Раша — Бэгота, подписанный в 1817 году, демилитаризовал границу на Великих озерах. Это было не только первое в истории соглашение, о котором президент просто проинформировал законодателей вместо представления его в сенат на ратификацию ,9 но и первый случай, когда канадцы почувствовали свои интересы принесенными Лондоном в жертву своим имперским расчетам. Жители Канады, пережившие два нападения со стороны южного соседа в течение сорока лет, имели основания опасаться нового вторжения американцев.

В 1818 году была подписана конвенция (конвенция Раша — Галлати- на), которая определила границу между США и Британскими владениями от Лесного озера до Скалистых гор — на территории, в то время едва исследованной и практически незаселенной. Статья II Конвенции установила, что граница проходит от крайней северо-западной точки озера Лесного к северу или к югу до 49-й параллели и вдоль нее до Скалистых гор. Граница к западу от них не была проведена, конвенция определила территорию Орегон как «свободную и открытую» для обеих стран.10 49-я параллель, хотя и не пересекала истоки реки Миссисипи, как предполагали дипломаты в 1783 году, но не вызвала серьезных разногласий. Сложнее было провести линию по уже обследованной и заселенной местности на востоке.

Пока шли переговоры и исследования, США аннексировали Флориду, провозгласили Доктрину Монро и начали осваивать территорию Орегон.

В 1824 году русско-американская конвенция установила, что южная граница Русской Америки проходит по линии 54°40′ с. ш. Сами Соединенные Штаты, лишь за шесть лет до этого договорившиеся с Великобританией о совместном владении Орегоном, в тот период были далеки от территориальных претензий на эти земли — речь шла, прежде всего, о правах охоты на морского зверя и торговли с аборигенами. Еще год потребовался для того, чтобы в 1825 году Британия и Россия подписали свою конвенцию, определившую границы владений двух империй на североамериканском континенте. Английские дипломаты согласились признать южную линию по 54°40′ с. ш., тогда как российские уступили им в определении восточной границы. Она теперь проходила по Портлендскому каналу и далее «по хребту гор, простирающихся в параллельном направлении с берегом, до точки пересечения на 141 градусе западной долготы» и далее на север по той же линии 141 меридиана до Ледовитого океана. ^{<a11 В отдельной статье конвенции оговаривалось также, что пограничная линия вдоль побережья по хребту гор не должна отстоять от берега более, чем на 10 морских лиг (55,6 км).12}

Эта линия после продажи Русской Америки в 1867 году стала фаницей между США и Великобританией, а после открытия золота на Юконе в 1897 году вызвала новый пограничный конфликт.

Пока же все внимание было привлечено к проблемам на востоке. К югу от спорной границы в 1820 году был образован новый штат Мэн, официальные лица которого немедленно заняли самую непримиримую позицию в территориальном конфликте.

В 1828 году спор был передан на арбитраж королю Нидерландов Вильгельму I. После сравнения претензий Великобритании и Соединенных Штатов король в январе 1831 года вынес решение, согласно которому признать правоту любой из сторон невозможно из-за неполноты Парижского договора, а потому единственным решением может быть компромисс. Предложенное Вильгельмом I решение отдавало США две трети спорной территории, но закрепляло за Великобританией земли, необходимые для строительства военной дороги. Обе стороны заявили, что король Нидерландов превысил свои полномочия, так как ему поручалось лишь определить, чьи требования правомочны. Однако английское правительство было склонно принять предложенный компромисс. Сложнее оказалась задача у администрации США. Штат Мэн объявил любую уступку «своей» территории неприемлемой, а президент Джексон, предлагавший Мэну привлекательный участок земли в Мичигане в обмен на согласие уступить Великобритании часть своей территории, так и не сумел обойти противодействие населения и властей штата. В 1832 году сенат США большинством в один голос отверг компромисс, предложенный Вильгельмом I, а летом того же года легислатура Мэна сделала договоренность почти недостижимой, постановив, что любой компромисс между федеральным правительством и Великобританией будет признан лишь после одобрения жителями штата на городских собраниях.13

Таким образом, к началу канадского восстания 1837 года Соединенные Штаты и Британская Северная Америка все еще не имели взаимно признанных границ ни на востоке, ни на дальнем западе. Более того, участок от Лесного озера до Скалистых гор вообще оставался единственной определенной границей США (за исключением Атлантики). На юге США граничили с Техасом, причем последний изъявлял желание войти в состав Союза; границы же самого Техаса не были закреплены договорами.

На Западе слабозаселенная область американского «фронтира» простиралась до мексиканской Калифорнии, русских и английских владений на Тихоокеанском побережье, где разграничение территории представляло собой временный компромисс.

Отсутствие четких границ страны было в значительной степени вызвано экспансионизмом американцев, их верой в то, что всему американскому континенту предназначено стать Соединенными Штатами. В еще большей степени это обстоятельство само стимулировало появление различных планов территориальных захватов по всем азимутам. Частичная реализация такого плана в Техасе, приведшая в 1836 году к отторжению этой провинции от Мексики, подхлестнула активность экспансионистов на Севере страны. В конце 1830-х годов вдоль американо-канадского пограничья появились тайные организации («Охотничьи ложи»), ставившие своей целью вторжение в Канаду. Обстановка вдоль спорных участков границы обострилась во время антибританского восстания в Канаде в 1837 году. Английский отряд в ходе карательных операций захватил и уничтожил американский пароход «Каролина», владелец которого помогал инсургентам. Во время этой акции погиб американский гражданин, что поставило страны на грань третьей войны. В 1837 году конфликт был, казалось, улажен, но в конце 1840 года власти штата Нью-Йорк арестовали канадского шерифа Александра Маклеода, который якобы похвалялся в таверне г. Буффало своим участием в инциденте с «Каролиной». Канадцу было предъявлено обвинение в поджоге и убийстве, а у здания, где он содержался, стали собираться толпы возбужденных американцев, угрожавших Маклеоду самосудом.

Зимой 1839 года британские власти арестовали нескольких американских лесорубов в долине реки Арустук, протекавшей по спорной территории, что привело к так называемой «арустукской войне», на которую американским конгрессом были выделены ассигнования в размере 10 млн долларов, и лишь скорое соглашение между местными властями на взаимоприемлемых условиях предотвратило открытое военное столкновение.14

В этой обстановке в Вашингтоне сменилась администрация. В новом кабинете, сформированном партией вигов, пост государственного секретаря занял сторонник сотрудничества с Англией массачусетский политик Дэниел Уэбстер. Он пришел в госдеп с готовой программой урегулирования.

Одним из первых сигналов в этом направлении стала публикация в апрельском томе (1841 год) «Норт Америкэн Ревью» редакционной статьи «Северо-Восточная граница». Журнал был рупором торгово-промышленной Новой Англии, и наверняка выражал взгляды нового государственного секретаря. В статье резко критиковалась администрация М. Ван-Бю- рена, не сумевшая решить проблему границы в штате Мэн. «Прошлый президент отклонил предоставленную ему конгрессом возможность направить специального посланника с чрезвычайными полномочиями (на эту роль претендовал Д. Уэбстер. – И.К.) Мы верим, что приход новой администрации станет началом последнего усилия, которое навсегда решит этот вопрос».15

Российский посланник в Лондоне Ф.И. Бруннов уже 9 марта донес в Санкт-Петербург, что «администрация генерала Гаррисона, сменяющая администрацию Ван-Бюрена, действует в примирительном духе и хочет урегулировать досадные разногласия между Соединенными Штатами и Англией».16 Русское правительство поспешило воспользоваться случаем укрепить союз с Великобританией, предложив свои услуги по примирению США и Англии, но этот жест не вылился в посредническую миссию.17

От администрации ждали и реальных шагов навстречу Великобритании. Прежде всего следовало пресечь деятельность добровольческих экспансионистских обществ. В одной из первых записок новому президенту Тайлеру госсекретарь Д. Уэбстер обратил его внимание на опасность, исходящую от тайных организаций, «существующих вдоль северной границы от Мэна до Висконсина. 1. Они находятся в постоянной переписке с недовольными в Канаде… 2. Они не в силах вторгнуться в Канаду с надеждой на успех, если только не начнется война между Канадой и Соединенными Штатами, чего они желают больше всего… Они могут даже совершить покушение на Маклеода в случае его освобождения». Обрисовав ситуацию, которая очень напоминала то, что происходило на границе США с Техасом, государственный секретарь изложил план действий по пресечению активности экспансионистов. «Мы обязаны… в первую очередь обеспечить все пограничье офицерами, в которых мы уверены, и объяснить им всю серьезность опасности Затем, мы должны предотвратить любое насилие над Маклеодом. Если толпа убьет его, война неотвратимо начнется в течение десяти дней. В этом нет сомнений».18 Энергичные меры, предпринятые администрацией, показали ее готовность противостоять наиболее воинственным кругам экспансионистов северного пограничья.

Осень и всю зиму 1841 года Д. Уэбстер посвятил созданию предпосылок внутри страны и на международной арене для урегулирования англо-американских проблем.

Одним из главных препятствий к сближению позиций после смены в августе-сентябре лондонского кабинета оставалась воинственность жителей американского приграничья. Д. Уэбстера заботила проблема привлечения общественного мнения на свою сторону — и тут он получил ценного союзника. Еще летом прожженный делец и хитрый политик из штата Мэн Фрэнсис О.Дж. Смит предложил госсекретарю свои услуги, чтобы «подготовить общественное мнение Мэна к компромиссу… заполучив на нашу сторону определенных ведущих деятелей обеих политических партий <-…> и через их посредничество в нужное время правильно сориентировав (guiding aright) прессу».19

Осенью 1841 года до европейских столиц добрались назначенные Д. Уэбстером посланники. А 15 октября пришло известие об оправдании судом штата Нью-Йорк Александра Маклеода и его освобождении из-под стражи. Решение суда открыло дорогу дальнейшим переговорам с Великобританией. В свою очередь, Д. Уэбстер располагал теперь планом внешнеполитических инициатив и скоординированных действий внутри США, который он незамедлительно начал реализовывать.

В октябрьском томе бостонского «Норт Америкэн Ревью» была опубликована статья «Отношения с Англией», вновь, как и в апреле, изложившая точку зрения государственного секретаря. «Недавнюю смену министерства (в Англии. — И. К.), — сообщалось в статье, — мы склонны рассматривать как счастливое предзнаменование для нас. Мы хотим только, — продолжал анонимный автор, — чтобы нас оставили в покое. Время позаботится об остальном».20

Видимо, в это же время Д. Уэбстер дал старт пропагандистской кампании, затеянной Ф.О. Дж. Смитом. Во всяком случае, уже 18 ноября 1841 года Смит опубликовал под псевдонимом «Агрикола» статью во влиятельной портлендской газете «Крисчен Миррор». Заголовок гласил: «Се- веро-Восточная граница — почему бы ее не установить?» Поскольку «ни одна из конфликтующих сторон не в состоянии уничтожить или покорить другую, — доказывал «Агрикола», а любая война неизбежно закончится компромиссом , то почему бы не поискать компромисс уже сейчас?)?21

Несколько дней спустя Д. У )бстер получил первый отчет Ф. Смита о его переговорах с политиками Мэна и о газетной публикации. Агент сообщал, что намеренно выступил с программой компромисса в популярной религиозной газете, политически нейтральной «Крисчен Миррор», дабы не сделать проблему границы предметом межпартийной борьбы. В заключение он просил у Д. Уэбстера «две или три тысячи долларов» для организации сбора подписей и лоббирования легислатуры штата Мэн. «Так мы сможем достичь большего, чем армия в случае военного решения вопроса».22

2 декабря в той же «Крисчен Миррор» появилась вторая статья «Северо- Восточная граница…», в которой «Агрикола» предостерегал от превращения насущного для жителей Мэна вопроса в предмет партийных спекуляций.23

В стремлении создать в Соединенных Штатах благоприятный климат для достижения компромисса Д. Уэбстер не ограничивался помощью Ф. Смита. В декабре госсекретарь предпринял еще ряд политических маневров в этом направлении. Так, он жестко указал губернатору штата Мэн на то, что «позиция штата остается единственным препятствием» для компромиссного решения проблемы.24 Д. Уэбстер также напомнил федеральным чиновникам в пограничных штатах об опасной деятельности «тайных обществ , намеревающихся произвести революцию в Канаде».25

В декабре 1841 г. сменилось руководство комитета по иностранным делам палаты представителей конгресса: К. Кашинга, зарекомендовавшего себя противником компромисса с Великобританией, попросили уступить кресло председателя комитета Дж.К. Адамсу, считавшему, что в существующем конфликте Англия «скорее притесняемая, чем притесняющая» сторона.26 Уже 21 декабря комитет под председательством Дж.К. Адамса (К. Кашинг отсутствовал) принял решение не вмешиваться в процесс переговоров с Великобританией до их завершения, предоставив таким образом Д. Уэбстеру «свободу рук».27

В Лондоне активно добивался урегулирования прибывший туда осенью новый посланник США — друг Д. Уэбстера Э. Эверетт. Со своей стороны, новое английское правительство также стремилось договориться с Соединенными Штатами. Руководитель Форин офиса лорд Абердин решил ускорить события, направив в Вашингтон специального дипломатического представителя. Выбор британского министра пал на лорда Ашбертона — Александра Беринга, бывшего главу банкирского дома «Беринг Бразерс», тесно связанного с экономикой США. Абердин объяснил Эверетту, что его назначение обусловило «желание подобрать человека, лично приемлемого для Соединенных Штатов, и одновременно заслуживающего высшей степени доверия».28 Неофициально Абердин добавил (а Эверетт сообщил в частном письме), что этот выбор продиктован «хорошо известными дружескими отношениями» Ашбертона и Д. Уэбстера.29

Д. Уэбстер «высоко оценил»30 выбор английского правительства: «Невозможно было бы назначить посланника, более приятного для меня, чем лорд Ашбертон», — писал он Эверетту.31

Британский уполномоченный ступил на американскую землю 4 апреля 1842 года. С его приездом операция по обработке общественного мнения в штате Мэн вступила в решающую стадию. 10 апреля Д. Уэбстер сообщил Ф. Смиту, что «пришло время для энергичного усилия, чтобы закончить спор» о границе,32 а на другой день направил губернаторам Мэна и Массачусетса официальное предложение делегировать представителей от каждого штата на начавшиеся переговоры.33

Ф. Смит нанял специальных агентов для «ведения переговоров с влиятельными в своих партиях людьми, чтобы стимулировать поддержку пограничного компромисса»,34 а также, по заданию Д. Уэбстера, предпринял усилия, чтобы комиссары от штатов не были связаны предварительными условиями.35

Однако Д. Уэбстеру надо было еще убедить губернатора штата Мэн Дж. Фэрфилда, непреклонного в намерении не уступать земли. На этот случай у Д. Уэбстера был припасен еще один аргумент. В свое время гарвардский профессор истории Дж. Спаркс сообщил Д. Уэбстеру, что нашел во французском архиве карту, которая, как он считал, принадлежала Франклину, и на которой красными чернилами была обозначена якобы договорная линия границы 1783 года. Эта красная линия была проведена так, что большая часть спорной территории оставалась за Великобританией.36 В середине мая Д. Уэбстер попросил Дж. Спаркса съездить в Огаспу (столицу штата Мэн) «с конфиденциальным поручением»,37 которое заключалось в том, чтобы показать губернатору Фэрфилду карту и «рассказать ему все, что известно» гарвардскому профессору.38 19 мая Спаркс доложил Д. Уэбстеру о выполнении его поручения,39 а 31 мая госсекретарь смог, наконец, сообщить Эверепу, что «Мэн и Массачусетс назначили комиссаров по пограничной проблеме», и теперь «многое будет зависеть от характера инструкций лорда Ашбертона».40 Любопытно, что в Великобритании в большой тайне хранилась (во время переговоров считалась потерянной) другая карта («карта короля Георга»), на которой «красная линия» была проведена гораздо севернее, подтверждая скорее американские претензии.

Весь июнь и большую часть июля делегации в расширенном составе обсуждали пограничную проблему. Неуступчивость представителей штата Мэн натолкнулась на неуступчивость лорда Ашбертона.

8 июля Д. Уэбстер направил английскому представителю ноту с резкой критикой позиции, занятой его страной. К ноте госсекретарь приложил обращение к нему представителей штатов Мэн и Массачусетс, содержавшее перечень обид и требований. ^{<a41 Однако уже через десять дней Ашбертон сообщил Дж.К. Адамсу, что «все острые углы этих переговоров обойдены и урегулированы». <a42}

Есть все основания предполагать, что резкие ноты были не столько отражением кризиса в процессе переговоров, сколько ходом самого Д. Уэбстера, рассчитанным на «умиротворение» американского общественного мнения: Д. Уэбстер хорошо знал, что через несколько месяцев официальная переписка по американской традиции станет достоянием гласности, и не хотел выглядеть чересчур уступчивым. Это косвенно подтверждает и письмо Ашбертона шефу Форин Офиса, отправленное в день подписания договора, 9 августа: «Госсекретарь вел себя хорошо и либерально на всем протяжении переговоров, но Вы увидите, что он подготовил огромный пакет для общественного мнения».43

Вашингтонский договор 9 августа 1842 года установил границу США и Канады на бывшей до того спорной территории на северо-востоке. Было принято окончательное решение о линии границы от истоков реки Сент-Круа до реки Святого Лаврентия. Этим же договором была определена граница на тех участках от реки Сент-Мэри до крайней северо-западной точки Лесного озера, которые не были определены со времени Гентского договора.44 Линия границы у озера Шамплейн была согласована так, как ее фактически установили американцы, то есть немного севернее 45-й параллели, так, чтобы форт Монтгомери остался на территории штата Нью-Йорк. Таким образом, был не только снят источник раздражения в анг л о-американских отношениях, но и ограничены претензии американских экспансионистов на канадские земли.45 Современный исследователь проблемы границы Фрэнсис Кэрролл считает даже, что за несколько десятилетий после подписания Парижского договора 1783 года до договора Уэбстера — Хшбертона «британские и канадские дипломаты… вели переговоры столь мастерски, и заключили столько сложных сделок с американцами — десятилетие за десятилетием — что они на самом деле улучшили пограничную линию по сравнению с 1783 годом».46

Однако граница еще не была определена на дальнем западе американского континента. На протяжении 1830-1840-х годов на территорию Орегон устремлялось все большее количество американских переселенцев. В этот период к охотникам и китобоям, составлявшим первую волну поселенцев, добавились миссионеры и, главное, фермеры. После подписания договора Уэбстер-Ашбертона главное внимание американских экспансионистов оказалось прикованным к этим территориям. Отвечая их настроениям, президент Дж. Тайлер включил в свое ежегодное послание конгрессу в декабре 1843 года утверждение, будто США обладают правом на весь Орегон от мексиканской границы по 42° с. ш. до русской границы по 54°40′ с. ш. Британия, в свою очередь, требовала уступить ей земли к югу вплоть до реки Колумбия.

Орегон представлял интерес для Соединенных Штатов не только как привлекательное место переселения, но и как место для строительства новых гаваней в связи с усилением тихоокеанской политики страны. В этом ключе Орегонское урегулирование увязывалось американскими государственными деятелями с разграничением с Мексикой в Калифорнии. В первом же отчете госдепу в 1842 году посланник США в Мексике Уэдди Томпсон писал об этом: «Атлантическое побережье обеспечивает нам торговое преобладание в Атлантике; с приобретением Верхней Калифорнии мы сможем получить такое же влияние на Тихом океане. Гавань Сан-Франциско способна принять флоты всего мира… Франция и Англия давно уже «положили глаз» на эти места, последняя до сих пор не отвела взгляда».47

Государственный секретарь Д. Уэбстер не мог не оценить нарисованных Томпсоном блестящих перспектив. Тем более что тема калифорнийских портов получила неожиданное развитие в октябре того же года. Посланник в Англии Э. Эверегг сообщил из Лондона, что в частной беседе шеф Форин офиса лорд Абердин намекнул на возможность договоренности по Орегону, при которой граница двух стран пройдет по реке Колумбия, «принимая во внимание некоторое расширение к Югу, которого можно добиться от Мексики, и которое предоставит нам другой порт на этом направлении. Он не сказал, что такое расширение будет обеспечено нам Великобританией; хотя его предложение может указывать только на такую возможность, ведь если мы сами сможем обеспечить расширение за счет Мексики, то с нашей стороны не будет никаких оснований делать уступки Великобритании».48

Зимой 1842/1843 года Д. Уэбстер, долгое время тормозивший инициативы У. Томпсона, вдруг стал активно разрабатывать тему тихоокеанских портов. Он выступил с «трехсторонним планом», в котором увязал предложения У Томпсона и Э. Эверетта таким образом, что в случае его реализации Соединенные Штаты должны были бы получить от Мексики Верхнюю Калифорнию с удобными гаванями, а разграничение с Великобританией сохранило бы за Соединенными Штатами гавань в проливе Сан-Хуан де Фука. В письме Эверетту Д. Уэбстер объяснил свое предложение тем, что любой компромисс по «одному Орегону» будет торпедирован Сенатом, где набрало силу экспансионистское требование «всего Орегона». В то же время сам госсекретарь рассматривал всю эту северо-западную территорию как «бедную страну в сравнении с Соединенными Штатами или даже с Калифорнией».49

Уже на следующий день госсекретарь направил У. Томпсону напоминание о его собственном предложении договориться об уступке Калифорнии.50 По иронии судьбы в тот самый день Томпсон писал из мексиканской столицы: «Совершенно не может быть речи о том, чтобы сделать что-нибудь с Калифорнией, а после недавних событий было бы бесстыдно намекать на это». Время, когда подобное соглашение было возможным, считал дипломат, упущено.51

Ответ из Лондона окончательно похоронил «трехсторонний план». Эверетт сообщил, что, как пояснил ему шеф Форин офиса лорд Абердин, «он не имел в виду, что Англия хотела бы принять участие в действиях, направленных на подобное приобретение; не предполагал он и того, что мы захотим продвинуться дальше Сан-Франциско».52 Так и неурегулированная Орегонская проблема продолжала будоражить мечты экспансионистов.

Уже на ближайших выборах вопрос об Орегоне вышел на первый план. Лозунг демократов «54-40 или драка» (Fifty — Four — Forty or Fight!) сделал их кандидата Джеймса Н. Полка президентом в 1844 году, ярко продемонстрировав состояние умов в быстрорастущей стране.

На протяжении 1845 — начала 1846 года Орегонская проблема грозила вылиться в новое столкновение между США и Великобританией. Однако в эти же месяцы было впервые выдвинуто и отозвано предложение о компромиссной границе — продлевающей линию по 49-й параллели. На решение повлияла начавшаяся в мае 1846 года война США с Мексикой. Когда в июне того же года британский посланник Пакенхем вновь внес это предложение американской стороне, в Вашингтоне были готовы к урегулированию. Президент Полк вместо обсуждения или же подписания договора представителями исполнительной власти передал предложения Великобритании в сенат со своей сопроводительной запиской. Через два дня сенат одобрил договор, а еще через три дня президент подписал договор о разделе Орегона, который стал, таким образом, единственным договором в дипломатической истории США, который прошел путь утверждения в обратном порядке — сначала одобрение сената, а лишь затем подписание президентом.

Орегонский договор 1846 года продолжил границу по 49-й параллели до побережья и потом по проливам Джорджия и Хуан де Фука до Тихого океана. Разногласия по поводу водного участка границы через пролив Сан-Хуан привели к арбитражу императора Германии, решение которого было формально принято протоколом 1873 года.

Рейды через канадскую границу продолжались в 1850-е и 1860-е, когда их с американской территории организовывали феньяны радикальные ирландские инсургенты, стремившиеся сделать Канаду разменной монетой для достижения независимости Ирландии. Однако к этому времени в пределах США, как и в Канаде, уже не было сколько-нибудь значительных групп населения, считавших своей задачей аннексию Канады Соединенными Штатами или радикальный передел границы.

Важнейшим результатом первого периода существования американо-канадской границы следует считать ее превращение в бесспорную линию, а не временное разграничение на континенте, как казалось американским экспансионистам. Надо отметить, что США в тот период имели дело лишь с властями Британской империи, а не с жителями британских владений к северу от спорной границы. Эти колонии Великобритании еще не обладали внутренним единством и самоуправлением; напротив, Новый Брунсвик, Новая Шотландия, Квебек, Нижняя и Верхняя Канады на востоке, Земля Руперта в центральной части континента и Британская Колумбия на западе представляли собой самостоятельные территориально-административные единицы. Лишь на вторую треть XIX века пришелся процесс создания единого правительства и объединения этих разнородных территорий в страну под общим названием Канада. Завершение процесса объединения потребовало в 1871 году договорного подтверждения линии границы, установленной множеством решений за истекшее столетие.53

В конце XIX века активное освоение населением обеих стран прежде пустынных территорий потребовало уточнения линии границы. В соответствии с англо-американской конвенцией 1892 года пограничная линия была проведена через острова в заливе Пассамокводи, а также решено провести совместные изыскания аляскинской границы от Портлендского пролива на юге до 141-го меридиана. Дело в том, что российско- американская конвенция 1825 года определяла границу по хребту гор, проходящих параллельно побережью, но не далее 10 морских лиг (55,6 км) от береговой линии. Изыскания показали, что береговая линия в этом регионе очень изрезана, а вдоль нее проходит не одна, а несколько горных цепей. Возник вопрос об исчислении границы вокруг глубоко вдающихся в побережье заливов (переговорщики использовали даже слово «фиорды»). Канадская сторона настаивала, что 10 морских лиг должны считаться от основного океанского побережья (таким образом, в нескольких случаях американская территория разрывалась бы заливами, контролируемыми Канадой и открывавшими доступ к внутренним районам страны, примыкающим к истокам Юкона). Американцы, со своей стороны, считали очевидной гр аницу, оставлявшую им непрерывную линию владений прибрежной полосой, получившей прозвище «аляскинская ручка» (Alaska panhandle).

Граница по 141-му меридиану также оставалась очевидной только на картах, а не на местности. Аляскинская граница с началом золотой лихорадки 1898 года вышла на первый план. В канадский город Доусон, расположенный неподалеку от золотых россыпей Клондайка, устремились тысячи золотоискателей, как американцев, так и канадцев. Большинство добирались до места, пересекая «аляскинскую ручку» и спускаясь вниз по течению Юкона. В 1899 году было достигнуто соглашение, по которому от начала пролива Линна через перевалы Чилкут и Белый была проложена временная линия.

После нескольких лет переговоров в 1902 году было решено создать трибунал из шести человек, по трое с каждой стороны, для определения границы «аляскинской ручки». Поскольку Великобритания продолжала контролировать внешнюю политику Канады, в трибунал вошли двое канадцев и один англичанин, против троих американцев, возглавлявшихся известным экспансионистом Г.К. Лоджем. Президент Теодор Рузвельт пригрозил англичанам, что будет оборонять линию американских притязаний независимо от исхода переговоров. В ходе совещаний британский представитель лорд Элверстоун (Alverstone) перешел на сторону американцев, и в 1903 году трибунал четырьмя голосами против двух (канадцев) отдал Соединенным Штатам контроль над побережьем всех заливов.54 Независимо от оценки справедливости канадских притязаний, вся история стала для Канады еще одним примером того, как Великобритания приносит интересы страны в жертву собственным соображениям55 и важным доводом в стремлении к полному контролю над собственной внешней политикой.

После того как трибунал установил границу в «аляскинской ручке», с 1904 по 1914 год по этой линии были проведены топографические изыскания и демаркация. В соответствии с конвенцией, подписанной в 1906 году, была демаркирована и граница по 141-му меридиану, что заняло шесть лет с 1907 по 1913 год.

В 1908 году был подписан договор о более полной демаркации границы от Атлантики до Тихого океана и подготовке правильных современных карт. Хотя сухопутные участки границы были отмечены знаками, насыпями и каменными пирамидами, водная граница была к тому времени обозначена на картах, подготовленных предыдущими комиссарами, только как извилистая линия через различные реки и озера на ее пути, и не была показана совсем на картах реки Сент-Круа. В соответствии с договором 1908 года было решено демаркировать водную границу буями, монументами и створами, и другими способами, которые комиссары сочтут желательными.

В соответствии с договором 1910 года была определена граница от залива Пассамакводи до точки в середине пролива Гранд Мэнен (Grand Manan Channel).

Наконец, в 1925 году две страны создали постоянную Международную пограничную комиссию для поддержания границы в порядке. Современная комиссия отвечает за инспекцию пограничной линии, починку или замену поврежденных пограничных маркеров, поддержание чистой 6-метровой просеки через кусты и деревья, помогает разрешать мелкие споры вдоль границы.

В 1925 году еще один договор сделал небольшие уточнения в пограничной линии в проливе Гранд Мэнен, на самой северо-западной точке Лесного озера, и по 49-й параллели, где граница была изменена от немного волнистой линии между знаками на серию прямых линий. На этом формирование сухопутной границы между США и Канадой в основном завершилось.56

Таким образом, граница между сегодняшними США и Канадой формировалась на протяжении нескольких столетий, причем субъекты суверенитета по обе стороны менялись, включая Британскую империю, Францию, Российскую империю, отдельные штаты и собственно США и Канаду. Решающий период определения границы пришелся на несколько десятилетий между Парижским договором 1783 года и Орегонским договором 1846 года, который завершил в основном делимитацию континентальной части границы. В этот же период по обе стороны пограничной линии происходил активный процесс формирования идентичности, причем граница служила важнейшим фактором этого процесса.

Американо-канадская граница на большем своем протяжении вдоль 49-й параллели имела антецедентный характер. То есть установление ее линии в значительной степени определяло путь дальнейшего развития двух стран.

Процесс установления границы вовлекал не только дипломатов из двух столиц, но и власти непосредственно прилегающих к границе штатов и провинций, а также население этих территорий. Во время переговоров дипломатам для достижения компромисса требовалось не только найти решение, устраивающее их самих и партнеров, но и убедить общественное мнение и местных политиков принять такой компромисс. Когда это не удавалось (как в случае с решением арбитража короля Нидерландов в 1831 году) — проблема оставалась нерешенной. Так, пограничные проблемы стали важнейшим полигоном для выработки дипломатией демократических государств инструментов работы с общественным мнением собственной страны (что Алексис Токвиль считал самой слабой стороной государственного управления в демократическом обществе).

Ни разу в процессе установления границы договаривавшиеся стороны не принимали во внимание интересы населявших эти территории коренных народов американского континента. В ряду случаев индейские племена оказались искусственно разрезаны либо лишены доступа к традиционным охотничьим угодьям.

Наконец, важно отметить, что на протяжении долгого времени изучаемая линия была границей между метрополией и отколовшейся от нее колонией (между Британской империей и США). Американская революция впервые в истории привела к появлению протяженной сухопутной границы между метрополией и бывшей колонией. В XX веке с теми же проблемами становления разной идентичности по разные стороны границы в прежде едином государстве столкнулись осколки двух европейских империй — Австро-Венгерской и Российской, в определенной степени похожие проблемы возникли и после распада Советского Союза в 1991 году.

• 1
  Еще позднее наступил этап, когда урегулирование пограничных споров стало стимулом к осознанию канадских интересов в противоположность интересам Британской короны. Так, этапы формирования границы совпали с этапами становления канадской нации
• 2
  Акимов Ю.Г. От межколониальных конфликтов к битве империй: англо-французское соперничество в Северной Америке в 1613-1713 годы. СПб., 2002. С. 53.
• 3
  Dunbabin J.P.D. Red Lines on Maps: The Impact of Cartographical Errors on the Border between the United States and British North America, 1782-1842 // Imago Mundi. 1998. Vol. 50. P. 111.
• 4
  Meinig D.W. Continental America, 1800-1915: the View of an Historical Geographer // The History Teacher. 1989. Vol. 22, № 2. P. 201.
• 5
  Цит. по : Carroll F.M. A Good and Wise Measure: the Search for the Canadian- American boundary, 1783-1842. Toronto, 2001. P. 5.
• 6
  См.: Jones Н. То the Webster -Ashburton Treaty: A Study in Anglo-American Relations, 1783-1843. Chapel Hill, 1977.
• 7
  См.. Dunbabin J.P.D. Op. cit. P. 111.
• 8
  Наиболее подробно история работы комиссий изложена в монографии: Carroll FM. Op. cit.
• 9
  Первое «соглашение исполнительной власти» из тех, которые в XX веке станут более многочисленными, чем обычные договоры
• 10
  К этому времени в устье реки Колумбия уже существовал форт Астория, основанный американцами, захваченный англичанами в ходе войны 1812 года и возвращенный при заключении конвенции в 1818 году.
• 11
  История Русской Америки (1732-1867): В 3 т. Т. II. Деятельность Российско-американской компании (1749-1825) / Отв. ред. Н.Н. Болховитинов. М., 1999. С. 436.
• 12
  Там же.
• 13
  См.: Jones Н. Op. cit.; Carroll P.M. Kings and Crises: Arbitrating the Canadian-American Boundary Dispute and the Belgian Crisis of 1830-1831 // The New England Quarterly. 2000. Vol. 73, № 2. P. 179-201.
• 14
  См.: История внешней политики и дипломатии США, 1775-1877. М., 1994. С. 189.
• 15
  Northeastern Boundary //The North American Review. Boston, 1841. Vol. 52. №111 ( April ). P. 450.
• 16
  Ф. Бруннов — К. Нессельроде, № 41. 25 февр./9 марта 1841 г. // Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. 133. Канцелярия. Оп. 469. 1841. Д. 111. Л. 516 об.
• 17
  Российская дипломатия заслужила этим только благодарность Паль- мерстона, признавшего, что российский император «не только грозный противник, но искренний и открытый друг». Г. Пальмерстон — Ф. Бруннову, 14 апр. 1841 г. // АВПРИ. Ф. 133. Канцелярия. Оп. 469. 1841. Д. 112. Л. 170-170 об.
• 18
  Д. Уэбстер — Дж. Гайлеру, апр. 1841 // Papers of Daniel Webster (PDW). Diplomatic Papers. Vol. 1. P 56.
• 19
  Ф.О.Дж. Смит — Д. Уэбстеру, 7 июня 1841 г. // Ibid. Р 94-95.
• 20
  Relations with England IT North American Review. 1841. Vol. 53. № 113. p. 443. 447
• 21
  Northeastern Boundary — Why not Settle It? // Merk F. Fruits of Propaganda in the Tyler Administration. Cambridge, 1971. P 160.
• 22
  Ф. Смит — Д. Уэбстеру, 20 нояб. 1841 // PDW. Diplomatic Papers. Vol. 1. P. 162.
• 23
  См.: Merk F Op. cit. P. 162-168
• 24
  Д. Уэбстер Кенту, 21 дек 1841 //DW. Diplomatic Papers. Vol. I P. 169.
• 25
  Д. Уэбстер — Д. Адамсу, 30 дек. 1841 // PDW Diplomatic Papers. Vol. 1. P 171.
• 26
  Adams J.Q. Memoirs of John Quincy Adams. Comprising Portions of His Diary from 1795 to 1848: In 12 vols. Freeport (N. Y), 1969 (repr.; 1st publ. 1874-1877). (Далее — Memoirs of J.Q. Adams). Vol. 11. P. 36. (Запись от 09 дек. 1841 г.).
• 27
  Ibid. P. 41—42. (Запись от 21 дек. 1841 г.).
• 28
  Э. Эверетт-Д. Уэбстеру, № 5. 31 окт. 1841 г. // PDW. Diplomatic Papers. Vol. 1. P. 173.
• 29
  Э. Эверетт — Д. Уэбстеру, конфиденциальное. 3 янв. 1842 г. // Ibid. Р. 488.
• 30
  А. Бодиско-К. Нессельроде, № 3. 16/28 янв. 1842 г // АВПРИ. Ф. 133. Канцелярия. Oп. 469. 1842. Д. 195. Л. 40 об.
• 31
  Д. Уэбстер — Э. Эверетту, частное. 29 янв. 1842 г. // PDW. Diplomatic Papers. Vol. I. P. 496.
• 32
  Д. Уэбстер -Ф. Смиту, 10 апр. 1842 г. // Ibid. Р 534.
• 33
  Д. Уэбстер-Дж. Фэрфилду и Дж. Дэвису, 11 апр. 1842г.//Ibid. Р. 534-537
• 34
  Показания Ф. Смита комитету палаты представителей Конгресса США // Merk F. Op. cit. P. 206.
• 35
  Д. Уэбстер — Ф. Смиту, 7 мая 1842 г. // Ibid. Р. 176.
• 36
  Дж. Спаркс — Д. Уэбстеру, 15 февр. 1842 г. // PDW. Diplomatic Papers. Vol. I P. 513-516.
• 37
  Д. Уэбстер — Дж. Спарксу, 14 мая 1842 г. // Ibid. Р. 556.
• 38
  Д. Уэбстер — Дж. Спарксу, 16 мая 1842 г. // PDW. Diplomatic Papers. Vol. 1. P. 562
• 39
  Дж. Спаркс — Д. Уэбстеру, 19 мая 1842 г. // Ibid. Р. 564-565
• 40
  Д. Уэбстер — Э. Эверетту, частное. 31 мая 1842 г. // Diplomatic Correspondence of the United States: Canadian Relations. 1784-1860 / Ed. W.R. Manning. Vol. 3. Washington (D.C.), 1943. P. 167.
• 41
  Ч. Пребл и др. — Д. Уэбстеру, 29 июня 1842г.;Д. Уэбстер — Ашбертону, 8 июля 1842 г. // PDW. Diplomatic Papers. Vol. 1. P. 592-613.
• 42
  Memoirs of J.Q. Adams. Vol. 11. P. 219. (Запись от 24 июля 1842 г.).
• 43
  Ашбертон — Абердину, частное. 9 авг. 1842 г. // PDW. Diplomatic Papers. Vol. I P. 680.
• 44
  Наиболее важным был участок между озером Верхним и озером Лесным, на котором позже были открыты богатейшие залежи железной руды, ставшие основой для будущей металлургической промышленности США.
• 45
  Текст договора см., напр.: Jones Н. Op. cit. Р. 181-187.
• 46
  Carroll F.M. The Passionate Canadians: The Historical Debate about the Eastern Canadian-American Boundary//The New England Quarterly. 1497. Vol. 70, № 1 P. 10
• 47
  У. Томпсон — Д. Уэбстеру, № 1, 29 апр. 1842 г. // PDW. Diplomatic Papers. Vol. I. P. 420
• 48
  Э. Эверетт — Д. Уэбстеру, частное, 17 окт. 1842 г. // Ibid. Р. 702.
• 49
  Д. Уэбстер — Э. Эверетту, частное и конфиденциальное, 29 янв. 1843 г. // PDW. Diplomatic Papers. Vol. I. P. 842.
• 50
  Д. Уэбстер — У. Томпсону, частное, 30 янв. 1843 г. // PDW. Diplomatic Papers. Vol. 1. P. 471-472.
• 51
  У. Томпсон — Д. Уэбстеру, 30 янв. 1843 г. // PDW. Diplomatic Papers. Vol. 1. P. 472.
• 52
  Э. Эверетт — Д. Уэбстеру, частное. 27 февр. 1843 г. // PDW. Diplomatic Papers. Vol. 1. P. 847.
• 53
  Вашинггонский договор 1871 года между США и Великобританией.
• 54
  См.: История внешней политики и дипломатии США, 1867-1918. М., 1997. С. 220-222.
• 55
  В разгар второго кризиса вокруг Венесуэлы Британия не желала обострения отношений с США.
• 56
  Сегодня остается, по меньшей мере, 6 нерешенных пограничных проблем между США и Канадой, но все они относятся к морской границе и правам: 1) Северо-Западный проход: Канада настаивает на своем суверенитете, тогда как США считают проход международным. 2) Море Бофорта (Канада выпустила лицензии на эксплуатацию спорного региона в 6,250 кв. морских миль). 3) Континентальный шельф в Арктике (на него претендуют также США, Россия и Дания/Гренландия): хотя Канада пока не предъявила своих претензий на шельф, но ожидается, что ее претензии пересекутся с претензиями других стран 4) Вход Диксона (Dixon Entrance), Британская Колумбия. Акватория к югу от аляскинской ручки площадью в 2,250 кв. морских миль, обеспечивающая доступ к запасам лососевых рыб. 5) Пролив Хуан де Фука — спорными остаются 15 кв. морских миль. 6) Банка Джорджа и остров Котиков Мечиаса (Machias Seal Island) в заливе Фанди.