Мирная конференция на Хэмптонском рейде во время Войны между штатами

Большинство ведущих современных историков вполне можно назвать Оруэллианскими историками, работающими на Министерство Правды из романа Джорджа Оруэлла «1984», особенно, когда они говорят о Войне между штатами. Они редко, (если когда-либо вообще) упоминают мирную конференцию в Хэмптон-Роудс, которая состоялась в феврале 1865 года, потому что она ставит подсомнение большую часть современной мифологии, распространенной по штатами, будто бы Линкольн и Север вели войну с целью запретить рабство, а Юг воевал с целью его защитить, и потому это была великая и благородная война.

Историю мирных переговоров рассказал их участник, который в то время был вице-президентом Конфедерации, Александр Стивенс во втором томе своего труда, озаглавленного «Конституционный взгляд на Войну между штатами: Её причины, характер, ведение и результаты» на страницах с 589-ой по 625-ую.

История начинается в начале января 1865 года, до того, как Шерман вышел из Саванны в свой марш через Каролины. Инициатором конференции выступил мистер Фрэнсис Блэр-старший, заручившийся разрешением Линкольна вступить в контакт с президентом Конфедерации Джефферсоном Дэвисом по вопросу временного прекращения войны. Мистер Блэр был близко связан с администрацией Линкольна, и его беспокоили попытки Франции своимвоенным присутствием в Мексике помочь той отвоевать земли, потерянные во время войны с США.Мистер Блэр мог бы предложить президенту Джефферсону Дэвису провести секретныевоенные переговоры, и прекратив всякие военные действия между Севером и Югом, совместными силами Американской армии привести в жизнь «Доктрину Монро» и изгнать Францию из Мексики, остановив тем самымнападения мексиканцев на юго-западную часть Америки. Президент Линкольн дал мистеру Блэру своё разрешение на переговоры с Джефферсоном Дэвисом, но дал понять, что хотя он не поддерживает идею мистера Блэра, он не будет стоять на пути у каких-либо военных переговоров, обсуждающих условия мира и готов прекратить военные действия на время работы конференции. Джефферсон Дэвис выслушал предложение мистера Блэра, встретился со своим кабинетом, и решил отправить трёх представителей на встречу с президентом Линкольном и его государственным секретарём Уильямом Сьюардом. Тремя конфедеративными представителями стали мистер Стивенс, Джон Кэмпбэлл – бывший судья Верховного Суда США от Алабамы и член Сената Конфедерации мистер Р.М.Т. Хантер. Конфедеративным представителям был обеспечен безопасный проход через Северную границу и устроена встреча лично с генералом Грантом, который предоставил им корабль до форта Монро. Когда они достигли форта Монро, находящегося на Хэмптонском рейде в штате Виргиния, их проводили на другой пароход, где с ними встретились президент Линкольн и мистер Сьюард. Сама встреча состоялась 3 февраля 1865 года.

Мистер Сьюард сказал, что эта встреча носит неформальный характер, никаких письменных протоколов вестись не будет, и конфедераты с ним согласились. Президент Линкольн с самого начала объявил, что идея этого путешествия принадлежит мистеру Блэру, и он лично не поддерживает предложение о прекращении военных действий только за тем, чтобы Американская армия отправилась в Мексику проводить в жизнь «Доктрину Монро», но, тем не менее, он не возражает против обсуждения условий мира. Президент Линкольн заявил, что он всегда желал обсуждения условий мира, но только в том случае, если первым условием будет обещание Конфедерации воссоединиться с Союзом. Если это условие будет принято, то можно будет обсудить другие необходимые подробности. Мистер Стивенс ответил предположением, что если они выходят с условием прекращения огня, которое ведёт к восстановлению Союза без дальнейшего кровопролития, то не будет ли более целесообразным прекратить огонь прежде, чем требовать безусловного обещания окончательного восстановления Союза? Президент Линкольн ответил твёрдо, что не будет никакого прекращения боевых действий до тех пор, пока Конфедерация первой не пообещает немедленно воссоединиться с Союзом.

Тогда судья Кэмпбэлл спросил, какие условия будут предложены Югу, если он пообещает воссоединиться с Союзом, и как будет происходить его приём обратно. Поскольку немедленного ответа не последовало ни от президента Линкольна, ни от мистера Сьюарда, вице-президент Стивенс заявил, что стоит прекратить боевые действия и дать время остыть азарту войны и спокойно изучить условия мира. Мистер Стивенс дал понять, что если боевые действия будут остановлены на продолжительное время, то многие штаты будут готовы воссоединиться с Союзом на тех же условиях, на которых они входили в него в самом начале, но при воссоединении должен быть признан суверенитет этих штатов. Мистер Сьюард возразил, что система правительства, основанная на праве сецессии недолговечна, и что самосохранение Союза является основным законом природы, как для наций, так и для личностей. Он выразил мысль, что если все штаты будут иметь право сецессии, то они могут заключить договор с некоей иностранной державой, который подвергнет Союз иностранному вторжению. Мистер Стивенс ответил, что принцип самосохранения приемлем и для всех штатов, и что в интересах отдельного штата, или группы штатов никогда не будет находиться заключение договора с иностранной державой против штатов, остающихся в Союзе.

Потом мистер Хантер вспомнил о том, что президент Линкольн нуждается в присоединении армии Конфедерации к армии Союза для войны в Мексике, и прежде, чем Линкольн успел ответить, заявил, что, по мнению троих представителей, конфедераты никогда не согласятся присоединиться к армии Союза для вторжения в Мексику. Оба, и президент Линкольн, и мистер Сьюард ответили на это, что желание Севера провести в жизнь «Доктрину Монро» настолько велико, что ему для вторжения не потребуются силы Юга.

Затем был затронут вопрос рабства, мистер Стивенс спросил президента Линкольна, – какой статус будет иметь рабское население в конфедеративных штатах, и особенно – какую силу будет иметь Прокламация об освобождении, если конфедераты воссоединятся с Союзом? Президент Линкольн ответил, что Прокламация была военной мерой, и как только прекратится война, прекратится и её действие. По его мнению, суды решат, что рабы, освобождённые по Прокламации, останутся свободными, а те, кто не был освобождён во время войны, останутся в рабстве. Мистер Сьюард указал, что только 2 тысячи рабов попали под действие Прокламации, и это лишь малая часть общего числа рабов. Потом мистер Сьюард указал на то, что за несколько дней до этой встречи была предложена 13-я поправка к Конституции США, немедленно запрещающая рабство на всей территории Соединенных Штатов, но если война прекратится и конфедератывернутся в Союз, у них будет достаточно голосов, чтобы провалить эту поправку. Он заявил, что тогда в США будет 36 штатов, и 10 штатов могут отвергнуть поправку. Читатель, должно быть, вспомнил, что президент Линкольн в своей инаугурационной речи перед войной поддержал 13-ю поправку, обусловив её сохранением рабства там, где оно уже существует.

Затем мистер Стивенс поинтересовался, какой статус будет у штатов в отношении их представительства в Конгрессе, и президент Линкольн ответил, что все права будут восстановлены в соответствии с Конституцией. Это значит, что не будет никаких наказаний и реконструкции. Потом президент Линкольн вернулся к вопросу рабства и заявил, что он никогда не намеривался вмешиваться в судьбу рабства в тех штатах, в которых оно существует, и он не делал этого во время войны, если в том не было военной необходимости. Он всегда был сторонником запрета на дальнейшее распространение рабства на территории, но никогда не считал, что целесообразна его отмена там, где оно уже существует. Он думает, что «многие беды последуют» за немедленным запрещением рабства в этих штатах. Затем судья Кэмпбэлл спросил мистера Сьюарда, считает ли он, что в случае немедленного освобождения, на Юге установятся хорошие межрасовые отношения, и заботит ли его, что будет с освобожденными рабами. Президент Линкольн ответил анекдотом про иллинойского фермера, не желавшего добывать пищу для своих свиней, и сказал, что его способ может быть применен к освобождённым рабам, другими словами – «пусть роются сами». Конфедеративная делегация не высказала заинтересованности в сохранении рабствав Конфедерации, сказав, что их интересует лишь независимость от Союза и право штатов на сецессию, вопрос о котором поднял случай с Западной Виргинией. Мистер Хантер спросил президента Линкольна, позволят ли Западной Виргинии, отколовшейся от Виргинии, остаться самостоятельным штатом, и президент Линкольн ответил, что позволят. Линкольн когда-то был решительным защитником сецессии, и в 1848 году во время своего первого срока представления Иллинойса в Конгрессе, он говорил и доказывал на заседании Палаты представителей, что

«Везде и каждый народ, облечённый властью, имеет право восстать и свергнуть существующее правительство, создав новое, которое лучше подходит ему.Это наиболее ценное и наиболее священное право, которое, как мы надеемся и верим, было создано, чтобы сделать мир свободным». (Курсив мой – Дж. Денсон)

Линкольн признал право на сецессию за Западной Виргинией, но отказался признать право на сецессию за Югом. Мистер Хантер отметил, что предложение президента Линкольна сродни безоговорочной капитуляции, но мистер Сьюард ответил ему, что Север не собирается быть завоевателем, хотя для штатов лучше было бы признать полномочия национального правительства и исполнять национальные законы. Юг получит точно такую же полную защиту Конституции, как и остальные штаты.

Президент Линкольн, возвращаясь к вопросу о рабстве, отметил, что Север желает компенсировать жителям Юга потерю их рабов. Он сказал, что он провёл множество переговоров по этому вопросу, и если будет проведено добровольное запрещение рабства, то Американское правительство выплатит справедливую компенсацию, и назвал сумму в 400 миллионов долларов, как выделенную для этих целей. Мистер Сьюард сказал, что люди на Севере устали от войны, и они готовы заплатить эту сумму компенсации вместо того, чтобы продолжать оплачивать войну.

Мистер Стивенс пишет, что весь разговор занял почти четыре часа, и его последней темой был возможный обмен военнопленными. Президент Линкольн сказал, что он отдаёт этот вопрос в руки генерала Гранта, и они смогут обсудить его с Грантом, как только они уедут. В конце встречи мистер Стивенс попросил президента Линкольна подумать о прекращении боевых действий на время, чтобы соответствующие стороны «остыли», и пока остывают могли изучить другие варианты прекращения войны, кроме простого обещания Юга воссоединиться с Союзом. Президент Линкольн сказал, что он подумает, но ему кажется, что его мнение по этому вопросу не изменится. Так закончилась Мирная конференция, конфедераты отправились на встречу с генералом Грантом и потом были препровождены через границу Конфедерации.

Если подвести итог, то можно сказать, что Юг хотел независимости больше, чем защиты рабства, а Север хотел восстановления Союза больше, чем отмены рабства. Об этом президент Линкольн говорил незадолго до начала войны, и повторил это в самом её конце.

И на Севере, и на Юге все отлично понимали, что рабство является умирающим институтом не только в Америке, но и во всей западной цивилизации. И Северу и Югу было очевидно, что трудно сохранить рабство в отдельно взятых конфедеративных штатов без конституционных законов, обязывающих свободные штаты возвращать беглых рабов. В действительности, северные аболиционисты были сторонниками сецессии Северных штатов как средства, запрещающего рабство, и лишающего Юг преимуществ, данных ему конституционным положением о беглых рабах и связанными с ним законами.Предложение Севера заплатить за освобождённых рабов было ни чем иным, как очередной приманкой для восстановления Союза, хотя Линкольн всегда, и когда Юг оставался в Союзе, и позже, если бы он вернулся, был готов признать рабство там, где оно уже существовало. Право штатов на сецессию ясно признавалось и Севером и Югом во время создания Союза и вплоть до Войны между штатами. К примеру, штаты Новой Англии часто вспоминали про право сецессии, и пять раз грозились им воспользоваться: в 1803 году, из-за того, что президент Джефферсон купил Луизиану; в 1807 году из-за Закона об эмбарго; в 1812 году, из-за принятия Луизианы в состав Союза на правах штата; в 1814 году на Хартфордском собрании из-за войны 1812 года; и, наконец, в 1845 году из-за аннексии Техаса.

Если бы аграрный Юг воссоединился с промышленным Севером, он снова бы стал объектом экономической эксплуатации через протекционистские тарифы, налагаемые преимущественно на Юг, и в основном шедшие на финансирование центрального правительства в Вашингтоне. Север, благодаря растущему представительству в Конгрессе, мог контролировать расходование денег, и тратить их на внутренние улучшения на Севере, что Юг считал неконституционным. Протекционистские тарифы и внутренние улучшения были двумя основными проблемами в отношениях между этими частями страны с 1828 года, наряду с общим неудовлетворением размером и полномочиями центрального правительства в Вашингтоне.

В заключении, чтобы четко представить значение встрече на Хэмптонском рейде, следует вспомнить, что 4 апреля 1861 года, незадолго до начала войны 12 апреля, Сецессионое собрание граждан Виргинии, собиравшееся в феврале 1861 года, отправило в Белый дом делегата для переговоров с президентом Линкольном по поводу недавних событий в Виргинии. Когда штат Виргиния голосовал за ратификацию Конституции США, он особой оговоркой оставил за собой право на сецессию, для использования в будущем. Делегатом был полковник Джон Болдуин, решительный оппонент сецессии, хотя и признававший это право. Он в частной беседе сказал Линкольну, что Виргиния проголосовала против сецессии, но при условии, что президент даст письменное обещание не использовать силу для возвращения отошедших штатов. Президент Линкольн сказал полковнику Болдуину, что с подобной просьбой тот опоздал на четыре дня. В тайне для всех, кроме нескольких членов администрации, и даже члены Конгресса об этом не знали, президент 1 апреля издал приказ по отправлению эскадры кораблей к форту Самтер, чтобы спровоцировать Юг на открытие огня первым. Линкольн заявил, что он не может ждать, пока отколовшиеся штаты сделают это сами, и добавил:

«А что я могу ещё сделать с этими людьми из Монтгомери? Должен ли я позволить продолжать делать то, что они делают?»

Болдуин ответил:

«Да, сэр, до тех пор, пока они мирным путём не вернутся обратно».

Линкольн ответил:

«И позволить им открыть Чарльстон и прочие порты для ввоза по их десятипроцентным пошлинам? (В то время федеральные пошлины составляли сорок процентов). Что же тогда станет с моими доходами?»

Первоначальная Конституция, действовавшая до войны, запрещала все «прямые» налоги на людей, то есть подоходный, на недвижимость, на дарения и прочие, поэтому большая часть расходов правительства в Вашингтоне покрывалась за счёт «непрямых» налогов на импорт. Юг, будучи аграрным, был вынужден импортировать промышленные товары из Европы (в основном – из Англии), или покупать продукцию Севера. Чем выше были импортные пошлины, тем более защищённым чувствовал себя Север, задирающий цену на промышленные товары, и потому импортные пошлины называли «протекционистскими тарифами». Юг не возражал, когда импортная пошлина, (называемая «таможенным сбором»), была десять процентов и меньше. И новая Конфедеративная Конституция, принятая 1 марта 1861 года, устанавливала максимум для импортных пошлин в десять процентов. Когда импортные пошлины и тарифы превысили десять процентов, их назвали протекционистскими тарифами, потому что они защищали внутреннюю (Северную) промышленность. Незадолго до войныChicago Daily Timesбыла одной из множества газет, предсказывающих катастрофу федеральных доходов и промышленности Севера, если Югу будет позволено выйти из Союза, установив десятипроцентный предел пошлин, который привлечёт торговцев, особенно из-за рубежа, на Юг больше, чем на Север. В передовице она писала:

«Одним единственным ударом наша (Северная) внешняя торговля будет сокращена как минимум в половину. Наша побережная торговля перейдёт в другие руки… Мы потеряем нашу торговлю с Югом, со всей её несметной доходностью. Наши предприятия будут в руинах. Позвольте Югу проводить политику свободной торговли, или установить тарифы в десять процентов и меньше, и такой результат не замедлит себя ждать».

В Англии двое благородных гражданина Чарльз Диккенс и Джон Стюарт Милл имели противоположные взгляды на причины Американской войны между штатами. Милл утверждал, что целью войны является отмена рабства, а Диккенс настаивал на том, что «Северные нападки на рабство есть ни более чем благовидный обман, созданный, чтобы скрыть желание заполучить экономический контроль над южными штатами».

Встреча на Хэмптонском рейде в 1865 году и встреча с полковником Болдуином в 1861-м доказывают, что заботой президента Линкольна было предотвращение сецессии Юга с целью защиты Северной промышленности и сохранения источника доходов Федерального правительства. Отмена рабства не была целью войны. В инаугурационной речи он обещал, что вторгнется на Юг для сбора налогов и возвращения фортов, но поддержит 13-ю поправку, которая защищает рабство там, где оно уже существует.

Война между штатами не была благородной войной за отмену рабства, но была завоевательной войной, чтобы заставить Южные штаты продолжить платить пошлины Федеральному правительству, уничтожить систему управления, данную нам отцами-основателями, создав вместо неё сильное национальное правительство и отняв почти всю политическую власть у штатов и народа. Когда знаменитый британский историк лорд Эктон после войны написал письмо Роберту Ли, датированное 4 ноября 1866 года, он поинтересовался его оценкой значения войны и достигнутых результатов. В письме лорда Эктона в частности говорилось:

«Я видел в «правах штатов» единственное средство против абсолютизма руководящей воли, и сецессия дала мне надежду не на уничтожение, а на возрождение Демократии… Поэтому я считаю, что вы воевали за нашу свободу, наше развитие и нашу цивилизацию, и я скорблю о шансе, потерянном Ричмондом, сильнее,чем я радуюсь шансу, использованному нами при Ватерлоо».

Ли ответил ему письмом от 15 декабря 1866 года, и среди прочего сказал о результате войны:

«Объединение штатов в одну большую республику, без сомненияагрессивную во внешней политике и деспотичную во внутренней, станет предшественником развала, который поглотит всё, что ему предшествовало». (Курсив мой – Дж. Денсон)

Никогда не говорилось, и не писалось более точных слов.

Правительства, политики и средства массовой информации, выступающие за войны, почти никогда не рассказывают правды об истинных мотивах этих войн. Они либо убеждают граждан, что война направлена на обеспечение их безопасности от вторжений, либо говорят, что война служит неким благородным целям, и потому граждане должны воевать, умирать и платить налоги. Оруэллианские историки подделали истинные цели и мотивы почти всех американских войн, представив вместо них прославляющие отчёты, направленные на введение в заблуждение общественного мненияи оправдание жертв, понесённых народом. Все войны, выигранные, или проигранные, были направлены на централизацию и усиление власти национального правительства, увеличение налогов и сборов, и уменьшение гражданских прав и свобод. Если мы начнём видеть правду, скрытую за мифами и ложью американской пропаганды, мы предотвратим будущие войны. Американцы склонны принимать за правду ложь военной пропаганды, появляющуюся ныне в учебниках истории и повторяемую политиками и интеллигенцией, о том, что все американские войны были справедливыми, необходимыми и благородными. Они также склонны мерить личный патриотизм тем, насколько тот или иной человек поддерживает войну, а не тем, насколько он поддерживает американскую концепцию свободы и идеи наших отцов-основателей, включающие в себя невмешательскую внешнюю политику.

Настало время американцам узнать правду об истинных причинах наших войн, и в частности, Войны между штатами, по причине той цены долговременной потери свободы, которую мы заплатили в войне. Смерть на той войне более 600 тысяч американских юношей не такая уж незначительная потеря. Эти огромные потери превышают суммарные потери американских солдат во всех остальных войнах, которые вела Америка. Встреча на Хэмптонском рейде – необходимая деталь в мозаике познания правды.

Отмена рабства 13-й поправкой была великим шагом вперёд в борьбе за личную свободу, и положило конец отвратительному греху Америки, который совершался всем миром на протяжении столетий, но принятие этой поправки не было целью войны, и рабство вскоре исчезло бы само без войны, как это произошло во всей западной цивилизации. Война между штатами стала первой большой поворотной точкой американской истории, отвернувшей страну от системы личной свободы, созданной для нас отцами-основателями. Мы нуждаемся в новых «Реформации и Возрождении», но прежде нас в них нуждается правительство, особенно – Американское правительство. Пока ещё не поздно, нам нужна новая «поворотная точка», откуда мы пойдём в правильном направлении, путём возрождения изначальных идей личной свободы, которые защищали наши отцы-основатели, или же мы прошли точку невозврата?