Первые полвека американского господства на Аляске
Период военного управления (1867—1884 гг.)
18 октября 1867 в Ново-Архангельске (Ситке) состоялась официальная церемония передачи Русской Америки (Аляски) Соединенным Штатам Америки. Перед домом главного правителя Русской Америки князя Максутова выстроились американский военный отряд во главе с генералом Руссо и русские солдаты, возглавляемые капитаном Пещуровым. После оглашения договора США с Россией начался спуск русского флага. Но флаг застрял, и русскому солдату пришлось снять его, взобравшись на 27-метровый флагшток. Затем был поднят звездно-полосатый флаг США. Аляска русская стала Аляской американской.
К тому времени на Аляске насчитывалось, помимо коренных жителей, которых, по-видимому, было не менее 30 тыс., около 800 русских и почти 2 тыс. креолов. Русские создали более 15 поселений, главным образом на островах и материковом побережье юга и юго-востока, а также в бассейнах Юкона и Кускоквима. Их основным занятием был пушной промысел, но наряду с ним возникли судостроение, добыча угля, зачатки сельского хозяйства и многие ремесла.
США сразу же поставили Аляску в положение завоеванной, оккупированной колонии. В юго-восточные районы были введены армейские отряды численностью до 500 человек, ставшие единственными органами власти на Аляске, превратившейся в «военный округ».
В течение десяти лет войска бесчинствовали в новой американской колонии. Непрерывное пьянство и дебоши были главными занятиями солдат. Дело дошло до артиллерийской бомбардировки в 1869 г. индейской деревушки вблизи Ситки.
Произвол и насилие американских солдат и офицеров вызвали непрекращающиеся выступления индейцев против американцев, хотя до 1867 г. индейцы в течение нескольких десятилетий мирно жили при русском правлении. «Обычно мирно настроенные индейцы прониклись негодованием ввиду плохого с ними обращения и решили гордо отстаивать свои права»,— пишет американский историк Аляски Эндрьюс.1 «Если бы солдаты Соединенных Штатов не вступали на территорию Аляски, было бы спасено много жизней,— подтверждает американский историк конца XIX в. Банкрофт.— За десять’лет нахождения на Аляске войск столкновений с индейцами было больше, чем за любое десятилетие при русском режиме».2
Согласно договору о продаже Аляски США русские и считавшиеся русскими креолы могли в течение трех лет возвратиться на родину. Многие из них так и сделали. По данным Хеллея,3 использовавшего документы находящегося в США архива Российско-Американской компании, в декабре 1867 г., на корабле «Царица» отправилось в Россию 168 человек, в январе 1868 г. на «Ляне» — 69 и в том же году на «Крылатой стреле» — 300 человек. По-видимому, это были главными образом русские, и на Аляске, таким образом, осталось их не более 150—200 человек.4
В 1877 г. американские отряды были отозваны с Аляски для подавления восстания индейцев в штате Айдахо [США]. Два года Аляской управляло Казначейское ведомство США. Доведенные до отчаяния индейцы после ухода американских войск подняли в районе Ситки восстание. Непосредственным поводом был отказ правительства США выплатить пособия семьям 77 индейцев, работавших у американцев на морском рыболовном и зверобойном промысле и погибших во время кораблекрушения. Боясь нападения индейцев, население Ситки обратилось к России и Англии с просьбой направить для защиты Ситки военные суда, стоявшие в это время у тихоокеанского берега Канады. Английский корабль прибыл в Ситку в начале 1879 г., вскоре его сменили два американских военных судна, командованию которых была передана власть над Аляской.
Режиму военно-административного произвола соответствовал и характер экономической деятельности новых хозяев. Сразу же после перехода Аляски к США туда хлынул поток мелких торговцев и других дельцов— искателей легкой наживы. Все они стремились выгодно скупить или просто захватить имущество Российско-Американской компании.
Природные ресурсы Аляски были отданы в безраздельную и бесконтрольную эксплуатацию мехоторговым и китобойным компаниям. В 1870 г. незадолго перед тем созданной «Аляска коммершл компани» были предоставлены правительством США двадцатилетние привилегии на добычу пушного зверя.
Эта компания в течение многих лет являлась фактически господином Аляски и направляла в своих коммерческих интересах ее экономическое и политическое развитие.
В содружестве с несколькими контролируемыми ею фирмами она занялась прежде всего добычей котиков на островах Прибылова. В семидесятых годах на островах Прибылова американцы забивали ежегодно до 200—240 тыс. животных. При русских же добывалось в среднем в 4—5 раз меньше.
Почти полностью оказался истребленным фирмой «Аляска коммершл компани» морской бобр — другой важный объект пушного промысла на Аляске. Если русские добывали ежегодно около тысячи бобров и обеспечивали нормальный прирост поголовья, то в 1880—1890 гг. заготавливалось около 5 тыс. животных в год.
Американцы продолжали начатый еще до 1867 г. китобойный промысел в аляскинских водах. В 1870—1880 гг. было забито до 100 тыс. китов. «В результате — почти полное уничтожение этих животных, вызвавшее голод и вымирание эскимосов, питавшихся китами и моржами и вынужденных перейти на диких оленей, которые не могут их полностью обеспечить».5
Ко времени покупки Аляски рыбные ресурсы тихоокеанских вод США значительно истощились, поэтому рыбопромышленники заинтересовались огромными запасами ценных лососевых рыб в Северных водах. В 1878 г. на юго-восточном берегу Аляски появились первые рыбоконсервные заводы, а в 1889 г. их насчитывалось 37. В этот год было произведено около 15 тыс. т (697 тыс. ящиков) консервов стоимостью 2,8 млн. долл.
Вместе с тем почти целиком были разрушены созданные русскими отрасли обрабатывающей промышленности, а также зачатки сельского хозяйства. Значительная часть старых поселений Аляски приходила в упадок. «В Ситке,— свидетельствует Банкрофт,— многие здания превратились в руины, остальные разрушались. порт также был разрушен… приход или уход почтового судна были единственными событиями, нарушавшими летаргию жителей некогда цветущего Ново-Архангельска».6
Монопольно эксплуатировавшие Аляску фирмы не были заинтересованы в широком хозяйственном освоении этого края, занимаясь лишь добычей пушнины, китов и рыбы. Особенно важна с этой точки зрения роль «Аляска коммершл компани». «Наиболее серьезное обвинение против компании,— пишет о ней автор политической истории Аляски Николс,— состоит в том, что она душит индивидуальную инициативу, промышленное развитие и рост населения».7 Также характеризует компанию Кларк: «Ее дивиденды исчислялись миллионами долларов, но она препятствовала заселению территории, охраняя свои мехоторговые интересы».8 Даже Банкрофт, пытавшийся в целом обелить деятельность компании, пишет, что «отдельные торговые круги тормозили все то, что могло обусловить приток поселенцев».9
«Аляска коммершл компани» действовала подобно английской «Компании Гудзонова залива», монопольно хозяйничавшей в соседних с Аляской северных районах Канады. Эта компания, как и аляскинская, интересовалась лишь скупкой пушнины у индейцев и эскимосов и тормозила всестороннее освоение края, боясь, что это ослабит ее контроль над коренным населением, отвлечет его от охоты и тем самым уменьшит прибыли компании. Нужно отметить, что методы колонизации, применяемые Российско-Американской компанией, были более прогрессивными. Последняя занималась не только торговлей, но развивала многие отрасли хозяйства, стремясь создать разностороннюю местную экономику.
У капиталистов США в третьей четверти XIX в. не было настоятельной нужды в широкой колонизации Аляски. Американский капитализм еще имел достаточно много возможностей для развития «вширь» на основной терри- торрии США. Колонизация захваченных в середине XIX в. земель Среднего и Дальнего Запада в ту пору еще только начиналась.
В 1870 г. к западу от 100-го меридиана, не считая Калифорнии, имелись лишь отдельные небольшие по площади очаги относительно густого населения; вне этих очагов плотность населения составляла менее 0,8 жителя на 1 кв. км. Промышленный капитализм США, несмотря на значительный подъем после гражданской войны 1861—1865 гг., находился на начальной стадии развития. До конца XIX в. США оставались аграрной страной. Концентрация производства и капитала во «второй половине прошлого столетия проходила весьма интенсивно, но в целом еще преобладало мелкокапиталистическое производство. Домонополистическому, мелкотоварному капитализму США задача широкого освоения отдаленной и суровой Аляски вообще была бы трудна в силу сравнительно слабого развития производительных сил и низкого уровня науки и техники.
Отдав Аляску во владение нескольких фирм и военных властей, конгресс и правительство США игнорировали требования населения о создании на Аляске органов местного гражданского самоуправления. В течение 1869—1880 гг. в конгрессе было провалено 25 законопроектов о введении гражданского управления, выдвинутых населением, мелкими торговцами и промышленниками, которые притеснялись крупными предпринимателями.
Конгрессмены поддерживали «Аляска коммершл компани» и другие американские фирмы, эксплуатировавшие ресурсы и население Аляски. Эти фирмы не были заинтересованы в предоставлении Аляске каких-либо административно-политических прав. В условиях полного бесправия Аляски фирмы опустошали природные богатства, почти не платили налогов, безнаказанно вели нелегальную торговлю спиртом. Так, «Аляска коммершл компани», закупая ежегодно на 18 факториях пушнину (кроме котиков на островах Прибылова) на 1 млн. долл., никаких отчислений государству не делала.
«Богатые компании, финансируемые капиталистами Штатов, которые имели своих людей среди государственных деятелей,— пишет Эндрьюс,— выступали против создания какой-либо власти на Аляске, кроме военной. Они боялись, что это приведет к введению налогов, которые им не нужны. Пушные компании использовали туземцев. Рыбные корпорации привозили китайцев».10 В конгрессе США аляскинские «лоббисты» (закулисные дельцы), «интересовавшиеся, — как пишет Николс, — лишь пушниной и морским зверем»,11 вершили все дела, касающиеся этой колонии. «Аляска коммершл компани» имела сильных друзей в конгрессе; например, сенатор Коль из Калифорнии был крупным держателем акций компании,— рассказывает Кларк.— «Темными средствами добывались привилегии для компании. Зятя президента Гардинга сделали участником компании».12
Агенты «Аляска коммершл компани», стремясь провалить законопроекты о создании эффективной администрации на Аляске, дезориентировали конгрессменов и общественное мнение, заявляя в конгрессе и в печати, что на Аляске нет сколько-нибудь крупных минеральных богатств, что она не имеет никаких перспектив экономического развития и что поэтому нет нужды в организации там автономных органов гражданской власти.
От установления гражданской власти до конца XIX в. (1884—1898)
Только в 1884 г., после 17 лет господства военной администрации на Аляске, которые Грюннинг, автор фундаментальной, хорошо документированной истории Аляски,13 называет «эрой полного пренебрежения», было наконец создано гражданское управление. По так называемому «Органическому акту» на Аляску назначался губернатор и несколько правительственных чиновников, на ее территорию распространялось действие горных и некоторых других законов, действовавших в западных районах США (штат Орегон). Проведение этой реформы было вызвано ростом требований аляскинского населения, а также пробуждением некоторого внимания американских капиталистов к минеральным богатствам Аляски. Николс указывает, что сенаторы западных и других штатов были заинтересованы в золотых рудах острова Дуглас и прилегающих районов материка и в то же время были недовольны безраздельным хозяйничаньем на Аляске «Аляска коммершл компани».
Надо учесть, что в третьей четверти XIX в. в США наблюдался быстрый скачок в экономическом развитии, концентрация капитала и перерастание капитализма домонополистического в капитализм монополистический. На Дальнем Западе США к семидесятым-восьмидесятым годам уже были открыты и захвачены главные рудные месторождения. Все это активизировало дальнейшую экономическую и политическую экспансию.
Взоры отдельных горнопромышленников и земельных спекулянтов все чаще обращаются на Аляску. С Дальнего Запада, колонизация которого шла в конце XIX в. полным ходом, пробираются на Аляску предприимчивые искатели новых минеральных богатств. Уже начиная с семидесятых годов по следам первых русских исследователей и открывателей золота американские разведчики направляются в бассейн Юкона, в юго-восточную Аляску. В 1880 г. возник золотой рудник на острове Дуглас (вблизи нынешнего Джуно).
Создание гражданской администрации в 1884 г. не вызвало коренных изменений в экономической и политической жизни. Власть крупных капиталистических объединений по-прежнему оставалось безраздельной. Концентрация производства и рост власти крупных фирм происходили на Аляске очень быстро. Первый золотой рудник, основанный мелкими предпринимателями, уже в 1882 г. перешел в руки золотопромышленной фирмы «Тредвелл майнинг», ставшей на долгие годы одним из главных хозяев золотопромышленности Аляски. В 1890 г. насчитывалось не менее 35 владельцев рыбоконсервных заводов, спустя два года их число сократилось до шести, включая трест «Аляска ассошиэйшн», поставлявший половину всей рыбопродукции Аляски.
Николс рассказывает, что почти все правительственные чиновники были тесно связаны с капиталистами из западных штатов США и аляскинскими фирмами. На Аляске они находились мало, отсиживаясь в Вашингтоне, что было «связано с общей политикой предоставления территории в руки «Аляска коммершл компани», которая только на юго-востоке Аляски делила власть с крупными золотопромышленниками и рыбопромышленными фирмами».14
В угоду монополиям конгресс США проваливал выдвигаемые фермерами и мелкими предпринимателями проекты установления на Аляске хомстедного права, т. е. права каждого поселенца получать бесплатно или на льготных условиях земельный участок, как это было на Западе США. Введенный в 1884 г. порядок сдачи в аренду небольших земельных участков (32 га) требовал больших затрат на отвод и съемку земли, что было недоступна мелким колонистам.
Но дело не только и не столько в законах. Индивидуальному поселенцу на Американском Западе в середине второй половины XIX в. приходилось постоянно вести неравную борьбу с крупными капиталистами-спекулянтами и земельными монополистами. Колонисты не могли полностью использовать фонд «свободных» земель ввиду отсутствия средств для передвижения и освоения новых участков. Эти обстоятельства с гораздо большей силой должны были проявиться в отдаленной и суровой Аляске. Капитализм США заканчивал свое развитие по восходящей, прогрессивной линии.
Аляскинская администрация очень мало внимания уделяла развитию культуры и народному образованию. Русские поселенцы в течение долгого времени после перехода Аляски к США содержали школы на собственные средства и субсидии правительства России. Губернатор Аляски Свайнфорд заявлял в конгрессе в 1887 г., что «деспотическое правительство России затрачивало ежегодно больше денег на образование», чем «более свободное, либеральное», правительство США.15 Созданная Российско-Американской компанией в Ситке школа для индейцев была закрыта в 1873 г.
Первые американские школы для коренного населения были организованы усилиями отдельных энтузиастов, а не правительственной администрацией.
Новые административные органы сами по себе были малоэффективны. Чиновники не располагали транспортными средствами для связи между отдельными поселениями, разбросанными на сотни и тысячи километров. Правительство США, по-прежнему думая главным образом об интересах мехоторговцев, на все остальное обращало мало внимания. Так, в 1886-1887 финансовом году на организацию котикового промысла государство отпустило 43 тыс. долл., а на все прочие нужды аляскинской администрацией, включая затраты на школы,— немногим больше 50 тыс. долл.
Исследование территории Аляски шло медленно. До конца XIX в. государственными учреждениями было проведено не более 20 рекогносцировочных обследований, главным образом вдоль берегов реки Юкон и других крупных рек. Страна была крайне слабо изучена, не имела дорог. Недаром, как утверждает один американский автор, в девяностых годах на воротах ситкинской тюрьмы была прибита надпись: «Заключенные, не вернувшиеся к 9 часам, впущены не будут». Тюремщики не боялись, что преступник сбежит: уйти было невозможно.
Алкоголь, принесенные европейцами болезни, ухудшение экономического положения вследствие разрушения натурального хозяйства и грабежа мехоторговых компаний привели к сокращению численности коренных жителей. Пришлое население росло очень слабо. По переписи 1890 г., на Аляске насчитывалось 32,1 тыс. жителей, в том числе 4,3 тыс. «белых». Но и из этих четырех с лишним тысяч человек, по оценке Грюннинга,16 лишь половина проживала постоянно в колониях, остальные прибывали на один сезон.
Аляска оставалась «пасынком США», находилась в «плачевном запустении»,17 была колонией, притесняемой торгово-промышленными фирмами. Население Аляски продолжало и после организации в 1884 г. гражданской власти выступать против колониального режима, за самоуправление. В 1890 г. представители населения писали в конгресс США. «Мы лишены представительства в конгрессе. У нас нет твердо установленных юридических прав. Мы не имеем права на землю… Мы не имеем местного самоуправления».18 Выходившая в Джуно газета «Майнинг рекорд» (26.IX 1889 г.) писала: «Население Аляски требует… установления законов, которые были бы благоприятны… в таких областях, как наделение землей, представительство в конгрессе, юридический кодекс, отвечающий нашим условиям, и т. д.».19
Но в конгрессе США снова и снова проваливались выдвигаемые аляскинцами законопроекты о создании органов самоуправления, о представительстве Аляски в конгрессе, разрешении аляскинцам свободно получать землю, более эффективном обложении эксплуатирующих ресурсы Аляски фирм налогами, которые должны идти на нужды этого края и т. д. Как и до 1884 г., это было связано с противодействием крупных фирм, действовавших на Аляске. Среди них по-прежнему ведущее место занимала «Аляска коммершл компани». Грюннинг утверждает, что «пятнадцатилетний период, 1882— 1897 гг., когда республиканская и демократическая администрации поочередно сменяли друг друга, показал, что котики сохранили главное, если не единственное, содержание ее интересов на Аляске».20
Политический и экономический режим настолько противоречил интересам хозяйственного развития и заселения Аляски, что даже многие из назначенных после 1884 г. губернаторов вынуждены были выступать в своих отчетах против засилья крупных фирм и за принятие ряда прогрессивных законов. В этом отношении наиболее активен был Свайнфорд.
«Золотая лихорадка» (1898—1906)
В конце XIX в. на территории Канады вспыхнула широко известная клондайкская «золотая лихорадка», которая явилась важным фактором в истории колонизации Аляски.
Искатели золота, направлявшиеся на Клондайк — а их было в общей сложности до 60 тыс.— шли через аляскинский порт Скагуэй, а также вверх по
Юкону через всю Аляску. Благодаря этому стал известным ряд золотых месторождений на Аляске, многие из которых русские знали за много десятилетий до того. В районе Нома и Фэрбенкса на рубеже XIX и XX столетий вспыхнули «золотые лихорадки», по своим размерам сильно уступавшие, однако, клондайкской. Притоку людей благоприятствовали тогдашние условия в США. Колонизация земель на Американском Западе сильно сокращалась. Условия поселения на свободных землях, и ранее трудные для рядового колониста, чрезвычайно усложнились. Незахваченных удобных, плодородных земель оставалось мало, и, что самое главное, росло засилье крупных капиталистов и земельных спекулянтов. Девяностые годы —годы тяжелого торгово-промышленного и аграрного кризиса в США. Росла армия безработных. Горнопромышленные рабочие, служащие, разорившиеся фермеры, недавно прибывшие иммигранты, услышав о несметных золотых богатствах Севера, распродав имущество, собрав крохи сбережений, отправлялись в новые эльдорадо за легкой наживой.
Но золотые разработки Севера были быстро захвачены крупными капиталистами и спекулянтами. В Номе процесс захвата золотых месторождений и оттеснения отдельных разведчиков и старателей шел особенно сильно. «В Номе,— сообщает русский инженер профессор Богданович, побывавший на Аляске в начале XX в.,— правительство в силу своих общих законов очутилось перед таким небывалым количеством тяжб, что поражены были сами американцы. Вместо приискового дела, имеющего все данные для развития, оказалась лишь одна спекуляция…».21
Крупные фирмы незаконно захватывали чужие промысловые участки и в этом им по существу помогали представители власти. Кларк рассказывает о многочисленных случаях «юридически узаконенного грабежа».22 Но все это сходило с рук, ибо, как пишут Томпкинс и Xаллей, преступники имели защитников в конгрессе США и «даже президент Мак-Кинли вмешивался в дело в их пользу».23
В таких условиях не удивительно, что на Аляске царила в то время атмосфера беззакония и произвола. «Нет закона ни божьего ни людского к северу от пятьдесят третьей»,— писал Редьярд Киплинг о северных районах в дни «золотой лихорадки». Колоритные «дела» знаменитого в то время вожака убийц и грабителей Смита, действовавшего в Скагуэе, до сих пор служат сюжетами многих сочинений о временах «лихорадки».
Засилье крупных хищников-спекулянтов, дороговизна транспорта и продовольствия сделали невозможной для подавляющей массы старателей разработку золотых россыпей. «Уже в первые годы «горячки» поиски пришельцами новых участков в Номе и соседних районах остались без результатов,— пишет К. И. Богданович,— средств идти дальше у большинства вновь прибывших не оказалось…».24 В Номе скопилось 18—20 тыс. человек, начался голод, вспыхнула эпидемия тифа. Многие возвращались обратно, даже не пытаясь начать поиски золота. Другие становились наемными рабочими у золотопромышленных фирм, с трудом прокармливали себя. «Только торговцы и пароходные компании продолжали ликовать».25
В то же время крупные капиталисты-спекулянты, по справедливому замечанию К. И. Богдановича, интересовались «не эксплуатацией золота, а эксплуатацией… американской массы».26 Разрабатывались лишь чрезвычайно богатые участки. «Невежественные американские искатели золота начинали свои поиски обыкновенное пускания «палов»… Дым пожаров… не прекращался в течение всего лета и осени; туземцы терпели значительные убытки. Погибло множество оленьих пастбищ… Только хищничеством можно назвать американскую работу на шлюзах, рассчитанную на промывку только богатого золота»,— свидетельствует К. И. Богданович.27 Засилье спекулянтов в золотопромышленности столь явно тормозило ее развитие,
что даже губернаторы Аляски, в частности Кларк и другие, об этом сообщали в конгресс.28
Крупные капиталистические объединения, господствовашие в других отраслях хозяйства Аляски, также душили попытки широкого, свободного освоения и заселения страны. Господство судоходных компаний привело к установлению очень высоких фрахтов, что сильно задерживало развитие Аляски, полностью зависящей от привозных промышленных и продовольственных товаров. Столь высокие фрахты экономически не были обоснованы, Салин прямо пишет, что основная причина высоких фрахтов — отсутствие конкуренции.29 Рыбной промышленностью Аляски командовала «корпорация лично заинтересованных конгрессменов, контролировавших рынок и не прислушивающихся к голосам независимых предпринимателей…».30
Правительство и конгресс США продолжали поддерживать крупные фирмы и монополии, мало думая об интересах местного населения. «Только небольшие по своей значимости дела Аляски,— заявляет Николс,— могли проводиться без консультации с желаниями больших корпораций».31 В петициях жителей Аляски в самом конце XIX в. говорилось о «возмутительном пренебрежении и игнорировании, проявляемом нашим национальным законодательным органом к нуждам Аляски», о том, что «хозяйственное состояние Аляски оказалось столь плачевно, что требуются срочные и энергичные меры».32
Недовольное колониальным режимом население Аляски громко заявляло о своем желании выйти из состава США и присоединиться в Канаде. Надо учесть, что в самом конце XIX в. граничащий с Аляской канадский Юкон получил административно-политические права «территории», Британская Колумбия стала федеральной провинцией. А Аляска оставалась колонией, так сказать, в чистом виде. «Мы требуем присоединения к Канаде»,— гласили резолюции жителей Вальдеса и других аляскинских поселений.33 Между тем население Аляски значительно выросло: в 1900 г. насчитывалось 63,6 тыс. человек, в том числе 35 тыс. пришлых жителей.
В этих условиях конгресс США вынужден был принять в 1897—1899 гг. ряд законов, несколько демократизировавших колониальное управление Аляски. Были введены гражданский и уголовный кодексы, учреждены три судебных округа (Ситка, Ном, Игл), созданы выборные муниципальные органы. В 1898 г. было разрешено наделять землей колонистов на льготных условиях.
В то же время правительство США, стремясь упрочить свою власть, вновь вводит на Аляску армейские отряды и создает несколько военных постов. Это было связано не только с ростом населения. Правящие круги США усматривали опасность в проникновении на Аляску иностранцев. Вполне реальной казалась угроза захвата золотых залежей канадцами и прихода на Аляску англо-канадского капитала. Англо-канадские фирмы построили железную дорогу из Уайтхорса в аляскинский Скагуэй, ставший главным портом для канадских районов.
Богатства Аляски и доходы эксплуатирующих этот край американских фирм стали разжигать аппетиты и других капиталистов. В начале XX в. сильно интересовалась Аляской Германия. Немецкий профессор Эрдман, посетивший Аляску по поручению германского правительства, откровенно писал, что Германии надо изучать арктические районы с точки зрения «колониального развития Германской империи» и что «приобретение ею арктических колоний вполне мыслимо».34
Небольшие административные реформы, естественно, не могли изменить существа экономической и политической жизни Аляски. Ослабления колониального режима Аляски было трудно ожидать. К концу XIX в. США решительно развязывают политику империалистической колониальной экспансии. В 1898 г. в войне с Испанией они захватили Филиппины, Пуэрто- Рико, Гуам. Тогда же были присоединены Гавайские острова.
В начале XX в. утихает «золотая горячка». Высшая точка достигнута в 1906 г., когда было добыто 33,2 т золота, или почти 25% всей добычи золота в США. Затем начался спад добычи и уход золотоискателей. Постепенно завершилась очередная «золотая» вспышка расхищения аляскинских природных богатств.
Теперь на Аляске имелись три главных очага заселения — Юго-Восток, район Нома и район Фэрбенкса, но, кроме сокращавшейся добычи золота, никакого прочного хозяйственного строительства за годы «лихорадки» не было. Проведенные в районах Нома и Фэрбенкса грунтовые и узкоколейные железные дороги были в значительной части заброшены, многие мелкие поселки опустели.
Правда, в конце столетия на Аляске начала развиваться новая отрасль хозяйства — оленеводство. Резкое ухудшение положения эскимосов побудило миссионера Джексона создать для них новый источник существования. Начиная с 1891 г. до конца XIX в. на Аляску было завезено с Чукотки 1280 домашних оленей, к 1905 г. это стадо выросло до 10 тыс. голов.
Первоначальные обращения Джексона в конгресс США за помощью ни к чему не привели: с 1889 по 1893 г. ему неоднократно отказывали в ассигнованиях. Джексон организовал покупку и ввоз оленей на собранные им ‘частные пожертвования. Только с 1894 г. конгресс начал выдавать небольшие суммы, далеко не покрывавшие нужды этого очень важного для эскимосов дела.
С таким же трудом Джексону — инициатору и организатору школ для индейцев и эскимосов—удавалось получить правительственные ассигнования на народное образование. Его деятельность шла вразрез с интересами мехоторговых и других фирм. Эти фирмы часто выступали против Джексона, и в 1905 г. президентом Т. Рузвельтом он был снят с поста «главного агента» по народному образованию.
Эти факты лишний раз свидетельствуют об отсутствии у правящих кругов США стремления к развитию местной экономики и культуры. Даже морские пути на Аляску не осваивались. Судовладельцы и без того получали огромные барыши. Более того, неосвоенность морских путей давала повод для повышения фрахтов. До 1900 г. на берегах Аляски не было ни одного маяка.35 Гидрографические работы были начаты на Аляске только после первой мировой войны. Слабая изученность морских путей и отсутствие навигационной обстановки приводили к большому числу морских аварий: только в одном 1898 г. погибло 30 судов. В общем, «золотая лихорадка» на Аляске не стала импульсом для последующего развития страны, как это было, например, в Калифорнии в середине XIX в.
Конец «Золотой лихорадки». Создание территориального управления. «Медный бум» (1906—1912)
В первые годы XX столетия Аляска стала объектом устремлений империалистических монополий. С окончанием «золотой лихорадки» завершился период мелкого и индивидуального предпринимательства в колонизации Аляски. В этом отразился процесс усиления концентрации производства и капитала в США, который разорял мелких капиталистов и фермеров, ухудшая положение трудящегося населения. Господство монополий становилось в США все сильнее.
На Аляске это господство проявилось особенно резко. Как и в эпоху домонополистического капитализма, на положении страны сказывались ее колониальный режим, тяжелые условия эксплуатации природных ресурсов, требующие концентрации средств и усилий, крупных и долго не окупающихся капиталовложений. Николс признает: «Особенности аляскинской экономической и политической истории, ее торговые пути, размещение ее ресурсов всегда благоприятствовали росту монополий».36
В начале XX в. на Аляске прочные позиции занял филиал одной из крупнейшей американской финансово-промышленной монополии Моргана и братьев Гуггенхеймов—«Аляскинский синдикат». Начиная с 1906 г. этот синдикат постепенно захватил все отрасли хозяйства Аляски, в том числе транспорт и торговлю.
Основное свое внимание синдикат устремил на разработку богатейших залежей медных руд в районе реки Коппер. К концу первого десятилетия добыча меди по объему продукции в стоимостном выражении догнала добычу золота, а потом опередила ее. Все медедобывающие предприятия находились в руках «Аляскинского синдиката», за исключением одного небольшого рудника, с трудом сохранявшего формальную независимость. В 1906 г. синдикат скупил акции крупнейшей на Аляске золотопромышленной фирмы «Бонанза» и фактически подчинил себе всю золотопромышленность канадского Клондайка. Еще в 1902 г. под его контроль попала главная судоходная компания на Аляске—«Аляска стимшип». Рыбопромышленные фирмы также были связаны с ним. Синдикат пришел к власти, применяя различные методы — от скупки акций до убийства представителей конкурирующих фирм.
Годы хозяйничья синдиката Моргана — Гуггенхейма — это черное время для населения и местной экономики. В конгрессе США делами северной колонии вместо «Аляска коммершл компани», золотопромышленных и рыбопромышленных фирм стали заниматься агенты «Аляскинского синдиката». Эти годы отмечены в делах Аляски чудовищным взяточничеством и продажностью вашингтонских политиканов, действовавших в угоду синдикату Моргана — Гуггенхеймов.
Президент США Теодор Рузвельт прикрывал политику сдачи Аляски в грабеж монополиям и сохранения там колониального режима демагогическими приемами. Т. Рузвельт иногда говорил в конгрессе о нуждах Аляски и давал обещание их удовлетворить. В 1906 г. было принято решение о праве Аляски посылать в конгресс делегата с совещательным голосом. Однако «этот делегат обладал меньшей силой, чем представители тропических колоний США».37
На Аляске Т. Рузвельтом была провозглашена политика «охраны» («консервации») природных ресурсов, прежде всего угольных месторождений. Они были отчуждены в 1906 г. государством и не сдавались в эксплуатацию. Это мероприятие проводилось под лозунгами охраны природы от расхищения и борьбы с трестами. Фактически оно осуществлялось для того, чтобы не дать возможность разрабатывать угольные залежи ни одной фирме, кроме «Аляскинского синдиката». Это было доказано при преемнике Т. Рузвельта президенте Тафте скандальными разоблачениями в государственном аппарате. Отметим, что попутно было раскрыто и другое «аляскинское» дело: президент Тафт в спекулятивных целях передал значительные лесные массивы Аляски в эксплуатацию крупной фирме, с которой был связан его брат. «Консервационисты», как отмечает Николс, «желали сохранить ресурсы Аляски для личных целей и отдельных групп… чем задерживали развитие Аляски».38
Точно так же в угоду «Аляскинскому синдикату» задерживалась выдача другим фирмам разрешений на строительство железных дорог. Сам синдикат не торопился строить железные дороги. Эта крупная монополия стремилась прибрать к своим рукам как можно больше природных богатств в расчете на возможность их освоения в будущем. Хорошая иллюстрация к известному ленинскому тезису о том, что финансовый капитал стремится захватить как можно больше земель, расширить не только хозяйственную территорию, но даже территорию вообще, ибо земли, непригодные сегодня, могут стать с развитием техники пригодными завтра!39
Политика «консервации» природных ресурсов была характерна для США того времени. В известной мере она была результатом принявшего угрожающие размеры истощения природных ресурсов. Вместе с тем эта политика служила средством борьбы против конкурентов отдельным, наиболее тесно связанным с правительственными кругами монополиям.
Такая политика вполне устраивала многие монополии метрополий. Салин сообщает, например, что пенсильванские угольные магнаты препятствовали разработке аляскинских залежей угля, боясь конкуренции этого угля на рынках западного побережья США.40
Снова, как и прежде, проваливались законопроекты о «территориальном» правительстве, о налогах и другие билли, которые чем-либо могли бы ущемить интересы крупных финансистов. Президент Тафт внес в 1910 г. в конгресс законопроект об установлении на Аляске колониального режима по образцу Филиппин, которые незадолго до того американские империалисты кровью и железом превратили в свою бесправную вотчину. Тафт был тесно связан с крупными монополиями, и, как свидетельствует один из виднейших деятелей Аляски — Уикершем, его «билль был попыткой упрочить эксплуатацию населения и ресурсов Аляски в пользу «Аляскинского синдиката».
Грабеж населения и ресурсов Аляски Морганом и Гуггенхеймами, естественно, вызвал мощное «антигуггенхеймовское» движение. В Кордове в 1911 г. триста жителей поселка в знак протеста против задержки развития местной угольной промышленности сбросили в море доставленный из Канады уголь. Этот уголь стоил 11—12 долл, за тонну, в то время как местный —2,5—3,5 долл.41 Предприниматели из Фэрбенкса начали разработку угольных залежей без разрешения властей.
На предприятиях участились организованные выступления рабочих: в 1909 г. вспыхнули забастовки на золотых приисках и рудниках Фэрбенкса и Джуно, в 1912 г. произошли стачки на рыбоконсервных заводах и т. д..42
Различные круги населения открыто критиковали действия администрации, шедшей на поводу у «Аляскинского синдиката», протестовали против взяточничества и подлогов в местном административном аппарате, против все растущей колониальной дискриминации Аляски в конгрессе (делегат Аляски нередко даже не допускался на заседание, где рассматривались аляскинские вопросы).
Многие губернаторы Аляски показали себя в глазах населения как открытые пособники «большого бизнеса» и противники административно-политической автономии. Хоггатт, в частности, стал известен тем, что пытался замять дело об убийстве наемными агентами «Аляскинского синдиката» представителя конкурирующей фирмы.
Население Аляски обращалось к правительству: «Мы не требуем помощи и милости, а только того, чтобы нам дали возможность работать для себя, для процветания и благополучия своей страны…» В другом документе говорилось: «Мы требуем права самоуправления… Мы выдвигаем далее требование отмены бюрократического управления на расстоянии пяти тысяч миль, часто совершенно игнорирующего и обычно безразличного к актуальным нуждам населения этой огромной территории…».43 Вновь ставится вопрос о присоединении к Канаде.
В защиту прав населения Аляски встали и отдельные круги общественности США. Американские газеты писали о том, что в отношении Аляски США поступают так же несправедливо, как Англия в XVII—XVIII вв.— к американским колониям.
В этих условиях конгресс США вынужден был пойти на уступки: в 1912 г. был принят закон об установлении на Аляске выборных «территориальных» органов. Аляска из округа превратилась в «территорию». Было создано местное законодательное собрание — «легислатура», состоящее из сената (8 человек), избираемого на четыре года, и палаты представителей (16 человек), избираемой на два года.
Права легислатуры были ограничены: она не могла распоряжаться землей и недрами, выдавать разрешения на хозяйственное строительство, руководить налоговыми делами и т. д. Фактически власть на Аляске оставалась в руках губернатора, назначаемого на четыре года президентом и подчиненного министру внутренних дел США. Кроме того, в столице Аляски Джуно находилась администрация, в которую входили представители 30—50 федеральных ведомств. Аляскинцы по-прежнему не имели своих полномочных представителей в сенате и палате представителей конгресса и не участвовали в выборах президента США. «Драматическая борьба аляскинцев за существование и гражданские права,— писал Уикершем,—не увенчалась пока еще успехом».44 Неудовлетворенность населения законом 1912 г. проявилась в том, что уже в 1915 г. делегат Аляски выставил в конгрессе предложение о превращении Аляски в штат.
Предвоенные и военные годы (1912—1917)
Организация «территориального» управления не изменила сформировавшихся ранее важнейших особенностей колонизации Аляски. Экономическое развитие страны было по-прежнему неустойчивым. К концу первой мировой войны завершается очередной период бурной эксплуатации природных ресурсов —«медный бум». В 1916 г. на Аляске было добыто 3,7 тыс. т меди (в руде, вывозимой в виде концентратов в США) стоимостью 29,5 млн. долл. Росту добычи меди способствовали высокие цены на этот металл во время войны. В дальнейшем добыча меди из-за истощения богатых месторождений и падения спроса начала быстро снижаться и полностью прекратилась в конце тридцатых годов. Добыча золота, достигшая наивысшей точки в 1906 г., составила в 1916 г. 25,9 т стоимостью 17,2 млн. долл., и затем продолжала падать. Численность рабочих занятых в горной промышленности, составившая в 1916 г. 9840 человек, уменьшилась к 1917 г. до 7990, к 1918— до 6010 и к 1920 г. — до 4570 человек.
Только рыбопромышленность быстро развивалась благодаря росту спроса и цен на консервы во время войны. Если в 1911 г. было выработано 61,3 тыс. т (2821 тыс. ящиков) лососевых консервов, то в 1914 г.—90,6 тыс. т (4168 тыс. ящиков), в 1916 г.—109 тыс. т (4920 тыс. ящиков). Стоимость этих консервов составила в 1911 г. 14,5 млн. долл., в 1914 г.—18,9млн. долл., в 1916 г.—23,3 млн. долл.
Увеличение добычи рыбы было достигнуто ценой сокращения и до того уже сильно уменьшившихся запасов лосося. Лов рыбы производился преимущественно ловушками, почти полностью перегораживающими рыбе путь на нерест в приустьевых частях рек. Еще в 1889 г. конгресс вынес решение об ограничении применения этих хищнических орудий лова. После этого конгресс неоднократно обсуждал вопрос о регламентации рыбного промысла. Местные рыбаки, капитаны судов свидетельствовали в стенах конгресса о неправильных методах лова, ведущих к уменьшению из года в год поголовья рыбы. Но крупные рыбопромышленные фирмы добивались «замораживания» законопроектов или же игнорировали принятые в конгрессе постановления.
Еще более худшая участь постигла морских котиков на островах Прибылова. Их истребление особенно усилилось после 1890 г., когда котиковый мех стал «модным», цена на шкурку быстро повысилась с 2 до 30 долл. Наряду с забоем котиков на лежбищах началась охота на животных в открытом море, на путях их сезонных миграций. В 1880 г. в пелагическом промысле участвовало 16 судов, в 1889 г.—68, в 1894 г.— более 100 судов, принадлежащих не только американцам, но и англичанам, японцам и др. Лов в открытом море был особенно хищническим: нередко оказывались убитыми все самки, тысячи раненых взрослых животных и детенышей гибли в море. Поголовье котиков на островах Прибылова сократилось с 2 млн. животных в 1867 г. до 125 тыс. в 1910 г. Лишь после этого были введены строгие правила промысла на лежбищах, заключены международные соглашения о пелагическом лове, и поголовье котиков стало постепенно восстанавливаться.
«Снимание сливок» было характерно и для горной промышленности. Русский инженер Барбот де Марни, посетивший в 1915 г. Аляску, сообщал, что там забрасывались золотые россыпи с таким содержанием золота, при котором они с успехом осваивались в России, на Северном Урале и в Сибири, где природные и транспортные условия еще тяжелее, чем на Аляске, Россыпи, содержащие 40 долей золота в 100 пудах песка, не считались на Аляске промышленными, тогда как на Верхисетских приисках с успехом разрабатывались россыпи с 12—13 долями золота на 100 пудов песка.45
Осваивались лишь исключительно богатые месторождения меди, приносившие баснословные прибыли. Залежи почти целиком состояли из медного минерала (халькопирита). Одна из жил эксплуатируемого месторождения длиной 30 м и шириной 24 м на 70% состояла из чистой меди.
С 1910 г. сильно сокращается численность населения: с 64,4 тыс. до 55,1 тыс. человек в 1920 г. Сказалось окончание «золотых» и «медных лихорадок». Сельское хозяйство и добыча в небольших количествах олова не смогли компенсировать сокращение числа занятых в горной промышленности в целом. Число занятых в рыбной промышленности шло за счет приходящей лишь на время путины сезонной рабочей силы.
Колониальный характер развития Аляски становился все нагляднее. Перед первой мировой войной это отмечали даже буржуазные исследователи. Салин писал в 1914 г., что на Аляске наблюдается односторонняя эксплуатация природных ресурсов, прочного экономического развития страна не получает. Ведущую роль в колонизации Аляски, по его мнению, играют монополии, крупные тресты, и в этом он усматривал причину однобокости, уродливости освоения.46
Попутно отметим, что колонизация большинства районов тихоокеанского Северо-Запада Америки также началась с «золотых бумов», с выкачки оттуда миллионов долларов, уходивших к капиталистам восточных штатов. Даже некоторые американские авторы называют методы первоначальной колонизации Северо-Запада США «экономическим империализмом».47 Однако, как отмечалось, этим районам удалось избежать участи колонии, чего не смогла сделать Аляска, начавшая под властью США развиваться гораздо позднее — в империалистическую эпоху. В географических условиях Аляски монополии шли лишь на хищническую эксплуатацию самых богатых минеральных и других природных ресурсов.
Во время первой мировой войны ярко проявилась роль Аляски как базы для американской экспансии против России и других стран Азии и Дальнего Востока. Приобретение Аляски чрезвычайно облегчило деятельность американских торговцев и промышленников, пытавшихся еще в середине XIX в. проникнуть на Северо-Восток России. После 1867 г. масштабы этого проникновения резко возросли. Не довольствуясь добычей котиков на островах Прибылова, аляскинские торговцы устремились к котиковым лежбищам на русских Командорских островах. В первые три года после покупки Аляски американцы занимались на островах контрабандной охотой, а в конце 1870 г. «Аляска коммершл компани» добилась у русского правительства промысловой концессии на 20 лет. Хозяйничанье американцев и здесь привело к катастрофическому сокращению поголовья котиков.
В литературе достаточно полно освещено широкое проникновение в семидесятых-девяностых годах XIX в. на Чукотку американских торговцев, скупавших за бесценок пушнину, моржовую кость, китовый ус, оленье мясо и живых оленей. У берегов Чукотки и Камчатки американцы вели незаконный промысел китов и моржей, ловили ценную лососевую рыбу. Подавляющее большинство контрабандистов шло с Аляски.
В начале XX в. «Аляскинский синдикат» и другие фирмы через посредство русского Северо-Восточного сибирского общества Вонлярлярского скупили на Чукотке огромные золотоносные участки и начали их разведку. В 1903—1907 гг. американские капиталисты пытались получить у русского правительства концессию на строительство железной дороги от Берингова пролива в глубь Сибири. Эта дорога должна была, по американскому проекту, соединиться тоннелем под проливом с железной дорогой США — Аляска.48 Строительство дороги предполагалось вести исключительно в интересах грубого проникновения американского капитала в Россию. Аляскинские газеты того времени прямо указывали на наличие антироссийских замыслов у Тафта и Гуггенхеймов, на их стремление к экспансии через Берингов пролив.49
Последующие годы усилили аппетиты американских монополий. Торговые шхуны с Аляски начиная с 1911 г. вели контрабандную торговлю в устье Колымы и других сибирских рек. Во время первой мировой войны американский посол в Петербурге Френсис добивался постройки телеграфной линии с Аляски в глубь России.50
С начала XX в. Аляска приобрела важное значение в связи с американо-японскими противоречиями. Резкое обострение отношений США с Японией со времени русско-японской войны побудило американских империалистов обратить внимание на Аляску и Алеутские острова, как на наиболее близко расположенные к странам Азии и Дальнего Востока опорные базы в северной части Тихого океана.
Военное ведомство и раньше интересовалось Аляской как военно-стратегической базой, в начале XX в. ему было передано управление дорогами и связью. Но особенно серьезно военно-стратегический фактор стал учитываться в предвоенные и военные годы, прежде всего при решении вопросов, связанных со строительством транспортных путей и разработкой угольных месторождений. Николс сообщает, что в конгрессе эти вопросы рассматривались в тесной связи с двумя учреждениями — Военным министерством и «Аляскинским синдикатом».51
Возникшие планы строительства на государственный счет железной дороги Сьюард — Фэрбенкс и других дорог в большой степени обусловливались проектами сооружений военно-морских баз на Аляске. По этому поводу американский историк Клинард пишет: «Главным доводом в пользу законопроекта, уполномочивающего президента намечать трассы, сооружать и эксплуатировать железные дороги на Аляске, были доводы стратегические». В связи с военно-стратегическими соображениями, отмечает Клинард, Т. Рузвельт, а затем Вильсон считали развитие транспорта на Аляске «очень актуальной и повелительной задачей».52 В 1915 г. было начато строительство железной дороги Сьюард — Фэрбенкс, продолжавшееся до 1923 г.
Для нужд военно-морского флота в 1914 г. были выделены в качестве «резерва» угольные месторождения в бассейне реки Матануска. Тогда же «резервацией» с особым статутом управления была объявлена вся территория Алеутских островов. Это «закрытие» островов для хозяйственной эксплуатации было осуществлено исходя из возможного их использования для строительства военно-морских баз.
* * *
Исторический обзор Аляски за первые полвека американского господства позволяет сделать некоторые общие выводы.
Начавшая развиваться под американским владычеством в период перехода домонополистического капитализма к капитализму империалистическому, Аляска быстро попала под исключительную власть крупных монополий метрополии, чему способствовали и специфические географические условия освоения этого края, а также его колониальное положение. Монополии не только не стремились к широкому освоению и заселению Аляски, но в своих корыстных целях нередко задерживали ее развитие. К тому же трудные природные условия, безлюдность и отдаленность колонии усложняли ее освоение. Экономическое развитие Аляски шло по линии однобокой эксплуатации самых ценных и наиболее богатых природных ресурсов. Колонизация Аляски представляла собой смену непродолжительных бумов в эксплуатации природных богатств длительными периодами застоя. Темпы освоения и заселения были в целом крайне медленными.
Такой характер развития типичен и для последующих периодов истории Аляски. Значительная часть современных экономических проблем Аляски возникла много десятилетий назад. Однобокость хозяйства и поныне является важнейшей особенностью Аляски. Если не считать недавно возникшей целлюлозной промышленности, структура товарной экономики Аляски за последние более чем 40 лет почти не изменилась. Вместе с тем добыча золота и производство лососевых консервов, являющиеся до сих пор основой хозяйства Аляски, значительно сократились. Уменьшение запасов лососей, применение хищнических методов лова, высокие морские фрахты, изъятие из общественного пользования земель и недр — эти и многие другие важные в прошлом проблемы экономической жизни Аляски и поныне сохранили свое значение.
С первых лет господства США население Аляски начало вести упорную борьбу за ликвидацию колониального режима. Но только совсем недавно, в середине 1958 г., эта борьба привела к провозглашению Аляски штатом. Это, однако, не изменило положения Аляски как внутренней сырьевой колонии, находящейся под властью крупных монополий других районов США.
С момента прихода американцев Аляска начала использоваться как база для экспансии США в странах Азии и Дальнего Востока. Военно-стратегическое значение Аляски затем непрерывно росло вплоть до настоящего времени, когда эта территория стала одним из крупнейших военных плацдармов США. Проблемы освоения и заселения Аляски подчинены военным целям. Это начало проявляться в первые полвека американского господства над Аляской и ныне достигло высшей точки. Достаточно сказать, что 40—50% самодеятельного населения составляют военнослужащие и гражданские лица, работающие на военных объектах. Из 210 тыс. жителей почти 50 тыс. солдаты и офицеры (1957 г.). Военные «резервации», составлявшие в прошлом незначительную часть территории, по закону о превращении Аляски в штат заняли около половины всей ее площади.
- Andrews С. L. The story of Alaska. Caldwell, 1947.
- Вanсrоft H. The Works, vol. XXXIII. History of Alaska, 1730—1885. San- Francisco, 1886.
- Hulleу C. L. Alaska, 1741 — 1953. Portland, 1953.
- В нашем распоряжении нет достаточных данных о дальнейшей судьбе этих людей и об отношении к ним американских властей. Но русская газета «Кронштадтский вестник» (№ 8 (1182) от 11 (23) июля 1869 г.), со слов сан-францисского корреспондента петербургской газеты «Голос», в статье «Положение русских во владениях Российско-Американской компании, отошедших к Америке», свидетельствует о том, что «наши заатлантические приятели совсем не по-приятельски поступают с русскими, оставшимися во владениях, проданных Северо-Американским Штатам», и что «прославленная американская свобода не всегда верна своему названию и подчас отзывается варварством дикарей…»
- Andrews С. L. Op.cit.
- Bancroft H. Op. cit.
- Nichols J. Alaska: a history under the United States rule. Cleveland, 1924.
- Сlark H. Alaska, the last frontier. New York, 1939.
- Bancroft H. Op. cit.
- Andrews C. L. Op. cit.
- Nichols J. Op. cit.
- Clark H. Op. cit.
- Gruenning E. The state of Alaska. New York, 1954.
- Nichols J. Op. cit.
- Gruenning E. Op. cit.
- Ibid.
- Nichols J. Op. cit.
- Ibid.
- Ibid.
- Gruenning E. Op. cit.
- Богданович К. И. Очерки Номе. 1901.
- Clark H. Op. cit.
- Hulleу C. L. Alaska, 1741 — 1953. Portland, 1953.; Thоmpkins S. R. Alaska, promyshlenik and sourdough. Norman, 1945.
- Богданович К.И. Указ. соч.
- Там же.
- Там же.
- Там же.
- Annual report of the Governor of Alaska, 1909— 1917. Washington.
- Salin E. Die Wirtschaftliche Entwicklung von Alaska (und Yukon Territory). Ein Beitrag zu Geschichte und Theorie der Konzentrationsbewegung. Tubingen, 1914.
- Andrews C. L. Op.cit.
- Nichols J. Op. cit.
- Ibid.
- Ibid.
- Erdman. Alaska. Berlin, 1909.
- Clark H. Op. cit.
- Nichols J. Op. cit.
- Ibid.
- Ibid.
- см.: Ленин В.И. Соч., т. 22, стр. 248—249
- Salin E. Op. cit.
- Gruenning E. Op. cit.
- Annual report of the Governor of Alaska, 1909-1917. Washington.
- Nichols J. Op. cit.
- Ibid.
- Так в первые 50 лет американского господства на Аляске определились основные линии ее дальнейшего экономического и политического развития, полностью сохраняющие свое значение до настоящего времени. Барбот де Марни Е. Н. Аляска и ее золотопромышленность, Пгд, 1915.
- Salin E. Op. cit.
- Deutch. Economic imperialism in early Pacific Northwest. «Pacific Historical Review», Dec. 1940.
- Славин С. В. Американская экспансия на северо-востоке России в начале XX века. «Летопись Севера», т. I. М., 1949.
- Nichols J. Op. cit.
- Гершов 3. М. К истории империалистической экспансии США в годы первой мировой войны. «Вестник Ленинградского университета», 1949, № 11.
- Nichols J. Op. cit.
- Clinard O. J. Japan’s influence on American naval power, 1897—1917. Berkeley, 1947.