«Джексоновская демократия»: историографический миф и реальность

Сторонники существования в «эпоху Джексона» подлинной демократии обычно ссылаются на демократизацию политической жизни и в первую очередь избирательной системы. Между тем введение всеобщего избирательного права для белых мужчин, избрание выборщиков президента народным голосованием, а не законодательными собраниями штатов, назначение кандидатов в президенты национальными конвентами и т. д. не изменило главного — реальная власть продолжала оставаться в руках господствующих классов.

Со времени опубликования книги А. де Токвиля «О демократии в Америке» вторую четверть XIX в. и в первую очередь годы президентства Э. Джексона и М. Ван-Бюрена (1829—1841 гг.) в американской историографии принято считать «эпохой равенства». Часто пишут также об «эре простого человека» («The Age of the Common Man»), а наиболее распространенным и, можно сказать, даже общепринятым названием до сих пор остается термин «джексоновская демократия» («Jacksonian Democracy»).

Рассматриваемая проблема всегда была сложным объектом для исследователей. На протяжении почти полутора столетий современники событий и ученые, которые в последующем пытались выделить основной стержень или по крайней мере нащупать отправные точки для определения движущих сил и характера этого социально-политического феномена, не добились успеха. Историки изучали самые различные аспекты деятельности президента Э. Джексона и его сторонников в масштабе всей страны и отдельных штатов, а создать сколько-нибудь приемлемую общую концепцию им так и не удалось. Существование множества различных (часто взаимоисключающих) интерпретаций напоминало, как писали и некоторые американские историки, басню о слоне и шести слепых, которые никак не могли решить, что представляло собой это животное — бивень, хвост, ухо, ногу или бок1. Правда, в 1945 г., когда вышла в свет работа А. М. Шлезингера-младшего «Эпоха Джексона», казалось, что американские историки наконец решили или, во всяком случае, вплотную приблизились к решению наиболее сложных проблем «джексоновской демократии». Однако уже вскоре после опубликования книга Шлезингера стала объектом критики чуть ли не всех последующих исследователей. В результате в настоящее время, несмотря на огромное число детальных работ по самым различным аспектам этой темы, выполненных и с применением экономико-математических, междисциплинарных и иных новейших методов, общая, более или менее логическая, концепция все еще отсутствует. Именно к этому выводу пришел и автор новейшего обзора литературы о политике Джексона 2.

Несколько лучше обстоит дело с собственно историографическими трудами, среди которых следует выделить работы Ч. С. Селлерса, А. А. Кейва, Ф. О. Гейтела, Э. Пессена и некоторые другие3. Тем не менее и в этой области отсутствует единое мнение об эволюции меняющихся интерпретаций, налицо увлечение анализом взглядов слишком большого числа авторов, многие из которых не внесли нового в понимание проблемы, а в ряде случаев очевидная усложненность и недостаточная продуманность в классификации различных школ и направлений. Так, редактор популярной антологии о «джексоновской демократии» Дж. Л. Багг среди главных историографических направлений выделил «демократическую школу», «новую критическую школу», «школу символизма и психологии» и т. д. Даже хорошо знакомый с американской историографией специалист не сразу поймет, что под «новой критической школой» подразумеваются Т. Абернети и Ч. М. Уилтсе, а в качестве главного представителя «критиков школы классового конфликта» почему-то выступает Э. Пессен4. Будучи не в состоянии разобраться в сущности и движущих силах «джексоновской демократии», американские историографы вслед за авторами анализируемых ими исследований, как правило, отмечают противоречивый и даже парадоксальный характер как исторической эпохи, так и личности самого президента Джексона. Между тем такая констатация свидетельствует лишь о неспособности вскрыть действительный характер и дать правильное объяснение сложных и противоречивых событий, происходивших в США во второй четверти XIX века 5.

Как нам представляется, очень важно видеть не только множество различных школ и направлений, самые разнообразные и противоречивые аспекты «джексоновской демократии», но и в первую очередь выявить некоторые общие тенденции, нащупать главные аспекты проблемы, связав понимание «эпохи Джексона» с генезисом американского капитализма и историей США в целом. Ключ к пониманию американской историографии по данной теме заключается отнюдь не в бесконечном выявлении все новых и новых интерпретаций и школ, возникающих в процессе исследования, а прежде всего в правильном соотнесении эволюции изучения этой проблемы с общим развитием исторической науки в Соединенных Штатах.

Если в самом общем плане попытаться представить эволюцию историографии «джексоновской демократии», то, пользуясь широко распространенной в американской литературе терминологией, можно выделить всего три основных периода: «вигский», «прогрессистский» и «кон- сенсусный». Начальный период по времени охватывает в основном вторую половину XIX в., когда стали выходить первые серьезные труды об эпохе и личности президента Джексона. Этот период представлен, в частности, работами его биографов — Д. Партона, У. Самнера, курсами истории США Г. фон Толста, Дж. Скаулера и других историков, которых в Соединенных Штатах принято относить к «вигам». В настоящее время нет необходимости подробно анализировать все эти работы. Это уже сделано, и весьма квалифицированно, Ч. Селлерсом и А. Кей- вом (как, впрочем, и некоторыми другими историографами). Отметим лишь, что в целом «вигский» подход к оценке личности президента Джексона и его политики был резко отрицательным. Выходцы из богатых семей, представители образованной и консервативной элиты Северо-Востока, «вигские» историки (или «патриции», как их иногда называют) считали, что по своим личным качествам Джексон совершенно не подходил для поста президента и в результате причинил стране «больше вреда, чем пользы»6. Высокообразованные «патриции» Северо-Востока считали президента Джексона своего рода «варваром» и «невеждой», ответственным к тому же за внедрение в политическую жизнь Соединенных Штатов так называемой «spoils system» — принципа, по которому государственные должности раздавались после выборов сторонникам победившей партии («победителям — добыча»). «Даже если все другие его государственные акты были бы абсолютно разумны и справедливы,— отмечал Партон,— только эта черта его администрации была бы достаточной, чтобы сделать ее предосудительной» 7.

Новый этап в изучении «джексоновской демократии» наступил в XX в., когда ведущее положение в американской историографии заняла так называемая «прогрессистская школа», представленная такими крупными фигурами, как Ф. Тернер, Ч. Бирд и В. Паррингтон. По словам Тернера, в лице Джексона интересы Запада нашли свое место в правительственной политике. «Джексоновская демократия», как и американская демократия в целом, утверждал основоположник теории «границы», вышла из «американского леса», свою силу она черпала в «простом человеке», в его способности участвовать в управлении страной. «Джексон принадлежал к числу тех немногих президентов нашей страны,— писал Паррингтон,— чье сердце и симпатии были с простым народом, кто верил в ту простую истину, что государство должно одинаково справедливо относиться и к бедным и к богатым»8. Наивность подобных идиллий для современного исследователя совершенно очевидна, но в свое время взгляды Тернера оказали сильное влияние на американскую буржуазную историографию. Под знаком теории «границы» были написаны, в частности, книги У. Макдональда, Ф. Огга. Широкую известность завоевали биографические работы Д. С. Бассета и М. Джеймса, была опубликована переписка Э. Джексона и т. д.9.

Реальная картина американской действительности настолько отличалась от идиллической схемы Тернера, что «прогрессистская» концепция могла в течение долгого времени сохранять свое преобладающее влияние в историографии лишь в модифицированном и дополненном (за счет включения рабочего движения) виде. В свете дальнейшего развития американской историографии «джексоновской демократии» важное значение имел выход книги ученика Тернера социал-реформиста А. М. Саймонса. Уделив специальную главу рабочему движению 1824—1836 гг., он отмечал, что движущей силой «джексоновской демократии» являлись не только фермеры Запада, но и рабочие Северо-Востока. По своему содержанию «джексоновская демократия», считал Саймоне, не была пограничной, рабочей или чисто капиталистической. Это была «демократия потенциальных капиталистов» 10.

Специальную разработку тема рабочего движения в истории США получила в трудах Дж. Коммонса и возглавлявшейся им висконсинской школы11. Коммонс и его многочисленные ученики не были, однако, специалистами в области «джексоновской демократии», и основная заслуга в выяснении роли рабочих в период президентства Джексона принадлежит А. М. Шлезингеру-младшему. Именно последнему удалось в наиболее полном и аргументированном виде изложить и общую «прогрессистскую» концепцию «джексоновской демократии» в своей теперь широко известной книге «Век Джексона» 12. По мнению этого автора, «джексоновская демократия» может быть лучше понята, если ее рассматривать как проблему классов, а не секций 13. Если Тернер в первую очередь подчеркивал поддержку, оказанную Джексону фермерами Запада, то Шлезингер-младший перенес центр внимания на роль городских рабочих Востока. Рассматривая «джексоновскую демократию» с точки зрения продолжающейся борьбы между консерватизмом и либерализмом, между «производительным» и «непроизводительным» классами, между фермерами и рабочими, с одной стороны, и представителями бизнеса — с другой, Шлезингер-младший писал: «Основные джексонианские идеи, естественно, исходили с Востока, который лучше понимал природу власти бизнеса и наиболее остро выступал против нее». В самой общей форме «джексоновская демократия», по мнению автора, была одной из фаз постоянной борьбы бизнеса и «остального общества», что является «гарантией свободы в либеральном капиталистическом государстве» 14.

Отвечая позднее своим многочисленным оппонентам, и в частности Дж. Дорфману, Шлезингер-младший следующим образом сформулировал существо своих взглядов: «Конечно, многие бизнесмены были за Джексона, как многие из них были за Рузвельта; конечно, многие сторонники рабочего класса во времена Джексона сами рабочими не были… и, конечно, рабочие составили гораздо меньшую часть коалиции против бизнеса, чем во времена нового курса. Но ни один из этих фактов, как мне представляется, не затрагивает основного тезиса «эпохи Джексона», заключающегося в том, что «джексоновскую демократию» можно лучше понять, если рассматривать ее не как проблему секций, а классов, а либерализм в Америке — как движение различных слоев за ограничение власти деловых кругов» 15.

Хотя книга Шлезингера-младшего отличалась несомненными профессиональными, а также литературными достоинствами и была увенчана Пулитцеровской премией, она оказалась своего рода лебединой песней «прогрессистской» историографии и очень скоро сделалась объектом острой критики последующих исследователей. Дело в том, что ее выход в свет совпал с окончанием второй мировой войны и наступлением в истории США, а также и в американской историографии совершенно нового этапа, характерными чертами которого стал поворот к реакции и господство теории «согласия» (consensus)16. Все большую популярность в эти годы получает книга Токвиля, впервые опубликованная еще в 1835—1840 гг. и широко используемая современными американскими авторами в качестве авторитетного источника, относящегося к периоду президентства Джексона 17.

Как известно, больше всего французского графа поразило в Америке «равенство общественных положений» 18, и именно он стал одним из главных создателей «эгалитарного мифа», который до сих пор широко распространен в американской историографии. Хотелось бы обратить внимание на то, что Токвиль является также родоначальником теории «консенсуса» не только фактически, но и буквально, так как именно ему принадлежит утверждение, что «в Америке существует республика без борьбы, без оппозиции, без доказательств, в силу молчаливого согласия, вроде некоторого «consensus universalis» 19. По словам Токвиля, американцы «любят перемены, но боятся революций», так как всякая революция «угрожает приобретенной собственности». Как люди, «живущие в довольстве, одинаково далекие как от богатства, так и нищеты», американцы «безгранично дорожат своим имуществом… Им невыносима мысль — лишиться малейшей части его, а в полной потере его они видят крайнюю степень несчастья»20.

Чутко реагировавший на изменения общественного климата, Р. Хофстедтер подчеркивал, что главная политическая традиция Америки заключалась в признании «прав собственности, философии экономического индивидуализма». Что касается «джексоновской демократии», то она, по его мнению, представляла собой не только «расширение демократии», но и «экспансию освобожденного капитализма». Показательно в этой связи, что одну из глав своей книги Хофстедтер назвал «Эндрю Джексон и подъем либерального капитализма». Центральной фигурой «джексоновской демократии», по мнению этого историка, был «мелкий капиталист». Вместо прежних противоречий неоконсервативные авторы начали различать в американской истории главным образом, а то и почти исключительно, либеральный «консенсус». В отличие от европейских стран в Америке Джефферсона и Джексона, утверждал Л. Хард, любой человек, включая нарождающегося рабочего, «имел мировоззрение независимого предпринимателя». В этой связи «стремление к демократии сочеталось со стремлением к капитализму»21. В общей форме Хофстедтер и Харц наметили основные аргументы, которые широко использовались в американской литературе 1950-х годов. Из движения, которое якобы отражало интересы беднейших слоев, «джексонианцы» превратились в представителей мелких предпринимателей и «средних слоев» буржуазии.

Особенно резким нападкам подверглись взгляды А. М. Шлезинге- ра-младшего на роль рабочих и характер рабочего движения в период президентства Джексона. Инициаторами этой критики стали ученые Колумбийского университета—Дж. Дорфман, Р. Б. Моррис и его многочисленные ученики (У. А. Салливан, Э. Пессен, У. Хагинс). Как отметил Дорфман, рабочее движение во время президентства Джексона по существу не было рабочим, так как не представляло интересы лиц наемного труда как таковых. При ближайшем рассмотрении «представители рабочих» в действительности оказывались выразителями интересов нарождавшихся капиталистов, а рабочее движение было скорее «антиаристократическим, чем антикапиталистическим». Что же касается самого Джексона и его сторонников, то их цель заключалась не в помощи рабочим, «а в создании более благоприятных условий для бизнеса»22. В статье, озаглавленной «Эндрю Джексон, штрейкбрехер», Моррис показал, что защитник «простого народа» в действительности оказался первым президентом, использовавшим для подавления выступлений рабочих в 1834 г. вооруженную силу. Более того, один из его ближайших сотрудников, член так называемого «кухонного кабинета» Дж. Итон был прямо связан с корпорацией, замешанной в этом трудовом конфликте23.

Анализируя позицию рабочих в Филадельфии, Салливан пришел к заключению, что они гораздо определеннее поддерживали вигов, чем демократов. «Более того, именно до войны с Банком, а не во время этой войны рабочий класс обнаружил склонность последовать за Джексоном и его партией»244. (Отметим, что позиция рабочих Филадельфии не может служить веским аргументом, поскольку именно Филадельфия была главным оплотом влияния Банка США, и президент не мог не понимать, что, выступая против продления полномочий этого влиятельного финансового учреждения, он рискует потерять поддержку населения города.) 25. Подобное же исследование применительно к Бостону попытался провести Пессен. В дальнейшем он, однако, не мог не признать, что выводы о том, как именно голосовали рабочие на выборах, оказались недостаточно определенными. Показательно также, что в литературе по этому вопросу сразу же развернулись острые споры26. В специальной монографии, посвященной положению в Нью-Йорке в 1829—1837 гг. Хагинс отметил, что рабочее движение в этом городе не было по своему духу ни пролетарским, ни антикапиталистическим. Но его словам, оно представляло собой попытку «мастеровых и мелких предпринимателей демократизировать капиталистическое общество с тем чтобы его плоды стали доступными для всех. И хотя, выдвигая свои требования, эти липа часто употребляли радикальные слова, они выражали не пролетарскую враждебность существующему порядку а желание получить равную возможность самим стать капиталистами»27. Представители рабочих, как считает этот автор, боролись против «узаконенной привилегии», а не против капиталистического общества, к которому они причисляли себя «реально или потенциально» 28.

Основная борьба в период «джексоновской демократии» (если борьба вообще существовала) шла, по мнению стороннике в теории «консенсуса», не между имущими и неимущими, богатыми «бедными, а лишь между двумя группами предпринимателей- новой буржуазией представленной главным образом капиталистами Северо-Востока которые стремились освободиться от разного рода стеснительных регламентаций и ограничений, и старой финансовой аристократией связанной в первую очередь с Банком США в Филадельфии. В наиболее законченном и аргументированном виде эта точка зрения была развита в монографии Б. Хэммонда о банках и политике в США. «Уничтожение Банка Соединенных Штатов,—писал автор,—ни в каком смысле не ударом по капитализму, собственности или «власти денег». Это был удар по старой группе капиталистов со стороны новой, более многочисленной группы,… переход экономического первенства от старого и консервативного класса купцов к новому, более агрессивному и более многочисленному классу бизнесменов и всякого рода спекулянтов. По его мнению, «уничтожение Банка завершило федеральное регулирование банковского кредита и переместило финансовый центр страны с Чеснут-стрит на Уолл-стрит». При этом «бедный фермер остался таким же бедным, как и прежде», а «власть денег стала обладать большими финансовыми средствами и большей властью»29. В противоположность Шлезингеру-младшему Хэммонд видел в Джексоне и его ближайших сподвижниках не защитников интересов народных масс, а представителей новых слоев буржуазии, активных капиталистических предпринимателей выступающих против любых ограничении их деятельности и в первую очередь недовольных монопольными привилегиями Банка Соединенных Штатов в Филадельфии.

Влияние теории «консенсуса» проявилось и в очевидном стремлении видных американских историков смазать не только классовые, но и партийные различия в США 30-х годов XIX в., свести острую борьбу в период «джексоновской демократии» к соперничеству отдельных личностей с единственной целью одержать победу на выборах. Достаточно определенно эта тенденция проявилась, в частности, в трудах Г. Г. Ван Дузена, который многие годы занимался изучением жизни и деятельности влиятельных вигских лидеров и журналистов—Г. Клея, Т. Вида, Г. Грили и других. В статье, опубликованной на страницах «American Historical Review», рочестерский профессор подчеркивал ошибочность заключения, будто виги и демократы в период президентства Джексона представляли собой «противоположные полюсы политической или экономической мысли». Даже по своей численности эти партии были довольно близки друг к другу, что само по себе свидетельствовало о «недостатке различий по классовой линии». Что касается различий, то они, по словам Ван Дузена, больше касались средств, чем «конечных целей». Для подтверждения своих выводов он ссылался и на мнение современников событий — А. Токвиля, Р. Рэнтула, Л. Вудбури и других. «Мы являемся одним народом,— писал Л. Вудбури в 1834 г.— и… успех части в известной мере является успехом целого»30.

Изучая результаты выборов и формирование «второй американской партийной системы» в 20—30-е годы XIX в., Р. П. Маккормик выступил против представления, что Джексон пришел к власти в результате своего рода «революции», которая впервые привела к избирательным урнам «простого человека». В действительности никакого беспрецедентного роста числа избирателей во время президентских выборов в 1828 и 1832 гг. не наблюдалось, а существенное увеличение численности голосовавших произошло лишь в 1840 г., то есть тогда, когда Джексон в президенты уже не баллотировался. Что касается формирования «второй американской партийной системы», то, по мнению автора, ей предшествовало не разделение общества по идеологическим или классовым линиям, а лишь соперничество конкретных личностей. «Новая Англия, например, была политически единодушна в поддержке Джона Куинси Адамса, но когда Адамса заменил Клей, возникло разделение на две партии. Юг монолитно выступил за Джексона, но после замены его Ван-Бюреном разделился на две партии» 31.

Своеобразной кульминацией «антишлезингеровского» цикла в послевоенной американской историографии явилась книга Л. Бенсона «Концепция джексоновской демократии». Используя разнообразные количественные методы исследования данных о роде занятий, доходах, религиозной и этнической принадлежности представителей той или иной партии в Нью-Йорке, этот ученый утверждал, что никакой существенной разницы между партиями и, в частности, между вигами и демократами в действительности не было. Ни концепция Шлезингера, ни какая- либо иная точка зрения, признающая «серьезные различия в классовой природе партийного руководства,— писал Бенсон,— не представляется справедливой. Наоборот, факты показывают, что одни и те же социально-экономические группы поставляли руководителей для обеих партий»32. Вслед за Хофстедтером и Харцем Бенсон утверждал, что, несмотря на все конкретные различия по проблемам внутренней и внешней политики, «как виги, так и демократы твердо выступали за политическую демократию (для белых мужчин) и за либеральный капитализм»33. По мнению Бенсона, искать предшественников «нового курса» Ф. Рузвельта следовало скорее среди вигов, а не демократов. (Последние, как известно, ликвидировали Банк США и решительно выступали против вмешательства государства в экономическую жизнь.) Вместо старых понятий («век Джексона», «джексоновская демократия» и т. д.) Бенсон предложил свой термин «век равенства», или буквально «век эгалитаризма». Перефразируя Токвиля, он, однако, утверждал, что американцы не были «рождены равными», а пережили свою собственную «демократическую революцию»: «После 1815 г. не только в политике, но и во всех других сферах американской жизни эгалитаризм бросил вызов элитизму и в большинстве сфер и мест эгалитаризм победил. Таким образом, если мы признаем концепцию эгалитарной революции, мы сможем лучше понять, что в 1830-е и 1840-е годы политическая борьба шла скорее по вопросу о средствах, нежели о целях»34.

В целом к началу 1960-х годов «прогрессистские» концепции «джексоновской демократии» казались совершенным анахронизмом. Критическому анализу были подвергнуты все основные выводы книги Шлезингера-младшего и других трудов, написанных в духе Бирда и Тернера. Разрушая старую концепцию, современные исследователи не смогли, однако, создать сколько-нибудь общепринятую новую. Более того, если в конце 1950-х годов еще можно было надеяться на разработку в недалеком будущем какой-либо общей точки зрения о движущих силах и характере «джексоновской демократии» (в частности в духе идей Хэммонда), то в последние годы (не без влияния книги Бенсона) тенденция к разработке общей концепции сменилась множеством локальных исследований (часто с применением современных технических методов, включая количественные и междисциплинарные), авторы которых изощрялись в поисках аргументов против любых возможных обобщений. Не случайно, по-видимому, Р. Формисано назвал книгу Бенсона «своего рода антитезисом»35. Хотя эта книга называлась «Концепция джексоновской демократии», ее пафос оказался не в созидании, а в разрушении, в формулировании не тезиса, а «антитезиса». Более того, вся теория «консенсуса», оказавшая огромное влияние на послевоенную историографию, в конечном итоге вела в тупик. Снималась, по существу, и сама проблема характера и движущих сил «джексоновской демократии». Какая разница, если бы во главе США оказался не Э. Джексон, а Д. К. Адаме в 1828 г. или Г. Клей в 1832 году? Ведь серьезной разницы между вигами и демократами не существовало. Да и какие противоречия и различия вообще могут быть обнаружены в «эпоху равенства» и господства «простого человека»?

Теория «согласия» уже подвергалась аргументированной критике специалистами по самым различным периодам и аспектам истории США. Достаточно вспомнить в этой связи критику тезиса Р. Брауна о существовании в американских колониях «демократии среднего класса», многочисленные исследования радикальных историков об Американской революции XVIII в. и т. д. Что касается «джексоновской демократии», то здесь позиции консенсусных историков казались особенно- прочными. Ведь именно применительно к периоду президентства Джексона и на основе знакомства с условиями жизни в Америке 1830-х годов выдвинул свои идеи Токвиль. Не случайно, по-видимому, к президенту Джексону почти не обращались и «новые левые», если не считать небольшой статьи М. Лебовица 36. Тем не менее, как нам представляется, даже применительно к «джексоновской демократии» господство теории «консенсуса» никогда не было безраздельным. Более того, есть основания утверждать, что уже начиная с 1960-х годов эта теория (в полном соответствии с общим развитием американской историографии) стала подвергаться всевозрастающей критике, в связи с чем в первую очередь хотелось бы обратить внимание на последние исследования Э. Пессена 37.

Именно Пессен нанес решающий удар (во всяком случае, применительно ко времени президентства Джексона) по концепции Токвиля и его многочисленных последователей, утверждающих, «что если Соединенные Штаты и не были совершенно бесклассовым обществом», то, во всяком случае, наиболее близко к нему подошли. «За исключением несчастных негров, индейцев и, возможно, недавно прибывших ирландских иммигрантов американцы в своем подавляющем большинстве принадлежали к среднему классу». Если же богатство и бедность в Америке все же существовали, то были, во всяком случае, «нетипичными» 38. «Эгалитарному мифу» исследователь противопоставил «американскую социальную реальность», и картина получилась, надо сказать, весьма убедительная. Даже по преуменьшенным данным, которые использовал Пессен, в то самое время, когда Токвиль побывал в Нью-Йорке, в городе было около 100 человек, чье личное состояние превышало 100 тыс. долл., в Бостоне таких людей насчитывалось 75. Десять лет спустя (вскоре после выхода в свет второго тома работы Токвиля) Дж. Дж. Астор и П. Г. Стуйвесант стали миллионерами, а стоимость имущества трехсот других ньюйоркцев превысила 100 тыс. долларов. В Бостоне число таких лиц достигло 150, а П. Г. Брукс стал миллионером. Что касается Филадельфии, то, по другим данным, в этом городе было 11 миллионеров, а состояние 350 лиц превышало 100 тыс. долларов. Показательно, что в момент смерти С. Джирарда в 1831 г. его общее состояние оценивалось в 6 млн. долларов 39.

Таким образом, аристократия денег, как мы видим, не только существовала в годы президентства Джексона, но и быстро усиливала свои позиции, в первую очередь в крупнейших городах Северо-Востока — Нью-Йорке, Филадельфии, Бостоне и Бруклине, которые и стали объектом детального исследования в монографии Пессена, вышедшей в 1973 г. Хотя в Соединенных Штатах не существовало наследственной аристократии, тем не менее, приходил к выводу исследователь, «почти все семьи, занимавшие высокое положение», принадлежали к богатым слоям населения40. «Учитывая власть и влияние», которыми располагали последние «в экономической, социальной и политической жизни», они представляли собой настоящий «правящий класс» 41. В противоположность распространенному мнению о социальной подвижности американского общества в первой половине XIX в. Пессен пришел к заключению, что более 90% богатых людей в городах Северо-Востока также происходили из зажиточных, влиятельных и преуспевающих семей42. Что касается «простого человека», то, несмотря на право голоса, он имел «мало влияния, не говоря уже о власти… в эру, которая была названа в его честь» 43. Ссылаясь на свидетельства современников событий Дж. Фенимора Купера и М. Шевалье, Пессен отмечал, что «деньги лмели тенденцию концентрироваться в сравнительно немногих руках». Что касается эгалитаризма, то он был в Америке «скорее кажущимся, чем действительным». Конечно, американские фермеры и рабочие были лучше одеты и материально обеспечены, чем их европейские собратья. Их положение в обществе было выше, они имели больше влияния и возможностей. И тем не менее американское общество оставалось обществом классовым. Никакой ликвидации классов в Америке во время «эры Джексона» не произошло. «Если же что-либо и изменилось,— заключал Пессен,— то классовые границы стали более жесткими, различия увеличились, напряженность возросла» 44.

Если в работах Пессена «прогрессистская» мелодия в весьма радикальной оркестровке стала уже основной, то в трудах другого ведущего американского специалиста по «джексоновской демократии», Р. В. Ремини, она выражена гораздо менее отчетливо 45. Тем не менее общее уменьшение влияния теории «консенсуса» представляется нам вполне очевидным. Так, Ф. О. Гейтел подверг критике утверждение Л. Бенсона, будто богатые люди Нью-Йорка в равной мере поддерживали как вигов, так и демократов. На основе обширного фактического материала исследователь убедительно доказал, что подавляющее большинство нью-йоркских богачей (в 1844 г.—84%) выступало за вигов. Кроме того, примерно треть богатых демократов отошла от своей партии 46.

Еще ранее были проведены региональные исследования о политических партиях во Флориде и Миссури, авторы которых также пришли к выводу о существовании вполне определенных различий между демократами и вигами и о симпатиях к последним со стороны состоятельных граждан и коммерсантов. Миссурийские виги, по мнению Д. В. Меринга, в гораздо большей мере, чем демократы, представляли «экономическую элиту», и их заявления о приверженности интересам «простого человека» звучали в этой связи неубедительно 47. Вместо «идеологического консенсуса» исследователи все чаще стали обнаруживать идейную борьбу. «Две главные партии в эпоху Джексона представляли противоположные системы взглядов»,— пришли к выводу Г. Ершковиц и У. Шейд48. Если демократы голосовали обычно против законопроектов о банках и корпорациях, то виги, как правило, учреждение этих институтов поддерживали 49.

Заслуживает упоминания и оригинальная статья Л. Л. Маршалла, юторый документально установил, что фактическим автором программного послания Джексона с обоснованием вето на законопроект о продлении полномочий Банка США был радикальный член «кухонного кабинета» президента журналист из штата Кентукки А. Кенделл, который, как и редактор «Washington Globe» Ф. Блеир, играл важную, если не решающую, роль в определении правительственной политики50. Частный вопрос об авторстве президентского послания имел вместе с тем принципиальное значение для выяснения сил, на которые в первую очередь опирался Джексон в борьбе против Банка США. Еще не так давно в литературе прочно господствовало мнение Хэммонда о том, что президент опирался На новые слои буржуазии Северо-Востока и прежде всего на предпринимателей Нью-Йорка, недовольных засильем старой финансовой аристократии (Уолл-стрит против Чеснут-стрит). Между тем главными советниками и инициаторами борьбы с Банком оказались представители западного штата Кентукки рабовладельцы А. Кенделл и Ф. Блеир. Именно на этом основании Р. Летнер недавно предпринял попытку вернуться при истолковании политики Джексона к идеям Тернера, который связывал развитие «джексоновской демократии» с влиянием Запада 51.

Обращая внимание на возрождение на новой основе старых «про- грессистских» концепций, мы не хотели бы создать впечатление о решительном пересмотре современными американскими историками «консенсусных» интерпретаций «джексоновской демократии». Отметим в этой связи, что влиятельные сторонники теории «согласия» отнюдь не собираются сдавать свои позиции. Характерно, в частности, что Л. Бенсон уже в 1971 г. подверг критике монографии Э. Пессена и Д. Миллера и продолжал утверждать, что с 1816 г. американское общество стало более демократическим 52. Под влиянием идей и исследовательских приемов Бенсона ФормИсано провел изучение политической борьбы и результатов выборов в Мичигане. При этом главное внимание он (как и его учитель) уделил показу определяющей роли религиозных и этнических факторов в формировании партий53. Сравнительно недавно появилась также книга С. Натенса, в которой на основе эволюции взглядов Д. Вебстера прослеживается сближение между вигами и демократами. Как утверждает Натенс, Вебстер раньше других лидеров вигов осознал необходимость реформ, проводившихся администрацией Джексона, и попытался привести деятельность своей партии в соответствие с новыми социально-политическими условиями американской жизни, так как видел в этом залог успеха на предстоящих выборах 54.

Защита позиций сторонников теории «консенсуса» становится, однако, делом все более трудным. Если, например, они склонны не замечать каких-либо серьезных различий между вигами и демократами, то многочисленные свидетельства современников событий показывают, что зти^ различия были для них вполне очевидны и реальны. Так, известный радикальный журналист «эпохи Джексона» У. Леггет писал в ноябре 1834 г., что обе партии так же противоположны друг другу, «как день и ночь». По словам Леггета, «одна партия состояла в основном из фермеров, ремесленников, рабочих и других производителей из средних и низших классов в соответствии с принятой градацией по размеру собственности, а другая — из потребителей, богатых, гордых и привилегированных, тех, кто, если наше правительство превратится в аристократическое, станут нашими герцогами, лордами, маркизами и баронетами»55. В пылу публицистической полемики У. Леггет явно увлекся и несколько упростил действительное положение вещей. Но если между вигами и демократами и не было столь полярной противоположности, то вообще не замечать различий между этими партиями также представляется ошибочным.

Многочисленные документальные материалы вполне определенно свидетельствуют о том, что американское общество в период «джексоновской демократии» было классовым, причем классовое неравенство продолжало углубляться. Так, 1 % бостонских налогоплательщиков владел 33% «некорпоративной собственности» в 1833 г. и 37%—в 1848 году. На другом полюсе было 86% налогоплательщиков, которые владели 14% собственности в 1833 г. и только 4% — в 1848 году. В Нью- Йорке на долю 1% богатых налогоплательщиков в 1828 г. приходилось 29% «некорпоративной собственности», а в 1845 г.— уже 40%. Пробиться в число богатых малоимущему и даже представителю «средних слоев» было не просто трудно, а практически почти невозможно. Из 100 наиболее богатых людей Нью-Йорка 95% происходили из числа богатых, 3% были выходцами из «средних слоев» и только 2% родились а бедных семьях 56.

Сторонники существования в «эпоху Джексона» подлинной демократии обычно ссылаются на демократизацию политической жизни и в первую очередь избирательной системы. Между тем введение всеобщего избирательного права для мужчин (белых), избрание выборщиков президента народным голосованием, а не законодательными собраниями штатов, назначение кандидатов в президенты национальными конвентами и т. д. не изменило главного — реальная власть продолжала оставаться в руках господствующих классов. «Изменился стиль правления элиты, но власть элиты по-прежнему сохранилась» 57. Даже Р. Маккормик не мог не признать, что участники конвентов в действительности лишь следовали «диктату партийных лидеров». В своем большинстве они были партийными активистами и государственными служащими и в результате легко подвергались «манипуляциям и контролю» 58.

Одной из характерных черт периода «джексоновской демократии» был подъем рабочего движения. Достаточно сказать, что с 1828 по 1834 г. «независимые рабочие партии возникли в 61 торговом и промышленном городе, а в местностях, где рабочих партий не было, это движение стимулировало рост клубов мастеровых, боровшихся за проведение законов в пользу наемных рабочих». В связи с возникновением многочисленных рабочих партий в США в конце 1820 — начале 1830-х годов выходило около 50 еженедельных рабочих изданий 59. Сторонники теории «консенсуса» приложили немало труда, чтобы доказать, что это движение, по существу, не являлось рабочим, а его лидеры были или настоящими, или, во всяком случае, «потенциальными» капиталистами. Вряд ли приходится сомневаться в том, что первые рабочие партии и организации в США действительно не были по-настоящему пролетарскими, их лидеры чаще всего стояли на мелкобуржуазных позициях, а политические цели сводились по преимуществу к обычным демократическим требованиям того времени — отмене тюремного заключения за долги, созданию системы общественных школ, ликвидации обязательной службы в милиции и т. д. Хотя отдельные рабочие лидеры не относились к идее революции отрицательно, только Т. Скидмор реально начал ее пропагандировать, да и то при условии, если революция будет проводиться мирными средствами 60. Любопытно, что Скидмор высказывался и за раздел собственности, считая, что «естественное право каждого человека на равную часть собственности» является «самоочевидным» и «неоспоримым» 61.

Впрочем, не в этом, пожалуй, главное. При всей очевидной незрелости рабочего движения в США конца 1820—1830-х годов его классовая природа все же очевидна, поскольку участники движения в первую очередь выступали с требованиями улучшения условий труда и повышения заработной платы. Центральным вопросом всего движения стала борьба за 10-часовой рабочий день. Такое требование является типичным именно для рабочих, для лиц наемного труда, а не для мелкой буржуазии или будущих предпринимателей. «Союз механиков и производственных ассоциаций», организованный в Филадельфии в конце 1827 г., возник в результате солидарности рабочих города с забастовкой плотников, которые требовали введения 10-часового рабочего дня62. Наконец, созданная летом 1828 г. на этой основе Рабочая партия Филадельфии выступила за выдвижение на выборах тех кандидатов, которые поддерживали бы интересы трудящихся масс (буквально рабочих классов — the working classes). В решениях, принятых на первом же митинге этой партии 11 августа 1828 г., указывалось: «Мастеровые и рабочие города и округа Филадельфия теперь решили взять защиту своих интересов, как класса, в собственные руки»63. В Нью- Йорке, где трудящимся раньше всего удалось добиться введения 10-часового рабочего дня, первая рабочая партия возникла из движения, направленного против попыток предпринимателей изменить положение в свою пользу. Создание 23 апреля 1829 г. нью-йоркской рабочей партии вынудило предпринимателей отказаться от проектов увеличения продолжительности рабочего дня. Показательно, что в руководящий орган партии — «комитет пятидесяти» — вошли по преимуществу представители рабочих. Составленный позднее список кандидатов в законодательное собрание штата включал двух плотников, двух машинистов, маляра, жестянщика, литейщика, печатника, бондаря, бакалейщика и врача64. В середине 1830-х годов был создан Национальный союз тред-юнионов, что было первой попыткой объединить различные профсоюзы в масштабе всей страны. Крупным успехом рабочих была всеобщая забастовка в Филадельфии в 1835 г., в результате которой на предприятиях города был установлен 10-часовой рабочий день 65. К концу года такая продолжительность рабочего дня стала уже правилом в самых различных городах Соединенных Штатов, исключая Бостон 66.

Разумеется, не следует забывать о том, что в рабочем движении было много ремесленников и мастеровых, мечтавших в будущем завести самостоятельное предприятие, а среди руководителей преобладали представители мелкой буржуазии, радикальные интеллигенты и т. д. Г. Эванс, Р. Д. Оуэн, С. Симеон и другие были по преимуществу мелкобуржуазными реформаторами, и, пожалуй, лишь Скидмор являлся образованным рабочим-самоучкой. Даже профсоюзные деятели далеко не всегда оказывались настоящими рабочими. Э. Мур, Л. Сламм, У. Инглиш, а в известной мере и Ч. Дуглас рассматривали свое участие в рабочих союзах как первый шаг к политической карьере. Почти все они, однако, были убеждены в том, что главные политические партии и вся политическая система в целом служат обогащению имущих классов за счет трудящихся масс67.

И хотя в США, как известно, существовали важные факторы, которые замедляли процесс формирования рабочего класса, приведенные выше данные свидетельствуют о том, что в годы президентства Джексона рабочие начинают выступать как активная и самостоятельная сила. Социальные результаты промышленного переворота во второй четверти XIX в. уже начинают сказываться, и классовая структура американского общества просматривается все более и более отчетливо68.

Многие современники событий и позднейшие исследователи отмечали широкое распространение в Америке 1830-х годов мятежей, уличных боев и драк, дуэлей, линчеваний и других актов насилия. Показательно в этой связи свидетельство М. Шевалье, который писал в сентябре 1835 г.: «Бунт, который во Франции привел бы к остановке деловой жизни, никому не мешает здесь идти на биржу, спекулировать^, заниматься долларами и делать деньги. Встречаясь утром, каждый спрашивает и рассказывает новости: в одном месте повесили негра, в другом — высекли белого; в Филадельфии разрушили десять домов; в Буффало, в Итаке несколько цветных были наказаны плетью. Затем они переходят к ценам на хлопок и кофе, поставкам муки, леса, табака и погружаются на целый день в расчеты… Прощай справедливость, прощай великие принципы 1776 и 1789 гг.!» — восклицал автор и приходил далее к выводу: «Распад Союза, если это случится, будет самой полной революцией из всех, имевших место» 69. Быстрый рост актов насилия в период «джексоновской демократии» (по сравнению с первой четвертью XIX в.) отмечают и современные исследователи. Так, по подсчетам Д. Гримстеда, между 1829 и 1833 гг. в США произошло около 20 мятежей (riots), в 1834 г.— 16 и, наконец, в 1835 г. их число возросло до 3770. Эти мятежи, пришел к выводу исследователь, не были случайными или нетипичными, а порождались существовавшими внутри американского общества тенденциями и противоречиями.

Как мы видим, в целом американская действительность в 1830-е годы мало соответствовала идиллическим представлениям о наличии в период «джексоновской демократии» равенства и согласия. Нет никаких сомнений —и это признается наиболее компетентными американскими специалистами,— что «джексоновская демократия» была обществом классовым со всеми присущими такому обществу характерными чертами и противоречиями. Не следует забывать, что сам Джексон был богатым земельным спекулянтом и рабовладельцем, имевшим обширную плантацию в Теннесси. Его представления о демократии неразрывно сочетались с рабством негров, истреблением индейцев, войнами и захватом новых территорий. Почти единодушно Джексона поддерживали плантаторы-рабовладельцы Юга, а в числе его ближайших советников находились такие представители пограничных западных штатов, как А. Кенделл и Ф. Блеир.

Наконец, ключом к пониманию характера и движущих сил «джексоновской демократии» является в первую очередь развитие американского капитализма и, в частности, успехи промышленного переворота на Северо-Востоке. Новые слои буржуазии, и в частности молодая промышленная буржуазия, вступили в эти годы в соперничество со старой «финансовой аристократией», олицетворявшейся Банком США в Филадельфии, и стали важной составной частью коалиции, на которую опирался президент Джексон. Обосновывая необходимость ликвидации Банка США в Филадельфии, секатор Т. Бентон подчеркивал, что это финансовое учреждение обладает «слишком большой мощью» и «слишком одиозными привилегиями», чтобы его можно было терпеть «под эгидой любого правительства, основанного на законах свободы и равенства»71. О борьбе за свободу и равенство в период «джексоновской демократии» было сказано немало проникновенных слов. Но это была борьба за обеспечение свободы капиталистического предпринимательства, за последовательное осуществление принципа laissez faire, против любых форм контроля и регламентации в сфере экономики, и в частности против монопольных привилегий Банка США.

Приведенные нами выше факты показывают, что никакого подлинного равенства ни в 1830-е годы, ни позднее в США не существовало, а «джексоновская демократия» была по своей сути демократией буржуазной. В СССР по различным проблемам истории США изданы многие десятки и сотни работ, но до сих пор нет еще ни одной книги, специально посвященной «эпохе Джексона». Надо надеяться, что в ближайшее время советские историки приступят к систематическому изучению конкретных событий и проблем этого важного и интересного периода американской истории.

Примечания

  •  См. «Social Theories of Jacksonian Democracy. Representative Writings of the Period 1825—1850». Ed. by J. L. Blau. Indianapolis. 1954, p. XXVII; A. A. Cave Jacksonian Democracy and the Historians. Gainesville. 1964, p. 53.
  •  R. P. Fоrmisano. Toward a Reorientation of Jacksonian Politics: A Review of the Literature, 1959—1975. «Journal of American History» (далее — JAH), Vol. LXIII, № 1, June 1976. Ни интеллектуальный климат, ни методы исторического познания в Соединенных Штатах не способствуют, по мнению Р. Формисано, созданию обобщающей концепции «джексоновской демократии», и поэтому следует ожидать дальнейшей ревизии традиционных взглядов. «Нормы работы историков остаются чрезвычайно индивидуальными». Ученые пишут очерки и книги о джексоновской политике с разными целями и на основе различных методов (ibid., pp. 43—44). Маловероятно, заключает автор, что какой-либо «синтез» появится в ближайшем будущем, и еще менее вероятно, что он завоюет общее признание (ibid., р. 65).
  • С. G. Sellers. Andrew Jackson versus the Historians. «The Mississippi Valley Historical Review», Vol. XLIV, № 4, March 1958; A. A. Cave. Op. cit.; E. Pessen. Jacksonian America: Society, Personality, and Politics. Homewood. 1969; F. O. Gatell. Beyond Jacksonian Consensus. «The State of American History». Ed. by H. J. Bass. Chicago. 1970; ejusd. The Jacksonian Era, 1824—1848. «The Reinterpretation of American History and Culture». Ed. by W. H. Cartwright and R. L. Watson, Jr. Washington. 1973.
  •  «Jacksonian Democracy: Myth or Reality». Ed. by J. L. Bugg, Jr. N. Y. 1962, pp. 1-3.
  •  Неудача американских историков в определении природы и сущности «джексоновской демократии» требует от советских исследователей особого внимания к этой важной проблеме истории США. Между тем специально посвященными «джексоновской демократии» долгое время оставались диссертация М. Н. Межевича и написанная этим же автором обобщающая историографическая статья. Изучению политики президента Джексона в отношении Банка США посвятила недавно диссертацию Н. X. Романова (см. М. Н. Межевич. Проблема «джексоновской демократии». «Основные проблемы истории США в американской историографии». М. 1971; Н. X. Романова. Политика правительства Э. Джексона в отношении Банка США. Автореф. канд. дисс. М. 1978).
  • J. Parton. Life of Andrew Jackson. 3 vols. N. Y. 1860-1861. Vol. III, pp. 694—700.
  • J. Parton. Op. cit. Vol. III, pp. 692, 694—700; см. также W. G. Sumner. Andrew Jackson as a Public Man. Boston. 1882, pp. 25, 278—279.
  • F. J. Turner. Rise of the New West, 1819—1829. N. Y. 1906, p. 189; e j u s d. The Frontier in American History. N. Y. 1920, pp. 192, 216, 302; В. Л. Паррингтон. Основные течения американской мысли. Т. II. М. 1962, стр. 174.
  • W. MacDonald. Jacksonian Democracy, 1829—1837. N. Y. 1906; J. S. Basset. The Life of Andrew Jackson. 2 vols. Garden City. 1911; F. А. Оgg. The Reign of Andrew Jackson: A Chronicle of the Frontier in Politics. New Haven. 1919; M. James. Andrew Jackson. 2 vols. Indianapolis. 1933—1937; «The Correspondence of Andrew Jackson». Ed. by J. S. Basset and J. F. Jameson. 7 vols. Washington. 1926—1935.
  • А. М. Simons. Social Forces in American History. N. Y. 1911 (Reprint 1913), pp. 179—190, 209—210. Концепция Саймонса, которая во многом предвосхитила взгляды, развитые как Шлезингером-младшим, так и его критиками (Дж. Дорфманом, Р. Хофстедтером, Б. Хэммондом и др.), в свою очередь, опиралась на труды Дж. Макмастера, Р. Эли и др. (подробнее об этом см. С. G. Sellers. Op. cit., pp. 628—629).
  • J. R. Commons and oth. History of Labor in the United States. 2 vols. N. Y. 1918; S. Perl man. A History of Trade Unionism in the United States. N. Y. 1922; N. Fine. Labor and Farmer Parties in the United States, 1828—1928. N. Y. 1928; A. Whitman. Labor Parties, 1827—1834. N. Y. 1943, etc. Анализ работ коммонсовско- висконсинской школы см.: В. Л. Мальков. Джон Коммонс и висконсинская школа. «История и историки». М. 1966; С. М. Аскольдова. Основное направление в американской буржуазной историографии рабочего движения. «Вопросы истории», 1966, № 5.
  •  А. М. Sсhlеsingеr, Jr. The Age of Jackson. Boston. 1945. Во время написания этой книги молодой Шлезингер находился, как известно, под непосредственным влиянием успехов «нового курса» Ф. Рузвельта, а также под воздействием своего отца — видного гарвардского профессора А. М. Шлезингера-старшего. В свое распоряжение молодой Шлезингер получил и записи Ч. Бирда о «джексоновской эре» (ibid., p. XI).
  •  Ibid., р. 263. При этом автор делал специальную оговорку, что признание им классов отнюдь не означает признания марксизма (ibid., р. 307).
  •  Ibid., pp. 306—307.
  •  А. М. Sсhlеsingеr, Jr. То the Editor of the «American Historical Review». «The American Historical Review» (далее —AHR), Vol. LIV, №3, April 1949, pp. 785—786.
  • См. H. H. Болховитинов. Современная американская историография: новые течения и проблемы. «Новая и новейшая история», 1969, № 6; Н. В. Сивачев. Идейно-политические предпосылки послевоенной реакции в США. «Новая и новейшая история», 1972, № 2.
  •  См., в частности: L. L. Marshall and S. Drescher. American Historians and Tocqueville’s Democracy. JAH, Vol. LV, № 3, December 1968; E. T. Gargan. Tocqueville and the Problem of Historical Prognosis. AHR, Vol. LXVIII, № 2, January 1963, etc.
  • А. де Токвиль. О демократии в Америке. М. 1897, стр. 1.
  •  Там же, стр. 329.
  •  Там же. стр. 516, 518.
  •  R. Ноfstadtеr. The American Political Tradition and the Men Who Made It. N. Y. 1948, pp. VII I, 45—67; L. Hartz. The Liberal Tradition in America. An Interpretation of American Political Thought Since the Revolution. N. Y. 1955, pp. 89—142.
  • J. Dorfman. The Economic Mind in American Civilization. 3 vols. N. Y. 1946—1949. Vol. II, pp. 637—695; ejusd. The Jackson Wage-Earner Thesis. AHR, Vol. LIV, № 2, January 1949, pp. 296—306.
  • R. B. Morris. Andrew Jackson, Strikebreaker. AHR, Vol. LV, № I, October 1949.
  • W. A. Sullivan. Did Labor Support Andrew Jackson? «Political Science Quarterly», Vol. LXII, № 4, December 1947; ejusd. The Industrial Worker in Pennsylvania, 1800—1840. Harrisburg. 1955.
  •  О причинах ликвидации Банка США в Филадельфии см. также Н. X. Романова. Причины борьбы правительства Джексона против Банка США (1829—
  • Е: Реssеn. Did Labor Support Jackson? The Boston Story. «Political Science Quarterly», Vol. LX1V, № 2, June 1949; ejusd. Jacksonian Quantification: On Asking the Right Questions. «The State of American History». Ed. by H. J. Bass. Chicago. 1970, pp. 362, 370; R. T. Bower. Note on «Did Labor Support Jackson? The Boston Story». «Political Science Quarterly», Vol. LXV, № 3, September 1950, pp. 441—444.
  • W. Hugins. Jacksonian Democracy and the Working Class. Stanford. 1960, pp. 219—220.
  • Ibid., p. 222.
  • B. Hammond. Banks and Politics in America from the Revolution to the Civil War. Princeton. 1957, p. 329. Впервые свою концепцию Хэммонд выдвинул на страницах «Journal of Economic History» в рецензии на книгу Шлезингера-младшего (Vol. VI, May 1946) и в статье «Jackson, Biddle, and the Bank of the United States», напечатанной в том же журнале (Vol. VII, May 1947). В несколько упрощенной, но более доходчивой форме взгляды Хэммонда были изложены в популярном журнале «American Heritage. The Magazine of History», Vol. VII, June 1956, pp. 9—11, 100— 103; см. также: J. A. Garraty. Historical Viewpoints. Notable, Articles from American Heritage. Vol. I. N. Y. 1975, pp. 222—231.
  • G. Q. Van Dеusеn. Some Aspects of Whig Thought and Theory in the Jack­sonian Period. AHR, Vol. LXIII, № 2, January 1958, pp. 305—322. Перу Ван Дузена принадлежит одна из наиболее известных общих монографий о «джексоновской демократии» (см. G. G. V а n D е u s е n. The Jacksonian Era, 1828—1849. N. Y. 1959).
  • R. P. McCormick. New Perspectives on Jacksonian Politics. AHR, Vol. LXV, № 2, January 1960; e j и s d. The Second American Party System: Party Formation in the Jacksonian Era. Chapel Hill. 1966, p. 13.
  • L. Benson. The Concept of Jacksonian Democracy: New York as Test Case. Princeton. 1961, p. 331.
  • Ibid., р. 292.
  •  Ibid., р. 336.
  •  R. P. Fоrmisаnо. Toward a Reoriantation of Jacksonian Politics. A Review of the Literature. 1959—1975. JAH, Vol. LXIII. № 1, June 1976. p. 45.
  • M. Lebowilz. The Jacksonians: Paradox Lost? «Towards a New Past: Dissenting Essays in American History». Ed. by B. Bernstein. N. Y. 1968, pp. 65—89.
  •  Речь идет прежде всего о книгах: Е. Pessen. Most Uncommon Jacksonian: The Radical Leaders of Early Labor Movement. Albany. 1967; ejusd. Jacksonian America: Society, Personality, and Politics; ejusd. Riches, Class and Power Before the Civil War. Lexington. 1973; см. также: D. M. Roper. Beyond the Jacksonian Era: A Comment on the Pessen Thesis. «New York History», Vol. 56, April 1975, pp. 226—233: А. В. Валюженич. Американский либерализм: иллюзии и реальности. М. 1976, стр. 78—79; «Вопросы истории», 1976, № 7, стр. 179—181 (рецензия А. В. Валюженича на книгу Пессена «Богатые, класс и власть до гражданской войны»).
  •  Е. Реssеn. Jacksonian America, pp. 39—40.
  • Е. Pessen. The Egalitarian Myth and American Social Reality: Wealth, Mobility, and Equality in the «Era of the Common Man». AHR, Vol. 76, № 4, October 1971, pp. 995—996; см. также: E. Pessen. The Wealthiest New Yorkers of the Jacksonian Era: A New List. «New York Historical Society Quarterly», Vol. LIV, April 1970; e j u s d. Moses Beach Revisited: A Critical Examination of His Wealthy Citizens Pamphlets. JAH, Vol. LV11I, № 2, September 1971.
  • E. Pessen. Riches, Class, and Power Before the Civil War, p. 244.
  •  Ibid., p. 229.
  •  Ibid., р. 92.
  •  Ibid., р. 299.
  •  Е. Pessen. Jacksonian America, pp. 57, 348—349. Наряду с книгами Пессена можно назвать труды Д. Т Миллера, который проследил ухудшение положения рабочих и рост денежной аристократии в Нью-Йорке, исследования Г. Б. Нэша, К. У. Уилера и др. «Нью-йоркское общество,— писал Миллер,— возможно, было менее демократическим во времена Джексона, чем при Вашингтоне» (см. D. Т. Mi 1- ler. Jacksonian Aristocracy: Class and Democracy in New Vork, 1830—1860. N. Y. 1967, p. 80; ejusd. The Birth of Modern America, 1820—1850. N. Y. 1970; G. B. Nash The Philadelphia Bench and Bar, 1800—1861. «Comparative Studies in Society and History», Vol. 7. 1965; R. W. Wheeler. To Wear a City’s Crown. The Beginnings of Urban Growth in Texas. 1836—1865. Cambridge. 1968, etc.).
  •  R. V. Remini. The Election of Andrew Jackson. Philadelphia. 1963; ejusd. Andrew Jackson. N. Y. 1966; ejusd. Andrew Jackson and the Bank War. A Study of the Growth of Presidential Power. N. Y. 1967; ejusd. The Revolutionary Age of Andrew Jackson. N. Y. 1976.
  • F. O. Gatell. Money and Party in Jacksonian America: A Quantitative Look at New York City’s Men of Quality. «Political Science Quarterly», Vol. LXXXIII, № 2, June 1967, pp. 235—252.
  •  J. V. Mering. The Whig Party in Missouri. Columbia. 1967, p. 70; см. также: H. J. Dоhertу, Jr. The Whigs of Florida. Gainesville. 1959; A. W. Thompson. Jacksonian Democracy on Florida Frontiers. Gainesville. 1961; R. E. Shоlhоpe. Jacksonian Politics in Missouri: A Comment on the McCormick Thesis. «Civil War History». Vol. 15, № 3, September 1969.
  • Н. Ershkowitz and W. Q. Shade. Consensus or Conflict? Political Behavioi in State Legislatures during the Jacksonian Era. JAH. Vol. LVII1, № 3, December 1971, p. 621.
  • Ibid., pp. 591—621. О политической борьбе и голосованиях в конгрессе в 1841 —1852 гг. см. также: J. Н. Silbey. The Shrine of Party: Congressional Voting Behavior. 1841 — 1852. Pittsburgh, 1967.
  •  L. L. Marshall. The Authorship of Jackson’s Bank Veto Message. «Mississippi Valley Historical Review», Vol. L, № 3, December 1963.
  • R. B. Latner. A New Look at Jacksonian Politics. JAH, Vol. LXV, № 4, March 1975. Заметку об этой статье см.: Н. X. Романова. Еще одна трактовка «джексонианской демократии». «Вопросы истории», 1976, № 3.
  • L. Benson. Middle Period Historiography: What is to be Done? «American History: Retrospect and Prospect». Ed. by G. A. Billias and Q. N. Grob. N. Y. 1971, pp. 174—190.
  • R. P. Form i sa no. The Birth of Mass Political Parties: Michigan, 1827—1861. Princeton. 1971; см. также: J. L. Stanly. Majority Tyranny in Tocqueville’s America. «Political Science Quarterly», Vol. LXXXIV, № 3, September 1960, etc.
  •  «New York Evening Post», 4.XI. 1834; «Social Theories of Jacksonian Democracy». Ed. by J. L. Blau. Indianapolis. 1954. p. 67.
  • E. Pessen. The Egalitarian Myth, pp. 1012, 1021—1023.
  •  B. Q. Rader. Jacksonian Democracy; Myth or Reality? «The Social Studies», Vol. 65, № 1, January 1974, p. 20.
  •  R. P. MсСоrmiсk. The Second American Party System. Chapel Hill. 1966, p. 349.
  •  Ф. Фонер. История рабочего движения в США. Т. I. М. 1949, стр. 144.
  •  Е. Реssеn. The Workingmen’s Movement of Jacksonian Era. «The Mississippi Valley Historical Review», Vol. XLII, № 3. December 1956, p. 438.
  •  Th. Skidinore. The Rights of Man to Property. N. Y. 1829, pp. 125—144. О взглядах Скидмора см. также: М. Н. Захарова. Роберт Оуэн и оуэнисты в Соединенных Штатах Америки. «История социалистических учений». М. 1976, стр. 206—210.
  • J. R. Commons and oth. History of Labor in the United States. Vol. I, pp. 186—190; «А Documentary History of American Industrial Society». Ed. by J. R. Commons. Vol. V. Clevelend. 1910, pp. 75, 82—84, etc.
  •  «А Documentary History of American Industrial Society». Vol. V, pp. 91—92. Подробнее см.: L. Bernstein. The Working People of Philadelphia from Colonial Times to the General Strike of 1835. «Pennsylvania Magazine of History and Biography», Vol. LXXIV, July 1950; W. A. Sullivan. The Industrial Worker in Pennsylvania, 1800—1840. Harrisburg. 1955; L. Arky. The Mechanics’ Union of Trade Associations and the Formation of the Philadelphia Working Man’s Movement. «Pennsylvania Magazine of History and Biography», Vol. LXXVI, April 1952.
  • Ф. Фонер. Указ. соч., стр. 53 и далее; Е. Pessen. The Workingmen’s Movement, p. 435; W. Hugins. Op. cit., pp. 12—14, etc.
  • L. Bernstein. The Working People of Philadelphia, pp. 335—339.
  •  «А Documentary History», Vol. VI, pp. 254—255.
  • E. Pessen. The Workingmen’s Movement, pp. 435—436, 422.
  •  Подробнее см. H. H. Болховитинов. Некоторые проблемы генезиса американского капитализма. «Проблемы генезиса капитализма». М. 1970.
  • М. Chevalier. Society, Manners, and Politics in the United States: Being a Series of Letters on North America. Boston. 1839 (Letter XXX. Symptoms of Revolution. Baltimore, September 25, 1835), pp. 385—395.
  • D. Grimsted. Rioting in Its Jacksonian Setting. AHR, Vol. 77, № 2, April 1972, p. 362.
  • «Register of Debates in Congress». 29 vols. Washington. 1825—1837. 21st Congress, 2nd Session, Vol. VII, Pt. I, p. 74.

Болховитинов Н. Н. «Джексоновская демократия»: историографический миф и реальность / Н. Н. Болховитинов // Вопросы истории. - 1978. - № 12. - C. 83-98

Скачать