Писатель и журналист Юга Уильям Гилмор Симмс: от теории южного национализма к сецессии

Статья о жизни и творчестве одного из самых выдающихся южных писателей XIX столетия, своими сочинениями внесшего значительный вклад в формирование южной идеологии и пропаганду идеи сецессии и независимости Юга от Союза.

Американского писателя Уильяма Гилмора Симмса современники именовали не иначе как южным Вальтером Скоттом. В этой оценке есть не просто констатация того факта, что он прославился как автор исторических романов, в ней есть признание того вклада, который привнесли оба эти писателя в становление южного национализма. Довольно меткие наблюдения об особом характере Юга США до Гражданской войны и влиянии на него В. Скотта сделаны Марком Твеном в его книге «Жизнь на Миссисипи»: «Здесь, на Юге подлинная, здоровая цивилизация XIX века странно перепутана и переплетена с мнимой цивилизацией вальтер-скоттовского средневековья, и наряду со здравым смыслом, прогрессивными идеями и прогрессивным строительством вы встречаете дуэли, напыщенную речь и худосочный романтизм бессмысленного прошлого, которое давно умерло и должно быть, хоть из сострадания, похоронено… Это сэр Вальтер еще до войны сделал каждого южного джентльмена майором, или полковником, или генералом, или судьей, и это он научил таких людей ценить свои мишурные титулы. Именно он… внушил почтительное отношение к чинам и кастам, научил ими гордиться радоваться им …К созданию довоенного типа южанина сэр Вальтер настолько приложил руку, что его можно в значительной мере считать ответственным и за войну».1 Несомненно, что В. Скотт повлияв на творчество писателей-южан, так же как и то, что и их вклад, особенно У.Г. Симмса в формирование южной идеологии, в пропаганду идеи сецессии и независимости Юга от Союза еще значительнее.

В настоящее время в США наблюдается огромный интерес У.Г. Симмсу, которого современные исследователи называют наиболее значительным южным писателем XIX столетия.2 В 1993 г. по инициативе профессора гуманитарных исследований Арканзасского университета Джона Гуильдса было создано Общество У.Г. Симмса, которое проводит регулярные встречи-конференции исследователей и любителей его творчества, издает литературный журнал «The Simms Review», выходящий дважды в год. Редактором журнала является профессор Университета Джорджии Джеймс Киблер.3 Общество  намеревается в этом году широко отметить 200-летие со дня рождения писателя. Наиболее известные романы Симмса регулярно переиздаются,4 а также размещены во всемирной сети Интернет,5 опубликована его переписка в 6 томах.6

По мнению своих современников, Симмс был одним из самых выдающихся южных писателей. Н. Готорн писал о нем: «М-р Симмс — человек мощного и утонченного ума, писатель с хорошо развитыми способностями, хотя, как мы чувствуем во многих его лучших произведениях, он не является гением».7 Неслучаен поэтому тот интерес, который проявляется к его творчеству. Американские и российские литературоведы приложили немало усилий к изучению биографии, писательского и литературно-критического наследия У.Г. Симмса, его многогранной и противоречивой личности. Среди американских исследователей следует назвать прежде всего У. Трента, У. Эдда, Дж. Риджли, Дж. Уэйкелина, М. Уимсэтт, Дж. Гуильдса.8 Отечественные литературоведы, такие, как М.Н. Боброва, В.И. Яценко, И П. Башмакова, Е.А. Морозкина и др.,9 также внесли значительный вклад в изучение литературных достижений писателя. В последние годы внимание, хотя и в меньшей степени, стала привлекать его работа в журналистике.10 Однако до сих пор недостаточно изученно остается деятельность Симмса в создании теории южного национализма, формировании общественного мнения южан в пользу сецессии. Цель данной статьи рассмотреть роль У.Г. Симмса как одного из главных идеологов особой цивилизации Юга, его вклад в южную журналистику и пропаганду, в формирование особого южного менталитета.

Литературное наследие Уильяма Гилмора Симмса (1806-1870) поражает своим объемом: 80 томов поэзии, прозы, драматургии, биографий, исторических трудов, литературной критики, публицистики. Вся его жизнь была тесно связана со штатом Южная Каролина, где наиболее активно формировались идеи южного национализма и действовал ряд видных политиков Юга, таких, как Джеймс Луи Петигру, Хью Суинтон Легарэ, Джон Кэлхун, Джеймс Хэммонд, Роберт Барнуэлл Ретт. У.Г. Симмс также пополнил их ряды, он был блестящим пропагандистом, публицистом и оратором.

Роль центра экономической и культурной жизни Юга в первой половине XIX в. переходит от Виргинии к Южной Каролине, строившей свое процветание на культуре хлопка и рабском труде. Согласно переписи 1824 г., в Чарльстоне проживало 28 тыс. человек; в городе было 2 банка, 16 церквей, 2 театра, литературное и философское общества, музей, библиотека, колледж; выходили 3 ежедневные газеты. Он становится постепенно издательской столицей южного региона и начинает концентрировать представителей литературно-журналистской среды. Чарльстон, по словам В.Л. Паррингтона, представлял собой «самое очаровательное местечко в Америке. Будучи законодателем мод для плантаторов и центром политической жизни Юга, городок этот гордился своим благородным и изысканным обществом. Он по праву считался последним оплотом старой гордой аристократии в Америке… Сельские сквайры, увлекавшиеся лошадьми и скачками, обильное потребление мадеры, прогулки, танцы и балы придавали этому веселому городу особый колорит, привлекавший к нему всех, кому была по вкусу беззаботная жизнь».11 Путешественники с Севера писали о нем как об Афинах Юга и отмечали, что по количеству выдающихся ораторов, государственных деятелей, поэтов, новеллистов и философов с ним не может сравниться ни один южный город.12

Симмс родился 17 апреля 1806 г. в Чарльстоне, в семье ирландского иммигранта и небогатого торговца. Отец его, разорившись, уехал на Запад в поисках счастливой фортуны. Симмс рано, когда ему было всего два года от роду, лишился матери, происходившей из старинной виргинской семьи, и остался на попечении миссис Гейтс, его бабушки по материнской линии, которая воспитала его. От нее он узнал немало местных преданий, в том числе и о революционных событиях Войны за независимость, во время которой его предки по материнской линии сражались на стороне вигов.13 Джон и Томас Сингльтоны (дед и прадед Симмса) были в войсках легендарного полковника Мэриона. Юношей Симмс несколько лет работал учеником аптекаря, затем клерком в конторе адвоката. Он запоем читал книги, свои обширные познания приобрел главным образом путем самообразования, изучил латинский, французский, испанский и немецкий языки. Большое влияние на него оказали У. Шекспир, Дж. Мильтон, У. Годвин, Дж. Байрон, В. Скотт.14 Из американских писателей он очень высоко ценил Дж.Ф. Купера.

В 1824-1825 гг. Симмс совершает длительное путешествие на Юго-Запад с целью повидать своего отца. Во время длительных странствий по южному фронтиру он набрался ярких впечатлений о жизни простых переселенцев, охотников и бродяг границы, а также познакомился с обычаями индейцев в Миссисипи, Алабаме и Луизиане. Все это впоследствии стало материалом для его многочисленных романов.

В 1827-1832 гг. он издает свои первые поэмы: «Видение Кортеса», «Каин», «Триколор», «Аталантис». У.Г. Симмс, начавший свой литературный путь как поэт, не мог рассчитывать на успех в родном штате, поскольку ему было трудно добиться признания элиты Чарльстона, смотревшей на него высокомерно и презрительно как на представителя низов, белого бедняка. Женитьба на девушке, любимой им с детства, Энн Джайлс, не повысила его социального статуса. Вскоре ему пришлось пережить трагедию потери любимой жены, которая была больна туберкулезом и скончалась в 1832 г.15 Он пытался заработать на жизнь, занимаясь журналистикой. Редактирование журналов и работа в периодической печати становится его вторым призванием, хотя и не способствует улучшению материального положения.

В 1828-1829 гг. он вместе с Джеймсом Симмонсом основал и редактировал «Southern Literary Gazette». В начале 1830-х годов Симмс придерживается юнионистских позиций и активно пропагандирует идеи патриотизма и американского национализма в своей журналистской деятельности, литературном и писательском творчестве. В 1830—1832 гг. он вместе с партнером Э. Дюреа редактировал ежедневную газету «Charleston City Gazette», в которой поддерживал Союз в разгар нуллификационного кризиса, когда Южная Каролина грозила выходом из него.16 8 сентября 1830 г. толпа нуллификаторов напала на редакцию «City Gazette». В письме к другу, поэту и драматургу Д. Лоусону от 11 сентября 1830 г. Симмс характеризует обстановку в родном штате как весьма напряженную. «Мы находимся по существу в состоянии гражданской войны», — отмечает он.17 Влиятельная «Charleston Mercury» объявила войну юнионистской позиции Симмса. Ее редактор Генри Пинкни назвал его вульгарным и необразованным, обвиняя во всех смертных грехах, ставя под сомнение преданность Симмса родному штату.

Многое для понимания роли прессы в обществе дала поездка Симмса на Юго-Запад, где он должен был заняться делами наследства после смерти отца. Он с удивлением увидел, что даже в небольших городках обязательно имеются газеты, находящиеся под влиянием местных политических боссов. Разговоры с редакторами и собственный анализ дел в южной журналистике дали ему полезный урок в усвоении пропагандистского характера периодической печати.18

В связи с острыми финансовыми проблемами в 1832 г. Симмсу пришлось отправиться на Север, в Филадельфию, Нью-Йорк и Коннектикут, чтобы завязать там деловые связи в ведущих издательских центрах, найти партнеров и приобрести друзей. Его лучшим другом становится У.К. Брайант, редактор «New York Evening Post», помогший ему в издании поэм, которые он находил превосходными. Он вводит Симмса в литературные круги города. Теперь Симмс поддерживает постоянные контакты с группой журнала «Никербокер», первого действительно популярного ежемесячного журнала в Америке, публиковавшегося в Нью-Йорке. В 1839-1841 гг. в этом издании активно сотрудничали В. Ирвинг, Г. Лонгфелло, Н. Готорн, Д. Уиттьер. Важно то, что журнал не замыкался на региональных проблемах, а освещал достаточно широко общенациональные вопросы. Поскольку журнал имел подписчиков и на Юге, он пытался поддерживать политику компромиссов. «С одной стороны, нас бранят аболиционистские газеты за то, что мы высмеиваем наших черных братьев, а с другой стороны, нас осуждают за то, что мы допускаем нелестные высказывания о южанах».19

Гораздо теснее Симмс сближается с возникшим в 1836 г. литературно-общественным объединением «Молодая Америка».20 Участниками его первоначально были Эверт Дайкинк, Джерри Олд, Уильям Джонс и Рассел Треветт. Затем к ним присоединились писатели Корнелиус Мэтьюз и Аллен Батлер, а также редактор в издательстве Патнэма Джордж Дайкинк (брат Эверта). Полуофициальным органом объединения стал журнал «United States Magazine and Democratic Review», основателями и редакторами которого были Джон О’Салливен и Сэмюэль Лэнгтри. У «Democratic Review» довольно быстро образовался великолепный авторский актив, какому мог бы позавидовать любой литературный журнал. У.К. Брайант, Дж. Лоуэлл, У. Уитмен, Г. Торо, У. Симмс, Э. По, Г. Мелвилл — таков далеко неполный перечень американских прозаиков и поэтов, которые охотно сотрудничали в «Democratic Review».21 Таким образом, Симмсу удается найти единомышленников в его борьбе за национальную американскую литературу, о которой он говорил в своих известных литературно-критических статьях,22 а также в эссе «Американизм в литературе», воспринимаемом в то время как литературный манифест «Молодой Америки».

На протяжении 1820-1840-х годов проблема национальной американской литературы была предметом постоянных дебатов на страницах американских журналов и газет. В ее обсуждении принимали участие многие выдающиеся поэты, прозаики и критики. Большинство из них отмечало зависимость американской литературы от английских образцов, ее подражательность. Знаменитый французский путешественник А. де Токвиль утверждал в своей книге «Демократия в Америке»: «Американцы не просто черпают ежедневно свою духовную пищу из сокровищницы английской литературы, но и можно сказать с полным основанием, что они развивают литературу Англии на собственной почве… Они живописуют заимствованными красками чужие нравы, и почти никогда не изображая реальной жизни той страны, где родились, они редко пользуются в ней популярностью… Таким образом, жители Соединенных Штатов в сущности еще не имеют собственной литературы».23

Как бы перекликаясь с этой мыслью Токвиля, Симмс также утверждает, что в Америке немало писателей, которые творят по европейским образцам. Одновременно он отмечает, что это ведет к самым негативным последствиям. «Писатели мыслят по европейским образцам, черпают стимул и вдохновение из европейских книг, приспосабливаются к европейским вкусам и ждут главным образом похвалы европейских критиков. Это для того, чтобы денационализировать американское сознание. Это для того, чтобы поработить душу народа, отдать себя на милость иностранца и подчинить все, что есть индивидуального в нашем характере и наших надеждах, парализующему влиянию его воли, его нередко враждебным целям».24

Размышляя о материальной стороне зависимости от Англии, он считает гораздо более ужасной зависимость от нее в духовном и культурном плане. «Английская литература будет достаточно хороша для нас еще многие сотни лет. Так же как, например, и английская шерсть. Но этим нельзя удовлетворяться. Вопрос в равной степени касается нашего долга и нашей гордости. Не пора ли нам поставить себе целью изучить все существенные особенности нашей нации, а нашему народу выйти вперед и, не смущаясь, занять подобающее место среди великих держав Европы, воспитывать в себе чувство национальной гордости… Мы утверждаем, как само собой разумеющееся, что мы не есть, по презрительному выражению европейской прессы, только нация лавочников, что у нас есть духовные достоинства и гений, которые… уже пробивают себе дорогу… Для каждого, кто вглядывается в характер нашего народа, кто смотрит глубже, а не скользит по поверхности …откроется широкая перспектива в будущее, я имею в виду не только богатство материала, но и его утонченность и яркое разнообразие».25

Эти высказывания Симмса отражали его стремление стать подлинно национальным американским писателем, стоящим на позициях патриотизма. Он обращается к написанию детективных и исторических романов в романтическом стиле, которые могли бы понравиться читателям лихой закрученностью сюжета и помочь поправить материальное положение автора. Один за другим издаются романы, сделавшие его знаменитым и признанным писателем Юга. В 1833 г. появляется первый детективный роман «Мартин Фабер». В 1834-1836 гг. выходят «Гай Риверс» — роман о жизни южного фронтира, «Иемасси» — исторический роман о колониальных временах и жизни индейцев,26 а также «Партизан» и «Меллишамп» — его первые романы об американской Войне за независимость. Исследователи отмечают, что, несмотря на обращение к прошлому, и своих романах Симмс всегда затрагивал современные политические проблемы. Внимательное изучение истории, по его мнению, могло помочь избежать многих ошибок в настоящем и будущем. Писатель вводил в повествование обширные авторские отступления, и которых, обращаясь к своим современникам, обсуждал насущные проблемы дня. По мнению В.И. Яценко и Е.А. Морозкинои, романы Симмса 1835-1841 гг. отражали общенациональную точку зрения на американскую историю. Во введении к роману «Партизан» Симмс пишет: «Имена Гейтса, Мэриона, де Кальба и других — достояние всей нашей страны… Я решил, что нация, достигшая славы и величия, должна видеть и следовать только правде… Скала, о которую мы однажды едва не разбились вдребезги, должна стать нашим ориентиром в будущем. Я должен нарисовать несчастья моей страны, возникшие из очевидных ошибок ее сыновей, яркими и сильными красками. Мы должны знать их, чтобы избежать в будущем».27

В 1836 г. жизнь Симмса резко меняется благодаря выгодной женитьбе на Шевилетт Рош; он переезжает на плантацию ее отца Вудлендс (Лесистые местности), в графстве Барнуэлл, в 70 милях от Чарльстона. Теперь Симмс был не чужаком-ирландцем, а помещиком-южанином, у которого имелся обширный дом с портиками и галереей, хлопковые плантации и рабы.28 Здесь у него впервые появляются прекрасные условия для писательской работы, он собирает в своем поместье большую библиотеку в 12 тыс. томов. Из-под его пера регулярно продолжают выходить новые исторические романы, детективные повести, рассказы, исторические и биографические сочинения. Однако заботы о сложном хозяйстве большой плантации и о быстро растущем семействе29 отнимают у него немало сил и времени. Он постоянно нуждается в деньгах, что заставляет его много и напряженно работать. Плантация жены становится его родным домом, самым любимым местом пребывания. До конца своих дней Симмс живет в Вудлендс зимой, а летом в Чарльстоне, иногда отъезжая на Север по издательским делам.

Интересное описание жизни в Вудлендс и манеры работы У. Симмса оставил его молодой друг и поэт-южанин Поль Гамильтон Хэйн: «Целое утро я просидел в этой приятной библиотеке перед открытой книгой, но не читал, а наблюдал за высокой стройной фигурой около стола. На протяжении часов неутомимое перо исписывало страницу за страницей — перо, которое редко останавливалось, чтобы что-то скорректировать или исправить. Наконец, когда постоянный скрип пера стал слегка раздражать и этот изнурительный труд стал превращаться в упрек праздности, Симмс вдруг поворачивается, восклицая: «Теперь обеденное время, мой мальчик, давай возьмем что-нибудь аппетитное в виде хереса и горького пива». За обедом он много говорит, смеется, шутит и каламбурит, подобно школьнику, освободившемуся от уроков… Симмс может быть приятным хозяином, гостеприимным и добросердечным. Хотя его тяжелые ранние годы наложили отпечаток жесткости на его манеры».30

Живописную портретную зарисовку Симмса-писателя сделал В.Л. Паррингтон: «Природа щедро наградила его своими дарами — великодушием и талантом, энергией, искренностью и творческой фантазией… Писал Симмс с каким-то особенным удовольствием, и его красивое волевое лицо говорит о том, что и жил он с не меньшим наслаждением. Для литератора-профессионала он был удивительно плодовит: в год обычно появлялось по два солидных романа, в каждом по пятьсот страниц, а также стихотворения, пьесы и многочисленные третьесортные произведения в количестве, которое не всегда оказалось бы под силу двум-трем писакам. Излагая свой материал, Симмс не скупился на слова. Они лились из-под его пера обильным потоком, так же щедро, как и его ямайский ром. Изобретательность поистине бьет в нем ключом, его произведения — это безбрежное море меткой и острой речи. У Симмса отсутствует всякое чувство сдержанности. Он никогда не останавливается, чтобы распутать узел, сплетенный его воображением, и не хочет очищать фабулу от побочных эпизодов, чтобы ускорить развитие действия».31

Симмс принят плантаторской элитой Чарльстона как равный, начинает разделять ее взгляды и предрассудки. Он фактически становится центром интеллектуального кружка, созданного по инициативе губернатора Южной Каролины Дж. Хэммонда. Членами этого содружества активных сторонников южных прав, названного Симм-сом «священным кружком», становятся известные виргинские «пожиратели огня», ярые сторонники независимого Юга: журналисты Эдмунд Руффин и Джордж Фредерик Холмс, писатель Натаниэль Беверли Такер. Эти люди объединились, как подчеркивалось в редакционной статье в «Southern Quarterly Review», с целью «возвысить и развивать южный интеллект и южную образованность», посвятить свои усилия «благородной и славной цели пропаганды знаний», способствовать развитию литературных вкусов читателей и возбудить их интерес к политическим проблемам. При этом подчеркивалось, что одной из главных задач будет защита рабства.32 Расстояния не могли ослабить их дружеские узы. Такер писал как-то Симмсу: «Прошлым вечером Холмс предложил: «А не нанести ли нам визит Хэммонду?» А Симмс в ответ уверял виргинца: «Пили за ваше здоровье у гостеприимных Хэммондов. Мы усиленно желали вашего присутствия и закончили вечеринку пожеланиями, чтобы образование новой южной республики сделало нас чудесным образом ближе друг к другу»».33

Литературоведы отмечают, что в изображениях Юга у Симмсa начинает преобладать откровенная идеализация и апологетика. Симмс знал и умел показать свой родной Юг со всеми его контрастами роскоши и нищеты, пышной природой, разнообразной и контрастной культурой, впитавшей в себя фольклор, как белых, гак и черных. Действующих лиц в своих романах писатель делит па аристократов, играющих главную общественную роль; на «группу», куда входят торговцы, фермеры, жители фронтира, и на «бесправных» — рабов, белых бедняков, отверженных. «Аристократы» — это родовитые Сингльтоны, Уолтоны, Синклеры — крупные плантаторы, «бароны» Южной Каролины, «естественные» правители, «носители культуры». Симмс не замечал недостатков аристократического общества, которым столь горячо восхищался, выступал в защиту социальной кастовости, восхвалял джентльменов Юга.

Изменение политических позиций Симмса было обусловлено новыми историческими реалиями. С одной стороны, набиравший сипу на Севере промышленный переворот, постоянный приток иммигрантов в северные штаты, урбанизация свидетельствовали о формировании в этом регионе индустриальной цивилизации. В то же иремя усиливавшийся экспансионизм американского государства, .шнексия Техаса и война с Мексикой ставили во главу угла вопрос о дальнейшем распространении рабства на новые территории, что для Юга становилось вопросом жизненной важности. Усиливаются ре-i ионализм и обособленность южных штатов на основе сохранения «своего особого института» и преобладания аграрного типа экономики. Это чувствуется в писательском творчестве У.Г. Симмса. Задачам прославления особого духа Юга, его ценностей и моральных устоев были призваны служить романы Симмса о южном фронтире: Тай Риверс. Повесть Джорджии» (1834), «Ричард Хардис, или Кро-навый мститель. Алабамская повесть» (1838), «Гончие границы. Миссисипская повесть» (1840). В них ярко видны как достоинства, гак и недостатки Симмса-писателя, а также мысли и идеи Симмса-иропагандиста. По словам самого автора, эти романы «отличаются большой энергией фабулы, решительностью и страстностью характеров, обилием зарисовок пограничных типов, пограничного быта, и изображении которых я пытался быть правдивым и естественным».34 Если Дж.Ф. Купер противопоставляет в своей пенталогии о Кожаном Чулке цивилизацию городов и дикость девственной глуши, у Симмса противопоставление более однозначное: Юг — не Юг. Симмс был пионером в литературной разработке южного фронти-ра, что признавали и ценили его современники. «Со времени появления «Шпиона» м-ра Купера, ни один американский роман не производил такой сенсации, как выход из печати «Гая Риверса»», — писала «New York American».35

В экспансии на Запад писатель увидел новую возможность для экономического и политического усиления Юга. По его мнению, продвижение южного плантаторского хозяйства на Запад не только способствовало бы расширению территориальных границ южных штатов, но увеличило бы их численность, что дало бы им возможность сохранять свое политическое влияние в Союзе, в частности в Конгрессе США.

В 1844-1846 гг. Симмс был избран в палату представителей штата Южная Каролина. Опыт законотворческой деятельности, хотя и недолгий, привил Симмсу вкус к политике. Он поддерживает дружеские связи с Дж. Хэммондом, является его политическим советником и «спичрайтером». К тому же тот был соседом Симмса по плантации. Спустя много лет он писал: «Никогда еще ничьи мысли не были так близки, как мои и его. Мы почти не имели секретов друг от друга …Я чувствовал, что было что-то совпадающее в нашем образе мыслей. Конечно, было много, очень много общего между нами».36

Именно в это время в работах Симмса и других южных писателей складываются основные контуры Юга как «страны в стране» и входят в постоянный обиход понятия «южная история», «южная культура» и «южная литература».37 В рамках формирующейся оппозиции свое/чужое возникает осознание культурной инаковости Юга. Большим спросом пользовалась литература о жизни и нравах плантации, подобно романам Джорджа Такера «Долина Шенандоа» (1824), Джона П. Кеннеди «Суоллоу Барн» (1832), Уильяма Карузерса «Кентуккиец в Нью-Йорке» (1834), Огастеса Лонгстрита «Картинки Джорджии» (1835) и Джона Кука «Виргинские комедианты» (1854).38

Национальная идентичность Юга США перед Гражданской войной определялась тем, что американская нация не сложилась окончательно. Различия в идентичностях Юга и Севера базировались на различном отношении к идеологии Просвещения и классическому республиканизму, к пуританизму и религии, к аграрной и индустриальной экономике. Главное влияние на специфику Юга оказало негритянское рабство. Американский Юг, как считает историк А. Нортон, в довоенный период был в состоянии перехода, все более отчуждающего его от Союза. Она выводит различия в моделях развития Юга и Севера из типа их хозяйств (аграрный и промышленный).39 Современные исследователи К. Деглер, К. Стэмп, Ч. Селлерс не видят особой идентичности Юга перед Гражданской войной. Однако существует немало историков, начиная с Д. Поттера, которые отрицают общенациональную американскую гомогенность в это время. Ст. Чаннинг, Э. Томас, Д. Фауст полагают, что Южная конфедерация имела свою собственную национальную идентичность и могла бы положить начало складыванию особой нации североамериканских южан.40 Говорить о едином американском народе в конце XVIII — первой половине XIX в. можно, по мнению ряда историков, лишь с известной долей условности. В 1860 г. жители как Севера, так и Юга соглашались с тем, что южане стали отдельным народом. Они также полагали, что обе цивилизации породили два различных типа человеческого характера. Плантаторы были рыцарственными, воинственными, расточительными, а янки — трудолюбивыми, прижимистыми, расчетливыми.41

Как ни парадоксален подобный подход, он исходит из очевидного факта, что сама американская нация еще не сложилась окончательно к началу Гражданской войны. В отечественной американистике в настоящее время усилился интерес к проблемам довоенного Юга,42 но историки не обращались к исследованию роли У.Г. Симмса в формировании общественного мнения южан. Вместе с тем его публицистика, равно как и литературное наследие помогают лучше понять «инаковость» предвоенного Юга, его специфику.

Вклад Симмса в пропаганду южного национализма поистине трудно переоценить. Большую часть своей жизни он посвятил журналистике, этому самому мощному в XIX в. средству формирования общественного мнения в нужном для южных экстремистов духе. Он редактировал многочисленные газеты и журналы, которые под его руководством неизменно превращались в политические издания, на страницах которых живо обсуждались самые злободневные проблемы.

Занятие журналистикой в условиях довоенного Юга было сложной и неблагодарной задачей, как в плане финансирования, так и поиска талантливых сотрудников. Пресса южан в силу ряда причин, прежде всего экономических, не могла соперничать в количественном отношении с прессой Севера, а тиражи даже самых популярных периодических изданий Юга были несравнимо меньше. Б.Х. Флэн-дерс выделяет несколько причин отставания Юга в этой сфере. Это отсутствие крупных литературных центров, подобных Бостону или Нью-Йорку; чрезмерная увлеченность южан политикой в ущерб проблемам культурной жизни; отсутствие достаточного количества рекламодателей; нехватка предприимчивых издателей и заинтересованных читателей. Редактор «Southern Literary Messenger» Джон Томпсон писал в 1852 г.: «Какой южный автор не имел повода для горьких жалоб на пренебрежение, несправедливость и жадность южного сообщества, ради которого он жил и писал?.. Какое южное периодическое издание, созданное для развития интеллекта южан, для защиты институтов Юга, для создания южной литературы, не погибло от недостатка адекватной поддержки?»43

Большинство южных читателей выписывали северные издания, в то же время северные издатели имели гораздо лучшие условия для печатания, иллюстрирования, распространения и продажи своей продукции, даже на Юге.44 Кроме того, обстоятельства, сдерживающие развитие журналистики на Юге, заключались в том, что грамотность и образованность, даже элементарная, были привилегией верхушки общества.45 К 1830 г. треть населения южных штатов не умела читать и писать. У.Г. Симмс с горечью пишет Д.Г. Хэммонду 14 декабря 1847 г.: «У меня масса проблем с моими издателями… Мое проживание в Южной Каролине является неблагоприятным для меня как автора. Я теряю около 2000 долл. в год на этом. …Юг не заботится об условиях для литературы или искусства».46

В июле 1842 г. Симмс становится редактором влиятельного литературного журнала «Magnolia». Его статьи, напечатанные в этом журнале, имели четкую и острую политическую направленность. Журнал пользовался большой популярностью на Юге, хотя и просуществовал всего около года.

В январе 1845 г. Симмс возглавил редактирование «The Southern and Western Monthly Magazine». Этот журнал тоже выходил недолго (немногим более года), но слава о нем распространилась далеко за пределы Южной Каролины, а имя редактора сделалось к тому времени столь знаменито, что его стали называть «Simms’s Magazine».47

С марта 1849 и до 1855 г. Симмс редактировал еще одно известное южное издание «The Southern Quarterly Review», основателем которого был журналист, северянин по рождению, Д. Уайтекер. Оклад У.Г. Симмса на этой должности составлял около 1000 долл. в год, что было по чарльстонским стандартам более чем скромной суммой. Отмечая постоянную нужду У. Симмса в финансировании его изданий, Эдгар По писал: «Будь он янки, его талант был оценен соотечественниками, но, к несчастью, он южанин и сочетает южную гордость, южную нелюбовь к торгашеству с южной пассивностью и неумелостью во всем, что касается наживания денег».48 Внезапная смерть владельца типографии в 1850 г. резко осложнила финансовое положение как самого периодического издания, так и его главного редактора. Но Симмс проявил завидное мужество и смог превратить «The Southern Quarterly Review» во влиятельный политический орган.

Симмс благодаря своему редакторскому опыту прекрасно понимал, как мог воздействовать такой журнал на южное мнение и через передовицы, и через статьи на актуальные темы. С самого начала нового издания Симмс расценивал его как важное средство распространения политических идей. Злободневные статьи доминировали в каждом выпуске и отражали собственные взгляды Симмса на важнейшие проблемы дня. Он искал сотрудников и авторов, принимавших активное участие в общественной жизни. В его издании постоянно обсуждалась концепция сотрудничества всего Юга, его политических связей и потребностей.49 «Review» был форумом для южного национализма; мысль о необходимости единства южан стала в нем ведущей. Как выразился «Charleston Courier»: «На страницах «Southern Quarterly Review» наших лучших авторов побуждают использовать свое влияние для овладения читательской средой». Этот журнал был результатом собственной «предприимчивости, рвения и способностей» Симмса, поскольку он постоянно представлял публике идеи ведущих политиков. Он подарил Югу «образец того средства, с помощью которого мы должны сразиться с враждебным мнением».50

В 1850 г. американский Союз пережил новый политический кризис, завершившийся известным компромиссом и принятием нового закона о беглых рабах. Но южные экстремисты не согласились с компромиссными мерами, предложенными Конгрессом. Южная Каролина снова, как в период 1828-1832 гг., выступила инициатором сецессии (отделения) Юга от Союза.51 На этот раз Симмс оказался в рядах умеренных сецессионистов, выступая против немедленного отделения только Южной Каролины, считая, что нужно объединить в этом движении все штаты Юга. 30 января 1850 г. он пишет Хэммонду: «Я давно уже полагаю отделение неизбежной необходимостью. Союз всецело держится на взаимной симпатии заключивших его сторон, а эта симпатия полностью утрачена. Я не надеюсь ни на какие компромиссы и не верю в них; и я не хочу, чтобы они обманывали нас и дальше. Любой компромисс сейчас, когда обе стороны полностью осведомлены о характере друг друга, должен проистекать из трусости и низменного духа уверток со стороны Юга и из духа надувательства и намеренного причинения зла со стороны Севера».52 Симмс представил Чальстонскому конвенту «план действий штата, разработанный Хэммондом», который предлагал бойкот и разрыв деловых отношений с Севером, но предостерегал против безрассудности сепаратных действий Южной Каролины. Он призывал ждать и готовиться к сецессии, чтобы использовать любой благоприятный момент: «…У Юга только один интерес, и когда у его народа больше не будет сомнений, что он находится в опасности, будет не сложно поднять людей на его защиту».53

В ряде статей в «Southern Quarterly Review» У. Симмс доказывал существование в рамках североамериканского Союза двух цивилизаций — «северной» и «южной». Само собой, разумеется, подразумевалось превосходство «южной» цивилизации над «северной».54 Политик и публицист из Алабамы Дэниэль Хандли, подчеркивая негативное отношение южан к северянам, писал: «Янки — это, возможно, самая презрительная кличка, которую южанин может адресовать человеку. Это подразумевает все низменные страсти: трусость, жадность, лицемерие и все пороки… Все они обычно считают слово янки уничижительным термином. Он означает пронырливого, проницательного, склонного торговаться индивида с льстивым языком, въедливого, делающего деньги, экономящего их и обожествляющего их».55

Путешественник из Шотландии Томас Гамильтон отмечал существенные различия в характерах северян и южан: «Два полюса не так далеки друг от друга, как уроженец штатов к югу от Потомака и новоанглиец. Они различаются во всем — в чувствах, мыслях, во мнениях. Последний — это человек регулярных и высоконравственных привычек, интеллигентный и упорный; у него флегматичный темперамент, он всегда преследует свою выгоду и завидует тем, кто удачливее его. Первый — я говорю о богатых и образованных — отличается высокомерием, щедростью и гостеприимством, какого ни в коем случае не найдешь у его северных соседей. Он ценит деньги только потому, что они могут доставить наслаждение, он любит веселье, предан светским удовольствиям. Он несколько обидчив и холеричен, он также готов отомстить за оскорбление, как и совершить добрый поступок… Во всем, что касается манер, южные джентльмены определенно превосходят всех других обителей Союза».56 Английский журналист У. Рассел, путешествуя в 1861-1862 гг. по США, отмечал в своих дневниках, что южане считают себя особым народом со своей собственной судьбой.57

В 1857—1860 гг. Симмс активно сотрудничает в «Russell’s Magazine». Его основателем был известный в Чарльстоне книгоиздатель Джон Рассел, в книжной лавке которого любила собираться местная интеллигенция. Уильям Симмс называл дом Рассела «вигвамом», в котором можно было свободно общаться по вечерам. Именно в таких дружеских беседах родилась идея нового издания. Главным редактором журнала стал поэт П.Г. Хэйн. Первый номер был выпущен в апреле 1857 г. Его содержание было весьма разнообразным: политика, литература, искусство, поэзия, книжные обозрения. Хотя местные новости культурной жизни преобладали в нем, с самого начала журнал претендовал на то, чтобы выражать интересы и чувства всего Юга. В одном из номеров Хэйн, подчеркивая особый интерес нового журнала к политике, писал, что его цель в том, чтобы «выражать южные взгляды и чувства». Это подчеркивалось и на обложке: «Давать возможность выражения и распространения взглядов, доктрин и аргументов образованной части Юга».58 «Russell’s Magazine» стал еще одним твердым защитником особого института Юга: «Факт в том, что рабство существует здесь, и фактом является то, что оно должно сохраниться до конца времен».59

Аграрный тип хозяйства был признанным источником образцов и образов южного политического дискурса, основным компонентом в южной концепции идентичности. Именно это обращало взоры южан к идеологии времен Войны за независимость, так как для всей Америки тогда был характерен аграрный тип производства. Опора на традиции Войны за независимость создавала архетип национального генезиса Юга. Южная политическая культура, подобно классическому республиканизму, отразила влияние Просвещения, а не христианской пуританской традиции. Южане искали свои исторические корни в оппозиции кавалеров-роялистов пуританскому правлению в Англии в середине XVII в. В 1834-1835 гг. появляется книга У.А. Карузерса «Кавалеры Виргинии. Жизнь аристократии в XVII веке», в которой автор утверждает, что английские кавалеры были «основателями аристократии, которая существует до настоящего времени. Они являлись непосредственными предками бесстрашной расы людей, этой великодушной и благородной породы любителей охоты на лис, хорошего вина, дуэлей… Они создали особый характер виргинца, узнаваемый повсюду».60 Достигнутые благодаря рабству богатство и досуг позволяли плантаторам предаваться не только праздности, светским развлечениям, но и заниматься самообразованием, политикой, военным делом. Многие американские президенты, политические деятели и военачальники были выходцами с Юга. Жизнь старого Юга невозможно представить без особого налета романтизма, который выразился в культе «рыцарства», исключительно развитом чувстве чести и гордости, воинственном духе, южном национализме,61 приведшем регион к отделению от Союза.

Южане рассматривали себя непосредственно как защитников этого революционного «старого прошлого», а Юг как регион, приверженный классическому республиканизму. Отсюда их неприязнь к сильному государству, которое в традиции английского либерализма ассоциировалось с коррупцией (патронаж, боссизм, многопартийность, постоянная армия, превалирование денежного интереса). Неслучайно именно исторические романы У.Г. Симмса 1850-х годов были призваны закрепить в сознании его земляков особую роль Юга, и в частности Южной Каролины, в первой американкой революции. Писатель решительно встает на путь политизации истории. Вместе с тем важно подчеркнуть, что в отличие от многих других создателей исторических романов Симмс привержен фактам, подтвержденным источниками, а не вымыслу. Исторические романы Симмса охватывают заключительный этап Войны за независимость на Юге — с июня 1780 по лето 1783 г. В «Партизане» (1835) показано начало вооруженного сопротивления англичанам после окружения Чарльстона, в «Меллишамп» (1836) — попытки англичан уничтожить силы Мэриона во внутренних частях штата, в верховьях Эшли, вдоль Санти и Уотери; «Кэтрин Уолтон» (1851) переносит читателя в Чарльстон периода оккупации; в «Разведчиках» (1852) отражена партизанская борьба в горах в это же время, в «Мародерах» (1855) — рейды патриотов на британские коммуникации, в «Лесной хитрости» (1856) — эвакуация англичан из Чарльстона и возвращение партизан к мирной жизни.62 В этих романах ставится проблема самобытности южной цивилизации, южного характера, южного кодекса чести.

В романах 1851-1856 гг. Симмс доказывает, что Южная Каролина сыграла в революции решающую роль. В предисловии к «Кэтрин Уолтон», обращенном к Эд. Фросту, он пишет: «Вы поймете, что я обращаюсь к музе локальной истории, легендам нашего родного дома, деяниям наших собственных героев, воспоминаниям о наших благородных предках».63 Тем же целям прославления родного штата и Юга служат написанные им «История Южной Каролины» (1840), «Южная Каролина в годы революции» (1853), «Эпохи и события в американской истории» (1842), а также труды по географии и шесть беллетризованных биографий военных и политических деятелей, таких, как Джон Смит, Натаниэль Грин, Френсис Мэрион, шевалье Байард.

Пытаясь укрепить связи между южными штатами, Симмс давал обозрения трудов историков, которые изучали прошлое их собственных штатов. Он похвалил «Летопись штата Теннеси» Дж. Рамсея как академическую работу, которая связывала историю Запада с историей Юга. Ясная, краткая, хорошо документированная работа Рамсея была, по его мнению, моделью для будущего историка. Симмс просил молодых ученых подражать этой работе, в которой южане показывались, как нация с общим историческим прошлым.64 Он полагал, что историк не должен просто копить факты. «История подразумевает искусство, систему, продуманное расположение и группировку фактов», критические суждения, сделанные на основе изучения многих противоречивых источников. Он был озабочен тем, чтобы южане видели свою историю «не посредством северной точки зрения».65 Он полагал, что Юг был принижен в Союзе потому, что действия его лидеров часто интерпретировались северными авторами. Особенно в такое время, когда «индивидуальности Юга угрожают», его жители заслужили более надежное знание о деятельности своих общественных лидеров и их заслугах.66

В изображении повседневной жизни южан, в рассмотрении отношений между рабами и плантаторами Симмс ищет новые аргументы, призванные закрепить привлекательный образ Юга. На него, как и на других южных идеологов, оказывает большое влияние классическая греческая демократия, бывшая в своей основе рабовладельческой. Политический дискурс южан отображал их приверженность идеалам античности. Проецируя принципы афинской демократии на американское общество, идеологи южан стремились доказать, что особый институт Юга не противоречит идеалам демократии.67 Они пытались представить свое общество в виде греческой демократии, возрожденной в условиях XIX в. Концепция гуманной демократии, высокой культуры, освобожденной от ограничивающих ее требований экономики, с тем, чтобы заняться созданием благородной южной цивилизации, являлась идеалом достаточно привлекательным при сравнении с мечтой Севера об индустриализации, основанной на эксплуатации наемного труда.68 Основой этой цивилизации должна была стать демократия для всех белых, независимо от их материального положения.

По этой концепции предприимчивый мелкий фермер мог достигнуть высокого положения джентльмена-плантатора и обеспечить своим детям достаток, который открыл бы им путь к полноправному гражданству, в то время как на самом деле положение различных слоев белого населения было резко контрастным. Один из конфедератских ветеранов Н. Стефенсон писал: «Когда я служил в армии Северной Виргинии, я пытался понять, почему горцы и белые бедняки, люди, которые никогда не владели рабами, люди, которые не имели прямой заинтересованности в рабстве, так остро поддерживали войну, как любые из нас. Я заключил, что это была война белой касты. Правильно или неправильно, но они считали, что победа Севера понизит их уровень до состояния негров. Они были преисполнены сильными настроениями расизма. Они сражались за расовую идею».69

Классический труд в защиту рабства был написан известными южанами: писателем У.Г. Симмсом, экономистами и политиками Дж. Хэммондом, Дж. Харпером и Т. Дью.70 В этой книге Симмс расширил свое эссе относительно книги Г. Мартино,71 опубликованное и 1837 г., и назвал его «Мораль рабства». Во введении он заявил, что раньше проблема рабства «не так сильно привлекала внимание южан, потому что аболиционисты были относительно неактивны в 1830-е годы. Но к 1850-м они получили возможность сформировать свою собственную партию и превратились в угрозу для всего южного общества».72 Симмс защищал благотворность системы рабства. Далекие от того, чтобы быть жестокими, рабовладельцы, по его утверждению, были добрыми хозяевами. Он характеризует рабство как патерналистскую систему, в которой рабовладельцу выгодно быть хорошим и добрым господином, и в этом видит мораль рабовладения.

Он пишет в своем памфлете: «Если допустить, что институт негритянского рабства есть зло, содеянное по отношению к негру, то тогда вопрос закрыт. Ни один народ не может быть оправдан, если он коснеет в заблуждениях и несправедливости. Допустите однажды, что это — зло и преступление, и впоследствии вы должны покаяться и искупить свою вину. Мы на Юге думаем по-другому. Мы называем африканца заслуженными именами, основанными на его характерных чертах, его природе, его потребностях, равно, как и наших собственных. И мы будем держать ответ перед Господом обеих рас. Мы одни располагаем фактами в этом деле, и наша совесть ни в коей мере не беспокоит нас относительно нашего права держать негра в рабстве. Возможно, наша совесть покажется слишком нетребовательной, но мы верим, что сможем защититься, когда мы предстанем перед должным трибуналом. Мы — это народ, нация, с оружием в руках, и нас достаточно много, чтобы принудить другие нации уважать нас; и мы никогда не подчинимся в этом деле суждению другого народа, если только он не продемонстрирует нам выдающуюся добродетель и интеллект».73

Симмс также ссылался на то, что рабство было юридически закреплено в Конституции. Как сторонник незыблемости права частной собственности, он считал, что естественный закон гарантировал ее защиту, а для южного плантатора она и состояла из его земли и рабов. Симмс также утверждал, что понятие равенства в Декларации независимости не относилось к рабам. Он заявлял, что отцы-основатели были сторонниками демократии, но это «не вело их к всеобщей уравниловке». Белым гарантировали равную возможность конкурировать друг с другом, но рабы, поскольку они являлись собственностью, должны были оставаться низшей частью общества, основанного на патернализме.74

Симмс продолжал подчеркивать, что рабство является положительным и нравственным явлением. Он писал статьи, длинные рецензии на новые книги в защиту рабства и резко нападал на аболиционизм. Он был готов использовать и беллетристику и эссе, чтобы создать теорию южного общества с рабством как его краеугольным камнем.75 Взгляды Симмса относительно рабства едва ли были оригинальны, большинство его работ просто отразило взгляды того периода. В январе 1852 г. он писал в «Southern Quarterly Review»: «Мы умоляем раз и навсегда сказать нашим северным читателям, писателям и публицистам, что мы на Юге считаем рабство особым и мудро организованным божественным институтом; он предназначен для блага, улучшения и безопасности, моральной, социальной и физической, варварской и низшей расы, которая в противном случае погибла бы от голода или грязи, меча, болезней, опустошений и от жестокости судьбы, всегда грызущей и пожирающей эту расу и, наконец, уничтожающей ее».76

В журнале «Southern Literary Messenger» была опубликована статья анонимного автора, которая называлась «Мистер Симмс как политический писатель». В ней подчеркивалась актуальность публичных выступлений и художественных произведений писателя, его знание политической обстановки и умение анализировать ситуацию. Симмс назывался одним из самых блестящих политических деятелей Юга, сочетающих в себе талант историка, публициста и писателя.77 К Симмсу пришли слава и известность. В «Литературной истории США» приводится такой любопытный случай. Как-то в Чарльстон прибыл английский путешественник. На вопрос, чтобы ему хотелось увидеть, он ответил: великих людей Юга, например Симмса. Когда ему возразили и сказали, что таковым его не все признают, англичанин удивился и спросил: «Кого же, если не Симмса, считать великим человеком Чарльстона?»78 Нельзя сказать, чтобы талант Симмса не был по достоинству оценен, но больше на Севере, чем на Юге. Вот что писал «Putnam’s Magazine» в феврале 1857 г.: «Как бы там ни было, в отношении таланта и изобилия продукции м-р Симмс превосходит любого из наших выдающихся южных литераторов. М-р Уэрт и м-р Легарэ, которых обычно называют Геркулесовыми столпами южной литературы, были изысканными, грациозными и изящными эссеистами, но ни один из них не обладал живостью или последовательностью Симмса».79

Наряду с другими идеологами Юга, такими, как Р.Б. Ретт, У.Л. Йенси, Дж. Фицхью, У.Г. Симмс своей журналистикой, публицистикой и беллетристикой способствовал проникновению и утверждению южных мифологем, идеологических стереотипов в общественном сознании. Создание мифов сочеталось с бескомпромиссной критикой северной модели развития. Пропаганда южан была ответом на аболиционистский вызов Севера. Движение аболиционистов, зародившееся в начале 1830-х годов, набирало силу и влияние. В антирабовладельческом движении важную роль сыграли писатели Р. Эмерсон, Г. Торо, Дж. Лоуэлл, Дж. Уиттьер. Если вначале движение аболиционистов насчитывало около ста организаций, в 1840 г. их было уже 2 тыс. с числом членов 175 тыс. Издавалось более 50 аболиционистских и антирабовладельческих изданий.80

Знаковым произведением аболиционистской литературы становится «Хижина дяди Тома». Успех книги превзошел все ожидания. В первые восемь недель было распродано 50 тыс. экземпляров. «Norton’s Gazette» писала, что литература о дяде Томе почти полностью занимает полки книжных магазинов: «В течение нескольких недель … вышло множество памфлетов и целых томов, старых и новых, плохих и хороших, дешевых и дорогих, с аргументами «за» и «против», содержащих факты, выдумки, драму, поэзию, песни, словом, все, что так или иначе относится к жизни низшего класса в южной части нашей страны». «The Literary World» констатировала в декабре 1852 г.: «Эпидемия под названием «дядя Том» все еще бушует с неутихающей силой. Ни один район не укрыт от ее атак… Она не щадит ни возраста, ни пола, не пропускает никаких социальных положений. Эту книгу любят повсюду, и у каждого есть «дядя Том»… Она оказывает дурное влияние. Социальное зло рабства в ней преувеличивается и представляется в такой форме, которая должна возбудить чувства невежественной толпы».81 Неслучайно на Юге ширится и растет поток литературы, призванной опровергнуть главный тезис Г. Бичер-Стоу о моральной уродливости рабства.

Симмс не мог остаться в стороне от этой полемики. Наиболее ярко и полно позиция писателя этого периода отразилась в романе «Вперед, на Юг!» (1854). В нем пассажиры на борту парохода, чтобы скоротать долгое путешествие, развлекают друг друга рассказами. Рассказчики-южане в своих историях поочередно подвергают критике самые неприглядные стороны жизни на Севере, описывая пауперизм и жизнь в трущобах больших городов. Писатель советовал своим читателям-южанам отказаться от путешествий на Север, ставя перед ними вопрос: «Зачем вы тратите время и деньги среди людей, которые порочат наш характер и подрывают наши основы?» Он признавал, что аболиционисты были все еще меньшинством, но настаивал, что они все более и более диктовали политику Севера, особенно в их поддержке беглых рабов. Он призывал южан объединиться против фанатизма и радикализма аболиционистов и отказаться подчиняться северным стандартам. Независимый Юг, свободный от внешнего притеснения, мог бы, по его утверждению, беспрепятственно развивать свою рабовладельческую цивилизацию и стать одним из самых богатых и культурных обществ в мире.82

Как справедливо утверждает В.Л. Паррингтон, Симмс не мог подняться над своим южным провинциализмом, который отождествлялся в его глазах с национализмом. «Симмс обращался к остальному миру как южанин. Он так же сросся со своими предрассудками, как политические деятели Юга с помятым длинным двубортным сюртуком, широкополой шляпой и узеньким черным галстуком… Достойно сожаления, что он ограничил свой кругозор рамками отживающего строя и не постарался понять, что общественный строй и общественные институты приобретают смысл для писателя лишь тогда, когда он стоит в стороне, наблюдая за ними и прослеживая их влияние на судьбы отдельных людей».83

Стремление Симмса раскрыть северянам особый характер цивилизации Юга было подкреплено серией его лекций в 1856 г., которые были организованы Э. Дайкинком.84 Он был пылким оратором, пытавшимся обратить слушателей в свою веру. Лекционное турне он начал в Буффало (Нью-Йорк). Объявленная тема «Южная Каролина в Революции» привлекла большое количество слушателей, более 1200 человек собрались в зале. Однако к их удивлению каждую фразу оратор произносил в похвалу Южной Каролине, не столько в прошлом, сколько в настоящем, при этом презрительно осуждая Новую Англию, заявляя, что для него само слово Массачусетс «стало эквивалентом всего самого мерзкого и самого презренного». Возмущение Симмса было подстегнуто известной речью сенатора из этого штата Ч. Самнера «Преступление против Канзаса». В заключение, возвысив свой голос почти до крика, Симмс открыто заявил о грядущем конфликте: «Если должна быть борьба между нашими штатами, если будущее должно явиться свидетелем конфликта непосредственно среди нас — и эта большая империя обречена на конвульсии Гражданской войны… то надо … сделать проблемы простыми и очевидными!… Ни Массачусетс, ни любой другой штат не получат никакой чести, клевеща на прошлое Южной Каролины. Так убедитесь, что и прибыль будет весьма мала от ее возможного разрушения в будущем. Если ее гибель предрешена, будьте уверены, что она не падет ценой легких жертв… Она будет символом опустошения, порочно и незаконно произведенного братоубийственной рукой, разрушившей всю ее собственность, ее мир и надежды… Простите мне, мои друзья, если я говорил горячо; но вы, конечно, понимаете, что невозможно говорить сдержанно и холодно в защиту чести своей матери!»85 В подобном же духе он выступил в Рочестере и затем в Нью-Йорке, его лекции вызвали бурю возмущения в северной прессе. Он вынужден был прервать свое лекционное турне, написав организаторам, что отменяет часть своих обязательств, поскольку «такая антипатия, которую чувствуют к моим темам, такой скандал, который они вызвали, привели к тому, что комитет не смог распродать билеты и не преуспел в получении доходов от них».86

Симмс возвратился на свою плантацию к своей семье, и 8 декабря 1856 г. он пишет Хэммонду, что нисколько не сожалеет о случившемся: «Я воздерживался везде, где я мог, чтобы не сказать что-либо оскорбительное… Я не сделал никакого намека на Брукса87 ни прямо, ни косвенно. Я представил Самнера как экстравагантного противника Южной Каролины… Я должен был сделать это, чтобы показать, почему и на какой почве я предпринял попытку исправить вульгарные ошибки или искажения истории Южной Каролины. Но таков отвратительный характер черного республиканизма, создаваемого Новой Англией и управляющего Нью-Йорком; и так злобно они расценивают все в Южной Каролине, что именно это и возбудило всеобщую враждебность… Мое сердце в этих выступлениях было предано только Южной Каролине… Мое мнение следовало за моим сердцем».88

Симмс пользуется необычайной популярностью на Юге как общественный лектор, он часто выступает в 1857-1858 гг. по излюбленному им вопросу о необходимости Юга отделиться и избавиться от северного угнетения. Его выдвигают на различные общественные должности. Он был избран делегатом на коммерческий конвент в г. Монтгомери в мае 1858 г. Ему снова предлагали президентство в колледже Южной Каролины в г. Колумбии, которое он отклонил. Впоследствии его выдвинули на место сенатора США вместо покойного Дж. Эванса. Но здоровье Симмса было скверным в это время: постоянные головные боли, проблемы с желудком и частая инфекция глаз. Начались хозяйственные проблемы — посевы хлопка и зерновых не приносили ему дохода. Когда сгорел его чарльстонский дом в начале 1860 г., он был вынужден продать часть библиотеки, чтобы кормить свою семью.89

Все же эти четыре года до сецессии отмечены некоторыми счастливыми моментами в жизни Симмса, поскольку вокруг него собирался кружок его поклонников и почитателей. Симмс нашел свое призвание в том, чтобы стать личным советником и составителем речей многим ведущим общественным деятелям Южной Каролины. Он работал с Дж. Хэммондом, Л.М. Кейтом, Р.Б. Реттом и Д. Джемисоном. Используя все свои таланты и опыт, полученный во время многолетней общественной деятельности как пропагандиста сецессии, Симмс влиял на осторожных политиков с целью объединить Юг и добиться, чтобы Южная Каролина возглавила движение за отделение.90 Симмс фактически вынудил Дж. Хэммонда оставить свою апатию и вернуться к активной политической деятельности. Его усилия были вознаграждены, когда законодательный орган выбрал его друга в Сенат США 30 ноября 1857 г. Экстремистская «Charleston Mercury» считала избрание Хэммонда триумфом сецессионистов и назвала нового сенатора истинным «лидером и защитником прав штатов». По мнению «Charleston Courier» новый сенатор был «достойным преемником Кэлхуна».91

Действительно, Хэммонд выступил в защиту интересов Юга при обсуждении вопроса о допуске Канзаса в Союз в качестве рабовладельческого штата. При подготовке своей знаменитой речи о короле-хлопке он опирался на советы и письма Симмса. Он доказывал в ней существование гармонии социальных отношений на Юге и невозможность для Севера или других государств отменить рабство вооруженным путем. «Но разве нет другой причины, почему мы никогда не будем иметь войны, как той, что любая нормальная нация не может воевать с хлопком? Не сделав ни одного выстрела, не обнажив меча, если они прибегнут к войне с нами, мы можем поставить на колени весь мир… Что случится, если не будет поставок хлопка в течение трех лет? Я не буду останавливаться, чтобы обрисовать то, что каждый может вообразить, но уверено заявляю: Англия ниспроверглась бы в пропасть, увлекая за собой весь цивилизованный мир… Нет, вы не осмелитесь воевать с хлопком. Никакая власть на земле не посмеет воевать с ним. Хлопок — это король».92 С тех пор, как эта речь сделала Дж. Хэммонда известным всюду на Юге, Симмс полагал, что тот «взял правильный тон в поддержку Юга», и он был удовлетворен, что «его совет помог делу южной независимости».93

Одновременно с тем, что он давал советы политическим деятелям, писал критические комментарии, оказывал поддержку южным сочинителям в «Charleston Mercury», Симмс сумел написать и издать длинный роман о колониальном периоде Южной Каролины «Касик Кьявы» (1859). Критика расхваливала Симмса как лучшего американского романиста после смерти Купера. «Charleston Courier» даже назвал роман работой гения и перепечатал полное посвящение в поэтической форме. В романе Симмс предсказал конец Союза, он потребовал его разрушения, чтобы сохранить будущее Юга.

Пересмотренная им «История штата Южная Каролина» также содержала конкретные предложения для того, чтобы достигнуть независимости.94 Он критикует южные штаты за однобокий аграрный путь развития его экономики и настаивает на развитии промышленности. Симмс утверждает в своей работе, что аграрные страны развиваются медленно, а Югу отчаянно требовался рост его населения. Больше не было возможностей, чтобы романтизировать красоту пасторальной южной цивилизации или показывать преимущества докапиталистической нерыночной экономики. Симмс слишком хорошо изучил исторические уроки, поэтому считал, что Югу нужно строить современную цивилизацию городов, создавать экономику, делающую его независимым от Севера и от Европы.

В своих статьях для «Charleston Mercury» Симмс также поддерживал необходимость постоянно вести антисеверную пропаганду. Он обвинял журнал «The Century» в предубеждении против Юга, утверждая, что «аболиционизм полностью овладел северным общественным мнением».95 Опираясь на фразу Дж. Хэммонда о «короле-хлопке», Симмс писал, что «хлопок создал цивилизацию, слишком драгоценную, чтобы потерять ее из-за фанатизма северян». Он снова обращался к проблеме вмешательства аболиционистов в дела Юга и задавался вопросом, как Север мог одобрить действия Джона Брауна. Он предупреждал южан, что «неразрешимый конфликт должен вскоре начаться», и требовал использовать оружие, чтобы защитить рабство.96

В длинном обзоре работы Т.П. Кеттелла «Южное богатство и северная прибыль» Симмс в законченном виде обосновал экономическую и политическую потребность немедленной сецессии. Если Юг «избавился бы от своей связи с Союзом, заявил он, это привело бы его к национальной независимости и процветанию, беспрецедентному в истории». Он отметил, что северное большинство в Конгрессе отнимало у сельскохозяйственного меньшинства Юга его ресурсы, поэтому южане, чтобы защитить свое экономическое будущее, должны оставить Союз. Он уверял читателей в безграничности северной жадности, даже ненасытности, изображая как негативную северную материальную культуру: ее роскошь, гордость и процветание. По его мнению, Север все более и более глумился над южной литературой и искусством.97

В 1860-1861 гг. Симмс переходит на позиции крайних экстремистов, называемых «пожирателями огня», и вместе с ними ратует за немедленное отделение всех южных штатов и создание независимой Южной конфедерации. Симмс сближается с ярыми сецессионистами, такими, как Дэвид Джемисон, Роберт Ретт и Беверли Такер. Последний пишет ему о своей позиции, которая близка и Симмсу: «Я поклялся тогда (в 1820 г.) и повторял эту клятву изо дня в день, что я не сомкну глаз, пока Союз не будет разодран на куски. Я боролся за это в 1833 г., я боролся за это в 1850 г., я буду бороться за это всю жизнь и завещаю эту борьбу своим детям. Было время, когда я мог быть менее отчаянным, потому что мог искать убежище под властью какого-нибудь императора или короля. Но все такие убежища теперь разрушены, и нет больше спасения от многоголового деспотизма большинства, кроме мужественной и героической обороны на берегах Потомака… Если у нас не будет рабов, то мы сами будем рабами».98

Симмс выступает против поддержки демократической партии на президентских выборах 1860 г. Он заявляет, что южане не должны возлагать какие-либо надежды на действия политиков: «По моему собственному мнению, народ по всему Югу невероятно опередил всех своих политиков… Только политики и торгаши вообще беспокоятся о президентстве. Южанам нужны их права, а не должности. Те, кто стремится к должностям, едва ли понимают народ… Мы в этих обстоятельствах должны сконцентрировать наше политическое кредо в одной короткой формуле: «Мы не знаем ничего кроме Юга, и он в опасности!» Больше никаких переговоров с врагом. Больше никаких кампаний по поддержке партий ценой гибели Юга».99 Вместе с другими ведущими южнокаролинскими политиками Симмс основал организацию, известную как «Ассоциация 1860 г.». Ее цели состояли в том, чтобы координировать действия цругих южных штатов и распространять сепаратистскую пропаган-цу. Ассоциация содействовала делу немедленного раскола, она создавала комитеты бдительности, давала отпор юнионистским настроениям. Симмс с гордостью пишет своему другу Дж. Лоусону: «Юнионизм — мертв, и консервативные политические деятели не осмеливаются даже рта раскрыть».100

Симмс резко негативно отнесся к избранию лидера республиканцев А. Линкольна президентом. Он пишет своему северному другу Джону Бокки 20 ноября 1860 г. о неизбежности сецессии Юга: «Никогда еще не было народа столь единодушного и решительного. Южная Каролина отделится первой, за ней Алабама и Миссисипи, Джорджия и Флорида. К 1 февраля все эти штаты выйдут из Союза. Южная Каролина выйдет еще до рождества. Ее легислатура единодушна, и все делегаты, избранные на конвент, без ограничений стоит за сецессию. Одна Южная Каролина может выставить 60 тыс. человек, и у нас уже есть 50 тыс. волонтеров из других штатов на случай, если нас попытаются принудить вернуться. Такая попытка тлько поможет нам и заставит все остальные южные штаты занять место бок о бок с нами… Союз больше не приносит пользы, он прекратился в простую лавку клик мошенников и торгашей, он больше мс защищает слабых, но бесстыдно покушается на права других. это — узурпатор, жиреющий за счет Юга. Его следует уничтожить и посадить на голодный паек».101 Он предостерегал Бокки против н>го, чтобы оплакивать Союз, так как страна получит лучший шанс на выживание в виде двух наций.102

Симмс полагал, что Север не будет препятствовать Югу в его отделении. «Если мы будем тверды в своих требованиях, — писал он Чзммонду, — они отступят».103 До 1860 г. его письма свидетельствуют, что он имел в виду мирную сецессию. Он писал в своих многочисленных статьях, в том числе и в экстремистской газете Р. Ретта «Charleston Mercury», что Север пытался поработить Юг так же, как британцы пробовали и были не в состоянии сделать это ранее в XVIII в. Для Симмса было несомненным то, что сецессия стала для Юга последним средством самосохранения, выживания его рабовладельческой системы. Хотя сам Симмс и не был избран делегатом на сецессионистский конвент, он с энтузиазмом приветствовал его решения и разделял тот единодушный восторг, который демонстрировали толпы на улицах Чарльстона. Они танцевали при свете зажженных костров в течение всей ночи. В своей статье в «Charleston Mercury» Симмс высказал одобрение подобному единодушию и готовности бороться против «тиранического притеснения». «Штат Южная Каролина, — писал он, — возобновил свои полные верховные полномочия и стал одной из независимых наций на земле… Наконец, могущественный хор великих мыслей и сильных эмоций зазвучал как мощный голос одного народа».104

«Юг в большом долгу перед этим своим плодовитым и патриотичным автором, который готов заменить перо на меч», — подводил итог пропагандистской деятельности Симмса редактор «Charleson Mercury» Р. Ретт.105 Не менее высоко оценивал заслуги Симмса перед Югом знаменитый «DeBow’s Review»: «Он отразил дух и суть южной цивилизации, выразил ее мнения, ее идеи, воплотил ее страсти и предубеждения, передал даже оттенки ее мыслей, чувств и поведения».106

Действительно, Симмс не мог по возрасту присоединиться к армии Конфедерации, в которой служил его сын, но он писал и публиковал патриотические стихи и поэмы, а также поддерживал молодых поэтов Хэйна и Тимрода. 21 декабря 1860 г. сецессионистский конвент потребовал принесения присяги на верность штату, и Симмс, который резко выступил против подобной присяги в 1834 г., тем не менее активно поддержал это нарушение гражданских свобод. Писатель проделал длинный и извилистый путь до 1860 г. От бывшего защитника открытых дебатов и свободы слова он пришел к позиции необходимости поддержки однородности общественного мнения и политического поведения на Юге. Его сочинения и политические действия помогли создать такой психологический климат. В необходимости создать и увековечить согласие в общественном мнении Симмс видел теперь назначение художника в южном обществе. Но результатом его усилий, как и усилий других южных экстремистов, стала гражданская война.

Война оказалась для Симмса не просто крушением его идеалов и надежд, а крушением его личной жизни. «Литература, поэзия, искусство были резко опрокинуты барабанами и стрельбой. Война сейчас единственная идея», — писал он после обстрела форта Самтер.107 Он потерял жену, девятерых детей.108 Его плантация и дом были сожжены солдатами-янки. В огне погибла его замечательная библиотека. В последние годы он продолжал напряженно работать, чтобы обеспечить себя. Но здоровье его было подточено бесконечными переживаниями и болезнями. 11 июня 1870 г. он умер. Во многих газетах появились некрологи на смерть Симмса. В них отдавалась дань уважения его таланту писателя, публициста, общественного деятеля. В большей степени, возможно, чем любой другой южный автор XIX столетия, Симмс дал всестороннее изображение своего региона в его историческом и культурном разнообразии, с его иерархией классов, аграрной экономикой, с его все более и более консервативной политикой, с его острым секционным чувством неполноценности. После смерти Симмса его друг П. Хэйн писал: «Талант Симмса никогда не имел возможности расцвести по-настоящему. Мешало этому стечение обстоятельств». И остается только сожалеть, что отпущенные ему дарования он растратил на дело, приведшее к крушению его любимого Юга, особая цивилизация которого оказалась «унесенной ветром».

Примечания

  • Твен М Жизнь на Миссисипи // Собр. соч.: В 12 т. М., 1960. Т. 4. С. 539-540.
  • См.: Kibler Jr.J.E., Butterworth К. William Gilmore Simms: A Reference Guide.I Alhens, 1980.
  • В 1993-2003 гг. в издательстве университета Арканзаса переизданы лучшие произведения писателя.
  • The Letters of William Gilmore Simms: In 6 vols. Columbia, 1952-1982 (Далее: Simms W.G. The letters…)
  • Simms W.G. Views and Reviews in American Literature, History and Fiction. First Series /Ed. C.H. Holman. Cambridge (Mas.), 1962. P. XXXII. Одна из первых биографий У.Г. Симмса была опубликована его другом Э. Дайкинком в: Cyclopedia of American Literature. N.Y., 1856.
  • Trent W.P. William Gilmore Simms. Boston, 1892; Edd W.P. William Gilmore Simms as Literary Critic. Athens (Ga), 1961; Ridgely J.V. William Gilmore Simms. N.Y., 1962; Wakelyn J.L. The Politics of a Literary Man: William Gilmore Simms. Westport (Con.), 1973; Wimsatt MA. The Major Fiction of William Gilmore Simms: Cultural Traditions and Literary Form. Baton Rouge (Louis.), 1989; Guilds J.C. Simms: A Literary Life. Fayetteville (Ark.),1992; etc.
  • Боброва М.Н. Романтизм в американской литературе XIX века. М., 1972;Яценко В.М. Южная школа американского романтизма. Иваново, 1983; Башмакова Л.П. Писатели старого Юга Д.П. Кеннеди и У.Г. Симмс. Краснодар, 1997; Морозкина E.A. Формирование «южного романа» в литературе США: Творчество У Г. Симмса. Уфа, 1997; и др.
  • Лучинский Ю.В Журналистика довоенного американского Юга // Вестник МГУ. Серия 10. Журналистика. М., 2000. № 4. С. 92-108.
  • Паррингтон В Л. Основные течения американской мысли: В 3 т. М., 1962.Т. 2. С. 132.
  • Travels in the Old South. Selected from Periodicals of the Times. / Ed. J. Bull,E.D. Schwaab. Lexington, 1973. Vol. 2. P. 493.
  • См.: Симмс У Г. Грейлинг, или убийство обнаруживается // Американская романтическая проза. М., 1984. С. 317. «Моя бабушка была почтенная дама, жительница Каролины, где во время Революции находился театр почти непрестанных военных действий. Она благополучно пережила многие ужасы войны, коим поневоле оказалась свидетельницей, и, обладая острой наблюдательностью и отличной памятью, имела в запасе тысячу рассказов о тех волнующих временах и часто долгими зимними вечерами разгоняла ими мою сонливость».
  • Писатели США: Краткие творческие биографии / Ред. Я. Засурский. М., 1990.С. 399; The Encyclopedia of Southern History / Ed. D.C. Roller, R.W. Twyman. Baton Rouge, 1979. P. 1106-1107.
  • В этом же году умирают отец и бабушка.
  • Hubbell J. The South in American Literature. 1607-1900. Durham (N.C.), 1954.P. 574.
  • Simms W.G. The letters… Vol. I. P. 4.
  • Ibid. P. 16,25,31,33.
  • Knickerbocker. June 1850 // Mott F.L. A History of American Magazines. Cambridge,1957. Vol. II. P. 611.
  • См.: Яценко В.И. У.Г. Симмс и Молодая Америка // Филологические науки.1980. № 2. С. 29-36.
  • Ковалев Ю.В. Молодая Америка. М., 1971. С. 91-92, 96.
  • Simms W.G. Views and Reviews in American Literature, History and Fiction.Cambridge, 1962.
  • Токвиль А. де Демократия в Америке. М., 1994. С. 348.
  • Писатели США о литературе / Сост. А.Н. Николюкин. М., 1982. Т. 1. С. 60.
  • Там же. С. 64—65, 69; Curti M. The Growth of American Thought. New Brunswick;London, 1991. P. 408-409.
  • Этот роман отличался сочувственным отношением к индейцам. См.: Яцен-ко В.И. Роман У.Г. Симмса «Йемасси» // Проблемы романтизма и реализма в зарубежной литературе ХГХ-ХХ вв. М., 1978. С. 151-157; Морозкина Е.А. Индейская тема в романе У.Г. Симмса «Йемасси» // Национальная специфика произведений зарубежной литературы XIX-XX вв. Иваново, 1981. С. 54-68.
  • Simms W.G. The Partisan. A Tale of the Revolution: In 2 Vols. Ridgewood (N.Y.),1968. Vol. 1. P. X-XI.
  • Плантация его тестя насчитывала 3 тыс. акров земли и имела 70 рабов.
  • У Симмса было 14 детей.
  • Hubbell J.B. Op. cit. P. 575-576.
  • Паррингтон ВЛ. Указ. соч. Т. 2. С. 154.
  • Faust D.G. A Sacred Circle. The Dilemma of the Intellectual in the Old South.Baltimore; London, 1977. P. 93; Hammond J.B. Secret and Sacred. The Diaries of Hammond J.B., a Southern Slaveholder. New York; Oxford, 1988.
  • Simms W.G. The Letters… Vol. Ш. Р. 8.
  • Цит. по: Яценко В.И. Южная школа американского романтизма. С. 69.
  • В XIX в. «Гай Риверс» переиздавался 23 раза, а «Ричард Хардис» — 19.
  • Simms W.G. The Letters… Vol. IV. P. 469-470.
  • McCardell J. Poetry and the Practical: W.G. Simms // Intellectual Life in AntebellumCharleston. Knoxville, 1986. P. 186-211.
  • История литературы США. М., 1999. Т. 2. С. 327-329.
  • Norton A. Alternative America. A Reading of Antebellum Political Culture. Chicago,1986. P. 116.
  • Faust D.G. The Creation of Confederate Nationalism. Ideology and Identity in theCivil War South. Baton Rouge, 1988. P. 2-3.
  • Ратман Д.Б. Мифы, мораль и мегатеории как проблемы исторического синтеза. На примере американского Юга до гражданской войны // Американский ежегодник, 2000. М., 2002. С. 67-69.
  • См.: Супоницкая ИМ. Антиномия американского Юга: Свобода и рабство. М.,1998; Иванов Р.Ф. Конфедеративные Штаты Америки (1861-1865 гг.). В 2 ч. М., 2002.
  • Wish H. Society and Thought in Early America. A Social and Intellectual History ofthe American People through 1865. N.Y., 1958. P. 526.
  • Flanders B.H. Early Georgia Magazines Literary Periodicals to 1865. Athens, 1944.P. 207; O’Brien M. Rethinking the South. Essays in Intellectual History. Baltimore; London, 1988. P. 46-47.
  • Nevins A. Ordeal of the Union. In 2 Vols. N.Y.; L., 1947. Vol. 2. P. 548-549.
  • Simms W.G. The Letters… Vol. II. P. 385-386.
  • The History of Southern Literature / Ed. L.D. Rubin. Baton Rouge, 1985. P. 114.
  • Цит. по: История американской литературы. М., 1947. Т. 1. С. 193.
  • Simms W.G. The Letters… Vol. III. P. 133, 97, 94, 160; Curti M. The Growth ofAmerican Thought. New Brunswick; London, 1991. P. 440-442.
  • Wakelyn J.L. The Politics of a Literary Man. Westport, 1973. P. 191.
  • См.: Bamwell J. Love of Order: South Carolina’s First Secession Crisis. Chapel Hill, 1982. P. 155-161; Алентьева Т.В. США накануне Гражданской войны: Время и люди. Курск, 2003. С. 3-39.
  • Trent W.P. W.G. Simms. N.Y., 1968. P. 178.
  • Wakelyn J.L. Op. cit. P. 162; Miller W.L. Arguing about Slavery. The Great Battle inthe US Congress. N.Y., 1996. P. 9-10.
  • Сиротинская M.M. Американская цивилизация: Восприятие в США (середина XIX в.) // Русское открытие Америки: Сб. статей, посвященный 70-летию академика Н.Н. Болховитинова. М., 2002. С. 144-145; Башмакова Л.П. У.Г. Симмс — рыцарь и поэт Старого Юга // Филология. Краснодар, 1995. № 8. С. 59-64.
  • Hundley D.R. Social Relations in our Southern States / Ed. W. J. Cooper Jr. BatonRouge; London, 1979. P. 129-130; Hobson F. Tell about South. The Southern Rage toExplain. Baton Rouge, 1983. P. 63-65.
  • См.: Current R.N. Northernizing the South. Athens (GA), 1983. P. 28; Bruce D.D. Jr. Violence and Culture in the Antebellum South. Austin (Texas), 1979. P. 67, 222.
  • Супоницкая И.М. Север и Юг США: Среда и общество // Цивилизация. Вып. 4. М., 1997. С. 78.
  • Mott F.L. A History of American Magazines. Cambridge, 1957. Vol. I. P. 489.
  • Russell’s Magazine. May 1857 // Mott F.L. Op. cit. Vol. II. P. 139.
  • Caruthers W.A. The Cavaliers of Virginia or the Recluse of Jamestown. A HistoricalRomance of the Old Dominion: In 2 Vols. N.Y., 1834. Vol. 1. P. 35. Свои идеи о южном рыцарстве У. Карузерс развил и в другом романе — «Рыцари золотой подковы» (1841).
  • В отечественной американистике проблемы южного национализма и южной идеологии начали изучаться сравнительно недавно. См.: Согрин В.В. Мир американских рабовладельцев: Кэлхун, Фицхью и другие // Новая и новейшая история. 1990.№ 5. С. 67-81; Он же. Идеология в американской истории: От отцов-основателей доконца XX века. М., 1995. С. 50-70; Пазенко ЕЛ. Джордж Фицхью — идеолог старого Юга // Гуманитарные исследования. Уссурийск, 1998. Вып. 2. С. 258-264; Он же. Южный национализм в США в 1830-1850 гг. // Проблемы отечественной и всеобщей истории. Уссурийск, 2001. С. 39-49.
  • См.: Лунин Т. Тема революции в творчестве У.Г. Симмса//Тартуский ун-т. Уч. зап. Вып. IX. Тарту, 1980. С. 172-178; Gray R. Writing the South. Ideas of an American Region. Cambridge, 1986. P. 48-53.
  • Simms W.G. Katharine Walton. N.Y., 1851. P. 2.
  • Simms W.G. The Letters… Vol. III. P. 34, 119, 231.
  • Ibid. P. 182-187, 192-195.
  • Ibid. P. 192-197.
  • McCardell J. The Idea of the Southern Nation. Southern Nationalists and Southern Nationalism. 1830-1860. N.Y., 1979. P. 7.
  • Паррингтон ВЛ. Указ. соч. Т. 2. С. 102; Харц Л. Либеральная традиция вАмерике. М., 1993. С. 140-141.
  • Atlantic Monthly. June 1919 // Payne G.H. History of Journalism in the U.S. N.Y.,1925. P. 300.
  • The Proslavery Argument, as Maintained by the Most distinguished Writers of theSouthern States, Containing the Several Essays, on the Subject, of Chancellor Harper,Governor Hammond, Dr. Simms, and Professor Dew. Charleston, 1852; http://www.hti.umich.edu/cgi/t/text/pageviewer.
  • О визите Г. Мартино в США см.: Троицкая Л.М. Гостьи «брата Джонатана»: США в 1820-1830-х годах глазами британских путешественниц // Американская цивилизация как исторический феномен / Отв. ред. Н.Н. Болховитинов. М., 2001.С. 322-339.
  • Simms W.G. The Morals of Slavery // The Pro-Slavery Argument. Gharleston, 1852.P. 175-176.
  • Simms W.G. The Morals of Slavery. P. 178-179, 183-185, 200, 273.
  • Ibid. P. 259, 260-262; Lloyd A. The Slavery Controversy, 1831-1860. Chapel Hill,1939. P. 156, 235.
  • Simms WG   The Letters… Vol. III. P. 174,256; Greenberg S.K Masters andStatesmen. The Political Culture of American Slavery. Baltimore; London, 1985. P. 95.
  • Trent W.P. W.G. Simms. N.Y., 1968. P. 173.
  • Southern Literary Messenger. Dec. 9. 1843 // Wakelyn J.L The Politics of a Literaryman. Westport, 1973. P. 88.
  • Литературная история США: В 3 т. М., 1977. Т. 1. С. 374-375.
  • Trent W.P. William Gilmore Simms. Boston, 1892. P. 246.
  • Mott F L Op. cit. Vol. I. P. 456.
  • Ibid. Vol. II. P. 143.
  • Simms W.G. Southward, Но! N.Y., 1854. Р. 394-396.
  • Паррингтон В Л. Указ. соч. Т. 2. С. 153.
  • Simms W.G. The Letters… Vol. Ш. P. 429.
  • Ibid. P. 458-459.
  • Ibid.
  • Южанин Брукс напал и избил в здании Конгресса Ч. Самнера.
  • Simms W.G. The Letters… Vol. Ш. Р. 465-466; 469; Warren J.G. Culture of Eloquence. Oratory and Reform in Antebellum America. Philadelphia, 1999. P. 158-159.
  • SimmsW.G. The Letters… Vol. III. P. 502, 505; Vol. IV. P. 50, 53-54, 58.
  • Ibid. Vol. III. P. 506-507.
  • Courier. March 9, Apr. 1 1858; Mercury. Feb. 10, June 16. 1858.
  • Selections from the Letters and Speeches of the J.H. Hammond, of South Carolina.N.Y., 1866. P. 311-322; http://www.sewanee.edu/faculty/Willis/Civil_War/documents/HammondCotton.html
  • Russell’s Magazine. Apr. 1858; Simms W.G The Letters… Vol. IV. P. 41, 44.
  • Wakelyn J.L. Op. cit. P. 232.
  • Mercury. May 7, June 22, 27, 1860.
  • Mercury. May 23, 1860; Channing S.A. Crisis of Fear. N.Y., 1970. P. 21.
  • Wakelyn J.L Op. cit. P. 234.
  • Trent W.P. William Gilmore Simms. Boston, 1892. P. 183.
  • Simms W.G The Letters… Vol. IV. P. 249.
  • Ibid. P. 268; Schultz H.S. Nationalism and Sectionalism in South Carolina, 1852-1860. Durham, 1950. P. 213-215.
  • Simms W.G. The Letters… Vol. IV. P. 253-254.
  • Ibid. P. 287, 288, 291, 293, 296-298, 300-302, 304.
  • Ibid. P. 19.
  • Mercury. Dec. 21, 1860; Courier. Dec. 21, 1860.
  • Mercury. Dec. 22, 1860.
  • Taylor W.R. Cavalier and Yankee: the Old South and American National Character. Boston, 1979. P. 269.
  • Dawes J. The Language of War. Literature and Culture in the United States from the Civil War through World War II. Cambridge, 2002. P. 6.
  • Двое из них умерли до 1861 г.

Т. В. Алентьева Писатель и журналист Юга Уильям Гилмор Симмс: от теории южного национализма к сецессии / Т. В. Алентьева // Американский ежегодник 2004 / Отв. ред. Н. Н. Болховитинов. - М. : Наука, 2004. - C. 90-119