А разве мы должны? Британский взгляд на признание Конфедерации

Насколько многочисленными и запутанными были основания для Гражданской войны, настолько же сложными были причины нерешительности Великобритании в вопросе признания новой Конфедерации. Но главной причиной послужило то, что простому англичанину и понять-то было трудно – пристрастие южан к одному своему «особенному» институту. Этим «особенным» институтом было ничто иное, как обычное рабство. И никто не интересовали оправдания южан, будто бы рабство не было их начинанием, а досталось им в наследство от англичан, наложение в конфедеративной конституции запрета надальнейший ввоз рабов и тот факт, что лишь малая часть южан держала других людей в принудительном услужении. Просвещенная Великобритания начала 1860-х годов просто не могла терпеть рабства в любой форме.

Люди в Ричмонде понимали это достаточно отчетливо, они слышали об английском неприятии рабства в выступлениях политиков и частных беседах, читали об этом в газетах. 29 ноября 1860 года The Times громогласно заявила: «Разве может какой-нибудь здравомыслящий человек предположить, что Англия и Франция ради увеличения хлопковой торговли и получения доступа к портам Чарльстона и Милледжвилля, согласятся на нынешнее предложение забыть о достижениях своей политики первой половины века и признают «южный» закон, который благоприятствует вывозу рабочей силы из Африки на другой берег Атлантики?»1

После того, как до той же самой газеты дошли новости об отделении Южной Каролины, 4 января 1861 года она вышла с передовицей, в которой говорилось: «… мы не можем скрывать от себя то, что знаем, кто в этом деле прав, а кто – нет, и что правыми здесь являются штаты Севера со всеми своими преимуществами».

Никак не способствовали признанию и уполномоченные, отправленные в Великобританию,бывшие рьяными защитниками рабства. У президента Дэвиса, разумеется, были свои причины на то, чтобы выбрать именно этих людей. Во-первых, в те дни на ликующем Юге едва ли кто сомневался, что Европа признает их только лишь за то, что они увеличат поставки хлопка за океан. Во-вторых, Дэвис просто хотел убрать Уильяма Янси с дороги. Тот был полезен во время отделения, но теперь представлял собой угрозу для президентской администрации. Другой уполномоченный, Пьер Рост был не только сторонником рабства, но и наполовину французом, что не могло понравиться националистически настроенному премьер-министру Пальмерстону.

За несколько лет до войны Янси публично защищал повторное разрешение ввоза рабов из Африки2 и британский министр иностранных дел обратил внимание на этот момент, когда неофициально принял его 3 мая 1861 года. Янси всё отрицал, утверждая, что он давно изменил своё мнение, и выступал на съезде в Алабаме против ввоза. Это было правдой, но ущерб его деловой репутации был уже нанесен. Янси отправил Джефферсону Дэвису вполне оптимистичный отчет, но депеша Рассела по этому же поводу, оправленная послу в Вашингтоне лорду Лайонсу, показывает его обеспокоенность.3

Всё стало ещё запутаннее, когда 9 мая Великобритания признала обе стороны находящимися в состоянии войны. Это известие на Севере было воспринято с содроганием, а на Юге — с ликованием и уверенностью в том, что официальное признание не за горами.

Когда ожидание признания затянулось, и Янси был отправлен в отставку, Дэвис решил предать делу новый импульс, и заменил уполномоченных, неосознанно ускорив кризис, едва не приведший Англию и Север к войне.

Джеймс Мэйсон и Джон Слайделл по пути в Англию, в ноябре 1861 года, были «захвачены» на борту английского почтового корабля «Трент» канонерской лодкой федералов. Узнав об этом, британский лев встал на задние лапы и зарычал. 11 тысяч солдат немедленно были направлены на укрепление канадской границы; на товары, поставляемые на Север, включая необходимую для пороха селитру, было наложено эмбарго. Пожилой, но всё ещё энергичный премьер лорд Пальмерстон заявил своему кабинету: «Вы, может быть, потерпите подобное обращение, я же – чёрта с два!»4

Подавляющее большинство южан считало, что признание независимости положит немедленный конец войне и укрепит их государственность. Генерал Пьер Борегар, отвечавший за оборону Чарльстона, заметил полковнику Артуру Фримантлу, офицеру британских Колдстримских гвардейцев, путешествовавшему по Югу в 1863 году: «Если Англия однажды присоединится к Югу, то южные армии, прорвавшие существующую блокаду и сбросившие иго янки, смогут продвинуться глубоко в северные штаты и оккупировать их главные города, задав тем самым янки столько работы, что им будет не до вторжения в Канаду»5

То, что не могла сделать дипломатия было по силам «Королю Хлопку». Так в марте 1858 года назвал спасителя нации Джеймс Хаммонд в своей знаменитой речи в Сенате. Законы морали и этики готовы были пасть перед простым законом спроса и предложения. Англия и Европа нуждались в хлопке, так почему бы Югу не предложить его им? Лишь небольшое препятствие стояло на пути хлопка в Европу – северная блокада портов Конфедерации.

Вера в силу хлопка была столь велика, что один торговец в Чарльстоне сказал Уильяму Расселу, корреспонденту The Times, путешествовавшему по Югу в 1861 году: «Почему-то мне кажется, сэр, что как только эти несчастные янки попробуют заблокировать наши порты и не пустить наш хлопок к вам, вы просто отправите их корабли на дно и признаете нас». «Посмотрите, — добавил он, указывая на причал, на котором лежали тюки хлопка, — вот наш ключ, который откроет нам все наши порты и сердце Джона Булля»6

Была ли тому причиной федеральная блокада, ставшая более эффективной и не столь формальной, как раньше, или нет, но в конце 1862 года Конфедерация попробовала наложить эмбарго на вывоз хлопка до тех пор, пока не будет получено признание. Это не стало решением официальных властей, а было вызвано общественным мнением и воинственными настроениями в газетах. The Charleston Mercury радостно сообщил своим читателям: «Теперь козыри в наших руках, и мы либо доведём до банкротства каждую ткацкую фабрику в Великобритании и Франции, либо добьемся признания нашей независимости»7

Великобритания была очень демократичной страной, и её политики в первую очередь зависели от воли народа и мнения свободной прессы. Правящая партия, как и любая другая, прислушивалась к общественному мнению, к тому же могилы солдат, погибших в Крымской войне пятью годами ранее, еще не успели зарасти цветами. Наполеоновских войн (1804- 1815), войны с США (1812-1815), и Крымской войны (1854- 1856), пришедшихся на одну половину века, оказалось достаточно для того, чтобы Англия насытилась ими по горло. Ни один политик не горел желанием начинать новую войну.

Уильям Сьюард, пламенный госсекретарь в администрации Линкольна не сомневался в том, что произойдёт, если Британия признает Конфедерацию. «В тот же час мы положим конец нашим дружеским отношениям, и вновь станем врагами Великобритании, как это уже было дважды в нашей истории»8

И хотя подобные выступления были ничем иным, как обычной напыщенной риторикой, они заставляли задумываться о последствиях.

В субботу 14 декабря 1861 года скончался муж королевы Виктории. Она погрузилась в глубокий траур, и Пальмерстон не осмеливался нагружать её иностранными проблемами. Долгое время ему трудно было даже получить аудиенцию.К тому же в Англии многие считали Америку шумным выскочкой-переростком. Нассау Сеньор написал в 1857 году: «Нам надоело тщеславие Америки, мы устали слышать её хвастовство, будто бы она самая свободная и самая просвещенная страна, каких только знавал мир»9

В Англии были и те, кто надеялся, что раскол подорвёт растущее влияние США, и в их первых рядах, разумеется, тайно, находился премьер Пальмерстон. Как вспоминал Гладстон: «Лорд Пальмерстон желал, чтобы раскол ослабил угрожающее влияние США, но разумно держал свой язык за зубами».10

Не стоит забывать, что последним военным конфликтом между США и Англией была не Война за независимость, а война 1812 года и ещё были живы те политики и коммерсанты, кто помнил о ней. Например, Пальмерстон к моменту начала войны 1812 года уже целых пять лет заседал в парламенте.

Когда проблема признания обсуждалась в деловых кругах, естественно, что во главу угла ставился вопрос прибыли. Продажи британского вооружения обеим противостоящим сторонам увеличились в разы, и пословица про «плохой ветер, который несёт только хорошее» как никогда лучше описывала сложившееся положение. Рабочие на верфях Лэрда в Беркенхеде, или на фабрике стрелкового оружия Энфилда на севере Лондона не имели причин желать завершения американского конфликта, но ещё меньше – вмешательства в него их собственного правительства. Огромную прибыль получали и «прорыватели блокады», действовавшие из британской колонии на Бермудских островах.

Если не явное признание, то может быть посредничество? В июле 1862 года лорд Рассел и Канцлер Казны Уильям Гладстон выразили желание остановить кровопролитие. Они заручились достаточными полномочиями и начали подготовку к многообещающим переговорам. 24 сентября премьер-министр дал предварительное согласие на то, чтобы «вернуться к дружеским отношениям с Америкой в случае, если нам удастся уговорить Франциюи Россию присоединиться к нам». Несколько дней спустя Пальмерстон, отправляя Гладстона в поездку по Северной Англии, напутствовал его словами, что если обе стороны (Север и Юг) согласятся и объявят перемирие, то переговоры можно провести на основе признания существования двух стран. В противном случае последует признание независимости Юга.11

Решительный поворот не заставил себя долго ждать и обратился в форму Прокламации Освобождения. Хотя те же The Times назвали этот документ фикцией, поскольку она освобождала не всех рабов, эта прокламация положила конец всем разговорам о признании. Вот только могла ли Британия возглавить крестовый поход против рабства, объявленный высшей целью государства?

В заключение давайте поставим себя на место Генри Темпла Пальмерстона и представим простой, но абсолютно реальный сценарий развития событий в случае английского признания правительства Конфедеративных штатов Америки.

Несомненно, что в первую очередь были бы разорваны отношения между Лондоном и Вашингтоном. Затем – отступление британских войск с длинной и уязвимой границы Канады и США. Торговля с Севером свелась бы к минимуму, и пришлось бы забыть о североамериканской пшенице и искать другие пути для снабжения войск в Канаде. Британские торговцы получили бы право открыто поставлять свои товары в Конфедерацию, невзирая на блокаду. Несколько потопленных, или захваченных торговых судов, унесших с собой жизни англичан, вынудили бы королевский военный флот провожать торговцев через лабиринт блокирующих эскадр. Неизбежно увеличилось бы напряжение между двумя флотами, которое приблизило бы полномасштабную войну. Нельзя с полной уверенностью сказать, как повели бы себя Франция и, особенно, Россия, которая всегда была настроена в пользу Севера. Всё это слишком запутано, поэтому лучшим выходом было держаться на расстоянии дальше пушечного выстрела.

В случае развития событий по этому сценарию, молодая Конфедерация добилась бы своего – заполучила бы себе большого брата, способного поколотить хулигана, но каких преимуществ в итоге достигла бы Великобритания? Нам кажется, что причины недостаточной симпатии к Югу заключаются в том, что никто не мог ответить на сакраментальный вопрос любого торговца: «В чём здесь выгода?» И поэтому прагматичный, хотя и немного изворотливый ответ на вопрос «Когда вы признаете нашу Конфедерацию?» звучит так: «А … разве мы должны?»

• 1
  Great Britain and the American Civil War. E.D Adams. Smith 1957. Vol. 1. p. 40.
• 2
  Impending Crisis, 1848 — 1861. David M. Potter, Harper and Row. p. 398.
• 3
  Foreign Office papers Vol. 755. No 128. Russell to Lyons May 11th, 1861.
• 4
  Battle Cry of Freedom. James M Mcpherson. Oxford University Press. p. 193.
• 5
  Three Months in The Southern States. A.J.L Fremantle. University of Nebraska Press. p. 193.
• 6
  My diary, North and South. William Howard Russell. Harper and Brothers, New York. p. 69.
• 7
  Battle Cry of Freedom. James M Mcpherson. Oxford University Press. p. 383.
• 8
  William Henry Seward — Lincoln’s Right Hand. John M Taylor. Harper Collins. p. 179.
• 9
  N.W Senior American Slavery p. 38 From Great Britain and the American Civil War. E.D Adams. Vol. 1. p. 33
• 10
  The Life of William Ewart Gladstone. John Morley. The Macmillan Company. 1911 Book V. Chapter V. p. 82.
• 11
  Ibid., Book V. Chapter V. p. 75 — 76. Курсив автора

Текст: © 1997 Roger Hughes, опубликован на Arthur Fremantle, British Coldstream Guards.
Перевод: © 2005 Северная Америка. Век девятнадцатый
Перевод осуществлён с любезного разрешения автора.