Происхождение и характер англо-американской войны 1812 года

О войне 1812 г. между Англией и США существует огромная литература — многие десятки больших и малых книг, специальных статей и обзоров. Их число еще более возросло в связи с отмечавшимся недавно стопятидесятилетним юбилеем. Детально исследованы самые разнообразные вопросы, связанные с ее предысторией, ходом военных действий, включая отдельные сражения, а также заключением Гентского мирного договора 24 декабря 1814 г. Несмотря на обилие исследований и большой период времени, прошедший с момента окончания войны, приходится, однако, констатировать, что по наиболее кардинальным проблемам, связанным с происхождением и характером конфликта, все еще не существует единого мнения ни в буржуазной, ни в марксистской литературе.

С давнего времени в американской буржуазной историографии утвердилось мнение о войне 1812 г. как о второй войне США за независимость. Патриотически настроенные историки доказывали, что между «республиканскими Соединенными Штатами и монархической Великобританией», которая «никогда не могла простить декларации независимости», конфликт был неизбежен. В рамках их логичной и простой концепции не было места ни противоречиям, ни сомнениям. Причин для недовольства действиями Англии у Соединенных Штатов оказывалось больше, чем достаточно, «огромное большинство американского народа» громко требовало прибегнуть к оружию, и соответственно с этим у конгресса не было другого выхода, кроме принятия декларации об объявлении войны.1

В той или иной степени эту точку зрения разделяло большинство американских историков XIX в., обращавших внимание прежде всего на грубые нарушения Англией нейтральных прав США на море. По утверждению А. Мэхена, британские «указы в совете» (Orders in Council) вместе с «насильственной вербовкой» (impressment) американских матросов в английский флот составляли главную и непримиримую основу разногласий, приведших к тому, что «оба государства были вовлечены в вооруженный конфликт».2

В несколько измененной и усовершенствованной форме традиционная концепция войны 1812 г. излагалась и в известной многотомной истории США, написанной Генри Адамсом. Хотя явная неприязнь консервативного автора к Т. Джефферсону (а отчасти и Д. Мэдисону) лишает в отдельных случаях его труд необходимой объективности, в нем дано одно из наиболее полных и компетентных описаний этой войны в буржуазной историографии.3

Развитая в американской литературе концепция оказала влияние и на европейских историков. В качестве примера можно сослаться на широко известную «Историю XIX века» под редакцией Лависса и Рамбо, где англо-американская война 1812 г. трактуется как «вторая война за независимость», цель которой — вырвать у Великобритании силой оружия отказ от «тиранических прав на море».4

Постепенно, однако, традиционная точка зрения перестала удовлетворять даже самих американских авторов. В ее рамках оказывалось невозможным объяснить многие совершенно очевидные и бесспорные факты и прежде всего понять мотивы голосований в конгрессе США. Действительно, если усматривать причины столкновения только в политике Англии и ее деспотичных действиях на море, то в таком случае трудно понять, почему против войны решительно выступали как раз представители торговых северо-восточных штатов? И, наоборот, почему самыми воинственными оказались представители Запада и Юга, которых меньше всего затрагивали нарушения прав морского судоходства? Любой объективный исследователь не мог игнорировать экспансионистские притязания США в отношении английских и испанских владений на Американском континенте. И еще Г. Адамс со свойственной ему обстоятельностью был вынужден привести ряд воинственных высказываний конгрессменов от южных и западных штатов, которые открыто призывали к захвату Канады и полному изгнанию Англии с территории Северной Америки.5

В дальнейшем различные аспекты предыстории войны 1812 г. и, в частности, экспансионистские тенденции в политике самих США исследовались в работах Д. Андерсена, Л. Хэкера, Д. Пратта и др. Решающий удар по старым взглядам был нанесен в середине 20-х годов Д. Праттом, опубликовавшим специальную монографию об экспансионистах 1812 г. В отличие от Г. Адамса, Д. Пратт не только привел многочисленные факты об экспансионистских замыслах правящих кругов США, но и построил с их учетом новую концепцию войны 1812 г. Книга Д. Пратта выдержала несколько изданий (1925, 1949, 1957 гг.), и в настоящее время ни один объективный исследователь не может игнорировать фактический материал, в изобилии приводимый на ее страницах.6 Можно спорить о степени влияния экспансионистских планов США на характер войны 1812 г., но отрицать их наличие уже невозможно.

Наряду с монографией Д. Пратта значительная роль в понимании причин войны 1812 г. принадлежит Д. Тэйлору, который показал, что «экономическая депрессия» в предвоенные годы явилась «важным фактором», определившим поддержку, оказанную Западом сначала введению эмбарго, а затем и войне. ⁷

Рассматривая историографию войны 1812 г., мы называем лишь наиболее важные исследования, сыгравшие принципиальную роль в изучении ее происхождения и характера. К сожалению, автору не удалось познакомиться с работой У. Гудмэна, считающейся лучшим историографическим обзором «меняющихся интерпретаций» войны 1812 г.8

Характерной чертой большинства современных исследований является стремление возродить традиционную концепцию или в лучшем случае представить войну 1812 г. как следствие ряда «равнозначных» факторов. Эта тенденция ярко проявилась уже в обширной книге А. Берта, написанной преимущественно на основе официальной американской документации. Полемизируя с Праттом, автор вновь возвращался к старым аргументам, связанным с англо-американскими противоречиями на море, но не приводил новых фактов и документов.9

Простое повторение традиционной концепции, однако, уже не казалось достаточно убедительным даже самим американским историкам. Как заметил один из современных авторов, «ссылаться на насильственную вербовку американских матросов как на главное оправдание войны, все равно, что обвинять в своих неприятностях дедушку», и справедливо указывал, что в 1812 г. эта проблема была уже гораздо менее острой, чем в предшествующие годы.10 Показательно также, что даже такой осторожный и осведомленный историк, как С. Ф. Бемис, счел необходимым добавить к традиционным причинам войны 1812 г. «американскую аграрную экспансию», стремление Запада и Юга воспользоваться европейской войной и захватить у Англии Канаду, а у ее союзника Испании — Флориду.11

Среди большой группы новейших работ о войне 1812 г., вышедших в конце 50-х — начале 60-х годов, в первую очередь следует выделить фундаментальные монографии Бредфорда Перкинса, а также заключительные тома известной биографии Д. Мэдисона, написанной Ирвингом Брантом.12 Сын выдающегося американского историка внешней политики Декстера Перкинса, молодой Перкинс еще в своей ранней работе, названной им «Первое сближение», выдвинул тезис о вполне благожелательном и даже дружественном характере англо-американских отношений в 1795—1805 гг.13 Но если этот период еще можно было с известной натяжкой охарактеризовать как «сближение» (хотя это и противоречит сложившимся представлениям и терминологии), то годы, предшествующие войне 1812 г., явно не укладываются в модную сейчас на Западе концепцию «атлантической солидарности». Война между США и Англией стала в конце концов фактом, с которым исследователю приходится считаться, хотя он и называет ее «противоестественной». Справедливо утверждая, что война 1812 г. явилась следствием не какой-то одной причины, а влияния многих факторов, Б. Перкинс в то же время склонен преуменьшить роль экспансионистских тенденций США и даже показать, будто Вашингтон по существу не желал ни присоединения новых штатов, ни захвата Канады.14 Не находя «рационального» объяснения возникновения вооруженного конфликта, автор обращает внимание в первую очередь на значение «эмоциональных факторов» и в конце концов приходит к выводу, что война началась вследствие «взаимного недоразумения».15 «Ни одна из сторон,— подчеркивает Б. Перкинс,— не стремилась к войне 1812 года, и очень скоро она стала трагически ненужной».16

Если в трудах Б. Перкинса недостатки общей концепции в значительной степени перекрываются обилием и ценностью впервые введенного в научный оборот архивного материала, то другие новейшие исследования о войне 1812 г. для критики гораздо более уязвимы. В качестве главной причины конфликта современные авторы все чаще указывают насильственную вербовку американских моряков.17 Они усердно реабилитируют правительство президента Д. Мэдисона и отрицают его стремление захватить Канаду. «Желание аннексировать Канаду,— приходит к выводу И. Брант,— не входило в причины войны, насколько их можно проследить в словах и действиях Мэдисона».18 Наиболее откровенное и четкое выражение тенденция к полному оправданию действий правительства и конгресса США перед войной 1812 г. получила в новейшей монографии Р. Брауна. Автор не случайно назвал свою книгу «Республика под угрозой: 1812». Его цель — показать, что у народа и правительства США летом 1812 г. не было иного выхода, кроме объявления войны или полного подчинения, капитуляции перед Великобританией. Как отмечает Р. Браун, его исследование впервые показало, что решение об объявлении войны Англии явилось результатом беспокойства конгресса о судьбе республиканского «эксперимента», а сама проблема может быть более ясно понята, прежде всего учитывая партийные, а не секциональные интересы.19 При этом он возражает не только против отдельных общеизвестных фактов и положений, но вообще считает, что «военных ястребов» как таковых в конгрессе не существовало. «Ни один член республиканской партии никогда в действительности не отвечал такому определению»,— указывает Р. Браун и выражает далее сомнение, что кто-либо голосовал за войну с Великобританией прежде всего в расчете на присоединение в будущем Канады и Флориды.20

Полемизируя со сторонниками традиционной концепции войны 1812 г., сложившейся в американской буржуазной историографии еще в XIX в. и возрожденной в трудах ряда современных авторов, мы меньше всего стремимся преуменьшить значение англо-американских противоречий на морей тем более как-то обелить деспотическую политику Великобритании. В послании президента Д. Мэдисона конгрессу от 1 июня 1812 г. Великобритания справедливо обвинялась «в ряде актов, враждебных Соединенным Штатам как независимой и нейтральной стране».21

Непосредственным поводом к войне действительно послужили известные «указы в совете», насильственная вербовка матросов с судов США в британский флот, незаконные захваты и обыски американских кораблей в открытом море под предлогом поисков дезертиров и т. д. Резко осуждая действия Англии на море, К. Маркс отмечал, что она «продолжала нарушать морские права Америки, в чем она сама признавалась. Это длилось с 1806 г. и было прекращено 23 июня 1812 г., после того как 18 июня 1812 г. Соединенные Штаты объявили Англии войну. Англия отказывалась таким образом, в данном случае в течение шести лет, не от того, чтобы дать удовлетворение за открыто совершавшееся ею нарушение права,— она отказывалась прекратить это нарушение».22

И хотя в этом смысле война 1812 г. оказывалась в значительной степени продолжением революционной, освободительной борьбы США за независимость 1775—1783 гг., это отнюдь не означает, что обе войны были тождественны и что между ними можно поставить знак равенства. За 30—35 лет, истекших со времени войны США за независимость 1775—1783 гг., безусловно произошли изменения как в международной политике, так и во внутреннем положении самих Соединенных Штатов. Особенности исторического развития США, прежде всего наличие «подвижной границы» на Западе, способствовали тому, что тенденция к расширению, заложенная в самой природе капитализма и плантационного рабства, получила в Соединенных Штатах самое широкое развитие.23

Первым советским историком, поставившим вопрос о влиянии тенденции США к экспансии на характер англо-американской войны 1812 г., был А. В. Ефимов, справедливо выделявший два основных момента: стремление буржуазии и плантаторов США к захвату новых территорий и политику Англии, направленную на подрыв экономики и торговли Соединенных Штагов.24

Решительное разоблачение и осуждение экспансионистских планов США содержится и в новой книге известного канадского историка-марксиста С. Райерсона. «На протяжении почти целого десятилетия нарастало крещендо хриплых экспансионистских голосов, заявлявших, что захват Канады — это первоочередная, основная задача США»,— отмечает С. Райерсон и приводит целую серию выразительных высказываний воинственных конгрессменов и газет.25

Материалы конгресса США, личные бумаги Г. Клея, Д. Кэлхауна и других «военных ястребов» содержат многочисленные данные о широких экспансионистских планах правящих кругов США накануне войны 1812 г.26 Весьма воинственную позицию занимали и многие ведущие американские газеты, в частности, влиятельная «Уикли Реджистер», начавшая издаваться X. Найлсом в 1811 г. в Балтиморе.27

Характерно, что территорию Соединенных Штатов предполагалось «округлить» сразу с двух сторон—с севера (Канада) и с юга (Флорида). Именно на этой основе в конгрессе сложился единый блок северных и южных экспансионистов — так называемая «канадско-флоридская сделка»,— против которой так решительно протестуют некоторые современные авторы.28 Эта «сделка», понятно, никогда и нигде не была официально зафиксирована, но в силу объективных обстоятельств и северные и южные сторонники экспансии оказались по сути дела в одном лагере. Достаточно откровенно мысль о «сохранении равновесия правительства» путем одновременного присоединения к «этой империи» (речь шла о США) как Флориды, так и Канады сформулировал Ф. Грунди в выступлении в палате представителей 9 декабря 1811 г.29 Именно в этом смысле восприняли его выступление не только позднейшие историки (Г. Адамс и Д. Пратт), но и его непосредственные слушатели в конгрессе, в частности знаменитый оратор Юга Д. Рэндольф.30 Кстати, последний в то время был настроен очень критически в отношении «военных ястребов» и зло высмеивал истинные замыслы своих коллег. Выступая в палате 16 декабря 1811 г., он заявил: «Если вы начнете войну, то это будет война не за сохранение или защиту ваших морских прав… Аграрная жадность, а не морское право вызывает необходимость войны… Мы слышим только одно слово — жалобно скулящее, вечно на одной и той же монотонной ноте — Канада! Канада! Канада!».31

Д. Рэндольф был, конечно, прав, высмеивая лицемерность и лживость аргументов «военных ястребов», хотя важную роль противоречий в области тооговли и мореплавания не следует при этом забывать. Кстати, само содержание этих противоречий в годы, непосредственно предшествовавшие войне 1812 г., начинает существенно меняться. «Речь идет не о посреднической торговле,— заявил в палате уже цитированный выше Ф. Грунди,— по поводу которой в настоящее время наша страна спорит с Великобританией… Действительный предмет спора носит совсем иной характер; он затрагивает интересы всей нации. Дело заключается в праве экспортировать на внешний рынок продукцию нашего собственного сельского хозяйства и промышленности».32 Очень четко существо вопроса сформулировал спикер палаты представителей Г. Клей: «Еще вчера,— заявил он,— мы боролись за посредническую торговлю — право экспортировать в Европу вест-индский кофе и сахар. Сегодня мы отстаиваем требование на прямую торговлю — право экспортировать наш хлопок, табак и другие продукты отечественного производства».33

Итак, в целом война 1812 г., как нам представляется, явилась результатом, с одной стороны, своекорыстной политики Англии, ее стремления к подрыву торговли и экономики США, разбойничьих действий на море и нарушения элементарных прав нейтрального мореплавания. С другой стороны, она была вызвана экспансионистскими устремлениями правящих кругов самих США, их намерением захватить Канаду и Флориду, оттеснить индейские племена и т. д.

Нельзя не отметить также «весьма своеобразный канадский фактор», сыгравший определенную роль в исходе войны и оказавший существенное влияние на дальнейшее развитие канадцев как самостоятельной нации. Как отмечает С. Райерсон, «англо-канадское национальное чувство было порождено сопротивлением американской экспансии и агрессии». Не случайно поэтому в Канаде войну1812 г. называют национальной, а иногда даже «канадской войной за независимость». Конечно, в известной мере антиамериканские чувства канадцев, рожденные войной 1812 г., носили верноподданнический характер и укрепляли их узы с Англией. Вместе с тем эти же чувства являлись проявлением (хотя и в зачаточной форме) национального самосознания канадского народа. Защитив свой дом от американских захватчиков, канадцы оказались в дальнейшем гораздо менее способными терпеть колониальную зависимость от Великобритании.34

Выявление различных по содержанию и характеру тенденций, вызвавших войну 1812 г., еще не означает решения проблемы в целом. Следует выяснить, какая из этих основных тенденций и в какой период преобладала. Правильно решить этот вопрос, на наш взгляд, можно только с учетом конкретного внутреннего и международного положения США и Англии, а также развития событий в ходе самой войны.

К началу 1812 г. наполеоновская Франция находилась в зените могущества, а Великобритания, оказавшись практически в полной изоляции, переживала один из наиболее трудных периодов своей истории. Не случайно поэтому, защищая много лет спустя свои действия, Д. Мэдисон подчеркивал, что момент для объявления войны был выбран американским правительством очень удачно.35

С другой стороны, для Англии 1812 год был явно неподходящим временем для осуществления ее агрессивных замыслов в отношении США, и хотя британский кабинет отнюдь не желал отказаться от тиранической политики на море, ему так или иначе приходилось считаться с реальным развитием международных событий. В результате позиция Англии накануне войны 1812 г. не только не была более резкой по сравнению с предшествующими годами, но скорее характеризовалась известным стремлением к примирению. В этой связи следует обратить внимание на «частное» указание Кэстльри в специальном письме А. Фостеру от 10 апреля 1812 г. Британский министр иностранных дел настойчиво рекомендовал посланнику в Вашингтоне соблюдать в переговорах с правительством США «крайнюю умеренность» и ни в коей мере не провоцировать военное столкновение. «Мы должны строго придерживаться принципов, которыми это правительство считает нужным руководствоваться,— указывал Кэстльри,— но Вам надлежит избегать навязывать их Америке в такой форме, которая может привести переговоры к внезапному прекращению». Стремясь, насколько возможно, отсрочить разрыв, министр отмечал, что со временем «для американского правительства станет все труднее и труднее втянуть свою страну в войну с Великобританией».36 Весьма характерно также, что за несколько дней до официального объявления войны конгрессом США лорд Кэстльри официально сообщил парламенту о намерении британского кабинета прекратить действие «указов в совете» в той части, в которой они касаются США, и сразу же направил А. Фостеру соответствующие секретные инструкции.37 23 июня 1812 г., когда британский посланник нанес прощальный визит в Белый дом, злополучные «указы в совете» от 7 января 1807 г. и 26 апреля 1809 г., ограничивавшие доступ торговых судов иностранных держав в порты Франции и зависимых от нее стран, были уже отменены. Распоряжением от 23 июня 1812 г. британский королевский совет разрешал торговым судам США заход в указанные порты с 1 августа при условии, если американское правительство отменит введенные им ограничения в отношении торговли с Англией.38

Вряд ли необходимо доказывать, что действия Англии и ее неожиданная «уступчивость» диктовались отнюдь не искренним стремлением к миру и прекращению разбойничьих действий на море, а были вынужденным тактическим шагом и дипломатическим маневром в условиях, когда приближалась решающая схватка с Наполеоном.

При всем значении международных проблем, и прежде всего грандиозной военной кампании 1812 г. в Европе, решающее влияние на характер англо-американской войны 1812—1815 гг. оказывали в конечном счете внутриполитические моменты.

Экспансионистские планы правящих кругов США не вызывали особого энтузиазма в народных массах. Воинственный конгресс еще в начале 1812 г. постановил увеличить регулярную армию, насчитывавшую 10 тыс. человек, на 25 тыс. человек. 6 февраля был одобрен законопроект, разрешавший президенту призвать на один год 50 тыс. добровольцев. Наконец в апреле 1812 г. было принято постановление о призыве 100 тыс. человек в милицию штатов.39 Все эти торжественные решения оставались, впрочем, на бумаге.

Хорошо осведомленный о действительном положении дел в США русский генеральный консул в Филадельфии Н. Я. Козлов неоднократно отмечал весной 1812 г. в донесениях в Петербург «отвращение народное от войны и медленность, с какою выполняются определения конгресса». Попытки правительства увеличить численность американских войск для завоевания Канады наталкивались, по его словам, на «непреодолимые трудности».40

Не удивительно поэтому, что уже в самом начале войны американцев ждало полное разочарование. Генерал Хэлл не только не смог захватить Канаду, но сам позорно капитулировал в Детройте 16 августа 1812 г.41 И это несмотря на то, что американцы занимали превосходную позицию, имели перевес в артиллерии и численности войск (в два раза!).

Не удалось Соединенным Штатам осуществить свои экспансионистские замыслы в отношении Канады и в дальнейшем, хотя в попытках вторжения недостатка не было. Американские захватчики, по словам С. Б. Райерсона, «встретили отпор как со стороны регулярной армии, так и со стороны ополчения при все возрастающей поддержке народа».42

Между тем общее международное положение складывалось для США весьма неблагоприятно. По мере того как Наполеон терпел поражения в Европе, позиция британского правительства становилась все более жесткой. От первоначального «миролюбия» не осталось и следа. Открывшиеся 8 августа 1814 г. мирные переговоры в Генте в результате непомерных требований Англии быстро зашли в тупик, и уже 19 августа американские уполномоченные писали в Вашингтон, что у них нет «никакой надежды на мир».43 В числе других условий английские делегаты настаивали на некоторых территориальных уступках, отторжении части территории будущего штата Мэн для проведения дороги от Галифакса до Квебека, запрещении для США содержать флот и возводить укрепления на Великих озерах, одновременном заключении мира с индейскими племенами, воевавшими на стороне Англии, и создании «буферного» индейского государства, прекращении рыболовства в Северной Атлантике (у берегов британских владений) и т. д.

Прибытие свежих подкреплений английских войск в Канаду создавало реальную угрозу территориальной целостности самих Соединенных Штатов, а захват Вашингтона (август 1814 г.) показывал уязвимость даже глубокого тыла. Положение осложнялось позицией федералистских лидеров и угрозой отделения северо-восточных штатов.

Так в ходе самой войны ее характер начал существенно изменяться, и на заключительном этапе она в связи с развитием в стране патриотического движения стала все больше приобретать характер борьбы за обеспечение независимости и территориальной целостности самих США. «Если война продолжится,— писал член американской делегации на переговорах в Генте сенатор Д. Бейард,— она не будет больше войной нашего правительства. Как по своему характеру, так и по своим операциям она станет оборонительной. Взгляды британского кабинета без сомнения изменились в результате огромных перемен, которые произошли на этом континенте». Заканчивая это письмо 20 августа, после получения так называемого ультиматума — ноты британских уполномоченных от 19 августа, Бейард с возмущением отмечал: «Их условия — это условия победителя побежденному народу…» — и делал следующий вывод: «Когда характер войны коренным образом изменился и когда мы не просто отстаиваем честь нации, а вынуждены бороться за ее существование, федералисты докажут, что они… являются действительными и верными друзьями своей страны. Что касается происхождения войны, то в этом мы все согласны. Но когда отказывают в мире на справедливых и умеренных условиях и выдвигают самые экстравагантные притязания, что остается нам, как не мужественно бороться или подчиниться позору и гибели?»44

Если в начале войны американцы, как правило, стремились уклониться от вступления в армию и отказывались от участия в военных действиях против Канады, то теперь появляются признаки определенного патриотического подъема для отпора неприятелю. «В Балтиморе, в Нью-Йорке и даже в самой Филадельфии,— писал Н. Я. Козлов 27 августа 1814 г.,— жители встревожены до крайности. Первый из сих городов действительно в опасности, но Нью-Йорк приведен уже в некоторое оборонительное состояние. Что же касается до Филадельфии, то невероятно, чтобы агличане решились зделать на оную какое- либо покушение».45 «Тем не менее,— сообщал русский консул несколько позже,— здесь чинятся… всевозможные на такой случай приуготовления. Город наполнен милицией. Везде бьют в барабаны, везде учение… На берегах Скульки и Делавара построены огромные батареи и, чтобы привести сей город совершенно в безопасное состояние, не достает здесь одних только пушек».46 В течение нескольких дней в Нью-Йорке 25 тыс. человек встали под ружье, полные решимости оборонять город.

Среди них были рабочие нью-йоркской мануфактурной компании, члены городского общества печатников и т. д.47

От планов захвата Нью-Йорка англичанам пришлось отказаться, зато они попытались повторить «вашингтонский вариант» в отношении Балтимора. На этот раз, однако, уже на дальних подступах к городу англичане встретили упорное сопротивление и предпочли «оставить свое предприятие». В связи с этим событием был написан национальный гимн США, воспевающий «усыпанное звездами знамя».

Полной неудачей закончилось и вторжение 11-тысячной английской армии под командованием губернатора Канады Г. Превоста, предпринятое в начале сентября 1814 г. Г. Превост так и не смог овладеть Платсбургом (американской базой на оз. Шамплейн), а британская флотилия была 11 сентября 1814 г. разгромлена более слабыми силами американцев.48 Наконец, в январе 1815 г., еще не зная о заключении мира в Генте, американские войска под командованием генерала Э. Джексона не только отразили нападение сильной английской экспедиции на Новый Орлеан, но и одержали полную победу над войсками Пэкинхэма.49 Это был самый крупный успех американцев за всю войну, который принес Э. Джексону огромную популярность. Комментируя эту победу, Н. Я. Козлов сообщал 13 февраля 1815 г.: «До какой бы степени ни простирались внутренние здесь беспорядки, и доколе не последует отделение северных штатов, чего поныне опасаться еще не следует, американцы не перестанут вести войну. Число регулярного войска их достаточно отразить всякое покушение со стороны Канады, а для защиты побережных городов каждая область сделала свои собственные распоряжения, и случившееся при Новом Орлеане есть пример, доказывающий, что оборонительное состояние сей республики соразмерно по крайней мере тем силам, какие поныне Англия могла употребить противу Соединенных Статов».50

Подводя итоги, нельзя не признать удачным образное сравнение С. Б. Райерсоном англо-американской войны 1812 г. с «мотком пряжи» или «запутанной паутиной» (the tangled skein), распутать которую оказалось не так-то просто.51 Экспансионистские устремления правящих кругов США (откровенные планы захвата Канады), деспотические действия Англии на море, ее настойчивые стремления подорвать торговлю и экономику Соединенных Штатов, своеобразный, хотя и не решающий, «канадский фактор», наконец, изменение характера войны в связи с развитием патриотического движения американского народа на ее заключительном этапе — таковы лишь главные черты, которые определяют общую окраску сложных и противоречивых событий 1812—1815 гг.

Начав войну с Англией в целях обеспечения своих законных прав на море и для осуществления захватнических планов в отношении Канады, США за два с половиной года трудной борьбы не смогли достичь ни того, ни другого. В то же время американский народ сумел защитить свою страну от попыток английского вторжения и отстоять ее территориальную целостность. В США прочно укрепилась национальная промышленность и начался промышленный переворот. В результате войны с Англией окончательно распалась федералистская партия и было покончено с сепаратизмом Новой Англии. И в этом смысле, независимо от субъективных намерений и целей правящих кругов, война 1812 г. по своим объективным результатам оказывалась продолжением революционной войны за независимость.

• 1
  См., например: S. R. Brown. An Authentic History of the Second War for Independence…, vol. I. Auburn, 1815, p. 3—25.
• 2
  Alfred T. Mahan. Sea Power in Its Relation to the War of 1812, vol. I. Boston, 1905, p. 2.
• 3
  H. Adams. History of the United States of America during the Administra tions of Jefferson and Madison, vol. IV—IX. N. Y., 1931.
• 4
  «История XIX века» под ред. Лависса и Рамбо. Пер. с франц. под ред. Е. В. Тарле, т. 2. М., 1938, стр. 369—401.
• 5
  Н. Adams Op. cit., vol. VI, p. 136, 141—146, 150, 212.
• 6
  Julius W. Prall. Expansionists of 1812. Gloucester, 1957.
• 7
  G. R. Taylor. Agrarian Discontent in the Mississippi Valley Proceeding the War of «1812. «Journal of Political Economy», vol. XXXIX, № 4, 1931, p . 471. Применительно к Южной Каролине выводы Тэйлора получили подтверждение и развитие в статье М. Латимер («American Historical Review», vol. LXI (1956), p. 914-929).
• 8
  W. Goodman. The Origins of the War of 1821: a Survey of Changing In Interpretations. «Mississippi Valley Historical Review», vol. XXVIII, (1941 — 1942), p. 171—186.
• 9
  A.L. Burt. The United States, Great Britain and British North America from the Revolution to the Establishment of Peace after the War of 1812. New Haven, 1940, p. 305—316.
• 10
  A.Z. Сarr. The Coming of War. An Account of the Remarkable Events Lea ding to the War of 1812. N. Y., 1960, p. 328.
• 11
  S. F. Вemis. John Quincy Adams and the Foundations of American Foreign Policy. N. Y., 1949, p. -180.
• 12
  B. Perkins. Prologue to War: England and the United States 1805—1812. Berkeley, 1961; Idem. Castlereagh and Adams: England and the United States 1812—1823. Berkeley, 1964; Irving Brant. James Madison, vol. 1—6. Indianopolis, 1941—1961. Для истории войны 1812 г. наибольшее значение имеют два последних тома.
• 13
  В. Perkins. The First Rapprochment: England and the United States 1795—1805. Philadelphia, 1955.
• 14
  B. Perkins . Prologue to War, p . 425, 426 (характерно, что заключительная глава монографии носит заголовок «This Unnatural War»).
• 15
  Ibid., p. 417.
• 16
  Ibid., p. 426.
• 17
  After Tippecanoe: Some Aspects of the War 1812. East Lansing, 1963, p. 15. Показательно и переиздание в 1965 г. известной книги Ф. Апдайка (1915), считавшего главной причиной войны 1812 т. «непримиримый конфликт» между действиями Великобритании на море и торговлей Соединенных Штатов и особо выделявшего в этой связи насильственную вербовку американских моряков в английский флот (F.A. Updyke. The Diplomacy of the War of 1812. Gloucester, 1965, p. 1, 3, a. oth.).
• 18
  I. Brant. James Madison: Commander in Chief., p. 17.
• 19
  R. Вrown. The Republic in Peril: 1812. N. Y. and London, 1964.
• 20
  Ibid., p 44, 130 etc.
• 21
  J. Madison. Writings of James Madison, ed. by G. Hunt, vol. VIII N. Y.— London, 1910, p. 192—200.
• 22
  К.Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 15, стр. 454—465.
• 23
  Подробнее см.: Н. Н. Болховитинов. Доктрина Монро (происхождение и характер). М., 1959, стр. 43—89.
• 24
  А.В. Ефимов. Очерки истории США. М., 1958, стр. 186.
• 25
  С.Б. Райерсон. Основание Канады. Канада с древнейших времен до 1815. М., 1963, стр. 284—286 и др.
• 26
  См. в частности «The Papers of Henry Clay», vol. I. Ed. by James F. Hopkins. Lexington, 1959; «The Papers of John C. Calhoun», vol. I, Ed. by R. Merivether. University of South Carolina Press, 1959.
• 27
  «Niles Weekly Register», 20.III; 4, 18, 12.IV 1812 a. oth.
• 28
  Эту мысль, выдвинутую в свое время еще Д. Праттом, критикуют, в част ности, А. Берт, И. Брант и др. (A. Burt. Op. oit., p. 305; I. Brant. James Madison: Commander in Chief, p. 17, 18).
• 29
  «Annals of Congress», 12th Congress, 1st Session, p. 426, 427.
• 30
  Ibid., p. 441 etc.; H. Adams. Op. cit., vol. VI, p. 141; J. Pratt. Op. cit, p. 140, 141.
• 31
  «Annals of Congress», 12th Congress, 1st Session, p. 533.
• 32
  Ibid., p. 424.
• 33
  «Annals of Congress», 12th Congress, 1st Session, p. 601.
• 34
  С.Б. Райерсон. Указ. соч., стр. 322—333.
• 35
  J. Madison. Writings vol. IX, p. 274.
• 36
  Instructions to the British Ministers to the United States, 1791—1812. B.Mayo (Ed.). «Annual Report of the American Historical Association for the Year 1936»; vol. III. Washington, 1941, p. 368.
• 37
  Ibid., p. 381—383.
• 38
  Интересно отметить, что косвенное давление на Англию весной 1812 г. оказала Россия, предприняв через своего представителя в Швеции П. К. Сух тешена специальный демарш с целью добиться скорейшей отмены «указов в совете» и тем самым предотвратить приближающуюся войну с Соединенными Штатами (АВПР, ф. Канцелярия, д. 10825, 10827; «Внешняя политика России XIX —начала XX века», т. VI. М., 1962, ( Nb 149, 150, 157).
• 39
  «Annals of Congress», 12th Congress, 1st Session; H. Adams. Op. cit., vol. VI, p. 294, 295; J. P r a tt. Op. cit., p. 144, 145.
• 40
  АВПР, ф. Канцелярия, д. 9242, лл. 63, 64.
• 41
  Н. Adams. Op. cit., vol. VI, p. 289—295; A. R. Gilpin. The War of 1812 in the Old Northwest. Michigan State University Press, 1958, p. 109—125.
• 42
  С.Б. Райерсон. Указ. соч., стр. 332. Об отпоре, который США получили в Канаде, см. также стр. 304—321.
• 43
  Подробно об английских условиях мира, выдвинутых в Генте британскими уполномоченными, см. «Documents Relative to the Negotiations for Peace between the United States and Great Britain». Philadelphia, 1814, p. 53 a. oth.
• 44
  «Papers of James Bayard». Washington, 1915, p. 317, 318. (курсив наш — H. Б.).
• 45
  АВПР, ф. Канцелярия, д. 9243, л. 71.
• 46
  Там же, л. 75.
• 47
  Ф. Фонер. История рабочего движения в США, т. I . М., 1949, стр. 114,115.
• 48
  АВПР, ф. Канцелярия, д. 9243, лл. 74, 75.
• 49
  Ch.В. Вrooks. The Siege of New Orlean. Seattle, 1961.
• 50
  АВПР, ф. Канцелярия, д. 9244, лл. 2—5.
• 51
  S. Ryerson. The Tangled Skein of 1812. On the 150-th Anniversary of the Outbreak of the War. «The Marxist Quarterly», Summer 1962, № 2, p. 16—23.